imagine № 3 - Fall for you

Дни пролетают как-то стремительно быстро, один за другим, вот уже третий,четвёртый, – и самое невероятное, что каждый из них ты проводишь в компании Зейна. Когда он вообще находит на тебя время, как? Сие науке неизвестно, но этих дней вдруг хватает, чтобы ты начала к нему привыкать. Это так странно –приехать в чужую страну, случайно столкнуться с каким-то неловким парнем и влюбиться в него. Влюбиться? Ну, ладно уж, не для протокола, - ты втрескалась по уши, так, что даже мысленно перед самой собой уже и не хочешь этого отрицать. Глупо? Да.Бессмысленно? Ещё как – спустя неделю ты, скорее всего, будешь биться головой об стену в очередных попытках выбить из неё всю дурь. Но ведь это будет всего через неделю, через каких-то семь дней, думать о прошествии которых даже и не хочется. Какая разница, что произойдёт там, когда-то, когда он рядом с тобой здесь и сейчас? Возможно, любая другая бы ни за что не согласилась продолжать это общение. Но ты ведь не любая другая, - и рядом с тобой сам Малик. Приятная такая мелочь, которая всё в корне меняет. И ты просто говоришь себе: «Почему бы и нет?» - и даёшь ему зелёный свет. На всё. Познакомиться с парнями? Конечно, ты всегда мечтала. И пусть Найл в вашу первую встречу чуть не заплевал тебя, пока разговаривал с открытым ртом, Лиам полчаса расспрашивал, как на допросе, а Гарри раз десять пытался исковеркать твоё имя,- ты всё равно чувствуешь, как всё это просто по-человечески приятно. Даже желание избить Томлинсона ногами за его дебильные шуточки в итоге пропадает.Тебе и не припомнить, когда в последний раз душевное спокойствие одаривало тебя таким безграничным терпением. Устраивать неожиданные встречи, как только Малику заблагорассудится освободиться и примчаться к тебе в номер? Ты начинаешь получать удовольствие от этой внезапности – и от того, что он одинаково крепко целует тебя и когда ты только вышла из душа, со спутанными и влажными волосами, и когда уже при полном параде на каблуках вышагиваешь ему на встречу. Чего ещё можно было желать? Абсолютно идеальный парень был у твоих ног – таких неидеальных, как тебе раньше казалось. Но нет, судя по всему, ты во многом была неправа. Кстати, и скинутые из-за всей этой беготни 3 килограмма очень к лицу – и ко всем остальным частям тела, конечно же. Ты бы и хотела подсознательно остановиться и дать внутреннему голосу прочитать тебе лекцию о том, что такое влюбиться в парня, который тебе не светит, но внутренний голос молчал, – Зейн был с тобой, был твоим. И все остальные аргументы уже заранее не могли иметь силы. Трудно было выхватить какой-то один день – они запоминались все. Ваши сумасбродные походы в кино на первый утренний сеанс и на последний ночной. То,как ты кормила Зейна сырным поп-корном, и эта приятная солоноватость потом ещё ощущалась на его губах. Ваши совместные прогулки, его рука на твоей талии –тёплая, сильная. И пусть он натягивает капюшон до носа и ходит, как дурак, в тёмных очках, - это ничего не портит. Та, звёздная часть жизни Малика не приносит лишнего негатива или напряжения – ты принимаешь всё, как есть, и он благодарен тебе за это. И ты благодарна ему за каждый день, который он проводит с тобой. За каждый день, когда сразу после работы он приходит к тебе – сам и всегда с одинаковым желанием быть рядом. Целовать тебя в нос, покупать тебе букеты цветов, напевать тебе песни, мурлыкающим голосом шептать в ухо всякие дерзости. От его голоса пробегают мурашки. Но ты знаешь, что через пару дней услышишь этот голос в последний раз – и потом всё кончится. И