Новая Лига Справедливости

Готэм Центральная улица 7 октября, 04: 05 — Знаешь что, просто забудь, ладно, — бросает Блейк, переходя улицу. Давно забывшая о патруле Дебби направляется за ним, пылая от ярости. Холодные быстрые капли дождя уже давно намочили одежду и волосы, но девушке на это плевать. Сейчас гораздо важнее то, что сказал ей её лучший друг и, по совместительству, парень, что ей нравится. — Нет уж, ты объясни, — вскрикивает, стараясь перекричать шум дождя, догоняет его. Вода бежит по волосам и лицу. — Блейк, что значит, нам больше не стоит видеться? Парень останавливается и поворачивается к подруге. Капли дождя скатываются с его капюшона, создавая лёгкую завесу между ними. Складывая руки на груди, Уэйн смотрит на него, заглядывая в его скрытые за маской глаза, такие печальные, почти что серые, искренне желая найти в них ответ на свои вопросы. Почему её друг больше не хочет с ней видеться? Почему стал тихим и отстранённым? Виновато ли в этом то странное притяжение, что витает между ними? — Не кричи. Заткнись и послушай, — произносит он, практически шёпотом. Быстро оглядывает абсолютно пустую улицу, глубоко вздыхает. — Я не сказал, что мы не должны видеться. Просто говорю встречаться реже, понимаешь? Прошу тебя, дай мне вздохнуть. — Почему? Я тебе мешаю? Замечательно. Я дома всего месяц и уже не даю тебе свободно дышать… Закусывая нижнюю губу, амазонка отворачивается от парня, наклоняет голову. Против её воли слёзы наворачиваются на глаза. Сейчас она даже рада этому раздражающему дождю, если слёзы всё же найдут выход, вода неплохо их скроет. Дрожь пробивает тело. — Я не то хотел сказать, — говорит Куин, приближаясь ближе. Его руки ложатся на плечи девушки, а грудь касается её спины. Там, где мокрые гладкие лучные перчатки касаются голой кожи, бегут мурашки. Она закрывает глаза, дыхание перехватывает. Внутри всё переворачивается, когда его губы касаются её уха, и он произносит: — Я не могу вздохнуть, потому что постоянно боюсь совершить ошибку, которая навсегда убьёт нашу дружбу. Что это ещё значит? Резко раскрывая глаза, Дебби хмурится и разворачивается в руках парня. Совершенно неожиданно она оказывается совсем близко к нему. Несколько сантиметров разделяет их лица. Ей вовсе не понравились слова, что он произнёс, потому она говорит тихим, почти шепчущим, голосом: — Сейчас только ты её убиваешь. По идее сейчас она должна бы развернуться и сбежать от него, как поступали все героини тех бредовых фильмов, что Лиззи задалась целью ей показать. Но она не такая, она стойко выдерживает взгляд парня, бегающий по её лицу, при этом сдерживая рвущееся из груди сердце. Предчувствие того, что сейчас всё решится, охватывает её: вот-вот, ещё секунда и станет понятно, будет ли между ними что-то большее или же не будет ничего. Блейк колеблется: это видно по его лицу. Он обдумывает что-то всего секунд пять, но Дебби эти секунды кажутся минутами. Она смотрит на его задумывавшееся растерянное лицо и понимает — он ещё не готов, ещё не осознаёт то важное, что она сама осознала совсем недавно: что бы ни произошло, друзьями как раньше им уже не быть. Она опускает глаза, собираясь уже сказать ему, что согласна дать ему то пространство, что ему нужно, но все слова просто вылетают из головы, когда его руки, обтянутые лучными перчатками, ложатся на её щёки, и он, бормоча что-то вроде: «Я возненавижу себя за это», целует её. Осознание, что он действительно целует её, приходит к ней не сразу, но как только это происходит, девушка немедленно отвечает ему. Мягко его губы касаются её. Сначала это нежные, лёгкие, словно лепестками, прикосновения. Он не торопится, будто хочет запомнить каждую частичку: форму её губ, их мягкость, вкус. И чувствуется в этом что-то восхитительное, но в то же время печальное: как будто он не уверен, что это когда-либо повторится снова. Одна рука Куина остаётся на её щеке, когда вторая перемещается на талию: он притягивает её к себе ближе. И вот амазонка уже не в силах скрыть дрожь в теле. Её руки ложатся ему на грудь. Внутри всё переворачивается, порхает. Это новое незнакомое чувство, но оно безумно приятно, и она легко отдаётся в его власть. Так проходит минута, две, пять… Парень совсем не торопится пересечь, кажется, нарисованную им самим грань. Всё так мило и невинно, что Дебби готова взорваться: даже четырнадцатилетний парень в Париже, подаривший ей её первый поцелуй, целовал её более страстно. Когда уже становится понятно, ничего не изменится — он не собирается пересекать ту самую грань, Блейк неожиданно оживает. Самое потрясающее чувство в мире — его язык, скользящий по её губам, просящий разрешения войти. Руками она ведёт вверх по мокрой кожаной куртке, стягивает капюшон с головы. Давно позабытый дождь в секунду намачивает короткие белокурые волосы. Обнимая его за шею, девушка приоткрывает губы, впуская его. И он целует её. Целует глубоко, яростно, страстно. Целует упоительно и всепоглощающе. Целует так, что кружится голова, а жар охватывает тело. Зарываясь руками в волосы Куина, она прижимается к нему всем телом, желая сократить всякое расстояние между ними. Стрела казалось бы прилетела из ниоткуда. Вмиг она пронзила бок парня, лишь концом задев прижимающуюся к нему девушку. Еле слышно она вскрикивает, отстраняется и осматривается, выискивая, откуда всё-таки прилетела стрела. Заметив человека в капюшоне на крыше здания напротив, она двигается к нему, но громкий, разрывающий барабанные перепонки крик заставляет её остановиться и зажмуриться, закрывая уши. Звуковая волна отбрасывает её в сторону. — Прекрасная работа, пташка, — раздаётся знакомый голос, спрыгнувшего с крыши человека. Космический сектор 0 Мого 04: 15 по времени Земли Зелёные Фонари передвигаются по вселенной через пространственные туннели, потому порой летают чуть ли не со скоростью света. Так им легче преодолевать огромные расстояния, ведь на их плечах лежит целый сектор. Лиззи знает из рассказов отца, что обычный Фонарь способен преодолеть