Дружба рушится

Снова посиделки на кухне, снова горький шоколад, фрукты и дорогой изысканный алкоголь. Говорить о чем-то глупо, поэтому начальница и опер сидят молча и глушат стаканы с коньяком. Их взгляды иногда пересекаются, но… никто из них не знает, что сказать, и они снова утыкаются в стаканы перед собой. Изрядно напившись, Зимина все-таки решила излить душу. - Знаешь, когда Сашка только родился… Она окунулась в давно забытое прошлое и изливала свои проблемы молодому «зеленому» парнишке (как она считала), который ничего еще о жизни и не знал. Рассказывала про первую драку, про оценки в школе, подростковый сложный возраст и первую наркоту, которую он пробовал… Тогда она его чуть не расстреляла. Короче, выложила на стол все карты. Ткачев внимательно слушал и только покачивал головой, сравнить ему не с чем. Допив очередной стакан, Ирина встала и пошла в другую комнату за сигаретами. Никто не знал, что она любила выкурить сигаретку под хороший алкоголь. Никто, кроме Ткачева… Паша встал возле стола и смотрел в проем двери, чтобы увидеть, когда она войдет. Ему казалось, что прошло слишком много времени, и он осмелился войти в ее комнату. - Не могу пачку найти, - виновато сказала она, увидев Ткачева. - Не нужно вам курить, - он подошел чуть ближе. - Кто-то мне это уже говорил однажды… Ткачев, ты что? Он приобнял ее со всей нежностью, которая у него скопилась в последнее время. Молча смотрит ей в глаза. Какие же они красивые, особенно в этом полумраке. Рыжие локоны казались медными, а губы сочными, манящими. Паша осторожно ее целует, пытаясь оттянуть момент, и боится, что она его не поймет. Он хотел ее пожалеть, сказать, чтобы понапрасну не переживала, мечтал оградить от всего. Его нередко тянуло к Ирине, но он всячески прогонял эти мысли от себя. В его возрасте практически все хотят попробовать, что значит взрослая опытная женщина. Что-то в ней было манящее и в тоже время отталкивающее… От Зиминой тут же последовала реакция. Она что-то промычала и с силой отпихнула Ткачева в сторону. - Думаю тебе пора домой. - Считаете, я слишком пьян? Неужели не видите, что я… - она перебивает. - Хватит. Пойдем я тебя провожу. Завтра поговорим. На сегодня посиделки закончились. Ткачев крепче сжимает ее в объятиях. Наверное, пытается запомнить момент. - Да, отпусти ты, наконец!.. Отпускает и виновато смотрит в глаза. Приготовился к тому, что Зимина начнет его отчитывать. Но она этого не сделала. Просто вышла из комнаты и снова пошла на кухню. Ткачев оставил ее одиночестве, захлопнув за собой входную дверь. Ирина же начала прибирать беспорядок, чтобы хоть как-то отвлечься от разных проблем. Еще и Ткачев сегодня подкинул… Она даже не знала, как на это реагировать. Возможно, ему просто стало ее жаль, вид в последнее время далеко не начальственный, а слабой изнеможенной женщины. Уснуть у Зиминой так и не получилось… Всю ночь она выпивала коньяк, закусывая шоколадом, и смотрела по телевизору передачу о животных, чтобы хоть как-то отвлечься от разных проблем. По первому шел сериальчик про ментов, по второму – криминальные новости, на третьем – передача про политику… Все это сейчас не могло расслабить Ирину так, как передача о животных. Поставив на столик очередной стакан (Ирина уже не считала, сколько выпила за всю ночь), взгляд Зиминой упал на фотографию еще совсем маленького Саши… Она аккуратно взяла ее в руки и через стекло рамки начала гладить лицо сына. Она и представить не могла, что ей делать. Справится ли Антошин? Если они увидят прослушку, попытаются избавиться от всех улик. В том числе и от Саши. А на тот момент расшатанное состояние Зиминой спишут на переживания и эмоции. И ничего доказать у нее не получится… За этим стоит непростой человек. Влиятельный. Жестокий. И очень опасный. Внезапно Ирина снова разрыдалась, уткнувшись в мягкую подушку на гостевом диване, и даже не заметила, как уснула. Изнеможенная и совсем без сил.