Закат разбивается о скалистый берег и красными пятнами стекает вниз, в бухту. Расстилается по поверхности алым, как пролившаяся нефть. Алекс стояла на самом краю утёса, как Покахонтас, смотрела на почти девственный мир — восемнадцать столетий, такой ли большой срок? Ветер мягко трепал волосы, вплетая в них пунцовый закат с золотыми проблесками последнего солнца. Алекс чувствовала каждое шевеление времени и пространства, каждое дуновение ветерка, шёпот листьев, перекликивание чаек, шипение волн, чехарду солнечных лучей на усталой земле и камнях. Рядом стоял Коннор и приобнимал её за плечи, пытаясь не мешать, но и не дать вдруг «случайно» свалиться с уступа. Ему требовалось много усилий, чтобы принять, что это всё, финал. Конец. И новое начало. Но начало чего?
Идилличная картина, но до неё Алекс было, как до Китая раком.
После импульса, который вычистил её сознание с насиженного места и переместил в программу, девушку выплюнуло куда-то в неопределённую точку пространства-времени. Алекс снова почувствовала, как летит головой вниз, кувыркаясь и матерясь на всех языках. Свободное падение пугало. Впереди и повсюду раскинулось синее море с гребнями волн и белыми точками парусов. Но вместе с этим в животе щекотало, видимо, органы цеплялись за насиженные места из последних сил, а опьянённая цветом и ощущениями девушка хохотала, как коснувшийся солнца Икар.
Она извернулась и с грацией топора вошла в воду. Повисела немного в толще, привыкая к ощущениям холода и плавно шевелившейся одежды, а когда лёгкие начало жечь от недостатка кислорода, Алекс вынырнула. Не хватало только торжественной музыки на фоне.
Как по заказу, подъехала и музыка. Не слишком стройный хор мужских голосов приближался на полных парусах, и Алекс принялась изо всех сил барахтаться, чтоб перекричать моряцкую песню. Судно появилось как из ниоткуда, но его багровые паруса Алекс узнала бы даже при нулевой видимости. Оно переваливалось с волны на волну, видимо, было загружено под завязку. Добычей или снарядами?
Девушка выскакивала и махала руками, крича изо всех сил. К счастью, на корабле её заметили быстро и спустили шлюпку. Что ж, неплохое начало – с первых минут попасть под крыло к Кормаку. Теперь важно было узнать, когда и где они находятся. Ну и, конечно, объяснить, какого чёрта она здесь делает после того, как исчезла у него на глазах.
Корабль встал на якорь, матросы, перекрикиваясь, начали спускать вельбот и махать Алекс руками. «Узнали», - радостно решила она и помахала им в ответ. С корабля начали махать и кричать ещё яростнее, но ветер уносил слова в сторону, а волны съедали всё, что оставалось. Девушка помахала в ответ и принялась кролем плыть к ним, на ходу скидывая ботинки и спортивную кофту, оставаясь в джинсах и рубашке. Такой внешний вид не должен был привлечь слишком много внимания. И только избавившись от обуви, она почувствовала странное движение воды вокруг себя. Алекс не успела подумать, что бы это могло значить, как вдруг по её босой ступне словно провели наждачкой. За одну секунду глаза у девушки округлились, и всё её до того хилое тело принялось плыть вольным стилем в сторону корабля. На палубе заряжали ружья и складывали в вельбот гарпуны, народ толпился на носу, что-то выкрикивая. Приблизившись ещё на несколько метров, Алекс услышала, что ей кричали:
- Не двигайся, она будет думать, что ты – труп. Акулы трупы не жрут, если есть свежатинка!
- Шевели ластами быстрее, пока не сожрала!
- Замри на месте, мешаешь целиться! - прокричал парень с ружьём и выпалил так, что все, кто стоял рядом, подскочили. Потом один из матросов выхватил у стрелка ружьё и ударил товарища прикладом по зубам.
Пуля вспорола воду рядом с Алекс и медленно пошла на дно, никого не задев. Но девушка всё же остановилась, слушая зашедшееся в панике сердце. Однажды они это уже проходили. Тогда на помощь пришёл Бобби, но теперь от корабля их отделял не один десяток метров, и спасти её не успеет даже самый быстрый пловец – просто станет добавкой к обеду какой-то акулы. Плавник с чёрным пятном на конце поднимался над водой и описывал круги Алекс, а под водой скользила расплывчатая белая тень.