как бы тебе ни хотелось наслаждаться тем настоящим, что у вас есть, всё равно осадочное предчувствие того, что скоро всё кончится, начинает щипать сердце. Мысленно ты начала обратный отсчёт – умный бы человек, наверное, вляпавшись в такую историю, не стал бы этого делать, но тебе взбрело, что надо подготовить себя морально. И подготовка была не из лёгких. Когда Зейн был рядом – всё отходило на второй план. Но по ночам ты оставалась одна – и почему-то хотелось плакать. Правда, есть ещё вероятность, что плакать хотелось от того, что ты из-за собственной дурости прерывала все попытки Зейна остаться у тебя на ночь. Ночь отличного секса – это же так неуместно, куда круче лежать и шмыгать в подушку одной. А ещё круче, что скоро эти дни в Лондоне закончатся, и ты действительно останешься одна. И Зейн больше не прибёжит ранним утром с улыбкой и тюльпанами. И как-то это выходило совсем не круто. Совсем-совсем. *** - У меня есть для тебя сюрприз, - Зейн, улыбаясь как Чеширский Кот, достал какой-то большой конверт. На квартиру в Лондоне сюрприз мало походил, но ты всё равно с радостным любопытством подскочила его открывать, – внутри оказалась чёрная карточка и … маска. С чернильным кружевом, мягкая, тонкая. Буквы на карточке были бархатными – они плавно выводили: «The Darkest Night For The Knights To Shine Bright (For Their Ladies)». Это было похоже на строчку из какой-то странной песни – или на название порно-фильма. Последнее,кстати, с участием Зейна могло бы быть неплохой идеей… - В воскресенье будет маскарад, - он целует тебя в плечо. То плечо, которое через пару дней будет скучать по его поцелуям. – Я хочу, чтобы ты пошла со мной. Ты бы пошла и с ним, и за ним куда угодно, - но, конечно, твоя подпитавшаяся гордость не могла себе позволить сказать это вслух. Маскарад в воскресенье. А в понедельник ты улетаешь. Рейс на 09:00. Закончить неделю на хорошей ноте – и улететь. Это вполне себе звучало как план.Корявый, но весьма убедительный. - Во сколько начало? – ты улыбаешься Зейну, просто потому, что рядом с ним тебе хочется улыбаться. И запомнить эти моменты тебе хочется именно такими –приятными и полными улыбок. Нареветься дома успеешь. - В одиннадцать, - он перебирает пальцами пряди твоих волос. Ты вспоминаешь про чёрное платье, убранное в чехол и висящее где-то в шкафу, в самом конце. Идеальное попадание в цель. Вот, оказывается, для чего его нужно было купить, это платье – чтобы быть в нём самой желанной женщиной в эту ночь.Ночь, после которой всё кончится. И откуда в тебе столько сентиментальности-то? Хоть книги пиши. Кстати, надо будет подумать об этом. - Я заеду к десяти, можем где-нибудь перекусить по дороге…, - Зейн тянется к твоим губам, но ты смеясь, прерываешь его: - Не надо заезжать в этот раз, - его радостное лицо выражает по-детски непонимающую обиду, он чуть надувает губы. Эта мальчишечья привычка, это упрямое тугодумство. Эти глаза с чёрными ресницами, тёплые ладони. Зад, кстати, тоже замечательный… Нет, ты всё-таки не жалеешь, что пошла на всё это. Не жалеешь до такой степени,что в это воскресенье докажешь Зейну это наглядно. - Ну, ведь это же маскарад, все будут в масках – хочу усложнить тебе задачу, -ты прикусываешь губу, зная, что его это в тайне заводит. – Мне интересно,найдёшь ли ты меня сам. Зейн закусывает удило. Его руки с твоей талии опускаются на бёдра. Он,наверное, уже всё понял. Но какая к чёрту разница. - А если найду, что будет в награду? – и он приближает своё лицо к твоему так близко, что кажется, будто весь воздух из твоих лёгких вот-вот выйдет