The Devil Within.

      Нескончаемый поток дней, переросший в недели, пролетел безумно быстро за работой травницы. Тэён и не думала, что это настолько кропотливый и тяжкий труд. Главным девизом девушки служило "не навреди." Она сотни раз проклинала себя за лень в прошлом. Неужели она не могла выучить это несколько лет назад, когда бабушка просила ее? Все же, жизнь – странная штука, никогда не знаешь, какие знания пригодятся тебе в будущем. Если бы Тэён знала заранее о том, что ей придется целыми днями делать отвары в резервации под мороком незнакомки, она никогда не пошла бы за некромагом, смирившись с нежелательным браком. Сейчас Тэён некуда бежать, от самой себя не убежишь. Замуж не хотелось, тем более не по любви.       А за некромага хотелось, да? удушливо подстрекают злые мысли, раз за разом воспроизводя в памяти поцелуй, и жар вновь окутывает ее в свой стыдливый кокон. Губы предательски загорелись, будто искалеченные десятками ледяных игл. Девушке ничего уже не хотелось, ей начинало казаться, что жизнь в Одетте совершенно ее устраивает. Спокойная тихая жизнь, стабильный заработок, как ни крути, скоро она полностью обрастет здесь дружескими связями и основательно пустит корни в доме главного травника. Возможно, даже через некоторое время она сможет привыкнуть к некромагу. Именно «привыкнуть», слово «любить» тут совершенно чуждо. Тэён никогда не поверит себе, если полюбит его. Все ее чувства к нему – слепая страсть, которая даже ей не принадлежит. Это все его вина. Его яд. Ее проклятие. Но эти шаловливые мысли прельщают ее только под вечер, на утро же, как только она открывает глаза, перед ней встает с рассветом уродливая правда. Морок – не вечен, она продала свою душу некромагу, который не способен на милосердие и привязанность. У них никогда не будет свадьбы, детей и типичной супружеской жизни. Как только морок с них спадет, им не миновать погибели.       Одетте – не рай, на улицах бродят военные, люди так напуганы убийством бывшего травника, что боятся сунуть свой нос за пределы входной двери. И Тэён решилась на побег из Вармы не ради профессии травницы. Она хочет на Север. Каждое утро она думает о беседке с темно-зеленой черепицей, где она и Чанёль ели дикие ягоды, запивая кислый сок водой из фляжки. Как давно это было? Иногда ей казалось, что это было уже не с ней. Она всего лишь заключенная в клетке с детскими светлыми воспоминаниями. У нее нет ключа к выходу отсюда, у нее нет разгадки, кто убийца, у нее нет причин считать, что убийца – не Бэкхён, она не может быть уверена, что убийца однажды не придет по ее душу.       К Тэён ходила вся резервация, одной справляться было туго, поэтому помощь Джу была как раз кстати. Девочка в основном выполняла роль посыльного. Хоть Тэён и живет в резервации уже достаточно долго, но на улицу почти не выходит, поэтому она без понятия, кто в каком доме живет. — Джу, как обстановка в резервации? Комендантский час соблюдается? - спросила Тэён, насыпая сушеную ромашку в мешочек. Если заварить ромашку в чашке, то и на сердце будет полегче. Травница сама выживала только на ромашках. Все эти недели она спокойно существовала без некромага, скучно ей не было. Чем он дальше, тем Ким легче дышать. Никто не вынуждает ее делать, то чего она не хочет, заставляя ее думать, что она этого хочет. Бэкхён никогда не говорит многого о себе, сколько бы Тэён не спрашивала. — Соблюдают, ведь убийцу все еще не нашли... - протянула тихо Джу. — Кёнджу заходит к тебе? Кто? хотела уже удивиться травница, но она быстро вспомнила, что именно так в резервации зовут Бэкхёна. — Нет. Что ему тут делать. — Сделаю вид, что я тебе поверила. Он кажется мне очень хорошим. Он часто навещает меня... - мечтательно протянула Джу, накручивая локон волос на палец. — Зачем он заходит? - горло Тэён свело болью. Ей и в голову не могло прийти, что Бэкхён ходит к этой прекрасной девочке, а главное зачем он это делает. Оставалось лишь надеяться, что некромаг не охотится за контрактами. — Просто так поговорить, - ответила девочка. - Спрашивает про Одетте, в основном. Кто где жил, кто как умер и так далее.       