Моя муза любит зиму

Все было сделано чисто. Все вещи в чемодане, никаких зацепок, куда бы она могла деться. Когда он проснется, ее уже и в стране не будет. Да, она снова сбежала. Трусиха, чего она испугалась? Что как только Рудбой поправится, она станет никому не нужна? Именно поэтому сейчас она сидела в самолете Санкт-Петербург — Лондон. Конечно Настя улетела к Мише, куда еще то. Мирон тоже скорее всего догадается. Но девушка очень надеялась, что он поймет, что она хочет побыть одна, в тишине. Туманный Альбион всегда приманивал своих гостей тишиной и таинственностью, под которой прятал шумный мегаполис. Но на столько по-своему шумный, что не было в мире уголка хоть отдаленно его напоминающего. Вот и девушку он встретил с распростертыми объятиями. Заставляя погрузиться в необычайную атмосферу, забыть о всех переживаниях. У Миши в Лондоне был не большой домик, Федоров полгода назад постарался. Но сам парень жил в кампусе, убеждая сестру что там куда веселей и интересней, она и не возражала. Зато, есть где жить. Здесь было значительно теплее, чем в морозном снежно-дождливом Петербурге. Но извечный промозглый ветер никуда не делся. Хотя на этот случай в маленьком доме, в приличном спальном районе Лондона был заготовлен уютный камин. Три недели здесь пролетели как пара дней. Наверно девушка просто отвыкла от такого ритма жизни. Он то невозможно медленный, то просто сумасшедший. Поглощает, затягивает с головой. Да здесь все другое. Наверно поэтому и Мирон его так любил. Две недели назад, квартира Вани Рудбоя. — То есть, она просто исчезла? — Ваня был уже дома. Ему все еще требовался уход, но под честное слово и клятвенные обещания Ани, его выписали домой. — Я проснулся, а ее как будто вообще не было. Ни вещей, ничего. Единственное что ее выдало, так это завтрак на столе.- Мирон не много помолчал, снова о чем-то задумавшись, — Вот уже неделя прошла, ни звонка ни сообщения, ни соц.сетей, блин вообще ничего. — Ну вряд ли она уехала куда-то туда, где мы ее не найдем. Мир, она явно у Михи, у ее мелкого, у него ж щас каникулы.- Рудбой честно пытался успокоить очень уж нервного друга. Но он искренне не понимал, почему ему о Настином отъезде сказали только неделю спустя? Прошла еще неделя. 31 января. Мирон сидел дома. Наверно последнее время слишком часто, но желанного покоя это не приносило. Только дурацкие воспоминания, давящие на уже и так воспаленный мозг. Стоило Самойловой уехать, как все, его душевный покой тоже куда-то свинтил, никого, естественно, не предупредив. Противный звон в ушах раздается в четвертый раз и, только тогда он соизволил встать с дивана и открыть дверь. Намереваясь доходчиво объяснить дебилу, который там названивал, что если тебя не ждут, то и нехуй ломиться в гости. Но нет, на пороге стоял молодой парень и, протягивал ему конверт А4 размера. Федоров сначала уставился на него как баран, на новые ворота, но потом обратил внимание на адрес конверта. Быстро вырвал его из рук парнишки и захлопнул дверь в квартиру. Лондон, конверт прилетел именно от туда. Ребята с Грин Парка не стали бы этого делать, проще просто написать или позвонить, родители тоже, значит это от нее. Мирон обратил внимание на адрес, смутно припоминая район, в котором был несколько раз по случайности и усмехнулся, вспоминая что это он покупал этот домик, для Самойлова младшего. Федоров аккуратно вскрыл конверт, в котором обнаружился лист бумаги, всего с парой строк, выведенных от руки. Он осторожно провел подушечками пальцев по чуть шершавым строчкам. Чувствуя каждую линию. Где-то на ручку давили чуть сильнее, может девушка нервничала или волновалась. Последние буквы наоборот были написаны очень легко, будто она торопилась. Мирон смотрел на всего две строчки текста и блаженно улыбался своим мыслям.

Не теряй свою Музу, она твоя жизнь. С Днем Рождения, Мир.

Наверно это было лучшее поздравление, потому что было самым неожиданным и желанным. Да, конечно, он закатит тусовку по такому поводу, но ведь ее на ней не будет. И теперь этот листочек бумаги его единственная материальная память о ней. Хотел ли он к ней поехать? Может и хотел, наверно осознание этого к нему еще не пришло. Слишком мало времени прошло. Понимал ли он, почему Настя уехала? Скорее да, чем нет. Ей нужен был отдых, моральный, тишина и наверное время подумать. Было много вопросов. А ответ был один. Он знал, что девушка вернется. Она этого не говорила, но наверно в душе и сама это знала. Конечно Настя не купит билет на самолет через неделю, и через месяц она тоже не объявиться. Может полгода-год? А не слишком ли много время подумать? Да нет, не слишком, над чем ей собственно думать? Их же не связывали романические отношения. Они были просто друзьями. Ими и останутся. А точно этого хотели оба? Голова ломилась от глупых мыслей и кучи вопросов. Не долго думая, Мирон просто взял телефон, нашел контакт, давно затерявшийся где-то в журнале и открыл смс: Моя муза пахнет манго и гранатом. А еще она любит зиму. Нажал «отправить». Кинул конверт на стол, ко всем бумагам и отправился в бар. Тридцать два, как никак, а до сих пор ведет себя-ка мальчишка, неопытный школьник. Девушка приоткрыла один глаз, чтоб посмотреть, какой урод написывает ей, когда она пытается хоть не много поспать. Но увидев, от кого сообщение, ее губы растянулись в довольной улыбке. Наверно сейчас Самойлова могла сказать точно, Федоров ей совсем не безразличен. Сердце железной дамы оттаивает, постепенно.