Ты же обещал...

— Кира, а где Скотт? — спросил Стайлз, растягиваясь на диване перед телевизором, как раньше это делал его отец, когда возвращался с работы. — в каком смысле его нет дома? А где он? Как это ты не знаешь? — удивленно спросил парень, возвращаясь в сидячее положение. — вот черт, — сказал молодой человек самому себе. — что? Нет, не тебе, я уже нашёл его. Кажется. Попрощавшись с Кирой, Стилински быстро накинул поверх белой футболки свою излюбленную красную рубашку в клетку и схватив ключи от своего джипа, вышел на улицу. Как назло машина не хотела заводиться, и парню пришлось выйти и немного полазить под капотом, чтобы понять причину странного поведения джипа. Хотя, этот автомобиль вел себя как хозяин. Он мог остановиться просто так, когда захочет и так же мог завестись просто так. Вот и сейчас, машина завелась совершенно случайно, когда Стайлз со злости ударил её по колесу. Выругавшись, молодой парень выехал со двора и поехал в направлении, известном лишь ему одному.  — Скотт? Скотт, — выдохнул Стайлз, шагая по пожухлой траве к скамейке, на которой сидел его друг. — я так и думал, что найду тебя здесь, — тихо произнёс парень, ударяя друга по плечу.  — Сегодня ровно год, — голос МакКола сорвался, и кивнув на памятник, парень окаменел. — ровно год, как её не стало, Стайлз, понимаешь? Ровно год, но я до сих пор думаю, что в классе откроется дверь, и на пороге появиться она, такая живая и весёлая…  — Скотт, я знаю! Я знаю, Скотт! — Стайлз, присел на скамейку, рядом с другом. — весь этот год я думал о том же, и, если признаться, то до сих думаю так же.  — Правда? — спросил альфа, поднимая на друга покрасневшие глаза. Видимо он пробыл здесь всю ночь или около того. — знаешь, кто-то сказал мне о том, что у каждого героя есть своя королева… Так вот, моя — это Элиссон. Да-да, не смотри так, Кира, да, она нравилась мне, но моё сердце навсегда останется с той, кто лежит здесь, Стайлз, — Скотт сделал паузу, а затем продолжил. — так же как и твоё сердце останется с той, которая находится за сотни километров от тебя, с Лидией. Она — твоя королева, не Малия.  — МакКол, что ты несёшь? Я люблю Малию Тейт, а она любит меня, вот и все, старик, — улыбнулся Стайлз. — а то, что ты сейчас здесь наговорил. Я, если честно, ни черта не понял.  — Ты никогда ничего не понимаешь, а про твою серьезность я вообще молчу, — пробормотал себе под нос оборотень. — ты можешь обманывать себя, Малию, Лидию, но меня ты обмануть не сможешь. Я чувствую тебя, Стайлз, и сейчас ты врешь.  — Я знаю, что говорю, и давай оставим тему Лидии в прошлом. Её нет, она уехала и больше не вернётся, — проговорил Стилински, поглядывая на небо. — слушай, Скотт, похоже наш любимый Бейкон-Хилс становиться Лондоном, и вот-вот пойдёт дождь, уйдём отсюда?  — Не могу, я не могу отсиживаться дома, когда исполняется год смерти человека, которого я любил и буду любить несмотря ни на что, — с горечью проговорил МакКол. — ты иди, а я тут посижу…  — Ну уж нет, ты мой друг, Элисон мой друг…была моим другом, — быстро исправился Стайлз, бросая короткий взгляд на улыбающуюся фотографию темноволосой девушки. — кстати, у меня такое чувство, будто я стою на кладбище. — Ты и есть на кладбище, кретин, — проговорил Скотт, глядя на друга. Они просидели на кладбище до самой ночи, и их вовсе не смущало то, что вокруг них, стеной лил непроглядный дождь, в котором невозможно было разглядеть ничего, даже на расстоянии вытянутой руки. Когда Элисон Арджент погибла, то забрала с собой все хорошее, что было в её друзьях. Эли забрала с собой радость, веселье и веру в лучшее, потому что в это уже никто не верил, потому что каждый из друзей в тайне трясся от страха, что вновь умрет кто-то, кто был им слишком близок. После смерти Арджент, Скотт закрылся в себе и просиживал дни и ночи дома, но после появления Киры, всем показалось, что все вернулось на свои места, но им лишь казалось, потому что их истинный альфа до сих пор любил ту девушку, которая когда-то давно оставила ручку дома.  — Да? Малия? — удивленно спросил Стайлз, отвечая на телефонный звонок. — я со Скоттом, потом все объясню. Отключившись, молодой человек вновь перевел взгляд на своего друга, который казалось бы сейчас сидел, погрузившись в свой собственный идеальный мир, в котором все было хорошо и Элисон была жива и здорова.  — Можно тебя попросить кое о чем? — в тишине голос МакКола звучал по особенному громко.  — Все что угодно, — тут же откликнулся Стилински, готовый сделать для друга все, что он попросит.  — Не говори никому об этом, хорошо? Я не хочу, чтобы кто-то из ребят узнал о том, что я был здесь, пожалуйста, — почти умоляя произнес МакКол.  — Ну вообще-то я уже придумал очередную ложь для Малии, и она никак не связана с этим местом, — проговорил Стайлз, улыбаясь во все тридцать два зуба. — что-то вроде того, что я нашёл тебя пьяным в баре или ты был под действием наркотиков, ну, не важно, важно то, что в любой из моих историй я спасаю тебя.  — Ох, Стайлз, какой же ты кретин, — рассмеялся Скотт, но как только его взгляд скользнул по памятнику мисс Арджент, его смех затих, сменяясь оглушительной тишиной. Как же глубоко Стайлз ошибался, когда думал, что МакКол обрёл своё счастье в лице Киры Юкимура. Да, была симпатия, было увлечение, привязанность, но ведь его друг никогда не говорил о любви к этой молодой особе. Скотт никогда не называл её своей, не бежал к ней по первому её зову, потому что не испытывал тех чувств, которые испытывал к охотнице. А ведь сейчас со Стилински происходило тоже самое. Да, он чувствовал что-то по отношению к Малие, но вот что, он так до конца и не понял, но все же надеялся разобраться в своих чувствах в ближайшее время.  — Ладно, Стайлз, ты иди, а я…сейчас тебя догоню, — когда Стайлз отошёл подальше от могилы, в которой лежало тело возлюбленной альфы, тот преклонился перед ней на колени. — единственное, что я хочу в своей жизни это то, чтобы ты была жива, Элисон. Я хочу, чтобы ты жила! Легко прикоснувшись губами к улыбающейся фотографии, Скотт МакКол выпрямился во весь свой рост и покачиваясь, словно был пьян, побрел в сторону джипа своего друга. Добравшись до цели назначения, молодой человек открыл дверь и обернулся. Там, рядом с захоронением, стояла Элисон, и казалась она такой реальной, что с губ альфы случайно сорвалось её имя:  — Элисон?!  — Что? Друг, ты о чем? — удивленно спросил Стайлз, проследив за взглядом друга. — Скотт, ты бредишь, потому что там никого нет. Садись давай, а то так недолго и в психушку загреметь. Я там был, и со стопроцентной уверенностью могу сказать, что это не очень хорошее времяпрепровождение, хотя, как говориться «на вкус и цвет…»  — Заканчивай шутить, Стилински, — бросил Скотт, захлопывая дверь джипа. — мне просто показалось, только и всего. Всю дорогу до дома, молодые люди придумывали красивую и реалистичную историю о том, что сказать своим девушкам по поводу своего долгого отсутствия. Но помимо сюжета и отмазок, мысли Стайлза занимали слова Скотта о том, что «не Малия является его королевой, а Лидия», и чем больше он об этом думал, тем сильнее убеждался в достоверности утверждения.