тысячу секторов за семь часов, а некоторые так ещё быстрее. Ей понадобилось на перелёт из своего сектора пятнадцать часов, что сам по себе не особо хороший показатель. Ну, хоть кольцо не разрядилось по дороге. Шагая по уже знакомой базе Корпуса, девушка глубоко дышит и настраивает себя перестать думать о том, как последний раз была здесь, — ведь тогда отец ещё был жив. Она впервые на Мого без него. Джон Стюарт был строгим, ответственным Зелёным Фонарём, уважающим законы, но даже он не мог отказать своим детям в их желаниях: например, посетить Корпус или полетать в космосе для доклада по астрономии. Так что она знала эту базу как свои пять пальцев. Её план прост: раз уж ей нельзя появляться на Земле какое-то время, она решила поговорить с Кайлом Райнером, который теперь стал лидером Корпуса, заняв место её отца. Он скорей всего не будет доволен, что она не явилась на Мого сразу, как получила кольцо, но вряд ли будет сильно на неё злиться — он же был её нянькой когда-то. И это же Кайл! Слишком погружённая в свои мысли Стюарт и не заметила, как на её пути возник другой Фонарь, в которого она, по закону жанра, чуть не врезалась, но он вовремя её заметил. Ловкий шаг назад, и вот он уже избежал столкновения и стоит перед ней. Будучи жителем другой планеты, он очень похож на землянина: такая же форма рук и ног, вполне человеческое лицо, густые чёрные волосы. Угловатые черты лица. Хорошо очерченные скулы и волевой подбородок. Светло-зелёные глаза, как и у всех Фонарей, надевших кольцо. Единственное, что выдаёт в нём инопланетянина, — это розовый оттенок кожи. Юноша, как решила Лиззи, хотя по пришельцам никогда точно не определишь возраст, смотрит на неё с любопытством, явно пытаясь определить, кто же она такая. Задумчивый взгляд гуляет по её лицу и телу, без пошлости, но с любопытством, неким интересом, и от этого становится немного неуютно. — Почему нас собрали? — спрашивает она, поймав его взгляд. Оставаясь предельно серьёзным, он отвечает: — Неделю назад оба Фонаря сектора 1974 пропали без вести, патрулируя сектор. Лидер Корпуса Райнер выслал на их поиски Фонарей, но связь с ними также пропала. — Лиззи ахает, прижимая руку ко рту. Юноша говорит тихо, кажется безэмоциональным, но если присмотреться, даже она, совершенно посторонний человек, видит, что его переполняет злость и беспокойство за товарищей. — Был введён режим повышенной защиты: всем Фонарям приказали собраться вместе и не покидать Мого, пока он не будет снят. — Он вздыхает несколько раз, мастерски беря эмоции под контроль и успокаиваясь. — Мы не знакомы. Я Спиро Мару, сектор 1417. — Эм, Лиззи… — говорит она, представляясь на земной манер, и только потом вспоминает, что члены корпуса при знакомстве называют фамилию и космический сектор — значит нужно делать, как и он. Стюарт вздыхает, готовясь к бурной реакции на своё имя. Сейчас начнутся соболезнования и тому подобное. Назвать своё имя хотя бы одному Фонарю, это всё равно, что повесить яркую мигающую стрелочку над головой с ним. — То есть, Фонарь Стюарт, сектор 2814. — Ааа, — протягивает он разочаровано. — Так это ты. Ладно, она совсем не такой реакции ожидала. Обычно, узнав, кто она, все начинают восхищаться её родителями или выражать соболезнования по поводу их смерти. На Мого её знал каждый, но никогда ещё никто не был разочарован, услышав её имя. Девушка хмурится, рассматривая Фонаря перед собой. Почему он так негативно к ней относится? — Да, это я, — удивляется она, почему-то стихшим голосом. Она ненавидит разочаровывать людей, а этот парень явно в ней разочарован, пусть и не ясно почему. — Чем я тебе не нравлюсь? — А, по-твоему, я должен быть рад знакомству с таким Фонарём, как ты? — Спиро складывает руки на груди, рассматривая её пронзительными зелёными глазами. От этого действия мышцы на плечах напрягаются, играя под розовой кожей. — Твоё поведение лишь позорит имя твоего отца — одного из лучших Фонарей за всю историю Корпуса. — Лиззи открывает рот, собираясь возразить, но ни одного звука так и не вылетает из него. Что такого она может сказать? Он прав, всё это время она была не лучшим Фонарём. Ей даже кольцо взять под контроль не удаётся. Глаза наполняются предательскими слезами. — Хочешь сказать, что это не так? Ты получила кольцо, но так и не стала частью Корпуса. Ты не патрулируешь свой же сектор, и нам приходится заниматься этим поочерёдно, ведь Фонарь Луз до сегодняшнего дня лежал в лазарете, после одиночной вылазки на Измолт для разговора с Красными Фонарями. А всё потому, что его напарник решил, что он лучше всех нас, и отказался от своей работы. Договорив, Фонарь Мару развернулся и зашагал к командному центру, быстро бросив девушке, смотрящей ему в спину со слезами, бегущими по щекам: — Пошли. Лидер Корпуса Райнер будет рад пообщаться с тобой. Готэм Центральная улица 04:35 Переведя взгляд с оглушённой Дебби на медленно подошедших противников, Блейк не мог поверить своим глазам. Этого просто не может быть, но все доказательства здесь, прямо перед ним. Высокий мужчина, обтянутый в зелёную кожу, наставил подготовленный лук на амазонку, видимо расценивая её, как более опасного противника, чем раненого стрелой парня. Поза уверенная, свободная в некотором роде. Руки расположены под идеальным углом, какого Блейк до сих пор никак не мог добиться. Светловолосая женщина в чёрном кожаном костюме, состоящем из топа и шорт, и сетчатых колготках нависает над девушкой, поставив ногу ей на грудь. — Давай быстрее убьём их и вернёмся, — говорит она голосом, которым ещё несколько лет назад ласково желала сыну доброго утра. Куин жмурится секунду, беря ненужные эмоции под контроль, и поднимается на колени. Бок, проткнутый стрелой, отзывается пылающей болью на это действие, но стрелок даже не морщится — лишь медленно поднимает лук, достаёт стрелу, натягивает тетиву, целится. Размеренно вздыхает, готовый выстрелить, но отчего-то медлит. Это не твои родители, Куин, — говорит он себе. Но это не отменяет того, что он