прямо к его губам. Фактически, так и случится несколько секунд спустя. - Всё, что захочешь, - ты целуешь его сама и чувствуешь, как он победно улыбается через поцелуй. Чертовски несправедливо, что ты будешь очень скучать по таким моментам. И чтобы совсем не начать заранее изнывать от тоски, ты думаешь, что Малику придётся попариться, чтобы отыскать тебя в воскресенье и получить свой приз. Приз, правда, равноценно приятный вам обоим. *** Ты смотришь на себя в зеркало и наслаждаешься тем, что видишь. Абсолютно идеальная картина. Если бы ты была парнем, то с радостью бы переспала сама с собой. Как бы, кстати, было бы проще, если бы ты была парнем… Впрочем, какая разница теперь? Платье сидит великолепно, в миллион раз лучше, чем в первый день примерки.Трудно поверить, что ты родилась голой, а не в нём, – настолько совершенно оно было на тебе. Чёрная маска, чёрные замшевые туфли на высоком каблуке – как чертовски приятно,что даже на 12тисантиметровой шпильке ты всё равно ниже Малика. Не важно,вместо чего он получил свой рост, - главное, что быть с высоким парнем просто здорово. И сегодня надо получить от этого максимальное удовольствие – и, в частности, от самого парня. Звонком с ресепшена тебя уведомляют, что такси, заказанное на одиннадцать,подъехало. На самом деле ещё без десяти, но ты уверена, что Зейн уже на месте.Пусть понервничает, не всё же тебе одной себя изводить. Ты лёгким движением надеваешь поверх платья чёрный тонкий плащ, захватываешь махонький клатч и поправляешь лёгкие волны волос. Смотри, Малик, не захлебнись слюнями от радости. *** [включаем John Legend Feat. Ludacris - Tonight (Best You Ever Had) и ставим на repeat] Половина двенадцатого. Ты одеваешь маску сразу же, как выходишь из такси, оставляя щедрые чаевые, и легко скользишь сквозь толпу. Зейн наверняка уже изучил всех присутствующих в зале и пытается успокоить нервы бокальчиком-другим шампанского. Хотя, если с ним Гарри, то они уже могли перейти на виски, а этого тебе не хотелось. Ну уж нет, Малик должен быть достаточно трезв, чтобы прочувствовать этот момент так же, как его в мельчайших деталях и подробностях запомнишь ты. Ты сдаёшь пальто в гардероб – в клубе достаточно народа, и тебе это только на пользу: за спинами мужчин в чёрных костюмах отлично удаётся сохранять маскировку. Минуты хватает, чтобы оценить обстановку и понять – пожалуй, англичанки даже ещё страшнее, чем тебе казалось до этого. Судя по соотношению мужских и женских взглядов, которые ты чувствуешь на себе, половина уже мечтает тебя удушить от зависти, вторая половина – в объятиях. И последним надо воспользоваться. Ты видишь Зейна у бара, недалеко от основного танцпола. Он трезв, но по тому, как стучит костяшками по барной стойке, ты понимаешь, что скоро он перестанет отказываться от предлагаемого уже полупьяным Гарри виски. У тебя есть момент. На тебе великолепное платье, ты редкая сексуальная женщина на этом вечере. И тебе надо просто тонко намекнуть Зейну на это. И сделать так, чтобы он тебя заметил и всё понял. Чтобы захотел понять. Чтобы захотел. В зале приглушают свет, искры яркими звёздами разлетаются по танцполу. «Ain’t this what you came for? Don’t you wish you came, oh, Girl what you’re playing for?». ...