Дружба рушится

После того, как Зимина побывала на ковре у генерала, проверки в отделе кончились. Ирина была очень рада такому повороту событий. Все-таки мужики все одинаковые: стоит перед ними открыть свое женское обаяние, как они тут же плавятся от высокой температуры в сердце. Зимина сидела в своем кабинете и лазила на просторах интернета. Все сотрудники заняты делом после того, как начальница на разводе отвесила нагоняев, поэтому осталось немного личного пространства для себя. Посмотрев статистику в прошлом месяце других районов, Ирина расплылась в довольной улыбке. Ее отдел остается лучшим по раскрываемости преступлений на протяжении нескольких лет. Боже, сколько лет прошло с того самого дня, как она получила свое удостоверение? Нет, лучше не вспоминать. Конечно, Зимина ни о чем не жалеет и полиция до сих пор осталась ее страстной любовью. Но почему-то все чаще посещает мысль, что скоро все закончится. Сотрудники на сегодняшний день работать не хотят. Все равно химичат и присылают в отчетах банальные отписки. Конечно, бумажной и ненужной работы стало намного больше. Может, проблема в этом?.. Прошли те времена, когда молодым сотрудникам было интересно буквально все. Если бы раньше, в молодые годы Зиминой, ей сказали найти хозяина дерьма, которое лежит возле крыльца отдела, она бы с ребятами с удовольствием побежала расследовать. На сегодняшний день для работников полиции нет интересных дел. Одна бытовуха. Поэтому и на работу ползают как сонные мухи. Да, и здесь – в стенах отдела – найдут, чем заняться, лишь бы отсидеть до конца рабочего дня… Мобильный Ирины зазвонил где-то между бумагами, и она, не посмотрев на дисплей, взяла трубку. - Ирина Сергеевна, здравствуйте. Я вас жду уже около пяти минут возле отдела. Вы ведь собирались пообедать? – звонил генерал Грачев. Черт! Неужели он теперь будет ее преследовать? Что же делать? А, может, у него важный разговор к Ирине?.. - Да, но… - Зимина хотела возразить, но ее тут же заткнули. - Никаких «но». Я угощаю, - попытался отшутиться генерал. - Хорошо, Евгений Петрович, иду, - в трубке послышались гудки. - Ну, и влипла же ты, Ирочка, - перед зеркалом сказала Зимина и вышла из кабинета. Спустившись к крыльцу отдела, она, наконец, увидела машину генерала. Он выходит к ней навстречу и во все зубы улыбается. - Здравствуйте, Ирина, - галантно берет женскую руку и подносит к своим губам. Зачем нужна вся эта «игра на публику»? Или перед Зиминой? Запах его одеколона раздражает ее дыхательные пути, и она отчетливо начинает кашлять. Он что весь флакон на себя вылил?.. - Что-то не так? – испугался кавалер. - Нет, что вы! – Ирина выдавливает из себя подобие улыбки, хотя нос все еще не привык к резкому запаху. – Все хорошо. Поехали? - Да, конечно, - Грачев берет ее под руку и садит на пассажирское сидение своей машины. Приехав на место, генерал снова подает руку и неспеша ведет к столику – в центр зала. Когда они усаживаемся на места, он разливает вино по бокалам и один протягивает Зиминой. - Спасибо, я не пью на работе. - Ирина, я прошу вас, давайте сегодня нарушим правила? Он склонил голову набок и сделал жалостливое выражение лица, ей пришлось согласиться, и она взяла бокал с итальянским вином «Кьянти». - Как дела в отделе? – вроде простой вопрос, но Зиминой кажется, что с подвохом. - Все хорошо, Евгений Петрович. Статистика чуть лучше, чем в прошлом месяце, и… - Ирина, вы не на планерке, - смеется Грачев. – Расслабьтесь, все хорошо. Ну, а вообще как дела? - Неплохо, - Зимина делает внушительный глоток вина и чувствует, что дружба с генералом немного начинает ее напрягать. После того, как начальники пообедали, Грачев отвез Ирину в отдел, и успел намекнуть ей, что заедет после работы. - Евгений Петрович, я думаю, что это плохая идея. У меня сын дома один. - Да он же совсем взрослый, одиннадцатый класс заканчивает. Да, и мы ненадолго. Я заеду в шесть. - Ев… - И возражений я не приветствую… Приплыли… Лучше слов говорят поступки. Что же делать? Снова ссорится – совсем не хочется. А выдавливать из себя дружелюбие надоело. Зиминой нужно научиться ему отказывать, иначе она не успеет опомниться, как будет лежать на мягкой кровати под его мужественным торсом.