видит перед собой именно их. Это расслабленная поза Оливера, когда он знает, что ему ничего не стоит победить своего противника. Это его смех. Это лицо Дины, совсем не скрытое за простой чёрной маской. И сколько бы Блейк не повторял себе эту фразу, они по-прежнему будут выглядеть как его мать и отец, а он не может стрелять в собственных родителей. Но может, получится ранить? Дебби просыпается в ту же секунду, что он выпускает стрелу. Наконечник протыкает голень женщины, та вскрикивает, и амазонка подскакивает на ноги. Реагируя молниеносно, Зелёная Стрела разворачивается с луком наизготовку к Блейку и стреляет. Уж у кого-кого, а у него точно рука даже не дрогнула. Сопровождаемая дикой болью стрела попадает прямо в грудь. Подруга выкрикивает его имя и, подлетая, сшибает «Оливера» с ног. Резко втягивая воздух, парень роняет собственный лук, тянется другой рукой к ране, прикидывая повреждения, как и учил его когда-то отец. Правая сторона, чуть ниже ключицы. Вероятней всего, задето лёгкое. Боль пронзает грудную клетку с каждым вдохом или движением правой руки. Поднимая голову, он видит Дебби, пинающую Дину и ловящую стрелу, выпущенную Оливером. Отбрасывая её в сторону, амазонка снова ударяет женщину, после чего защищается от удара мужчины. Прекрасно понимая, что ей не выстоять против двоих противников, Блейк поднимается на ноги, стараясь меньше шевелить рукой, и приближается к сражающимся. Противники совершенно не обращают на него внимания, видимо окончательно списав его со счетов после второго ранения. Злясь на подобное отношение и на свою слабость, он ударяет мужчину ногой в грудь, отталкивая его от них на расстояние. Дебби тоже самое проделывает с женщиной. — Нужно бежать, — проговаривает он подруге, тяжело дыша. В глазах мутнеет, каждый вздох даётся всё труднее. — Даже ты не выстоишь против моих родителей в одиночку. — Бежать? — удивляется она, вновь ударяя подлетевшего к ним Оливера ногой с разворота. Смотрит в глаза другу, пытаясь определить, серьёзно ли он предлагает ей трусливо покинуть сражение. Убедившись, что он серьёзен, как никогда, девушка мотает головой. — Амазонки не сдаются. Позор для воина — сбежать с поля боя. Он подходит к ней ближе, продолжая удерживать её взгляд, хотя уже мало что видит чётко. Совсем ослабев, он упирается лбом ей в плечо, медленно вздыхая. — Пожалуйста, Дебс. Ради меня. Раздираемая сомнениями, девушка выругивается и, уже когда Дина выпускает очередную звуковую волну, хватает его за подмышки и взлетает в воздух. Это правда, амазонки не сбегают от боя, но ради него она готова поступиться этим принципом, и он благодарен ей за это, пусть сейчас и не в состоянии сказать об этом. Космический сектор 0 Мого 04:30 по времени Земли У лидера Корпуса нет своего кабинета или чего-то вроде этого, как было бы на Земле, пусть у него и в тысячу раз больше обязанностей, чем у рядового Фонаря. Он всегда чем-нибудь занимается, решает какие-то проблемы. И у него совсем не бывает свободного времени. Это Лиззи знает не понаслышке: её отец всю её сознательную жизнь был лидером. Из-за этого он в итоге вышел из состава Лиги Справедливости, из-за этого проводил очень мало времени дома. Каждый раз, когда он брал дочь на Мого, ею занимался кто угодно, только не он сам, ведь у него тут же появлялось куча дел. Чаще всего с ней сидел именно Кайл, отлично ладящий с детьми. В итоге Спиро привёл её к техноячейкам, где Райнер разбирался с только что прибывшим вором, который пиратствовал в одном из секторов. И, конечно же, Фонарь Мару «любезно» забыл предупредить её, что «тюрьма строжайшего режима для самых опасных преступников вселенной» имеет вид вертикальной трубы с равноудалёнными углублениями — камерами, а значит, в поисках Кайла придётся лететь. Уж чего-чего, а тюрьму ей никогда не показывали. И потому она не сразу среагировала и значительно отстала от своего провожатого. Но как бы она не злилась на несносного парня, сопровождающего её, Стюарт немедленно улыбнулась, заметив тёмноволосого мужчину, разговаривающего со стражем техноячеек — Возом — большим мохнатым инопланетянином, чем-то напоминающим Чубакку. Последний раз она видела Кайла четыре месяца назад на похоронах родителей, с тех пор он не то чтобы изменился. Волосы определённо стали чуть длиннее и появилась трёхдневная щетина, но на этом всё. Та же стройная фигура, тот же чёрный костюм с белой вставкой на груди и зелёными наручами и обувью. Заметив девушку, лидер Корпуса улыбается и, быстро сказав что-то Возу, подлетает к ней. Без лишних слов он крепко обнимает её, и она не сопротивляется, с радостью принимая тепло одного из самых близких людей. — Посмотрите-ка, возвращение блудной дочери, — с наслаждением произносит он, чуть отстраняясь, но продолжая держать руки на её плечах. Тёмно-зелёные глаза светятся радостью от встречи, но есть в них что-то ещё, чего Лиззи прочесть не может. — Неужели, ты наконец-то готова взять на себя ответственность? — Что это значит? — спрашивает она, чуть хмурясь и отлетая на метр назад. По шутливому тону мужчины понятно, что он просто издевается над ней, но она не может выкинуть из головы, что недавно сказал Спиро Мару. Вдруг Кайл того же мнения? Вдруг он тоже считает, что она позорит имя своего отца, что она безответственно бросила Корпус, когда ему была необходима помощь? Она не хочет, чтобы Кайл так думал, но не может отделаться от ощущения, что так на самом деле и обстоят дела. Она, всегда честная и ответственная, желающая помогать людям, действительно бросила Корпус, которому остальные Фонари посвящают свои жизни. — Тоже думаешь, что я опозорила отца? — произносит тихим голосом, не в силах скрыть сквозившие в нём печаль и чувство вины, наклоняет голову. Рыжие волосы скользят по плечам и спадают вперёд. Райнер молчит какое-то время, что-то обдумывая и рассматривая дочь своего друга, после чего просит Спиро оставить их. Фонарь, совершенно не противясь, кивает и говорит, что будет с новобранцами, если понадобится. Лиззи ж