4 tastes of muffin-love

— Моя девушка настоящая истеричка, уверен, ты наслышана. Поэтому, дорогая Наин, советую тебе хватать эту сумочку от Шанель и уносить ноги, пока Ченни нас тут не заметила. Чживон говорит каждое слово, получая огромное удовольствие от реакции симпатичной девчонки напротив. Он развалился в кресле кафешки недалеко от колледжа и отлично знает, почему его мать выбрала именно это место. На то и рассчитано, чтобы Ченни их заметила здесь и наконец оставила её сына в покое. А Чживона уже достали эти свиданки вслепую, причём ведь потом приходится успокаивать расстроенных куколок, когда Ченни им показывает ху из ху. — Твоя мать сказала, что у вас ничего серьёзного, она не из вашего круга, и ты просто с ней развлекаешься! И каждый раз оправдываются они одним и тем же. — Тебе охеренно повезло, что сейчас Чеён не… — Ну-ка повтори, крошка! Чживон тут же расплывается в улыбке. Пришла. Пак Чеён была грозой всех дур, которые думали, что смогут заполучить Ким Чживона, если залезут к нему в постель, ну или же понравятся его матери — директрисе колледжа. Но проблемка была в том, что Чживону никогда не нравились те, кого выбирала для него мать. Он уже месяц как находится в отношениях с этой «ненормальной», которая отгоняет от него назойливых пчёл. Чеён скидывает свою кожаную куртку, плюхается в кресло рядом со своим парнем, закидывает ноги к нему на колени и переводит наглый взгляд на (как она замечает про себя) пластмассовую барби напротив, а затем на самого Кима. — Малышка, это не то, что ты думаешь. Клянусь твоими красивыми коленками, я объяснил ей, что у меня есть девушка, что я… — Я верю тебе… сладкий, — Чеён прижимает указательный палец к губам Чживона и медленно поворачивается к сегодняшней жертве. — Мой Бобби любит, чтобы сиськи помещались в руку, а не вываливались — это раз. Два — ему нравятся длинные волосы, чтобы наматывались на кулак не один раз. Три — он любит трахаться очень, очень, очень и очень жёстко. Четыре — у тебя правая накладная ресница падает. Досчитав на пальцах до четырёх, Чеён берёт недопитый кофе Чживона и делает один большой глоток, набрав жидкость в обе щёки, потому что как всегда её оказывается слишком много, чтобы спокойно проглотить. Пожалуй, это было первой чертой, которая отталкивала директрису Ким от этой девчонки, когда она заметила её в столовой рядом со своим сыном. Чживон всё это время еле сдерживал смех и до чёртиков довольный следил, как вытягивается личико Наин, и как она краснеет, не зная куда себя девать. А ведь он предупреждал. — Ах да, забыла сказать, — внезапно Чеён скидывает свои ноги, ставит ладони на стол и придвигается к Наин. — Ещё раз увижу тебя рядом с моим парнем, наведу порчу. А меня, знаешь ли, бабушка учила. Твои губы раздуются, а кошелек папочки станет в разы тоньше. Ты меня поняла, накладная ресничка? Брови Чживона даже приподнимаются — такого он реально не ожидал. И судя по всему, Чеён удалось до жути напугать Наин, которая тут же кивает, но всё ещё не уходит. В ход идёт план Б для пущей убедительности. — Мазонтропус ксеномон ху… керасе… Кого ждёшь? Пошла отсюда, пока я не дочитала до конца, идиотка! — Ненормальная! — пищит Наин и, схватив сумочку, уносит ноги так быстро, что даже предыдущая курица позавидовала бы. К слову, предыдущая была четыре дня назад. Чеён громко вздыхает и снова плюхается в своё кресло. — Твоя бабушка правда учила тебя наводить порчу? — спрашивает Чживон, заглядывая в лицо однокурсницы. — Ким, ты правда идиот или как? — фыркает Чеён. — Вкусы твоей «маман» с каждым днём становятся всё извращённее. Предыдущие хотя бы были не такими надувными, ну ей богу. Ты, кстати, в курсе, какой путь мне пришлось проделать? Ты ведь