И теперь у тебя есть музыка. Закрывая глаза, ты представляешь, как платье медленным ласкающим движением спускается вниз по твоим ногам. Это приятное возбуждение – от собственных ожиданий и от лёгкой атмосферы таинственности вокруг. Ты начинаешь покачиваться в такт музыке – лёгкими движениями твои бёдра привлекают к тебе внимание с десятка мужчин. Тепло расходится внутри волнами. Скоро будет жарко, - и, накаляя воздух, ты проводишь пальцами рук по контурам своего тела, едва касаясь, снизу вверх. Музыка начинает проходить будто сквозь,– это сладкое и опьяняющее предвкушение томится где-то внизу живота. Мягкий луч прожектора опускается на тебя. У ди-джея хороший вкус, стоит мысленно сказать ему спасибо сегодня. Ты улыбаешься, не открывая глаза. Полумрак делает твои движения чувственными и расслабленными, и ты ощущаешь, как многие смотрят в твою сторону сквозь свои маски. И потом наконец ты чувствуешь тот самый взгляд. Свет прожектора соскальзывает плавно куда-то в сторону, чтобы через секунду погаснуть, - и ты, пользуясь этим моментом, открываешь глаза, чтобы убедиться. Для подтверждения твоей правоты не нужно лишних слов – Зейн заметил. И движения твоего тела были для него красноречивее слов. Между вами теперь почти темнота, разбавляемая чьим-то дыханием, шепотом, бледными потоками вспышек света. Осторожными, скользящими движениями ты отходишь назад, - толпа медленно окружает тебя, поглощает в себя, заливая байтами музыки вожделеющую жажду. Зейн идёт к тебе, он торопится, ускоряет шаг, ты видишь, как брюнет расслабляет галстук. Он ему совсем не понадобится сегодня, - и ты снова улыбаешься. Разворачиваешься, словно кошка ступая мягко шаг за шагом по направлению к винтажной чёрной лестнице, ведущей на второй этаж. В обитые чёрным бархатом комнаты. Нет смысла тянуть, ждать, искать причины или поводы. Взгляд Малика уже раздел тебя догола, - ты знаешь, что он идёт за тобой, и тебе приятно вести его. И тебе хочется спустя несколько минут стать ведомой. У самой лестницы ты, поворачиваясь, бросаешь взгляд через плечо – словно для того, чтобы невзначай убедиться, что он не отстал. Но, Господи, разве он мог куда-то деться? Зейн перехватывает тебя за руку – вы встречаетесь взглядами. Сливочным маслом всё плавится у тебя внутри от того, как его глаза обжигают каждый миллиметр твоего тела. Он проводит рукой по твоей спине, выводя чёткую линию, - и ты подаешься вперёд. Лёгким касанием пальцев ты снимаешь его маску, улыбаясь. Он опускает твою, - и ты закусываешь губу. Это – тот самый момент, когда безмолвно ты соглашаешься на всё, что бы он ни предложил тебе сегодня ночью. И он это чувствует. Без лишних слов Зейн притягивает тебя к себе, - его губы влажные и горячие, он целует тебя так, что хочется задыхаться от того, как его желание властно сковывает тело. Этот поцелуй страстный, и ты ощущаешь, как долго брюнет ждал этого момента, - и вы оба не можете насытиться, отрываясь друг от друга только тогда, когда воздух из лёгких выходит весь. Зейн тяжело дышит, его глаза кажутся совсем тёмными. Два глубоких тёмных омута. Но никакого пути обратно тебе не нужно. Ты берёшь его за руку и ведёшь за собой, вверх по лестнице. Ты прекрасно понимаешь, как ему хочется поторопиться, но нарочно медлишь, полностью наступая на каждую ступеньку. Он запомнит этот момент томления, ты уверена. Открыта самая дальняя комната, - ты проходишь чуть вперёд, отпуская его руку, лишь немного проведя кончиками своих пальцев по его. В комнате такой же приглушённый свет, рассеивающийся по стенам и струящийся из дверного проёма. Ты глубоко вдыхаешь, запоминая этот миг. И входишь в комнату. Дверь за твоей спиной захлопывается, - и почти одновременно ты чувствуешь, как сильные руки подхватывают тебя, чуть приподнимая. Зейн мягко впечатывает тебя в стену, ладонями чуть сжимая бёдра, и его губы накрывают твои. Теперь вы только вдвоём – и он не намерен больше