Лучшее из чудес

…Я вижу, как звёзды, падая градом, Открыли нам хитросплетенье миров, Небесная гладь приветствует взглядом Эпоху бессмертия наших сынов. Космических даров. Людей – богов?.. Павел Пламенев, «Когда-то давно».

- Я. Тебя. Ненавижу. Он не услышал. Не услышал бы при всём желании. Его здесь просто-напросто не было. Двигатели (у машины времени их обычно бывает несколько) были заглушены, лампочки на панели управления погасли, через слегка приоткрытую дверь лился мягкий дневной свет. На столе – клочок бумаги, исписанный зелеными чернилами. «Я бы хотел, чтобы ты осталась в ТАРДИС и не предпринимала ничего до моего возвращения. Я бы хотел ванильный пудинг на свой день рождения и большую коробку со сладостями, но я знаю, что хочу слишком многого. Поэтому, раз уж ты всё равно не послушаешься меня и выйдешь наружу до того, как я вернусь, прошу, не делай глупостей, ничего не трогай, ни с кем не разговаривай и старайся поменьше дышать носом. Когда Афродита будет готова увидеться с тобой, ты узнаешь об этом тотчас же. P.S. Надеюсь, я действительно не ошибся с размером, и платье непременно тебе понравится.

Твой Доктор».

- Мой Доктор, - произнесла я тихо, забыв на мгновение, что злюсь на него. Я частенько называла его моим Доктором, даже не придавая этому особого значения. Мой Доктор – это как мой друг или брат. Сейчас мне впервые пришла в голову мысль (и я почти стыдилась её), что у этого словосочетания есть и другой смысл. Во всяком случае, будет, если Афродита поверит в ту чушь, которую он ей наплел про наши с ним взаимоотношения, и разрешит нам пожениться. Изменится ли тогда что-то между нами? И если да, то не навредит ли это нашей дружбе? Неизвестность меня немного пугала, и я почти забыла о том, что пару минут назад хотела ударить его за очередную идиотскую шутку. Но, пройдя мимо зеркала, в которое он недавно смотрелся, и, бросив случайный взгляд на своё отражение, я вспомнила, и костёр моего гнева разгорелся с новой силой. Платье оказалось туникой. Самой настоящей, будь она неладна, греческой туникой. У левого плеча она скреплялась золотой брошью-обручем, правое было обнажено. Невесомая белоснежная ткань собиралась на талии тонким пояском и струилась по бёдрам мягким водопадом. На спине имелся небольшой, почти целомудренный вырез, и вообще выглядело всё это вполне прилично, но я все равно ощущала себя в нём полной дурой. Доктор покупал этот наряд для Амелии Понд, которую когда-то знал. Для юной девушки с нежной фарфоровой кожей, высокой грудью и длинными огненно-рыжими волосами. Амелия Понд, которая теперь смотрела на своё отражение, была уродливой восьмидесятисемилетней старухой с растрепанными пегими патлами, ввалившимися, словно у трупа щеками и жуткой сеткой морщин, покрывающих и лицо, и шею, и руки… Если Доктор хотел сделать из меня клоуна, у него это почти получилось. Для полного завершения образа мне не хватало только уродского парика в мелких кудряшках и красного носа на резинке. Так или иначе, ничего другого у меня не было. В шкафу нашлось немало одежды, но я сомневалась, что на приём к богам можно надевать джинсы или юбку размером с пояс. Делать было нечего, пришлось мириться с тем, что подсунул мне мой будущий супруг. Сделав себе мысленную пометку убить его при первом же удобном случае за дурацкое чувство юмора, я набрала в грудь побольше воздуха и покинула ТАРДИС. Это было… неожиданно. Я долго подбирала подходящее слово, глядя по сторонам, и ничего лучше, чем неожиданно, не смогла придумать. Не знаю, что ожидала увидеть тут я, имея о божественном пристанище весьма размытое представление, но то, что открылось моему взору, никак не вязалось у меня с Олимпом… Хотя, именно Олимпом это место и называлось. ТАРДИС приземлилась на зелёную лужайку с идеально подстриженным газоном. Кроме газона вокруг не было ничего. Немного левее, словно бы из ниоткуда, брала своё начало тропинка, ведущая к высокому указательному столбу, на котором имелось бесчисленное множество табличек со стрелками и обозначениями. Читая их, я улыбалась. Табличка «Зевс» была самой крупной. Рядом с его именем, выведенным золотой краской, была нарисована серебристая молния. Ниже имелась надпись: «Каждый второй вторник месяца. Убедительная просьба не беспокоить по пустякам как то: «Спасение планеты от засухи», «Приглашение на вечеринку в любую из галактик», «Устранение астероидов и запечатывание черных дыр». Типу, именующему себя Доктором, ВХОД В АПАРТАМЕНТЫ ВЕРХОВНОГО БОГА СТРОГО ВОСПРЕЩЁН до конца нынешнего тысячелетия. Дальше будет видно». И чем, интересно, Доктор мог так прогневать Зевса? Хотя… Мой друг имел своё особое представление о том, как следует заводить друзей и врагов. Удивляться не стоило. Всего богов, включая громовержца, было двенадцать. Я увидела знакомые еще с уроков истории в школе имена: Гера, Посейдон, Деметра, Гестия, Аид (их таблички были чуть меньше, чем у Зевса, но значительно больше, чем у остальных), Афродита, Афина, Арес, Персефона, Дионис, Артемида, Гефест, Апполон и Гермес. Напротив каждого имени был нарисован символ, своего рода отличительный знак каждого из богов. Так, например, рядом с именем Диониса была нарисовала виноградная кисть, Афине досталась сова, Артемиде - охотничий рог, а Посейдону – трезубец. Ниже были указаны приемные дни и примечания вроде того, что имелось на табличке Зевса. Особенно меня позабавила надпись «Принимаю приглашения на вечеринки во всех галактиках, прихожу со своим вином», выведенная под именем «Дионис». Я не удержалась и коснулась её пальцем и тут же привела в действие какой-то механизм. Что-то щелкнуло, зажужжало, прямо из воздуха появился экран размером с небольшую дверь, и голос, принадлежащий компьютерной программе, сухо и официально произнёс: - Назовитесь. - Я… Я эээ… Амелия Понд. - Яяэээамелияпонд, цель вашего визита на планету Олимп и конкретно в апартаменты бога Диониса? - Я… - в моей голове не осталось ни одной мало-мальски здравой мысли. Слова куда-то испарились, всё, что я могла, - это облизывать пересохшие губы и тупо таращиться на экран. - Я не понимаю вас, Яяэээамелияпонд. Не могли бы вы выражаться яснее? Какой расе вы принадлежите, на какой проживаете планете? - Я человек, - на этом мои ораторские способности закончились. - Человек? – голос, задавший этот вопрос, принадлежал не программе. В нём слышалось неподдельное изумление, несвойственное бездушному роботу. Экран мигнул, погас на пару мгновений, а потом снова ожил, и я увидела молодого мужчину… Он, развалившись в кожаном кресле, потягивал из бокала напиток темно-красного цвета и гладил по щеке устроившуюся у его ног девушку. Оба, к слову, были абсолютно голыми. Дионис? - мелькнула запоздавшая мысль, прежде чем я додумалась отвести взгляд немного в сторону, чтобы не сгореть от стыда. Мужчина смотрел на меня во все глаза и, кажется, был поражен до глубины души не меньше, чем я сама. - Ты не врёшь? – спросил он. – Действительно человек? Я кивнула. - Чем докажешь? – допытывался бог. - А много к вам заглядывает пришельцев, называющих себя людьми? – откуда только смелости набралась рот открыть. - Не так уж и много, твоя правда, - задумчиво кивнул Дионис и замолчал, принявшись меня рассматривать. Я ощущала себя донельзя странно. Меня зовут Амелия Понд, мне восемьдесят семь лет, я разговариваю с греческим божеством. Такое даже в психушке, где я лежала почти пять лет, услышать можно было крайне редко. В особо тяжелых случаях. - Сколько же лет прошло с тех пор, как я видел настоящего человека? – пробормотал бог, не сводя с меня заинтересованного взгляда. Он мне напоминал сейчас археолога, в руки которому попалась удивительная редчайшая вещица из далекой древности. – Когда-то давным-давно я любил людей… А потом они перестали верить в меня. Целая вечность прошла с тех пор. Слушай, человек, а ты не хочешь выпить? За встречу. Отказывать богу было невежливо. Более того, я даже представить себе не могла, чем может обернуться для меня этот отказ, но и соглашаться не хотелось совершенно. Запоздало вспомнилась просьба Доктора не совать никуда свой любопытный нос… Впрочем, Дионис, видя моё