Без сожаления

Полгода прошло с похищения Розы. Полгода безрезультатных поисков. Полгода неоправданных ожиданий. Адриан был на грани. Он уже не мог отличить реальность от сна, ложные наводки от настоящих. Пусть расследованием похищения и занимался в основном Дмитрий, но Адриан все равно старался как—то участвовать в этом. А еще Ивашкова сильно выводило из себя то, что он не мог связаться с Розой через сны. Как будто между его и ее сознанием стояла какая—то непреодолимая преграда. Он ее чувствовал, понимал, что она жива, что с ней все в порядке. Иногда улавливал даже моменты ее сна, но не мог в него проникнуть. Никак. Тем временем, Дмитрий вел двойную игру. Как и Эйб. Старик помогал ему подделывать свидетельства и наводки, но в основном это делал сам Дмитрий. Было тяжело, но пока он справлялся. Хотя, из—за всего этого ему приходилось и не спать несколько дней подряд. К концу шестого месяца поисков Дмитрий уже был измучен до такой степени, что в нем трудно было разглядеть некоторые характерные ему черты. Эйб же мотался туда—сюда между дочерью и ее «пассиями». Поначалу Роза не требовала к себе много внимания. Окруженная заботой матери и Сони, она чувствовала себя вполне комфортно, пусть и ее выход даже просто на прогулку был строго ограничен. Но потом стало намного тяжелее, потому что у Розы начались капризы. Редкие, конечно, небольшие… капризы. По пустякам. Никаких особых предпочтений в еде, ничего. Просто то подушки недостаточно мягкие, то обои, внезапно не сочетающиеся с мебелью, то желание увидеть отца в срочном порядке. И при всех капризах Розы, внимания требовали еще и Дмитрий с Адрианом. Им нужна была любая информация — ложная или правдивая. А ведь ее надо где—то доставать. Эйб устал от беготни, перелетов и выдумок. Ему уже сильно хотелось рассказать Адриану все так, как есть, чтобы больше никто не мучился и все разрешилось. Он просил у Розы разрешения сделать это, раз уж она сама не может, но… непреклонность и настойчивость у них — это семейное. А в целом жизнь их не сильно изменилась за прошедшее время. Изменились они сами.

***

В очередной раз Адриан пытался пробиться в сон Розы. Она и сама стала это замечать, спустя такое количество времени. Благо, что у нее были амулеты Сони, позволяющие контролировать свой сон. Правда, после таких ночей борьбы с бывшим женихом, у девушки как—то особенно болела спина и давило на виски. — Доброе утро, — пробормотала Роза, войдя на кухню, где вели активную деятельность мама и Соня. — Доброе, — отозвалась Джанин, коротко улыбнувшись. — Как спалось? — Опять