Ну почему хотя бы раз в жизни всё не могло пройти без проблем?
Алекс вдруг стало любопытно, реально ли сесть на спину акуле. Можно было попробовать, но это было бы неразумно – акула нападает снизу, и с вероятностью восемьдесят процентов жертва оказывалась у неё в пасти. К тому же, даже если бы Алекс удалось хватиться за спинной плавник, её бы тут же сбросили: акулы чертовски подвижные и без проблем могут утянуть на глубину и сожрать там. С какой стороны ни посмотри, а ситуация была хуже некуда. Девушка сама не заметила, как пропустила тот момент, когда нужно паниковать. Истерика началась с небольшим опозданием: когда матросы в вельботе махали двумя парами вёсел под дружное «раз-два», а капитан держал наготове гарпун. Вот тогда-то Алекс начала непроизвольно подгребать к ним, таща акулу за собой.
- Стой! Оставайся на месте и не двигайся! - скомандовал ей гарпунщик, щурясь от солнца. Белая тень опять коснулась спиной ноги Алекс, словно дружелюбная хозяйка, решившая подарить гостье пилинг ног. Алекс вскинулась с истеричным воплем.
- Чёрт, легче эту убить, чем акулу. Скачет так же, - сказал один из матросов.
- Давай сюда крюк, - скомандовал Кормак, быстро отбрасывая гарпун. - На банке – держите конец. Когда зацепим – тяните!
Ему передали крюк. Вода рядом с Алекс забурлила. Девушка, подвывая, начала отгребать в сторону. Огромный поток солёных брызг взмыл вверх и в нём, как в коконе, появилась распахнутая пасть, которая собиралась накрыть Алекс собой в падении, но тут, как в замедленной съёмке, край пасти зацепили крюком и дёрнули в сторону, заставляя рыбу завалиться на бок. Акула забилась, волнами подгоняя девушку к себе, разводя пятна собственной крови. Алекс барахталась в попытках сопротивляться, но уже не могла оторвать взгляда от обезумевших глаз, состоявших из одних зрачков. А потом с влажным хлюпаньем и хрустом в тушу один за другим вонзились несколько гарпунов. Акула была утыкана ими, как ёжик. Алекс осторожно потыкала тушу пальцем и, истерически хохотнув, влезла на неё, как на надувной банан. Туша немного просела под её весом, но всё ещё держалась на плаву.
В вельботе убрали вёсла и принялись бодро грести в сторону выжившей. Алекс убрала с лица налипшие волосы и помахала матросам руками. Соль попала в глаза, слепило солнце, и только когда лодка стукнулась килем о тушу, увидела пистолет в руках Кормака и сверкающий, первобытный гнев в его глазах.
- Что ты такое? - процедил он, скрежеча зубами.
- Шэй, спокойно, - произнесла она и подняла руки. - Я всё объясню. Правда. Это очень запутано. Но для начала скажи мне, где мы и какой сегодня день.
- Я видел, как ты умерла.
- Исчезла, - поправила девушка.
- Никто не выходил после такого живым. Что они сделали с тобой? Клеймили? Изменили? Почему тебе нужно было появиться именно сегодня?
- А сегодня какой-то особенный день? - вскинула бровь Алекс. - Шэй, если мы не будем вести конструктивную беседу, я не смогу внятно ответить на твои вопросы.
- Не называй меня так! Ребята, вяжите её и тащите на корабль. Там разберёмся, - бросил он. Девушка не сопротивлялась. Она рассматривала фигуру капитана Морриган. Казалось, он почти не изменился, только волосы сильнее проела седина, в углах рта появились заломы, такие же обосновались между бровей – следы хмурости. Чёрный с красным плащ истрепался и выцвел, хотя Шэй все вещи занашивал до такого состояния. Но Алекс отчётливо поняла, что с момента её исчезновения прошёл не один день и не один месяц.
Они поднялись на палубу. В полной тишине Алекс привычным маршрутом направилась к капитанской каюте, но её в четыре руки сграбастали и оттащили к люкам. Среди выгоревших на солнце голов матросов мелькнула шляпа Гиста.
- Здравствуйте, Кристофер! - бросила ему Алекс, стараясь держаться максимально непринуждённо. Потом её пихнули в трюм.