замешательство, настаивать не стал. У меня сложилось впечатление, что предложение выпить за встречу было обычной дежурной фразой, которую он повторял так часто, что давно перестал даже замечать это. Бог пьянства и веселья по-другому общаться, судя по всему, не то чтобы не умел… Просто, считал это бессмысленной тратой времени. - Ну как хочешь, - пожал плечами он, и экран, мигнув, погас. - Пронесло, - выдохнула я, а затем совершила очередную ошибку, о которой предупреждал меня Доктор. Втянула носом воздух и… - Это что такое? Голова болела так сильно, словно у меня был чудовищный похмельный синдром. Ощущение вполне знакомое, но давно позабытое. Глаза открывать не хотелось, не хотелось делать ничего, только лежать на этой чудесной мягкой… на чем это я, кстати, лежу? - Оно просыпается! – в голосе говорившего появились панические нотки. Послышались шорохи листвы, невнятное бормотание, а потом всё стихло. Я с трудом разлепила веки и села. Всё тот же газон вокруг, разве что добавилось немного деревьев. За одним из них явно кто-то прятался, я видела мохнатые ноги и, кажется, даже хвост. - Извините, вы не подскажите мне, где я нахожусь? – я старалась быть вежливой, старалась изо всех сил. Голова, тем временем, просто разрывалась от боли. Ответа не последовало, но тот, кто прятался за деревом, по-прежнему следил за мной, я это чувствовала. Интересно, я что – так ужасно выгляжу, что одним своим видом распугиваю местных обитателей? - Послушайте, - я попыталась встать и смогла это сделать только после третьей попытки. Земля опасно покачивалась у меня под ногами. – Я пришла сюда с Доктором. Нам назначено. У Афродиты, - какую же чушь я, должно быть, сейчас несла, но кто же виноват, что правда всегда звучит довольно бредово. Особенно, если вы дружите с Доктором. - Это она, тот человек, которого ищет госпожа, - услышала я шёпот за деревом и похолодела. - Ищет? Афродита меня ищет? Как давно? Сколько времени я тут провела? - Иди за нами, человек, - всё тот же голос. – Богиня велела нам привести тебя к ней пять часов назад. Она будет рада, что мы нашли тебя. Пять часов. Пять. Часов. Я не знала, кто убьет меня раньше, Афродита или Доктор, попадаться на глаза которому мне совсем не хотелось. Что, черт возьми, здесь за воздух такой, что неподготовленный человек может впасть в небытие на целых пять часов, сделав всего один глубокий вдох? Мои провожатые, или, правильнее было бы сказать, проводники, оказались сатирами. Сами они назваться не пожелали, но голые по пояс тела, мохнатые ноги с копытцами, рожки и хвосты я уже видела раньше в книжке по древнегреческой мифологии. Решив, что удивляться сейчас не время, я покорно поплелась за существами, еле переставляя ноги. Не столько от усталости, сколько от попытки отсрочить встречу. Шли мы долго. Солнце почти уже скрылось за линией горизонта, когда оба сатира остановились перед высокими воротами, если мне не изменяло мое зрение, сделанными почти целиком из чистого золота, и несильно постучали. Прямо из воздуха появился уже знакомый мне экран, и голос, по-прежнему сухой и официальный, проговорил: - Цель визита к богине? - Мы привели человека, которого ждёт госпожа, - ответил сатир, который шел первым. - Проходите. Ворота открылись, а я в который раз за сегодняшний день потеряла дар речи. Я ожидала увидеть… дом? Особняк, наверное. Огромный роскошный особняк. И снова ошиблась. Передо мной раскинулся целый город, уютно пристроившийся в долине между двумя высокими скалистыми горами, увенчанными белоснежными шапками. Никогда ещё я не видела такого прекрасного места, хотя, путешествуя с Доктором, повидала немало чудес. Чего здесь только не было. Целые аллеи из фруктовых деревьев, в тени которых уютно пристроились изящные деревянные лавочки; похожие на серебристых змеек ручьи, петляющие по всей долине причудливыми зигзагами; невероятное количество мыслимых и немыслимых фонтанов, вода в которых была почему-то расцвечена всеми цветами радуги; огромные клумбы с цветами, которых я никогда в жизни не видела – при легком дуновении ветра они