Адриан, — вздохнула девушка, садясь за стол. Соня мягко сжала руку Розы. Сочувствие. Слишком много сочувствия за последнее время для Розы. Конечно, все они с некоторой враждебностью и осуждением приняли рассказ Розы о случившемся. Им было неясно, почему нужно было сбегать, когда можно было поговорить, но как—либо противиться решению девушки они не могли. Больше всего возмущалась Джанин, вкрадчивым голосом пробираясь в самые темные уголки разума Розы. После того разговора девушке было особенно тяжко на душе, но она успела оправиться. К тому же, наблюдая за тем, как расцветает Роза с течением времени, и Джанин, и Соня оттаяли. Майкл же с самого начала старался оставаться нейтральной стороной в этом небольшом противостоянии. — Завтракать будешь? — поинтересовалась Джанин. — Не откажусь. В тот же миг Роза услышала телефонный звонок. Как назло, она забыла телефон у себя в комнате. — Боже, за что мне это, — простонала она, поднимаясь со стула. Джанин усмехнулась и поставила тарелку. Телефон обнаружился в комнате. Роза поморщилась от назойливого повторения одной и той же мелодии. — Да? — Доброе утро, я разбудил? Роза улыбнулась и плюхнулась на кровать. — Нет, ты отвлек меня от завтрака, пап. — О, прости, не знал, — Эйб сухо рассмеялся. Даже сквозь этот смех было слышно, что он чертовски устал. Розе в очередной раз стало стыдно. — Что случилось—то? — спросила девушка, кусая нижнюю губу от напряжения. — Да тут кое—кто просто хочет встретиться с тобой, поговорить о жизни, о будущем, о прошлом. Ну, сама понимаешь. — Адриан все узнал? — Роза почувствовала нечеловеческий холод от этой догадки. — Нет же, твой жених крайне недалек, потому что до сих пор не может отличить одни ложные сведения от других. Дмитрий. Хочет. Роза чуть не выронила трубку из рук. Два коротких слова, а сколько эмоций от них… однако, омраченных от одной лишь мысли. — Он… знает? — надломленным голосом спросила девушка. Свободная рука ее машинально потянулась к уже округлому животу. — Нет. Я ему не говорил. Поэтому ты и должна встретиться с ним лично. Так будет проще. Роза зажмурилась. Давление на виски увеличилось. «Не самый лучший исход этих месяцев», — подумала она. — Почему мы ищем легкий путь в данном вопросе? — Потому что ты с самого начала его ищешь. Расхлебывай сама, в этом плане я умываю руки, прости. Повисло напряженное молчание. Эйб вроде как и хотел завершить вызов, но не мог. Ему казалось, что Розе еще нужно обдумать, поэтому он собирался закончить разговор, однако… — Когда и где? — тихо спросила девушка. — Записывай.