уже знаешь, что каждую среду я еду за сахаром. Гони бабки быстрее! Чеён протягивает раскрытую ладонь и шевелит пальцами, мол, давай их сюда. Чживон смотрит на неё, а потом с лёгкой улыбкой на лице вытаскивает из заднего кармана джинсовых брюк несколько купюр. Как только он кладёт деньги в её руку, она считает их и встаёт из-за стола. — Следующее свидание будет примерно через три дня, я думаю. Мама сомневалась на счёт Наин, поэтому конкретно так подготовилась. Чеён закатывает глаза на это заявление. — С тобой и этой работой никакой личной жизни, Ким. Как только помогу покрыть кредит за мамину пекарню, тебе придётся искать кого-то другого на роль своей девушки, а то у меня кое-что намечается, — Чеён играет бровями, а вот у Чживона резко падает настроение из-за её слов. — И вообще, — она поднимает указательный палец вверх, — просто найди парня и твоя маман отстанет на-всег-да. Кафешка заполняется хохотом Пак, и Чживона это заставляет улыбнуться, потому что эта девчонка просто милая катастрофа, работающая на него и спасающая его задницу. Чеён пихает деньги в карман куртки и, помахав рукой Киму, направляется к выходу из кафешки. — Эй, маффино-зефирка, — обращается он к ней прозвищем, которое придумал, когда увидел, как она уплетала маффины с черникой и закусывала их зефиром. Чеён тут же разворачивается и приподнимает бровь. — А мы когда пойдём на настоящее свидание? — Чживон расплывается в улыбке и внимательно следит за реакцией однокурсницы. А реагирует она всегда одинаково. — Свои шуточки засунь себе в задницу, Ким, — она показывает ему фак, улыбается очень мило, что никак не вяжется с выставленным средним пальцем, и тут же вылетает на улицу. — Но я ведь ни разу не шутил, — усмехается Чживон, произнеся эти слова уже самому себе. Даже если бы Чеён их услышала, то всё равно не поверила бы. Иногда даже немного обидно. Ким Чживон для неё всего лишь избалованный сын директрисы, проживший два года в Америке и хвастающийся этим направо и налево, а ещё требующий, чтобы все вокруг называли его пиздатым именем «Бобби». В общем, он выпендрёжник хренов и плюс ко всему работодатель. Он платит Чеён за избавление от девиц, которых мать ему находит в надежде хорошо женить. И этим всем миссис Ким его так достала, что ему пришлось придумать огромную любовь к самой непоседливой девчонке и жуткой сладкоежке на курсе. Это случилось шесть недель назад, когда Чеён так некстати курила на заднем дворе, а это чертовски запрещено. Она вечно привлекала внимание Кима своей свободой в действиях и выражении самой себя; своим пофигизмом в его сторону и ко всем богатеньким кадрам; своим вечным желанием защищать всех вокруг и сидеть потом в кабинете его матери. Вот Чживон и пошёл на шантаж. — Давай, ты не будешь сдавать меня своей маменьке, Ким? — Побудешь моей девушкой на день — не сдам. — Ты офигел? — Чеён выбрасывает сигарету и хохочет. — Я бы никогда не связалась с таким, как ты. Да от меня все подруги отвернутся, а наши «фиалки» захотят облить кислотой. Неважная шуточка. — У тебя время до конца занятий. Или я сдаю тебя матери, или тебе придётся согласиться на игру. Давай же, хулиганка, всего один день. Потом я что-нибудь придумаю. Вот Чеён и пришлось согласиться на самую ненормальную затею своей жизни. Обычно, она Чживона терпеть не могла. Почему? Сын директрисы — этих двух слов хватало для ненависти. Хотя, надо признать, он был симпатичным засранцем, по которому нехилая часть женской половины колледжа сохли, страдали, мокли, ну и так далее по списку. Чеён как-то тоже сложно было не попасть в их список. Но однажды она стала свидетелем того, как он отшивал одну неплохую девчонку с факультета журналистики, с которой дружила Чеён; с