немного покачивались и тихонько звенели, словно маленькие серебряные колокольчики. То тут, то там сновали изящные юные нимфы (я просто не могла назвать этих красавиц обычными девушками) с высокими кувшинами на хрупких плечиках и цветами, вплетенными прямо в длинные волосы. За ними по пятам следовали сатиры, очень похожие на моих проводников. В руке у каждого из них была зажата длинная золотая флейта, и я не сомневалась, что музыканты они превосходные. Нимфы только хихикали и против провожатых ничего как будто бы не имели - их, судя по всему, не смущали ни рожки, ни козлиные ноги. Поразило меня, однако, другое. Тропинка, выложенная драгоценными камнями, наступать на которые было просто варварством, с моей точки зрения, уходила вверх. В низкие, похожие на сладкую розовую вату облака. - Мы что, поднимемся в небо? – спросила я, не удержавшись. - Именно, - кивнул сатир. И мы действительно поднимались. Драгоценные камни по мере того, как приближались мы к пристанищу богини любви, становились мельче, и, присмотревшись повнимательнее, я заметила, что все они имеют форму сердечек. В конце концов, когда перед нами возник особняк, размером, наверное, с десять футбольных полей, меня уже начало подташнивать от обилия всей этой милой атрибутики. Розовый цвет я так и вовсе возненавидела всей душой. - Дальше тебе придется идти одной, человек, - хором объявили сатиры, оставив меня на пороге строения, которое у меня язык не поворачивался назвать домом. Таким огромным и помпезным оно было… Наверное, не стоит перечислять, сколько удивительных птиц я повстречала, пока шла по гладкому мраморному полу длинного, как туннель метро коридора. Одни из них сидели на золотых канделябрах, и я сначала приняла их за статуэтки. Другие свободно расхаживали по полу, в центре которого был глубокий бассейн с белоснежными лилиями. Третьи сидели на подоконниках и разглядывали меня с таким любопытством, что мне показалось, будто в маленьких черных глазках поблескивает совсем не птичий ум. В одной из комнат, через которые мне пришлось пройти, я увидела с дюжину арф, чьи струны двигались сами по себе, разнося по всему особняку приятную, немного тоскливую мелодию. Зато в другой совершенно неожиданно для себя я увидела Доктора. Он с видом тюремного надзирателя прохаживался взад-вперед мимо высоких двустворчатых дверей, и казался здесь, в этой обители роскоши, красоты и богатства совершенно неуместным в своей дурацкой бабочке и твидовом пиджаке. Меня он заметил не сразу, а я попадаться ему на глаза совсем не спешила. Наверное, Афродита ждёт меня прямо за теми дверями, и если бы только я могла… - Амелия Понд! Если бы да кабы, конечно. Размечталась. Я подняла на него виноватый взгляд. - Прости, я… - Я так соскучился, любовь моя. Ага. Ну вот, это случилось. Наконец-то, я окончательно и бесповоротно сошла с ума. Следовало что-то сказать, но я не могла придумать ничего стоящего. Доктор приблизился ко мне и улыбнулся. Нет, всё в порядке. Показалось. Пусть его улыбка и руки, обвившие мою талию говорили об обратном, но глаза… В его взгляде ясно читалось «Я убью тебя, Понд», и я успокоилась. Всё хорошо. - Афродита ждёт тебя, - произнес он тише, и мне показалось, что в его голосе слышится мольба. Он что – боится, что я опозорюсь перед богиней любви? Нет, ну, в принципе, у него есть на это основания… - Мне с тобой пока нельзя, но не думаю, что это надолго. Я кивнула. Никогда еще я не была такой немногословной, как сегодня. Наверное, это место, эта ситуация, в которой я оказалась по вине Доктора, повергли меня в такой глубокий шок, что я до сих пор не могу отойти от него. - И еще, - он подался вперед, и мне на короткое мгновение показалось, что Доктор хочет меня поцеловать, но я ошиблась. – Ты выглядишь ужасно. В его глазах блеснул мстительный огонек, и я, не удержавшись, наступила ему на ногу. Должно быть больно, потому что он тихо охнул и поспешил отстраниться от меня. - Убью тебя, Понд, обещаю, - прошептал Доктор, и я, победно улыбнувшись, направилась к дверям, за которыми меня ждала сама Афродита.