Отрывки

— Никогда не замечал, что у тебя такая выразительная мимика, — усмехнулся Пайнс. Если быть точнее — усмехнулось его изображение на экране ноутбука Пасифики: вот уже около часа друзья общались по видеосвязи. — Ой, заткнись, — буркнула девушка, пытавшаяся накрасить ресницы. Постоянные колкости Диппера мешали ей это делать: она знала, что выглядит очень комично, пока красится, и усмешки друга действовали ей на нервы. Пасифике всегда было трудно принимать смех в свой адрес. — Ну серьёзно, — продолжал он потешаться тем временем. — Ты бы себя видела. — Пайнс, — Пасифика грозно посмотрела в веб-камеру, — у меня прямо перед глазами стоит зеркало. Я себя прекрасно вижу. Тебе ли не знать, занудный физик, что зеркало имеет свойство отражать предметы. — Твоё внимание сосредоточено на ресницах, — парировал Диппер. — Я вижу всю картину целиком. И эта картина очень забавная. — Ты сейчас договоришься до того, что я выключу камеру, — пригрозила блондинка. — Ладно-ладно, — примирительно улыбнулся парень. — Больше не буду комментировать. Поговорим о чём-то другом. — Разумный выбор. — Куда ты всё-таки собралась? — Неужели не ясно? — Пасифика закатила глаза. — Родители устроили грандиозную тусовку в честь моего дня рождения. Разумеется, я обязана там быть, — проворчала она. — Ты не горишь желанием туда идти, — заметил Диппер проницательно. — Ещё бы. Без меня им было бы гораздо веселее. — Тусовка без именинницы? — усмехнулся друг. — Меня никто не спрашивал, нужна ли мне эта тусовка вообще. — Да ладно тебе, не ворчи. Уверен, всё не так плохо. Пасифика промолчала. Диппер даже не представлял, насколько всё плохо. Пожалуй, если бы друг не отвлекал её от печальных мыслей уже битый час, она бы разрыдалась. Присутствие Пайнса, пусть и виртуальное, не давало ей окунуться в тоску с головой. Вместо этого она язвила на его ироничные комментарии, выслушивала его истории о Мэйбл, школе и семье, иногда даже умудрялась смеяться. — Вроде, готово, — Пасифика взяла зеркальце в руки и внимательно рассмотрела своё лицо. Кажется, ничего не забыла: тени нанесены, круги под глазами (следствие почти бессонной ночи) замазаны, ресницы накрашены. Конечно, мама будет недовольна, что она не накрасила губы блеском, но Пасифике было всё равно. Она давно поставила Присциллу перед фактом, что никогда не будет наносить эту дрянь себе на лицо. Слишком много раздражающих нюансов: пить ничего нельзя (а вдруг сотрётся!), волосы постоянно прилипают к лицу. Кроме того, у Пасифики была привычка кусать губы. Если на них был блеск, приходилось плеваться, а отсюда новые проблемы: недовольная поведением дочери мама и смазанный макияж. — Да красивая-красивая, — усмехнулся Диппер, наблюдая, как девушка молча разглядывает себя в зеркало несколько минут. — Перестань уже так себя рассматривать. — Что это, неужели комплимент? — съязвила блондинка, но не стала дожидаться ответа. — Вопрос не в красоте. Вопрос в том, чтобы меня не заставили краситься заново. Пасифика помрачнела. Как бы ей хотелось именно сегодня, именно в этот день, единственный раз в жизни выглядеть плохо! Но нет. — Краситься заново? — переспросил тем временем Диппер. — Мне казалось, твои родители — сторонники пунктуальности. Не позволят же они тебе опоздать на собственный праздник. — Ещё как позволят, — заверила его девушка. — Без меня ведь не начнут. — Пасифика! — раздался вдруг строгий голос Присциллы. Девушке понадобилась секунда, чтобы понять, что мама в двух шагах от двери в её комнату. Если она войдёт — а она войдёт! — и увидит, что дочь