***

Весь измятый, немного порванный листок бумаги лежал на столе перед Розой. Она не спешила снимать теплое пальто, спасающее от промозглой лондонской осени. Официант подал девушке меню, за что она тихо его поблагодарила, но попросила лишь кофе. Юноша кивнул и забрал меню обратно. Кафе оказалось очень уютным. Темное дерево и бордовые ткани. Приглушенный электрический свет и множество свечей. Немного тяжело, но очень тепло и атмосферно. Официанты почти незаметно сновали туда—сюда, что придавало особого комфорта от нахождения в подобном месте. Однако Роза не могла расслабиться от нервного напряжения. Ожидания. Волнения. Совсем скоро должен прийти Дмитрий. Роза понимала, что он не может опоздать, и поэтому пришла заранее. Не хотелось сходу объясняться. — Привет, — тихо произнес Дмитрий за спиной Розы. Это было немного неожиданно, и девушка вздрогнула. — Ты меня напугал, — хрипло отозвалась она. Дмитрий сел напротив нее и позвал официанта. Пока он делал все это, Роза жадно рассматривала его. Все те же родные черты лица, чуть подернутые усталостью. Под теплыми карими глазами синяки, но лицо чисто выбрито. Роза втянула воздух и почувствовала сногсшибательный аромат кожи и средства после бритья. — Прости, — Дмитрий вымученно улыбнулся, разглядывая девушку в ответ. — Не могу сказать, что ты похорошела. Спишь мало? — Да как тут выспишься, когда один назойливый морой все пытается в твои сны влезть, — фыркнула Роза, отпив кофе. — Кстати, как тебе удалось сбежать от него? — Я сказал ему, что мне надо проверить кое—какие наводки из Великобритании. Он сначала хотел отправиться со мной, но я сказал ему, что это может быть опасно. — Зачем ты назвал настоящее местонахождение? — Роза снова почувствовала нечеловеческий холод, как при разговоре с отцом, несмотря на то, что все еще не сняла пальто. — За тем, что Адриан из тех людей, которым сказал, что догадки не подтвердились, и он будет спокоен, сам не станет ничего проверять. Твое местонахождение останется в секрете. Роза выдохнула. Сразу стало намного легче. — Как будто и не было этих месяцев, — тихо произнесла девушка. Дмитрий кивнул. — Да. Как будто только вчера думали, как же быть, а теперь вот… кстати. Почему я и хотел с тобой поговорить. Не думаешь, что твое «похищение» несколько затянулось? Роза прикусила нижнюю губу и сняла пальто. Благодаря этому стало видно, что она находится в интересном положении. Дмитрий вскинул бровь, нисколько не удивляясь открытому. Все—таки должна же быть веская причина для того, чтобы оттягивать момент встречи с бывшим женихом. Роза вздохнула. В принципе, она ожидала подобной реакции.  — Прости, конечно, это может прозвучать грубо, но… ребенок не может быть от Адриана? — с расстановкой выдавил Дмитрий. — Нет. С ним мы предохранялись. С тобой как—то не задумались об этом. Так бы я вернулась уже спустя недели две—три, а тут вот как вышло. Дмитрий зажмурился. Роза затаила дыхание. — Нет, ты не думай, я рад. Очень. Я и не думал, что у меня появится семья, дети… с учетом того, что я страж. Но… с Адрианом ты поступаешь очень жестоко, — Дмитрий вздохнул, помешивая в своей кружке сахар. — Я не знаю, как поступил бы на его месте, узнав о таком обмане и измене. — Вот поэтому я боюсь. Я понимаю, что побег был малодушен, да и стоило вернуться намного раньше…, но я просто не могу найти в себе силы. Нужно ведь рассказать все. От начала и до конца. А это слишком тяжело. — А разве нам с твоим отцом не тяжело все время обводить его вокруг пальца? Не тяжело знать, что с тобой все в порядке, тогда как Адриан живет в сплошном обмане и лжи? Поверь, Роза, это намного тяжелее, чем просто признание в измене. — Верю, — прошептала девушка. Если бы она попыталась говорить громче, то было бы слышно, как дрожит ее голос. От стыда и душевной боли. — Знаешь, я успел за полгода подумать на этот счет, несмотря на то, что Адриан заставлял меня искать тебя чуть ли не целыми днями, — Дмитрий с укором взглянул на Розу и отпил кофе. — Возможно, будет лучше, если ты признаешься. По крайней мере в измене. — А как же… — Вот именно поэтому я и говорю с тобой здесь и сейчас, а не по телефону, — Дмитрий торжественно улыбнулся, отчего Розе стало чуточку теплее. — Вернуть тебя в США прямо сейчас дело пяти минут. А уж сочинить историю, как я отбивался от десяти страшных стригоев, пытавших тебя, еще легче. В чем—то Дмитрий был прав, и Роза это прекрасно понимала. Как и то, что они должны сознаться, несмотря ни на что. Потому что рождение дампира у пары мороев — неестественно. Нет смысла скрывать очевидное. Сердце Розы неприятно закололо. Им придется сделать это. — Ладно. Хорошо. Раз вам так будет легче… возвращай меня в Пенсильванию.