всё это время сверлит глазами одну из ячеек, за которой сидит инопланетянка с четырьмя глазами и лиловой кожей. — Я не считаю, что ты позоришь имя Джона, — наконец произносит Кайл, направляясь к выходу из тюрьмы. Стюарт невольно следует за ним, слушая знакомый с самого детства голос. — Я понимаю тебя. Ты потеряла близких людей. После такого сложно оправиться и тем более продолжать бороться. Это травмирует. И самое сложное — заняться тем, чем занимался человек, которого ты потерял. Поверь мне, я тебя, правда, понимаю. Они вылетели на улицу, пролетели ещё метров двести и приземлились на поляну возле большого дуба, одиноко стоящего в окружении зелёной травы. Небо чистое, голубое, без единого облачка. Несильный ветерок шевелит листву дерева и короткую, на вид шелковистую, траву. Вокруг тишина и спокойствие, которые заставляют улыбаться. Кайл садится перед дубом, стаскивает с пальца кольцо и облокачивается на коричневую шероховатую кору дерева. Теперь перед ней не лидер Корпуса, а просто нянчивший её когда-то мужчина в простой хлопковой голубой рубашке и джинсах с пятнами краски. Тёмно-зелёные глаза больше не светятся волшебным светом, который придаёт им кольцо. Это просто Кайл. — Я прихожу сюда рисовать, — говорит он, кивая на место рядом с собой. Следуя его примеру, Лиззи стягивает с пальца кольцо, оставаясь в белых шортах и розовой блузке, и садится справа от него. Райнер поворачивается к ней и повторяет: — Да, я понимаю, почему ты держалась от Корпуса подальше. Но и ты попробуй понять остальных Фонарей. — Он вздыхает, откидывая голову назад, и смотрит прямо перед собой. Девушка принимает позу лотоса и смотрит на свои руки, лежащие на голенях. — Корпус — это слаженный механизм. Все новички проходят обучение, тренируются, чтобы уметь работать вместе. Каждый всегда готов прикрыть спину другому. Они полагаются на своих братьев по оружию, зная, что те придут по любому зову. Зелёный Фонарь не может быть один. И вот появилась ты. Фонарь, на которого они также первое время полагались. Фонарь, который не откликнулся ни на одну просьбу о помощи. Фонарь, который отказался патрулировать свой сектор, засев на родной планете. Фонарь, который даже обучение не прошёл. Как они должны относиться к тебе? Как бы ты сама относилась к такому Фонарю, Лиззи? Стюарт переводит дыхание. Слёзы снова подступают к глазам, грозясь пролиться. Она уже из разговора со Спиро поняла, что облажалась, но слышать это из уст Кайла стократ обиднее. Значит, Фонари действительно ненавидят её? Ну, и правильно. Она была безответственна. Она забыла, что в секторе есть ещё планеты, кроме Земли, что есть ещё жизни, которым тоже нужна помощь. Она считала, что делает важное бескорыстное дело, защищая землян, а оказалось, что защита нужна была кому угодно, кроме землян, у которых и так есть Лига. — Тогда дай мне это исправить! — заявляет она неожиданно для себя, садясь на колени и разворачиваясь всем телом к мужчине. — Пропавшие Фонари в секторе 1974. Позволь мне отправиться на их поиски и доказать Корпусу, что я на что-то способна, что я могу быть им полезной. Я могу с эти справиться. — Нет, — усмехается Райнер, качая головой. — С ума сошла? У меня пропало шесть Фонарей в том секторе, и от них до сих пор ни одной весточки. По-твоему, это всё шутки? — Я не беспомощный Фонарь. — Девушка скрещивает руки на груди. — Я уже несколько месяцев состою в Лиге, я могу за себя постоять. — Заглядывает в глаза лидеру. — Пожалуйста, Кайл. Я, правда, хочу помочь. — Ни за что. Как я Джону в глаза посмотрю на том свете, если отправлю тебя на самоубийственную миссию? И вообще, ты даже обучение не прошла, но при этом собираешься сразиться с тем, что победило шестерых Зелёных Фонарей? Ну уж нет. Я сам с этим разберусь. — Она наклоняет голову, и мужчина вздыхает. — Тобой же движет не рвение помочь тем Фонарям, Лиззи. Ты хочешь исправить мнение Корпуса о себе. Но это так не работает. Хочешь стать частью Корпуса? Отлично. Я буду только рад. Но начнёшь ты с кое-чего менее опасного. — Она поднимает вверх брови, спрашивая, с чего это. Он улыбается. — С обучения. Я попрошу Спиро заняться тобой. — Почему именно его? — Именно он тренирует новобранцев. — Он улыбается так, словно эта ситуация доставляет ему огромное удовольствие. В глазах вспыхивает озорной огонёк. — Да и кому тренировать дочь Джона Стюарта, как не протеже Хэла Джордана? Готэм Поместье семьи Уэйн 05:02 Сделав злой глубокий вздох, Дебби швыряет мобильник на столик с косметикой, и он приземляется с громким стуком, сшибая разные тюбики на своём пути. Девушка касается рукой лба и поворачивается к кровати, на которой, привалившись боком к спинке, сидит Блейк. Она чувствует, слёзы бегут по её щекам, но впервые она не хочет их останавливать и не злится за эту слабость, за этот страх — потому что ей реально страшно. С каждой секундой Куину становится всё хуже. Он бледнеет на глазах, дышит всё тяжелее и уже несколько раз кашлял кровью. Кровью… Ею залито всё светло-голубое покрывало кровати. Она бежит медленно, но без остановки. В комнате витает её запах, словно запах смерти. И поэтому Дебби боится, она не готова потерять Блейка, пока нет, и вряд ли вообще будет готова. А ещё она злится. Злится на этих чёртовых клонов, чья рука даже не дрогнула в попытке убить собственного сына. Злится на того, кто создал их. Злится на Блейка, что был так беспечен и позволил себя подстрелить. И злится на себя, ведь не может ничем ему помочь. Придел её способностей — зашить рану, но вряд ли ему это сейчас поможет. Она подходит ближе, вставая прямо перед парнем. — Я позвонила Дэмиену, его чудо-доктор уже едет. Но он будет здесь минимум через час. Ник сейчас помогает с каким-то стихийным бедствием и не доступен, поэтому… — Хорошо, — кивает Куин. Видно, что каждый вздох даётся ему очень сложно. — Не хотелось бы умереть от стрелы своего же отца. — Рыдания рвутся наружу, амазонка закрывает рот, чтобы их заглушить. Как он может так спокойно произносить это? Услышав