Пристанищем ей стал угол среди бочек с солёной рыбой. Душок там стоял тот ещё, было темно, под потолком чадила сальная свечка. Девушка сидела, потирая связанные запястья, для вида дёргала крюк, к которому привязали другой конец верёвки, и улыбалась, как идиотка. Удобств не было никаких, поесть удавалось, только если долго и истошно орать – тогда матросы, напуганные неожиданным появлением пассажирки, кидали в неё куском хлеба, лишь бы она заткнулась. Жевать сушёную рыбу не было сил – она была такой солёной, что слёзы из глаз шли, да к тому же она была такой жёсткой, что ею можно было орудовать, как напильником. Кра-со-та! В любом случае, это было лучше белого высокотехнологичного безмолвия двадцать первого века. Алекс искренне наслаждалась каждой мелочью.
Даже когда её подняли за шиворот спустя несколько дней плаванья, выволокли на палубу и дотащили до каюты капитана, попутно окатив ведром морской воды, она не возмущалась. Смеялась, как блаженная, чем ещё больше пугала матросов. Они – народ суеверный, и девка, подобранная посреди моря, так ещё и ведущая себя странно, сумевшая околдовать капитана – не иначе, как сирена. Чего и следовало ожидать: в Алекс дважды пытались ткнуть распятием. Даже Гист, сквернословивший, как… ну, как матрос, перекрестился прежде, чем подхватить Алекс под локоть и зашвырнуть в каюту капитана.
- Я три дня убеждал его бросить тебя за борт. Считай, что тебе круто повезло, что он такой олень, - сказал он и пинком под зад отправил Алекс в каюту капитана.
Шэй ждал её внутри. В полумраке каюты он расхаживал, взвешивая в руках пистолет. Заряженный, несомненно. Алекс остановилась у закрытых дверей и осторожно постучала костяшками в стену. Кормак обернулся и посмотрел на неё горящим взглядом. Казалось, он был в лихорадке – руки немного подрагивали, хотя это могло быть и похмелье. На столе стояла откупоренная бутылка. Даже если Кормак не выпил ни капли, он вполне мог надышаться парами.
- Что ты такое? - спросил он, чеканя каждое слово. Алекс выдавила из себя удивлённый смешок.
- Шэй, это я, - улыбнулась она, подходя ближе. - Это правда я. Я знаю, это выглядит дико: Предтечи, исчезновения, возвращения, но могу поклясться – это в последний раз.
- Почему ты? - мужчина не опускал пистолета. Алекс сделала ещё пару шагов, и дуло упёрлось ей под грудиной, где рёбра расходились. - Что ты? Чем они тебя выделили?
- Не знаю, Шэй. Мне правда очень жаль. Ужасно жаль, Шэй. Ты не представляешь, через что я прошла, чтоб оказаться здесь. И чтобы вернуться сюда.
- Правда? - недоверчиво спросил он. Словно когда девушка волокли через всю палубу, он дал себе обещание не верить ни единому её слову. - Тогда расскажи мне, что это было? Не каждый день люди исчезают на моих глазах и возвращаются спустя три года.
- Люди тоже уходят в море и возвращаются спустя три года, - невозмутимо ответила девушка.
- Да, язвишь ты, как прежде, - на долю секунды на его губах задержалась вспышка отцовской улыбки. - Но как ты объяснишь всё это?
Алекс внимательно смотрела на него, думая, решаясь. По виску стекла бисеринка пота – в каюте было ужасно душно. Девушка поелозила пальцами в мокрых от солёного душа волосах и предложила:
- Как насчёт истории: искренней, подлинной с самого первого слова и до последнего? Она будет безумной, связанной с несколькими эпохами, финном и бешеной русской. А ещё кучей технологий, которые ты вряд ли поймёшь.
- Звучит вполне в твоём духе, - фыркнул мужчина.
- Так ты веришь, что это я? - обнадёженно улыбнулась она.
- Вроде того, - покачал головой Кормак. - Нормальные люди в твоём положении уже давно начали бы просить о пощаде, а ты, как всегда, предлагаешь всё объяснить.
- Не знала, что это моя коронная черта.
- Нет, но шкодишь ты отменно, - он ослабил давление пистолета и указал на два стула возле капитанского стола. - Ты что-то говорила про историю.