общается с Пайнсом… Блондинка судорожно захлопнула ноутбук, а сама вскочила со стула. Очень вовремя: женщина вошла в комнату. — Пасифика, ты уже должна быть в платье, — с упрёком сказала она, окинув дочь взглядом. — Чем ты занималась всё это время? Можно было десять раз одеться. Сама Присцилла, разумеется, уже была при полном параде: нарисовала себе новое лицо поверх старого, навесила на себя все возможные украшения и надела очередное «самое лучшее» платье. Выглядела она довольно искусственно, как кукла, но — нужно признать — как роскошная, дорогая, коллекционная кукла. — Я только закончила краситься, — пояснила ей девушка. — Как раз собиралась одеваться. Присцилла прищурилась и внимательно посмотрела на дочь. — Опять не накрасила губы, — поморщилась она. — Давай быстрее. Скоро начнут подъезжать гости, — кинув эти слова, Присцилла ушла. Пасифика облегчённо вздохнула: мама ничего не заметила. — Прости, — сказала она виновато, как только видеосвязь наладилась. — Если бы мама увидела… — Не извиняйся, — улыбнулся Диппер. — Всё понимаю. Девушка не удержалась и немного улыбнулась в ответ. По глазам друга она видела, что он действительно её понимает. Такое в её жизни случалось нечасто. Даже Мэйбл с её добрым сердцем, с её безмерной любовью к подруге, с её желанием помочь — и та не всегда могла банально понять. А вот у Диппера это почему-то получалось в последнее время всё чаще и чаще. — Нервничаешь? — спросил он. — Ещё как, — девушка отвела взгляд куда-то в сторону. Каждая клеточка её тела излучала тревогу и напряжение. Она сидела как на иголках. А ведь вечер ещё даже не начался… Она не имела понятия о том, что запланировали родители. Конечно, будет стандартный набор: куча гостей, длиннющий стол с едой, нудная музыка и всё такое, но ведь сегодня день Х — день её шестнадцатилетия. Пасифика просто не могла не думать о том, что именно сегодня родители должны поставить её перед фактом: сказать, за кого хотят выдать её замуж через два года. Она думала, что отец с матерью сделают это утром, до или после завтрака, но этого не произошло. День начался как обычно, если не брать в расчёт сухих поздравлений от родителей и постоянного «С Днём рождения вас, мисс Нортвест» от слуг. Такое ощущение, что её намеренно изводили весь день. Самое поганое чувство в этой жизни — чувство ожидания. Пасифика ждала, но родители упорно молчали. Теперь ей оставалось лишь надеяться, что они не вздумают объявить жениха во всеуслышание на вечеринке. Делать вид, что она не удивлена, что она — страшно сказать — рада этой помолвке (кто бы там ни оказался!) — нет, она не справится. Она могла кривить лицо в улыбке на родительских приёмах, она могла приторно хвалить проекты отца или восхищаться мамиными нарядами, но изобразить радость, когда на деле ты готова расплакаться, когда перед тобой целая толпа людей (разумеется, «очень важных гостей») — это ей не по силам. Она не сможет. А если она не сможет — договор будет нарушен, и тогда — прощайте, уютные летние деньки у Пайнсов. — Пасифика, — осторожно позвал Диппер, вырвав девушку из мрачных мыслей. — Всё хорошо? — его глаза, даже через экран, казалось, смотрели прямиком ей в душу. — Нет, Диппер, — девушка вздохнула, вдруг ощутив предательский комок в горле. — Ничего хорошего. — Ты плачешь, — он скорее не спросил, а поставил её перед фактом. — Ещё чего, — Пасифика резко встала и, повернувшись к камере спиной, подошла к шкафу. — По-твоему, я столько времени красилась, чтобы потом смыть всё слезами? — голос предательски дрожал, но слёзы у неё