её всхлип, Блейк поднимает на неё глаза. — Кончай лить слёзы, Дебс. Я ещё не умер. — Прости, я ничем не могу тебе помочь. Надо было быть быстрее, внимательнее. Будь я способнее, меня бы не застали врасплох… — Ты можешь мне помочь, — говорит он, обрывая её поток извинений. — Подожди… дока в… коридоре. Не могу видеть твои слёзы. Он снова закрывает глаза, даже не дожидаясь ответа от девушки — и так знает, что она выполнит его просьбу. И она выполняет. Тихонечко закрыв за собой дверь, Уэйн прислоняется к стене спиной, уже не сдерживая слёзы. Она и сама не замечает, как соскальзывает по этой самой стене вниз и вот уже сидит на полу. Голова наклонена, руки, покрытые кровью, лежат на коленях. Еле слышные слипы нарушают тишину коридора. Поднимая правую руку, Дебби рассматривает её. Подрагивающие длинные пальцы и мозолистая ладонь, покрытые засохшей кровью. Его кровью. Кровью слишком ценной, чтобы её вот так вот растрачивать. Злость поднимается откуда-то снизу к сердцу. Ладонь сжимается в кулак. Она не знает, когда снова встретит эту парочку, но когда встретит, заставит их заплатить за каждую пролитую Блейком каплю. — Мисс Дебора, — раздаётся голос с отчётливым британским акцентом. Она поднимает голову, встречаясь с тёплыми карими глазами Бертрама. — Мисс Дебора, что случилось? И Дебби, сильная, независимая, гордая амазонка, бросается в его объятия и всё рассказывает, наплевав на то, как сейчас выглядит, и получая то, что ей сейчас так нужно, — поддержку. Космический сектор 0 Мого 05:30 по времени Земли Спиро Мару ненавидит злиться. Злость слишком негативное чувство. Она сжигает изнутри. Она приводить тело к эмоциональному дисбалансу, нарушая то умиротворение, спокойствие, в котором оно чаще всего пребывает. Она пожирает душу, пока от неё не остаются лишь крошки, которые уже не способны чувствовать ничего, кроме злости. Спиро предпочитает покой и гармонию. Но сейчас коругарианец злится. Он не хочет этого делать, только не на Кайла, ставшего ему старшим братом в своё время, но ничего не может с этим поделать. Ведь Райнер, даже не спросив его мнения, назначил его в няньки для избалованной эгоистичной девчонки, считающей себя выше всех остальных членов Корпуса. Будто ему проблем мало: патруль своего сектора, тренировка новобранцев, помощь с сектором 2814, между прочим её сектором, — а теперь ещё и возиться с этой девчонкой? Нет уж, увольте. Даже будь она тысячу раз дочерью Фонаря Стюарта, ни за что. — Нет, я не буду, — прямо заявляет он Кайлу Райнеру, стоящему напротив него. Мужчина хмурится, явно не ожидая, что ему откажут. Ага, всё бывает впервые… — Почему я должен это делать? — Потому что я говорю тебе сделать это? — отвечает тот, складывая руки на груди. В такой позе он бы выглядел жёстко, если бы не улыбка, появившаяся на его лице. — Насколько я помню, я ещё пока лидер Корпуса, а ты Зелёный Фонарь. — Неа, это не сработает, приятель, — бросает Спиро, повторяя позу мужчины и встречаясь с ним взглядом. Улыбка Кайла становится шире, он наклоняет голову, посмеиваясь. — Ладно, потому что я прошу тебя об этом. — Он подходит ближе, сжимает рукой его плечо. Этот жест как бы говорит: «Мне нужна твоя помощь, и я верю, ты окажешь мне её». — И это должен быть именно ты. Лиззи, правда, хочет прижиться у нас и исправить свои ошибки. Корпус любит тебя — если ты её примешь, то и остальные тоже. С этими словами он улетает заниматься своими лидерскими делами, оставляя Спиро смотреть ему вслед и гадать, чему же он обязан такой чести. Он никогда не старался завоевать чью-нибудь любовь, но фонари Корпуса и, правда, очень любят его. Иначе и быть не может, когда тебя воспитывал сам Хэл Джордан — легенда среди Зелёных Фонарей. Постояв так ещё пару секунд, он вздыхает и летит к месту тренировки новобранцев, где, по словам Кайла, его уже ждёт Лиззи Стюарт. Займись её подготовкой, — сказал он. Если бы всё было так просто. Он ведь даже не знает, на каком уровне её знания, что она умеет, а что нет; нужно ли начать с азов, или он должен просто убедиться, что она справляется с кольцом и её можно отправлять в бой. Подлетая, он на самом деле видит девушку. Она стоит к нему спиной, обняв себя руками за плечи. Костюм Корпуса полностью покрывает худенькое стройное тело, а маска скрывает нижнюю часть лица. Лёгкий ветер шевелит длинные рыжие волосы. Издалека девушка казалась напряжённой, даже обозлённой, но теперь, подлетев, Спиро видит, то, что он принял за напряжение и злость, на самом деле беспокойство и грусть. Первый порыв коругарианца — подлететь ближе и утешить печальную красавицу, но потом он вспоминает, кто это, и этот порыв исчезает. Выставив руку с кольцом вперёд, он чётко представляет верёвку, обвивающую её лодыжки: нужную длину, толщину, волокна, из которых она состоит. Тянет руку на себя, роняя свою новую ученицу на землю. Совершенно не ожидая этого, она приземляется на спину, попутно выпускает весь воздух из лёгких. Яркие зелёные глаза бегают в поисках виновного и, заметив его, смотрят с удивлением и злостью. Ну, вот, грусти как и не бывало… — Я был прямо перед тобой, а ты и не заметила. Это позволило мне нанести удар. Что же это говорит о твоей внимательности? — спрашивает Спиро, приземляясь рядом с распластавшейся Стюарт, которая что-то обиженно шепчет про себя. — Ты должна была почувствовать энергию моего кольца, как только я подлетел. В идеале, конечно. Нахмурив тонкие чуть темнее её волос брови, Лиззи поднимается на ноги, встаёт напротив Спиро. При своём ростике она еле достаёт макушкой до его подбородка, но, тем не менее, стойко выдерживает его взгляд. Она выглядит хрупкой куколкой, но со стальным стержнем внутри. Интересно, что вся злость из взгляда пропала тут же, за секунду, стоило ему только встретиться с его глазами. — Я не была готова, — замечает она, подходя к нему ближе и поднимая голову, чтобы видеть его лицо. Тем самым она позволяет рассмотреть своё личико в мельчайших деталях. Чуть порозовевшие от ветра щёки. Небольшие губы. Длинные