которой он переспал накануне, и это в глазах Пак поставило большой крест на таком типе как Ким Чживон. К слову, та бедняжка через пару дней перевелась, потому что стала объектом насмешек компашки Кима только потому, что она, как остальные, не стала забивать и пыталась вопреки всему обратить его внимание на себя, свято веря, что сможет расшевелить в нём чувства и искренность. Чем больше они учились вместе, тем лучше Чеён понимала, что Ким Чживон отвратительный тип — если ему было надо, он запросто мог сдать кого угодно и кому угодно, ведь интересовал его лишь свой узкий круг друзей и больше никто. Кажется, остальные для него были мусором. А ещё, Чеён жутко не нравилась его походка: руки в карманах брюк, не до конца застёгнутая рубашка с закатанными рукавами, а на лице издевательский взгляд с ухмылкой, мол, это всё принадлежит моей маме, а вы тут жалкие мышки. Ну хорошо, возможно, насчёт последнего она немного накручивала себя. В итоге, Чеён так хорошо сыграла роль девушки и избавила Кима от одной прилипалы — дочери подруги его матери, — что это превратилось в его безумную идею фикс. Через пару дней после его так славно неудавшегося свидания, он поджидает у женского туалета. Как только Чеён выходит оттуда, он как-то резко хватает её за локоть и прижимает к стене, отчего она ойкает и борется с желанием заехать ему между ног. — Мама купилась. Та курочка ей накукарекала про мою «бешеную» подружку. Тебе придётся ещё раз мне помочь, Пак, у меня свидание через час, — говорит он это всё быстро и поглядывает на массивные золотистые часы на левой руке. — Ким, ты совсем охренел, да? Лапы убери, во-первых! — Чеён говорит это таким строгим тоном, что Чживону приходится слушаться. Он тут же отпускает её локоть и поднимает свои обе руки вверх, мол, не трогаю я тебя и вредить не собираюсь. — А во-вторых, справляйся со своими «проблемами» сам. В Африке люди голодают, а ты мне тут о ебанутых затеях твоей маман. Да и вообще, разве плохо, что в неделю два раза тебе находят девочек для траха? Даже париться и кадрить их в клубах не надо, обалдеть просто. Чживон тихо смеётся себе под нос, а потом чешет его, с интересом наблюдая, как Чеён вовсю возмущается. — Не хочу показаться дохера самовлюблённым, но мне никогда не приходится кадрить девушек, — говорит он, делая ударение на слово «кадрить», из-за чего в глазах Чеён теперь превращается в ещё более самовлюблённого, мерзкого и отвратительного типа. Пак закатывает глаза и побыстрее хочет оказаться как можно дальше от него, но он снова хватает её за локоть, возвращая на место. — Хорошо-хорошо, просто сделай это ещё раз… пожалуйста. — Хочешь, чтобы твоя мама меня срезала на всех экзаменах? Она меня и без того недолюбливает. И, кстати, Юа со своей компашкой строят план по захвату меня, ты прекрасно знаешь, как она на тебе помешана, — Чеён крутит указательным пальцем вокруг виска, отчего Чживону становится смешно, только вот она не шутки тут шутит, а поднимает тему жизни и смерти. — Так что отстань, Ким! — последнее она говорит, как ей кажется, так твёрдо, что Ким сразу унесёт ноги. Но не тут то было. — Я даю тебе гарантию, что моя мать ничего такого не сделает. А Юа тем более, да бля, мне вообще всё равно на ком она там помешана, меня это не касается. Чёрт возьми, я не хотел идти таким путём, — внезапно вздыхает Чживон, а Чеён настораживается. Что мог задумать этот больной? — Я знаю, что твоя мама ещё не покрыла кредит за пекарню, и знаю, что ты ищешь вторую подработку. Поэтому я предлагаю тебе это в виде работы, что скажешь? Я буду писать тебе смс, если вдруг девчонка мне не понравится, а тебе лишь нужно в этот момент появиться, и всего-то. За каждое сорванное свидание я буду давать