- Да, - выдохнула она. - Я просто думаю, как рассказать тебе генетику так, как её знаю я, но чтоб ты не сошёл с ума после этого… Значит, так. Человеческий организм состоит из клеток…
Этот монолог растянулся почти на сутки. Алекс немного сомневалась, стоит ли Кормаку знать, но в конце концов рассказала ему всю историю от и до, начиная с дня, когда наткнулась на объявление «требуются добровольцы». Кормак внимательно слушал, почти не перебивая. Он спокойно отнёсся к тому, что Алекс из другого века и, фактически, из другого измерения. Не спрашивал ни о летающих машинах, ни о видах оружия. Только пару раз прервал её, попросив охарактеризовать политиков, каких-то людей из ближайшего окружения и лишь задумчиво хмыкал, улыбаясь в отросшую щетину. И с каждой минутой Алекс понимала, что этому человеку она может довериться. Когда рассказ дошёл уже до событий восемнадцатого века, Кормак только фыркал и повторял: «В твоём духе». Наконец, Алекс закончила на обмене телами с Юноной и выжидающе уставилась на тамплиера.
- И что теперь будет с Юноной? - спросил Шэй.
- Скорее всего, её запрут в стеклянном ящике и заставят искать реликвии. Или ещё как используют. Не знаю, - выдохнула Алекс.
- Такой поступок неразумен с твоей стороны. Ты можешь подвести под монастырь весь мир, потакая своему эгоизму, - начал отповедь капитан.
- Шэй, если бы я не согласилась, меня бы заставили, - объяснила она.
- Неважно, - махнул рукой мужчина. - Сейчас мы уже ничего не изменим. Ты здесь… будем теперь жить с этим, - сказал он и тщетно попробовал вытрясти хотя бы пару капель вина из опустевшей бутылки. - Вот, чёрт… Ладно, - он уставился на Алекс. - Я понял то, что ты мне сказала. Вот, как мы поступим: этот разговор останется между нами. Для остальных всё будет, как раньше: ты русская приезжая, не совсем легальная, с кучей проблем и приключений.
- После такого сложно быть «как раньше», - улыбнулась Алекс. - Так где мы? И где Коннор с Хэйтемом?
- Да, насчёт этого…. - Шэй тяжело вздохнул. - Они снова воюют.
Об этом он рассказал после того, как из трюма принесли ещё бутылку вина. После ссоры в поместье на Род-Айленде Коннор отправился в Вэлли-Фордж, к Джорджу Вашингтону. Пару недель он верно служил главнокомандующему как телохранитель, а потом «случайно» – стараниями Хэйтема – узнал о том, что Вашинтон приказал сжечь Ганадзедон. И что за всеми поджогами стоит он. Ну и, следственно, понял, что Хэйтем тоже знал об этом. Блудного сына он разыгрывать не стал и просто игнорировал все действия ордена и старшего Кэнуэя в частности. До тех пор, пока индейцы не сообщили ему о том, что Чарльз Ли активно наводит мосты с ирокезами, чтобы узнать о расположении руин Предтеч. История с Алекс не получила огласки, но, видимо, интерес Шэя к архивам не остался незамеченным. Хэйтем же воспринимал все новости слишком спокойно. Он снова вернулся к делам ордена, железной рукой преобразовывал его, и пускай многие были несогласны с его решениями, никто не бунтовал. Хотя, Чарльз в последнее время осмелел и высказывался против, так что в ордене ожидали раскола. Вместо этого магистр приблизил к себе помощника и всячески оказывал ему знаки доверия. А на днях он вызвал Кормака в Нью-Йорк оборонять форт Джордж от атаки с моря. Чарльзу Ли грозила опасность.
- Коннор собирается убить его, - подвела черту Алекс. - Твою ж мать! Он давно на Ли нож точит. Меня тоже бесят усишки Чарльза, но… Боже мой, он же сам скорее убьётся.
- Я это понимаю, - кивнул Шэй. - И Хэйтем это понимает.
- И что?
- И он убьёт Коннора, если потребуется.
- Или Коннор убьёт его.