чёрные ресницы. Желтоватые крапинки в зелёных глазах. — Враг не станет предупреждать тебя об атаки. Смысл обучения как раз в том, чтобы быть всегда готовым, — произносит он слишком серьёзно даже для себя. Спиро переводит взгляд на облака, готовясь взлететь. — Следуй за мной. Я покажу тебе кое-что. Готэм Поместье семьи Уэйн 07:25 Час. Прошёл целый час с тех пор, как Бертрам с ассистирующей ему Дебби прооперировали Блейка. Она понятия не имела, откуда у её дворецкого такие познания в области медицины, да и ей было плевать, если честно, — она просто была благодарна всем известным ей Богам за этого человека. Утешив девушку, он заставил её рассказать, что именно произошло, после чего отправил в свою комнату за своим чемоданчиком, а сам тем временем вошёл к Блейку. Когда она вернулась, мужчина уже осмотрел парня и точно знал, что делать. Всё время операции Дебби подавала ему то, что он просил, чтобы быть хоть чем-то полезной, а Бертрам повторял вслух свои действия, надеясь, что это её успокоит. Она совсем не разбиралась во всех этих медицинских словечках, но выдохнула с облегчением, когда он сообщил, что всё в порядке, её друг будет жить. Тридцать минут. Именно столько прошло с тех пор, как приехал доктор Эмиль Гамильтон. Даже не снимая верхней одежды, он бросился к пациенту, на ходу выслушивая доклад спокойного, как удав, Бертрама. Амазонку в комнату, конечно же, не пустили, заставив ждать в коридоре. Десять минут. Ровно столько она уже стоит в коридоре перед своей комнатой. В какой-то момент Бертрам оказался свободен и, выйдя к жадно ловящей каждое его слово девушке, сообщил ей, что Блейк уже очнулся, но её к нему он не пустит, пока она не приведёт себя в порядок, а то похожа на героиню какого-нибудь фильма ужасов. Это был самый быстрый душ в её жизни. Яростно стирая кровавые пятна, будто въевшиеся в неё, она тёрла кожу до покраснения и отчаянно желала, чтобы эта кровь принадлежала не Блейку. И вот она здесь, сидит в позе лотоса перед дверью, отделяющей её от раненного парня. Волосы всё ещё мокрые, вода с них стекает на светло-розовую футболку и серые пижамные штаны, оставляя на них мокрые тёмные пятна. Зубами она покусывает нижнюю губу. Дворецкий, одетый в чёрные брюки и белую рубашку с жилеткой, сидит рядом. У него нет причин для этого — доктору Гамильтону он больше не нужен, но он всё равно остаётся рядом, поддерживая молодую хозяйку. — Где ты этому научился? — спрашивает она тихо, рассматривая остатки крови под ногтями, которые ей так и не удалось вытащить. Вздыхает. Она больше не плачет, выплакала уже все слёзы, но голос её остаётся хриплым, еле слышным, словно она прямо сейчас разревётся. Ещё одно проявление слабости, за которое она ещё долго будет себя корить. Разве может амазонка быть слабой? — Я был полевым врачом, когда мистер Пенниуорт нашёл меня, — произносит он с лёгкой улыбкой на губах. Услышав имя прошлого дворецкого, Дебби поворачивает голову и встречается с серьёзным взглядом карих глаз. — К тому моменту я уже устал от своей работы. Вы не представляете, что это такое, мисс Дебора. Трупы буквально преследовали меня. Все, кого я когда-либо не спас, и их родные. Я не мог это продолжать. Именно тогда появился он. — Улыбка мужчины стала шире, когда он вспомнил Альфреда. — Такой приятный старичок в идеально отглаженном чёрном костюме вырубил солдата вдвое больше его, пытавшегося вывести его с территории. Я был поражён. Мистер Пенниуорт сказал, что у него есть для меня работа, но если я соглашусь на неё, у меня уже не будет пути обратно. — Очаровашка, — сухо замечает девушка. Последнее, чего бы ей сейчас хотелось, — это вспоминать покинувшего её человека. Только не сегодня, когда она чуть не потеряла ещё одного близкого. Поэтому она делает то, что умеет гораздо лучше, чем говорить о чувствах. — Ты сообщил отцу, да? Протокол безопасности, установленный её отцом, делает дворецкого обязанным сообщить ему о любой экстренной ситуации, произошедшей в особняке, вроде нападения группы убийц или появления его дочери всей в крови. — Нет, — отвечает мужчина, удивив девушку. Поднимается на ноги, протягивая руку ей. Даже не раздумывая, она принимает помощь и встаёт следом. — Мне не показалось это экстренной ситуацией, мисс Дебора. Но я связался с вашими братьями — вам нужна их поддержка. Мистер Ричард скоро будет здесь, чтобы оказать её, а мистер Дэмиен с Оракулом уже занялись поиском тех, кто напал на вас. Всё будет хорошо. Уэйн улыбается дворецкому, собираясь поблагодарить его — он не должен был делать этого для неё, но всё равно сделал, и амазонка была, правда, признательна ему. Но она не успевает вымолвить ни слова — дверь комнаты открывается, и оттуда появляется мужчина средних лет с кудрявыми тёмными волосами, в прямоугольных очках. Не слушая ни одного слова врача, Дебби пробегает мимо него, всего за секунду проскальзывает в свою комнату. Ей плевать, что хочет сказать Гамильтон, всё это он может сообщить Бертраму, а её волнует лишь то, как чувствует себя Куин. Картина, встретившая её после закрытия двери, ещё не раз навестит её в кошмарах вместе с теми, что она получила во время операции. Бледный слабый Блейк, откинувшийся спиной на подушки с закрытыми глазами. Одеяло, укрывавшее лишь его ноги. Повязки, которые она сама лично помогала накладывать: одна совсем обычная на боку, а другая на груди — странная, прозрачная, больше похожая на клеёнку, приклеенная пластырем только с трёх сторон, вместо четырёх. Несколько окровавленных салфеток, валяющихся на полу, — видно их убрать Бертрам не успел. Прогоняя непрошенные слёзы, Дебби подходит ближе к кровати. Да что же с ней сегодня такое? Почему без конца льёт слёзы, она ведь не такая? Медленно присаживается на краешек кровати, стараясь не потревожить парня. Вглядываясь в его лицо, проводит рукой по белокурым волосам. От этого лёгкого прикосновения его глаза тут же открываются, встречаясь с грустным виноватым взглядом девушки. В его взгляде столько эмоций, что кажется, они