***

Роза наскоро познакомила маму и Соню с Дмитрием, коротко объяснила ситуацию и встретила волну одобрения, пусть и приправленного горечью расставания. Джанин старалась оставаться безэмоциональной, но по ней было видно, что она переживает за будущее дочери. Роза же постаралась не акцентировать внимание на этом. Во время перелета Роза и Дмитрий обсудили почти все детали их рассказа: кто похитил Розу, где ее содержали, как происходило похищение, как за ней смотрели, как содержали… почти все. Кроме мелких деталей, которые они решили придумывать на ходу. Ведь не это все—таки было главным. Главное — измена Розы, о которой сообщать хотелось все меньше и меньше. За это время Дмитрий успел позвонить Адриану и сообщить об удаче, наконец посетившей их. Морой в ту же минуту потребовал передать трубку Розе, но она в это время разговаривала с матерью, так что Дмитрию снова пришлось лгать, пусть и было уже до безумия тошно от вранья. Поэтому он чуточку радовался почти полному избавлению от лжи. Все были в какой—то мере счастливы, что всё заканчивается. Адриан ожидал их у себя дома. Точнее, в их с Розой доме. Правда, девушка боялась, что после признания этот дом перестанет быть ее. Нервно крутя на пальце серебряное кольцо, зачарованное Соней против принуждения, Роза стояла на пороге, боялась открыть дверь. Дмитрий стоял молча за ее плечом, понимающе не торопя никуда. Ей нужно было взять себя в руки, совладать с эмоциями. А их было, пожалуй, чересчур много. Наконец, Роза подняла руку и потянула ручку. Дверь оказалась не заперта. Адриан обнаружился в гостиной. Он сидел на диване и задумчиво смотрел в окно. Роза онемела — она не знала, как начать разговор. Тем более, очевидно, морой даже не заметил их присутствия, пусть они и зашли довольно шумно. — Знаешь, Беликов, я боюсь обернуться и обнаружить тебя без Розы, — медленно начал Адриан, не поворачивая головы. «Заметил все—таки», — подумала Роза, нервно прикусив губу. Что—то внутри нее сжалось от боли. — Боюсь узнать, что все, услышанное ранее, — всего лишь очередной бред затуманенного духом и алкоголем сознания, — продолжил морой. — Тебя мучили галлюцинации? — обреченно протянула Роза. После того, как послышался звук ее голоса, Адриан резко обернулся и устремил свой взгляд на бывшую невесту и стража. Весь его вид выражал вселенское облегчение и счастье. Розе стало еще более тоскливо от того, что они так долго обманывали его. Темные круги под глазами мороя и в целом потрепанный вид вызывали у нее жалость и сочувствие. Моройка уже сотню раз успела пожалеть о своем побеге. — Боги, Роза! — воскликнул морой, вскакивая с дивана. Он заключил ее в крепкие объятия, правда, округлившийся живот моройки несколько мешал полному сближению. Разумеется, Адриан сразу заметил перемену. — Это..? Роза опешила. Вот он — тот момент, когда нужно сказать «нет». Но как тяжело выдавить эти несчастные три буквы!.. Моройка отстранилась и умоляюще посмотрела на Дмитрия. Она оказалась не готова, пусть и уверяла себя в обратном на протяжении всего прошедшего времени. Дмитрий же развел руки в стороны, мол, сама справишься. Роза почувствовала укол предательства. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы обуздать все свои эмоции. — Нет, Адриан, — выдохнула она, собравшись с силами. — Прости, но нет. Морой будто получил удар под дых. Это было как ожидаемо, так и совершенно внезапно. Розе стало еще больнее от того, какую реакцию проявил Адриан. Она думала, что он будет злиться, допрашивать, требовать ответа, кто это сделал. Но никак не ледяного молчания и каменной маски на лице. Адриан посмотрел на подавленного Беликова, перевел взгляд на будто бы перепуганную Розу. Кусочки паззла сложились в единую картинку. Всего один вопрос мог восстановить репутацию бывшей невесты в глазах мороя. И, разумеется, он его задал. — Скажи мне честно, — попросил Адриан, глядя на девушку. — Сколько человек держали тебя в плену и кем они были? Сердце Розы пропустило удар. Этот вопрос они с Дмитрием упустили. Страж выглядел таким же пораженным, как и она. — Я же говорил, что… — попытался выкрутиться Дмитрий. — Молчать! — рявкнул Адриан так, что Роза чуть не подпрыгнула. Такой злости с его стороны она уже и не ожидала. — Я помню, что ты мне говорил по телефону. Я хочу, чтобы она подтвердила твои слова. Такого упущения Дмитрий себе простить не мог. Но и показать, что это именно его ошибка — не мог. Адриан уже начал догадываться. Еще можно как—то выкрутиться. Можно, но очень, очень сложно. И Роза, и Дмитрий понимали это. — Пятеро, — вполголоса выдавила Роза. — Пятеро мороев. — Ответ неверный, — с горечью ответил Адриан. — Видеть вас обоих больше не хочу. Вон! Морой указал на дверь. Роза не смогла сдержать слез, но держалась достойно. Они с Дмитрием покинули дом теперь уже просто Адриана, а его хозяин осел на диван и, зарывшись пальцами в волосы, выразил всю свою безысходность, боль и страдание в крике.