***
Вопрос с «сиреной» уладили быстро. Коротко подстригли, выдали штаны с подтяжками и пару сапог на два размера больше – и теперь Алекс хотя бы не бросалась в глаза. Большую часть времени она висела над душой у капитана, выясняя различные способы попасть в форт Джордж. Кормак искренне не понимал, как можно спустя два года не сточить шило в заднице. Он вспоминал, что для Алекс не прошло и пары недель, и всё же… Её желание спасти обоих Кэнуэев его вдохновляло.
- Они упрямые ослы, неспособные признавать ошибки. Да каждый из них скорее удавится, чем попросит прощения. Их надо запереть в соседних камерах в Порт-Роял, где пиратов вешали, они прогрызут подземный ход и убьют друг друга, хотя могли бы сбежать. Они сделают это, даже если их запрут на разных этажах.
- Не спорю. И что ты хочешь сделать?
- Я сделаю им предложение, от которого невозможно отказаться.
- Ты понимаешь, что это может изменить ход истории? Всё будет не так, как ты знаешь в твоём двадцать первом веке.
- Да, - безразлично пожала плечами Алекс. - Но жизнь доказала, что история – слишком большая и неповоротливая махина. Не будет Вашингтона – всегда найдётся кто-то ещё. У каждого есть замена, подражатель, резервная копия – называй, как хочешь. Поэтому история – вещь хрупкая, но тяжёлая.
- Надеюсь, ты знаешь, что творишь.
- И я надеюсь, - сказала она. - Вот, что я придумала…
16 сентября 1781
Корабли обстреливали форт Джордж. Как в самом начале войны, когда от обстрела с моря пострадали несколько кварталов в Нью-Йорке – их до сих пор не могли отстроить. Кормаку было приказано остановить это, а вместе с Алекс они надумали… в общем, что бы они ни надумали, всё объяснялось фразой: «мы служим ордену», но какому – не уточнялось. Для себя они решили, что имеют в виду орден, который должен был стать слиянием орденов ассасинов и тамплиеров. Шэй еле успевал хлопать себя по лбу и корить за идиотизм, проявленный в очередной раз. Когда он забывал так сделать, о собственной глупости ему напоминал Гист.
- Эта девка пробежит в форт по самой линии огня, потом даст нам сигнал и мы обрушим башню. Сэр, мне кажется, или это безумие.
- Кристофер, не говори мне ни слова. Этот план придумывался на ходу, среди ночи, и после двух бутылок вина.
- А сколько ещё она выпьет прежде, чем сойдёт на берег? - спросил квартирмейстер, провожая взглядом спущенную шлюпку. На носу, как русалка, стояла Алекс и, закинув голову назад, пила вино прямо из горла. Задуманная комбинация была рискованной, за такое вполне могли пристрелить. И если им удастся, то… что потом? Вариантов было много, но ни один из них не стоил того, чтобы так рисковать жизнью. Всё же, они с Кормаком решили, как и чем надавят на семейство Кэнуэев. Хотя бы на первое время. Но для начала это семейство нужно было изолировать и... подготовить. Эвакуция Кэнуэев происходила в виде полной импровизации и больше напоминала комедию с элемента триллера и военного фильма. Не хватало саундтрека из «Пиратов Карибского моря».
Алекс с мешком за плечами передвигалась по линии берега к форту Джордж. Пушечные ядра взрывали землю и песок прямо у неё под ногами, и девушка только успевала отскакивать и ругаться. Но ругалась она воодушевлённо, на адреналине, и немного жалела, что её не видят. На Морриган тем временем заряжали мортиры: Кормак дал Алекс на всю эвакуацию полчаса, своё ружьё и рыболовецкую сеть. Ну и сообщил, в каком тоннеле спрятаться, чтоб её не завалило обломками.
Предполагалось, что девушка быстро вырубит бедных родственничков, запихает их в сеть и потащит мириться, но чем больше Алекс прокручивала у себя в голове этот план, тем меньше он ей нравился. Для фирменного упрямства Кэнуэев такого было маловато, нужно было действовать изощрённее и... жёстче. Да, пожалуй, это было самым правильным словом.
Девушка поскользнулась и упала на землю, когда прямо над её головой со свистом пролетело ядро. Запоздалый страх «ещё бы чуть-чуть» заставил руки трястись. Алекс удостоверилась, не летит ли в неё что-нибудь, и бросилась преодолевать последние сто метров до изрешечённого ядрами форта.
