Моя муза любит зиму

Настя привыкла просыпаться с первыми лучами, вот и сегодня не стало исключением. Она лежала в кровати, завернувшись в огромное теплое одеяло и вставать почему-то сегодня совершенно не хотелось. Мирон явно проспит еще пару часов, собственно, как обычно. Так что даже смысла в завтраке в семь утра — нет. Но видимо сегодня настолько особенный день, что помимо неожиданного баттла с Гнойным, он решил перевернуть вообще все обыденные будни. — И долго ты еще будешь на меня смотреть? — поинтересовался он, продолжая лежать на спине с закрытыми глазами, — только не говори, что любуешься, не поверю. — Ах так! А если и правда любуюсь? — пожалуй в данный момент, это была чистая правда. — Мало того, что легла вчера непонятно во сколько, возилась там на кухне, так еще и одеяло отжала. Любуешься сейчас тем, как я промерз? Еще ведь и балкон не закрыла! — и чего парень завелся с самого утра. — Мирооон, — протянула девушка, — ну только не начинаай, — ее губы растянулись в улыбке, когда проворные пальчики уже путешествовали по его ребрам и груди, выписывая только ей известные узоры. — Ах это я не начинай? По-моему, это ты здесь нарываешься! — он резко тыкнул ее пальцем в ребра, не открывая глаз, от чего девушка тихонько взвизгнула. Но Самойлова не была бы собой, если бы в ответ что-нибудь не вытворила. Она вдруг резко поднялась и перекинув левую ногу через парня, уселась ему на бедра. Мирон лишь бровью повел. Но на этом она не планировала останавливаться. Положив ладошки на пресс парня, коего там конечно не было, она медленно провела ими вверх по торсу, задерживая у ключицы и, наклонившись вперед, проделала то же самое языком, оставляя влажную дорожку. Вот тут Федоров не остался равнодушным, резко открывая глаза и кладя ладони на ягодицы девушки. Одна картина, представившаяся его взору, уже доставляла удовольствие. На его бедрах сидела девушка, в одних стрингах, с распущенными волосами, огромной шоколадно-каштановой копной с красными прядями и блестящими глазами. — Ну что, Мирон Янович, вы все еще не рады утру? — съязвила она, вновь к нему наклоняясь. И чуть двигая бедрами назад и обратно вперед. Прекрасно понимая, что делает, и на что его провоцирует. Ощущая, как он начал напрягаться, девушка ехидно заулыбалась. Настя хотела его, и прекрасно осознавала это, но подсознательный страх, от попытки изнасилования, да еще и массового, определенно все еще был с ней. Она не Мирона боялась, даже не самого акта соития, а просто слишком откровенных действий, слишком простой доступности своего тела, уязвимости в такой момент. Но он и без слов все понимал. Прекрасно помнил, как скованно, но охотно она отвечала на его поцелуи, как загнанно по началу жалась в объятиях. Одно ее поведение сегодня утром, да и вообще сейчас, уже говорило о том, что она перешагнула не хилую подсознательную стену. Мирон и Настя просто наслаждались этим мгновением, наслаждались теплом и единением. Никто из них не признался бы, но это было именно то, чего они оба хотели. И наверно, довольно давно. Пожалуй, это было их лучшее утро вместе. Версус сегодня определенно пройдет на высоте. В этом Мирон теперь был абсолютно и безоговорочно уверен. POV Настя Я живу и работаю в Петербурге, хотя могла уехать в Москву или вернуться в родной Екатеринбург. В конце концов перебраться к брату в Лондон. Но отсюда просто так не уйти. Ты будто в паутине и в то же время сам паук. Этот город колдовской. Жить без него невозможно. Вечная история противостояния Питера и Москвы, на мой взгляд, надумана москвичами. Мы слишком разные и приоритеты у нас разные. Петербург- город полусумасшедших. Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как здесь. Я, как Достоевский, «люблю Петербург, этот город мистический, пропитанный туманной неясностью, невыносимый, болотистый, проверяющий тебя на прочность, на пригодность для взаимного доверия». Говорят, что среднестатистический петербуржец может отличить до двух тысяч оттенков серого, а самый модный аксессуар в моем городе — зонт. Я люблю Петербург за то, что, опоздав на мосты можно брести по Фонтанке в глубокой задумчивости, вести беседы с самим собой и обязательно встретить таких же, как ты, и дальше идти вместе, искать пути сердечных устремлений. Как правило, такие поиски заканчиваются абсолютным весельем и высоким творческим прорывами. Здесь никогда не останешься один, потому что в этом городе люди с добрыми сердцами, очень отзывчивыми и трепетными, готовыми всегда помочь. Я люблю Петербург за то что, в пятимиллионном городе судьба братьев наших меньших волнует жителей не меньше, чем-то, как сложатся их собственные жизни. Говорят, что петербуржец — это отдельная национальность. И Я действительно думаю, что это так. Мы и правда сумасшедшие — но в этом наша красота. Мы такие ранимые, очень трогательные в своей задумчивости и рефлексии. End POV Настя