переполняют его: от удивления и радости до смятения и грусти. Он не произносит ни слова, лишь смотрит на неё, словно впитывая в себя образ подруги, сидящей рядом. А ведь совсем недавно он сам сидел у её кровати, волнуясь за её жизнь. — Эй, — шепчет она, не отнимая руки от его волос. Поглаживает их ещё немного, после чего нежно ведёт рукой, опуская её на щёку. Ни смотря на бледность, его кожа на удивление тёплая. — Как ты себя чувствуешь? — Так, будто в меня стрелял собственный отец, — отвечает он хриплым тихим голосом, не разрывая зрительного контакта. Видно, слова и движения даются ему с трудом. На его лице выступает пот, а грудь тяжело вздымается. Он всё ещё слишком слаб, чтобы вести с ней беседы. Дебби хмурится и уже порывается сказать, что это не был его отец, но Блейк её опережает: — Я знаю, что это не мой отец. Но от этого боль не становится меньше. Дебби наклоняет голову, продолжая поглаживать щёку парня. Почему всё это должно происходить именно с ним? — Мне так жаль, Блейк. Её голос чуть дрожит, когда она это произносит. Тёплой слабой рукой он касается её запястья, осторожно сжимая его. Большой палец нежно выводит круги на коже, которая тут же покрывается мелкими мурашками, что не остаётся без внимания парня, и он тут же отдёргивает руку. Этим он побуждает её взглянуть на него, что она и делает. Взгляд голубых глаз, по-прежнему наполненный эмоциями, словно поглощает её, и она теряется в их глубине. Сердце колотится безостановочно, выбивая какой-то понятный ему одному ритм. Следуя какому-то внутреннему неожиданному порыву, она наклоняется к нему, припадает к его губам в быстром невесомом поцелуе. Куин втягивает в себя воздух, явно этого не ожидав, но после всё-таки отвечает на внезапный порыв подруги. Мягкий нежный поцелуй, который оканчивается слишком быстро. Блейк отрывается от её губ, чуть отворачивая голову. Теперь в омуте его глаз есть лишь две эмоции: сожаление и боль. — Прости, — шепотом говорит он. Дебби не понимает, что происходит, но неожиданно всё это начинает казаться неправильным. Напряжение появляется в воздухе. Всё, чего ей хочется, это разрушить его, уничтожить стену, так резко образовавшуюся между ними. Будто бы на физическом уровне ей просто необходимо, чтобы он преодолел это расстояние между ними и коснулся её, прижал к себе, заставляя забыть этот странный холод, появившийся между ними. Но он этого не делает. Она тоже. Только убирает с его лица руку и отсаживается чуть дальше. Всё это становится слишком неловким. — Дебс, этого не должно повториться. — Морщась от боли, он принимает сидячее положение, чтобы их глаза были на одном уровне. — Там, на улице, я поддался эмоциям и за это прошу у тебя прощения. Это была ошибка. Отношения в команде всегда ошибка. Нельзя разрушать то, что уже у нас есть… — Что ты несёшь? — находит в себе силы спросить она. — Что мы разрушаем? Ты мне нравишься. Думаю, всегда нравился. А я нравлюсь тебя, я знаю. — Нравишься. Даже слишком. В этом-то вся проблема. Я не верю в отношения между членами команды. Они всегда рушатся. — Он делает паузу, переводя дыхание. — А когда мы расстанемся, мы больше не сможем работать вместе, я не говорю уже о том, чтобы быть друзьями. Нельзя переступать черту. Сегодня я её переступил, за это я прошу прощения. Этого больше не повторится. Обещаю. Космический сектор 2814 Унгара 14:20 по времени Земли Удивительно, но после нескольких часов полёта Лиззи не особо-то и устала. Неизвестно дело ли в том, что она была слишком обеспокоена тем, почему они летят в её сектор, или в том, что она летела не сама, — Спиро решил её донести, заявив, что лучше пользуется пространственными туннелями. А Лиз была не из гордых, тем более что его слова — сущая правда: в космосе она лётчица довольно посредственная, ни то, что сам Мару. Спустя один долгий полёт, в течение которого не было произнесено ни одного слова, пара фонарей приземляется на планете Унгара, сектор 2814. Всё, что девушка знает об этой планете, это лишь то, что знаменитый Фонарь Абин Сур был родом отсюда. Отец никогда не брал её с собой на патрулирование своего сектора, а сама она ни разу так и не покинула пределов земной атмосферы до этого дня. Когда-то отец говорил, что это прекрасная мирная планета, наполненная цветами и спокойствием. То, что сейчас видит перед собой Стюарт, никак не вяжется с этим коротким описанием. Спиро приземлился посреди небольшой деревушки, если её можно так назвать. Совсем крохотные дома, когда-то тёплые и уютные, с цветущими садами, сейчас разрушены, а некоторые ещё даже не потушены: секунда за секундой огонь пожирает домики, отбирая у хозяев шанс восстановить своё жилище. Розовокожие мужчины не стоят на месте, нося воду в первых попавшихся суднах, и пытаются спасти хоть часть зданий. Женщины, чуть в стороне, человек десять, занимаются ранеными и успокаивают детей. А в центре этой самой деревушки огромная полыхающая махина, в которой Лиззи узнаёт останки космического корабля. Будучи ребёнком, она часто просила Кайла нарисовать один такой. Действуя скорей инстинктивно, она накрывает обломок корабля оболочкой, точно повторяющей очертания машины, оставляя пламя без доступа к кислороду, и тушит его тем самым. Немного другим методом Спиро помогает потушить дома: все одним разом. Женщины даже не обращают на них внимания, продолжая заниматься своими делами, мужчины же, молча, кивают им, выражая признательность за помощь. — Что здесь произошло? — спрашивает Лиззи, поворачиваясь к Мару. Коругарианец провожает обеспокоенным взглядом несколько раненных и, только убедившись, что те в порядке, поворачивается к землянке. Он складывает руки на груди, вздыхает, играя желваками, но всё же отвечает. — Несколько часов назад два пиратских корабля столкнулись, решив устроить гонку. Обломки одного из них упали на Унгару. Этому селению повезло больше, сюда упала часть без топливного бака. Вторая половина приземлилась километрах в двухста отсюда, сразу же взорвавшись. Там сейчас помогает