Каменные стены уже начали крошиться. Из разломов, как кости, торчали сваи. Ядра влетали в башни, заставляя их дрожать и качаться, как деревья на ветру, сыпать камнями. А во внутреннем дворе, не обращая внимания на общее безумие, сражались отец и сын. В ход шло всё: подручные средства, грязные приёмы, слова. Алекс не могла расслышать, что они кричали друг другу, лишь прикидывала, насколько рискованно было стрелять, стоя на крепостной стене. Её без труда могли похоронить под камнями одним залпом, но... выстрел займёт доли секунды, а залп — целых три. Будет время отскочить.
Алекс сняла со спины ружьё и прицелилась. От порохового дыма и пыли слезились глаза, поэтому драгоценные секунды таяли. Размытым зрением девушка увидела, как Хэйтем повалил сына на землю и схватил за горло. Юноша изо всех сил напрягал шею, чтоб выиграть хоть пару глотков воздуха, и тянул к отцу руку со скрытым клинком, как вдруг тело тамплиера обмякло. Хэйтем завалился на бок и закрыл глаза. Коннор рывком сел и принялся трясти Кэнуэя-старшего, чувствуя какую-то детскую обиду от того, что кто-то убил отца вместо него. Словно не дали задуть свечку на торте. Он почти нашёл дротик с красным оперением, как вдруг такой же впился ему между лопаток. А может, это была пуля — он не мог знать. Юноша рухнул на землю рядом с отцом и, из последних сил удерживая сознание, увидел, как с крепостной стены соскочила фигура. В это же мгновение каменная конструкция пошатнулась и распалась, словно была из песка.
На гребне пыльной волны, Алекс подбежала к распластавшимся по земле мужчинам и начала быстро прикидывать последовательность действий. Хэйтема она обвязала сетью и волоком потащила к входу в тоннели. Оттуда его должны были забрать люди Кормака и доставить в безопасное место. Безопасное, в первую очередь, для самих Кормака и Алекс.
Хэйтем оказался мужчиной не из лёгких, а может, это Алекс за недели вне анимуса стала хилой, но в этой версии Матрицы выживать было не так-то просто. Она стащила Хэйтема в проход подземелий и оставила там. В глубине уже слышались чертыхания Гиста и дрожь огонька свечи в фонаре. Квартирмейтер на чём свет стоит материл капитана, но подчинялся – это было хорошо.
Алекс тем временем вернулась на поверхность, вытащила из спины Коннора дротик и уселась рядом ждать, когда юноша очнётся. Как только стена форта рухнула, пальбу прекратили, так что того, что прилетит в голову, можно было не опасаться. Алекс умилённо разглядывала юношу: он снова втиснулся в ассасинский балахон, на котором уже места живого не было. Там дырки от пуль, тут – незастиранные пятна крови, здесь – просто протёрлось и заплатка уже не поможет. Двухметровый голодранец. Алекс улыбнулась и провела пальцем по чумазому лицу, выравнивая хмурые черты. Ему она вкатала не такую большую порцию снотворного, и минут через пять Коннор должен был открыть глаза. Иначе Алекс пришлось бы бросить его, потому что такую двухметровую тушу она бы не унесла.
Из подземного хода показались люди Кормака. Алекс дала им отмашку и попросила позаботиться о магистре до её возвращения.
- Что передать капитану?
- Скажите, что я буду готовить почву. Пусть не беспокоится.
- Ну, да. Конечно! Не будет он беспокоиться, - сплюнул Гист. Трое матросов подхватили сеть с магистром и снова скрылись в темноте тоннеля.
Алекс осталась вместе с приходившим в себя Коннором и предчувствовала новое, не слишком приятное объяснение, что она тут делает и откуда взялась. Но первая реакция ассасина была совсем не такой, как ожидала Алекс. Всё равно, когда ждёшь от маленького ребёнка, что он скажет «мама», а он говорит какую-то несусветную чушь и радуется. Вот так и Коннор, сделав «хлоп-хлоп» глазками, спросил:
- Где Хэйтем?
- И тебе привет, - фыркнула Алекс, отпуская его голову со своих колен и помогая юноше сесть. - Понятия не имею. Когда я тебя нашла – его не было. Его треуголку я нашла в завале, - ответила она, всё ещё надеясь на волну восторга и удивления. Но Коннор просто сел и отёр ладонью лицо, глядя на груду камней впереди. Потом вдруг в его сознании что-то щёлкнуло и он медленно перевёл взгляд на Алекс.