Он что-то вынюхивает… - подумала травница. Видимо он все же считает, что убийство совершил кто-то из горожан, или, может, тот, кто прошмыгнул вместе с нами сквозь барьер. Удивительно, что нас не считают главными подозреваемыми, ведь именно после нашего прихода произошло то кровавое убийство. Даже у меня есть мотив… Вакантное место травника. Но, полагаю, никому и в голову не могло бы прийти, что женщина способна на подобное зверство, поэтому меня, как потенциальную душегубительницу, в счет не берут. И про Бэкхёна тоже ничего неизвестно даже мне, хоть нас с самого начала окрестили напарниками с юга, ведь появились мы вместе. Но, как я помню, Бэкхён (а точнее Кёнджу) хорошо проявил себя в первые дни, и собрал вокруг себя небольшой круг поклонников даже среди верхушки резервации. Неужели, именно это сделало его неприкасаемым для расследования. Будет смешно, если убийца ведет расследование своего же преступления. — И часто умирают в резервации? Я сомневаюсь, - хмыкнула травница. – Вы закрыты ото всех, болезнь к вам не подступит, вы знаете в лицо каждого горожанина, возможно, даже знаете, кто за кого выйдет замуж еще при рождении. — В этом и штука. Мы знаем друг друга вдоль и поперек, но убийство травника все еще не раскрыто, - тихо сказала Джу, смотря в пол. – Это странно… — Тебе нечего бояться, Джу. Военные патрулируют улицы каждый вечер, ты в безопасности. — Они всегда патрулируют, Соён. И в ту ночь тоже, - ее голос с каждым словом становился все тише. — Как они могли такое допустить? А что, если он вернется в этот дом? — Не вернется, - Тэён пыталась убедить Джу в этом, но скорее, она пыталась успокоить себя. Ее рука дрогнула, когда она переливала отвар в маленькую стеклянную колбу. Отвар от кашля. Простой рецепт, один из немногих в котором она не сомневалась. Она заткнула сосуд деревянной пробкой и передала его в руки Джу. — Передай это мистеру Чхве. Его жена простудилась. По три капли утром и на ночь. Запомнила?       Джу лишь кивнула, и ее белые кудри подпрыгнули по плечам. Девушка смотрела на нее, не решаясь вымолвить и слово. Она откашлялась и положила пузырек к себе в карман передника, на котором красовалась вышивка красных цветов.       «Их вышила моя старшая сестра, еще перед своим замужеством» гордо рассказала ей Джу пару недель назад. Цветы и правда были очень красивые и аккуратные, было видно, что сестра вышивала их с любовью и заботой к младшей сестре. Стежок к стежку без изъянов. Тэён – единственный ребенок в семье, ей не понять, что такое иметь брата или сестру. Но у нее был Чанёль. Может, это тоже самое. Она была одна у своих родителей, а те, наверное, место себе не находят. Ищут ее по всему лесу, молясь, что не найдут. Лучше не найти и верить в то, что она жива, чем найти тело и убедиться в потере. Почему-то только сейчас до нее доходят все последствия ее поступка. В любом случае, уже поздно. Ничего не изменить. — Соён, будь осторожна, - произнесла Джу. — Запирай двери на все засовы. — Я так и делаю, не волнуйся. Будь здесь опасно, Кёнджу бы продолжал сюда наведываться. — Так наведывался все-таки? – буркнула Джу, в ее глазах зажглась ревностная искорка. – И как часто? — Некоторое время. Не долго, - уверила ее Тэён, слегка улыбаясь. — Я не намерена отнимать у тебя его. Можешь быть спокойна. — Поскорее бы уже повзрослеть и выйти замуж, - только и ответила Джу, проверяя все колбочки и мешочки у себя в кармане. — За Кёнджу?       Джу покраснела. — Может даже за него.       У Тэён по спине побежали мурашки. Ох нет, малышка, не такого мужа ты видишь в мечтах. Некромаг - не лучшая партия. Точно не лучшая, особенно когда у тебя заключен с ним контракт.       Тэён рада заметить, что некромага она совсем не ревнует. А ревность – показатель собственничества. Травница обрадовалась этому чувству неревности. Да, ей все равно. Она не будет против делить некромага хоть со всеми девками Одетте. Тэён не властвует над Бэкхёном в той же мере, что он властвует над ней. Любовь – это в первую очередь естественный обмен: ты - мне, я - тебе. У них совершенно не так. Чистый эгоизм, слепое обладание, отчуждение, ненависть, бессонница.       Это не любовь, это даже не ненависть; хоть эти две сестры ходят друг с другом день за днем. Это всего навсего обман, скрепленный пламенным поцелуем. — Я бы на твоем месте поискала бы другого претендента к алтарю. — Это я уже сама решу, - на прощанье ответила Джу, и дверь за ней захлопнулась. — Ну и глупая, - произнесла травница, только не понимая, к кому это относилось – к Джу или самой себе.