пока что получалось сдерживать. Если только Диппер не будет задавать лишних вопросов, она вытерпит. Открыв дверцы шкафа, Пасифика намеренно долго в нём копалась, якобы в поисках платья, попутно стараясь прийти в себя. Ну и что это такое?! Она держалась весь день, но Пайнс одним своим вопросом вытащил наружу всё, что она пыталась подавить. — Ладно, — Диппер вздохнул. — Не хочешь говорить — я не настаиваю. Пасифика промолчала, но ощутила прилив тёплой благодарности к другу. Он и в правду понимает её как никто другой. Девушке вдруг остро захотелось, чтобы Диппер был тут, в комнате, рядом с ней; захотелось прижаться к нему, ощутить себя в полной безопасности, укрыться за его спиной, как тогда, когда они летали на бабочке. Жаль, что он доступен ей лишь на экране. Помотав головой, чтобы отогнать внезапные мысли, она достала из шкафа приготовленное на вечер платье. Оно было очень красивое: нежно-голубого цвета, с длинными рукавами из лёгкой, прозрачной ткани, без дурацких узоров и рюш, но, разумеется, с юбкой до самого пола. Выйдя из зоны видимости веб-камеры, Пасифика сняла домашний сиреневый костюм, в котором была до этого, и аккуратно, чтобы ничего не помять, надела платье. Оно было на удивление удобным, лёгким и сидело на ней идеально. Девушка смотрелась в зеркало и понимала, что сегодня она действительно будет выглядеть восхитительно. Никогда ещё это не огорчало её так сильно. Оставалось надеть украшения. Взяв шкатулку, она снова села за стол. — Извини, — сказала она, посмотрев на Диппера. Парень не терял времени даром: пока Пасифика переодевалась, он вытащил какую-то книжку и углубился в чтение, ожидая, пока девушка вернётся. Услышав её голос, он поднял глаза. — Я немного не в себе сегодня. — Я заметил, — кивнул Диппер, отложив свою литературу. — Готова? — Почти. Дело за малым, — ответила девушка, надевая серебряные серёжки-кольца. — Жаль, что нельзя взять с собой ноутбук. С тобой было бы легче это всё пережить, — она улыбнулась, представив эту занятную картину. Наследница Нортвест шастает по вечеринке в её же честь, пренебрегая всеми гостями и общаясь с Пайнсом — да, весёлое зрелище. Родители были бы в бешенстве. — Ну, — Диппер позволил себе усмешку, — если вдруг нападёт призрак злобного дровосека или одолеют гномы — ты знаешь, что делать. Справишься и без моей помощи. — Нападение злобного призрака… — протянула Пасифика задумчиво. — Было бы неплохо. По крайней мере… Её мысль прервал стук в дверь. — Войдите, — сказала она, обернувшись. В комнату заглянул дворецкий. — Мисс Нортвест, родители ждут вас внизу. Пора начинать, — сказал он. Пасифика вздохнула. — Скажите им, что я уже иду. — Почему ты не захлопнула ноутбук в этот раз? — поинтересовался Диппер, когда дворецкий вышел. — Родители не стучатся, когда хотят войти, — пояснила девушка. — Ладно, Диппер. Мне пора, — сказала она с видимым сожалением и поднялась со своего места. — Хэй, — парень мягко улыбнулся, — всё будет в порядке. Я и Мэйбл мысленно с тобой. — Да, я знаю, — Пасифика кивнула. Она уже протянула руку, чтобы прервать звонок, но Диппер продолжил: — Ещё кое-что. — Диппер, если я не спущусь в ближайшие две минуты… — Сиф. Это дружеское прозвище, которое обычно употребляла только Мэйбл, заставило Пасифику ещё задержаться. — Что? — Ты очень красивая, — сказал он. — И ещё — с Днём рождения. Иди и покажи им всем, чей сегодня праздник, — Диппер ободряюще улыбнулся. Девушка была так тронута его простыми словами, что не сразу нашлась, что ответить. — Спасибо, Диппер, — сказала она. — Я постараюсь.