ждать. Ты обхватываешь ногами его поясницу – все кусочки паззла складываются в одну картину. В одну идеальную ночь. Он проводит языком по твоей нижней губе – и опускается ниже, касаясь шеи. Влажная дорожка доходит до ключиц, и кровь внутри тебя набирает скорость. Ты развязываешь одной рукой его галстук и отбрасываешь полоску ткани куда-то в сторону. Зейн находит застёжку твоего платья – и одним движением руки дёргает её вниз, до самого конца. Его губы касаются твоей груди – крупные мурашки проходят по всему телу, и ты не можешь удержать стон. Брюнет зубами опускает правую лямку твоего платья. Его рука касается твоей кожи, горячими прикосновениями доходя до единственной части нижнего белья, держащейся на твоих бёдрах. Он улыбается, перехватывая твои губы, и ты ощущаешь, как его пальцы проводят электричество по спине. Ты замираешь, чувствуя, как он добрался до второй лямки, которая спустя секунду так же опускается вниз. Ещё совсем немного, и ты будешь в его власти – беспрекословно и полностью. Но ведь можно совсем немного взбрыкнуть напоследок… Ты тянешься немного вперёд – Зейн снова хочет поцеловать тебя, но в последний момент ты слегла отклоняешься, и его губы соскальзывают к шее. Ты торопливо, едва удерживая равновесие, стаскиваешь с него пиджак, откидывая на пол. Зейн одним движением подхватывает тебя и переносит на кровать. Ты падешь спиной на что-то мягкое, не отрываясь от его губ, – его руки стягивают с тебя платье вниз, твои пальцы расстёгивают пуговицы на его рубашке, последние две из ряда просто отрываются – рубашка, треща, улетает куда-то за пределы кровати. Зейн наклоняется, самостоятельно справляясь с ремнём, - ты притягиваешь его к себе, заставляя разделаться с брюками в несколько секунд. Но как только тяжесть его тела над тобой становится ощутимее, ты легко проскальзываешь в бок, и стоит брюнету оказаться в лежачем положении, как ты садишься на него сверху. Момент безмолвного триумфа. Глаза Зейна горят от желания, щёки раскраснелись, губы от частых поцелуев приобрели цвет спелой вишни. Эти полные, мягкие губы… Не сводя с него взгляда, ты медленно опускаешься и целуешь его торс. Ощутимые, нежные поцелуи прокладывают путь вниз, и ты знаешь, что твоё дыхание возбуждающе щекочет ему кожу. Не выдерживая, Зейн поднимает тебя за плечи, - и те самые губы впиваются в твои. Его пальцы опускаются вниз, ты чувствуешь, как он руками накрывает твою грудь, большими пальцами чуть прижимая соски. Становится слишком жарко – ты шумно выдыхаешь. Сопротивляться больше нет смысла. Зейн приподнимается и, положив тебе руки на талию, переворачивает. Всё в комнате смешивается, свет перед глазами бледнеет и теряется в пространстве. Его ладони скользят ниже – брюнет стягивает с тебя кружевное бельё, покрывая поцелуями живот. Ты чувствуешь, что твоя кожа раскалена до предела – внутри всё горит, и ты прогибаешься под его губами, не сдерживая стонов. Ваши губы снова находят друг друга, - и его рука проскальзывает вниз от пупка, между твоих бедёр, раздвигая их… Волна эйфории накрывает тебя с головой, и это неописуемо, и вы словно сливаетесь в единое целое, и ты не помнишь больше себя. Только его руки, его губы, его прикосновения, ток, пробивающий тебя от каждого его поцелуя. Зейн не пропускает ни сантиметра твоего тела, он увеличивает темп – и твой голос от наслаждения становится хриплым… Взрывы экстаза, один за другим. Брюнет ненасытен, но ты поддаёшься на всё, что он вытворяет с тобой, ты откликаешься на каждое его касание, - и тебе кажется, что, когда вы вместе, воздух начинает пламенеть.