Тонк Луз, недалеко оттуда его родное поселение. Стюарт наклоняет голову, обхватывая плечи ладонями. Воздух полон дыма и пепла, из-за чего режет глаза и тяжело дышать даже через маску, но она ни за что не пожалуется на это и создавать энергетическое поле вокруг себя тоже не станет. Ни тогда, когда столько народу страдает. Элизабет не идиотка, она прекрасно понимает, зачем Спиро привёл её сюда. Чтобы она увидела, как её бездействие отражается на секторе; чтобы поняла, что она больше не может оставаться в стороне; чтобы почувствовала вину за тех, кого должна была защищать. Что ж, если это и было его планом, он удался. Она ещё никогда не ощущала себя такой бессердечной эгоистичной тварью, как сейчас. — Вообще-то, я хотел привести тебя не сюда, — говорит Спиро, касаясь её плеча чуть выше её собственной ладони. — Но я получил сигнал о помощи от Тонка и немного изменил направление. Ты должна была это увидеть. — Его голос, тихий, осторожный, даже можно сказать нежный, только усиливает чувство вины и вызывает слёзы, пусть Мару и пытается её поддержать. — Пойми, жизнь не остановилась после смерти твоих родителей. Мы все скорбим вместе с тобой. Фонарь Стюарт был большой потерей. Но после его смерти сектор не перестал нуждаться в помощи. Знаю, сложно взять и заняться тем, что ещё совсем недавно делал твой отец, но на тебя была возложена миссия, ответственность за огромное число жизней. И если ты к этому не готова, то лучше сразу откажись от кольца, оно найдёт достойного. Стирая бесконечные слёзы правой рукой, второй Лиз продолжает держать себя. Кажется, если она отпустит, она развалится на части. Вина раздавит её, а чувства никчёмности и беспомощности окончательно вкатают её в землю. Шмыгнув носом, она выдыхает воздух. Это ведь правда, она лишь занимает место в Корпусе. За всё время, что кольцо у неё, она так ни разу не помогла жителям сектора, не считая землян, конечно. Какой же из неё защитник целого сектора? Вон она даже сигнал кольца о беде на Унгаре не заметила. Сколько ещё таких сигналов она пропустила? Понятно, почему остальные фонари её ненавидят. Она бы тоже себя ненавидела. — Но если ты готова, — продолжает Мару, так и не получив ответа, и обхватывает ладонями щёки девушки, заставляя её посмотреть на себя, — тогда я помогу тебе. Ты пройдёшь обучение, обретёшь контроль над кольцом и станешь полноправным членом Корпуса. Так, чего ты хочешь? Сдаёшься или продолжаешь бороться, чтобы подобной ситуации больше не повторилось? Выбор за тобой. Централ-Сити Дом семьи Джеймс 19:05 Обеспокоенный Ник Уэст в сотый раз проверяет телефон в надежде, что лучшая подруга всё-таки вспомнит о его существовании. Уже второй день от неё нет вестей, и он начинает всерьёз волноваться — Лиззи всегда предупреждала его, если собиралась где-либо задержаться. Хотя возможно он себя накручивает, и просто в космосе нет возможности связаться. Он убирает мобильник в карман тёмно-синей толстовки, возвращается в гостиную, где на диване сидит дожидающаяся его Милли. Бордовые леггинсы и жёлтый топ сексуально обтягивают подтянутое тренированное тело. Декольте спортивного топа открывает вид на маленькую татуировку символа летучей мыши под ключицей. Рыжие волосы собраны в высокий хвост и кудрями лежат на левом плече. Руки сложены на груди. Брови недовольно нахмурены, а голубые глаза сверлят его. Ник останавливается перед ней, стараясь дышать как можно глубже. Он ещё никогда никому не раскрывал своей силы: все его друзья и так о ней знали с самого рождения. Не было ещё так, чтобы он подошёл к человеку и сказал: «Знаешь, я спидстер!». Да и не было так, что ему захотелось бы раскрыть кому-то эту тайну. До этого момента. Эта идея пришла к нему внезапно, когда он решал, как помочь Лиззи с её проблемой с Беном. Почему бы не опередить этого парня и не раскрыть миру другого супергероя? Это станет сенсацией, а у него будет время поговорить с Беном и заставить его молчать. Но пусть желание спасти подругу сильно, он делает это не только поэтому. Он знает, миру нужен супергерой, которому он мог бы полностью доверять. Нужен супергерой, не носящий маску. И раз уж ни один из его друзей не может снять маску и стать этим самым символом надежды, Ник сделает это сам. Но прежде, чем он покажется перед людьми без маски, есть один человек, которому он должен всё рассказать. Она заслуживает знать правду, и ему стоило сделать это раньше. — Привет, — говорит он, понятия не имея, как начать этот непростой для него разговор. — Привет, — с той же грустной интонацией отвечает девушка, хотя всем своим видом старается показать, что злится на него. Но правда в том, что нет, она уже давно не злится. Какой бы холодной или высокомерной она с виду ни казалась, Ник прекрасно знает, насколько у неё большое сердце и как легко его ранить. Он всё ещё помнит напуганную потерянную девушку, какой она была в день их знакомства. — Ты права, — начинает он произносить речь, сотню раз отрепетированную перед зеркалом, приближается к ней, садится рядом на диване. Милли старается это скрыть, но он видит, у неё перехватывает дыхание от его присутствия, и ему это чертовски нравится. Не отрывая от него взгляда, она закусывает губу. — Я лгал тебе. Не потому что мы не были близки. И не из-за того, что являюсь патологическим лгуном. Я не хотел тебя обидеть. Просто я храню эту тайну, сколько себя помню. — Он придвигается к девушке ближе, раскрывает ладонь, предлагая ей взять её. Она даже не раздумывает прежде, чем переплести свои пальцы с его. Её кожа тут же покрывается роем мурашек, Ник не в состоянии скрыть улыбку, всё больше осознавая своё влияние на неё. — Знаю, мы договорились не вешать никаких ярлыков, ведь оба терпеть не можем предрассудков, порождаемых ими. Но с каждым днём ты нравишься мне всё больше, и один ярлык я всё же хочу повесить. — После этих слов девушка улыбается. — Но прежде, чем мы это сделаем, ты должна услышать мою тайну. Только после этого ты сможешь решить, нужен ли я тебе со всем этим багажом…