- Что ты здесь делаешь? Кормак сказал, что ты погибла!
- Он немного ошибся, я исчезла, - парировала Алекс. - Храм…. Перебросил меня во времени. Не поверишь – я очнулась на корабле у Кормака неделю назад.
- Ясно… - бесцветным голосом произнёс юноша и, сев в пол-оборота, принялся рассматривать Алекс. Девушка уставилась на него в ответ, понимая, каково это, наверное: в один день «убить» человека, который был жив, и встретить того, кто два года «мёртв». Врагу не пожелаешь.
- Всё в порядке, Коннор, это я, - улыбнулась она. - Надеюсь, ты не будешь пытаться убить меня, как это сделал Шэй.
- Нет, я… - он осторожно поднёс руку к её лицу и провёл по запачканной землёй щеке. - Слишком много всего.
- Я знаю, - сказала она, подхватив его запястье и не давая руке отстраниться. Коннор похоронил её. Два года как – и теперь надо было доказывать, что она здесь, что она жива. И, что самое главное, в процессе не проболтать, что она спасла Хэйтема и устроит им встречу в духе «найди меня».
- Я убил отца… - с нотой сомнения произнёс Коннор.
- Я видела, - выдохнула Алекс и, подавшись вперёд, прислонилась лбом к его лбу. - Я видела…
Он тяжело смотрел в её глаза, пытаясь понять, чувствует ли она хотя бы десятую долю той боли и пустоты, что теперь разверзается в его душе. Адский коктейль дополняло смятение. Их дыхание смешалось, и Алекс смотрела так понимающе, будто знала, каково это – терять что-то ценное. Близкого человека или цель, к которой шёл всю жизнь. Коннор долгие годы думал о том, как убьёт отца, но теперь его пролитая кровь не приносила ему покоя.
- Что ты будешь делать теперь? - голос Алекс осторожно выводил его из транса.
- Убью Чарльза Ли.
***
- Он что сделает?! - спросил Кормак, когда Алекс вернулась с пустыми руками.
- Шэй, так надо, - успокаивала его девушка.
- Что произошло с твоей головой? Сколько, говоришь, ты провела там, у себя? Пару недель?
- Шэй, не беспокойся.
- Да без Чарльза Ли орден развалится! Хэйтема, считай, уже нет, и среди людей пошла трещина, а когда не станет Чарльза – всё рухнет! - громким шёпотом шипел Кормак.
- Во-первых, - в такой же манере отвечала Алекс. - Хэйтем ещё ходит по земле. Не важно, что он лежит у нас в подсобке…
- Это гостевая.
- Тем более. Я не разбираюсь в твоём беспорядке, - махнула рукой она. - А потом мы его вернём. Образумим и вернём. У этих Кэнуэев ужасная черта – гордость мешает им жить и чувствовать, как все нормальные люди. Если Коннор один прекрасно себя чувствует, то у Хэйтема он заражается этим фамильным сходством.
- И что ты придумала?
- Дадим Коннору расправиться с Чарльзом. Он даже не пострадает, я уверена, - пожала плечами Алекс. - Мои девочки проследят за ним. А как Хэйтем?
- Немного оклемался, - пожал плечами Шэй.
- И то радость, - фыркнула девушка.
Она явилась к Шэю сразу после того, как Коннор ушёл на «Аквиле» в Нью-Йорк. Для удобства Кормак оставил «Морриган» их плавучей крепостью. На него Хэйтема и погрузили, а потом таскали с собой, чтобы, если понадобится, он всегда был под рукой. Судовой врач присматривал за ним и всерьёз беспокоился за жизнь магистра – Коннор со всей своей сыновьей любовью устроил отцу пневмоторакс. Но Алекс не сомневалась, что всё обойдётся. Теперь её переполнял какой-то нездоровый оптимизм. Она просто была уверена, что теперь хуже уже ничего не станет.
А буквально на следующее утро девушки Мадам прислали Алекс письмо с просьбой явиться как можно скорее. И что-то подсказало девушке, что охлаждать шампанское пока рано, если только она не собирается приложить его к голове после очередного удара пылевым мешком.
