Дружба рушится

С утра Зимина решила навестить Любимова в больнице. Она думала, что если даже ее и не пропустят, то хотя бы она прощупает обстановку. Как только Ирина потянула на себя дверь больничного учреждения, в нос тут же ударил «спиртовой» аромат. В здании чувствовались стерильные бинты, хлорка, непонятная вонючая мазь – все это напоминало ей детство, проведенное в таких больницах. Сейчас, конечно, ходить по врачам и жаловаться на самочувствие у нее нет времени, да, собственно, ей не очень и хотелось. Выслушивать разный бред немощных бабулек она может и у себя на работе. Зимина съежилась и прошла дальше по коридору. Обшарпанный и стертый до дыр линолеум навевал на сердце глубокую тоску, а от стен, выкрашенных в светло-желтую краску, хотелось скорей убежать… Ирина купила себе кофе в автомате, и, попивая порошковую смесь, забрела за угол. Наконец, Зимина нашла палату, в которой лежал Любимов. Входить туда ей строго-настрого запретил врач, потому что «он еще в отключке, ничего узнать не получится». На железном холодном стуле сидел мужчина, который, кажется, не шевелился. Он смотрел прямо перед собой сосредоточенным взглядом. - Здравствуйте, - Ирина сразу вспомнила слова Грачева о человеке, который охраняет палату Любимова, - вы, наверное, от Евгения Петровича? - Добрый день, - кивнул он. – Да, верно. Я Гурьев Николай. - Кофе не хотите? – Зимина протянула стаканчик. - Спасибо, у меня с собой, - он улыбнулся глазами, вынимая термос из своей сумки, стоящей рядом со стулом. - Здесь есть автомат, - пожала Ирина плечами. - Я видел его. Но в инструкции написано, что я ни на секунду не должен отходить от двери в палату пациента, поэтому я принес кофе с собой. - Как он? – Зимина кивнула в сторону Любимова. - Ничего не изменилось. Вы идите, Грачев расскажет вам, если что-то изменится. В эту самую секунду к палате подходит медсестра, чтобы сделать пациенту укол. - Здравствуйте, - здоровается она и, подняв вверх два шприца, подошла к двери и взялась за ручку. - Подождите. Я должен внимательно прочитать ваше удостоверение (показатель опыта и знаний специалиста). - Да, конечно, - медсестра улыбается и протягивает корочку. Николай серьезно настроен. Он не пропустит подозрительных людей, поэтому успокоившись Зимина прощается с Гурьевым и выходит из больницы. Эти сутки ему предстояло провести в угнетающей атмосфере безнадежности, от чего у Ирины так некстати пробежали мурашки по спине. День близился к вечеру. Грачев уже успел напомнить Ирине, что сегодня вечером она обещала сходить с ним в ресторан. Зимина хотела попросить Грачева свести их небольшой коллектив еще с каким-нибудь специалистом. Пока Любимов лежит в больнице, они стоят на месте. И неизвестно выживет ли он. А даже если и придет в себя, то время будет уже упущено. С такими мыслями Зимина вошла в изысканный ресторан японской кухни. Ее проводили на второй этаж, где Грачев уже ждал за столиком. Генерал помог ей сесть и не мог оторвать от нее взгляда. - Я совсем ничего не понимаю в японской кухне, поэтому сделай заказ сам, - Ирина нежно улыбнулась и взяла Грачева за руку. - Конечно. Пока им несли еду, Зимина решила воспользоваться случаем и сказать, что нужно действовать дальше. Она не могла сидеть на месте, когда ее матери угрожали. Грачев начал заводиться и говорил, что с Черновым уже почти все получилось, как вдруг резко замолчал и открыл рот, смотря куда-то в сторону. Его глаза лихорадочно бегали, пот выступил на лбу, бокал вина со звоном упал на пол. - Жень, что случи… - НЕТ! – последнее, что услышала Зимина. Генерал выскочил из-за стола и пытался загородить Ирину от пули неизвестного. Звон в ушах, потеря реальности и темнота в глазах…