тебе двадцать тысяч вон. Ну? — Ты просто ахеренно больной! Это всё, что она говорит прежде, чем вырвать свою руку и унестись прочь от этого богатенького маменькиного сыночка, которому, судя по всему, необходима помощь психолога. Роль девушки Кима? Да он из ума выжил! В этот же день, вечером, Чеён, уплетая черничные маффины и закусывая их зефирками (не иначе) в пекарне матери, никак не может избавиться от мыслей о до жути идиотском предложении, но в какой-то степени заманчивом. Как раз вибрирует телефон и приходит смска от «Напыщенного индюка» — так у неё записан был Ким. «Просто никакая другая девушка не согласится и не сможет так сыграть. А ещё, никто меня так не переносит, как ты, да и моя мама будет на взводе.» Чеён кидает телефон на стол и облизывает сладкие пальцы. — Безумный индюк! — говорит она вслух. Никто его так не переносит… да если бы. Было бы легко согласиться на это всё, если бы она действительно его не переносила. Она так старательно пыталась всё время заверить себя в том, что он говнюк, лишь для того, чтобы не стать одной из тех девчонок, которые из-за него вытирали потёкшую тушь в туалете. Так если подумать, можно заработать денег, потому что Ким, видимо, реально согласен платить за эти спектакли. Зато эти деньги можно будет подкидывать маме и упростить ей жизнь. Чеён каждый день после школы работает в круглосуточном магазинчике, но этих денег всё равно не хватает, чтобы помочь ей. А тут весьма недурное предложение, если хорошенько заглушить свои филсы. *** — Ты заболеешь от такого количества сладкого, — говорит сегодня Чживон, когда Чеён в очередной раз выпроводила его новую пассию (его мамы) и теперь с удовольствием держит в одной руке черничный маффин, а в другой зефир. — Что ты понимаешь в этой жизни! — гордо заявляет Пак и улыбается. — А вообще, тебе-то какая разница, Ким? Она по-странному вызывает в Бобби самые тёплые чувства, и иногда он жалеет, что она действительно не его девушка. Он заметил эту странность в себе уже на третий раз, когда отправил ей смс с текстом: «Спаси меня, я в кафе Flowers, и она очень настырная». Тогда Чеён обняла Чживона сзади и положила подбородок ему на плечо для пущей убедительности, отчего по всему его телу пробежали мурашки. Чеён была смешная, свободная, прямолинейная и красивая. Да, Чживону не хотелось это признавать, но с каждым разом, он всё больше замечал, что пялится на неё. С каждым разом, он замечал, какая красивая у неё улыбка и как мило она морщит носик в этот момент. И постоянно ему хотелось дотронуться до нежной кожи на её щеке, но он знал, что может это сделать только в тот момент, когда они играют в пару перед очередной богатенькой куколкой. И всё это становилось так сложно, что сейчас он сидит в душной кафешке и просто с удовольствием наблюдает, как эта ненормальная поедает маффин, а за ним зефир. — Может, я собираюсь на тебе жениться, а ты все сладости в доме съешь? — пожимает плечами Чживон и откидывается на спинку кресла, скрестив руки на груди и не сводя взгляда с Чеён. — Скорее твоя мама съест меня прежде, чем я успею съесть все сладости, — она хохочет и запивает колой, чтобы не поперхнуться. — Ты только из-за моей матери не хочешь со мной встречаться? — вопрос Чживона звучит так серьёзно, что Пак перестаёт хихикать. А Чживону просто надоело вечно всё сводить к шутке. Вернее, так постоянно делает Чеён, а он не дурак — он понимает, что она делает это специально. Ведь стоит ему чмокнуть её в щеку во время их спектакля, как она там же краснеет или нервно сглатывает. Не хочется хвастаться, но он отлично знает женщин и все их реакции на него. И вот реакции Чеён доказывают, что он ей чертовски нравится. — Я тебе уже говорила, засунуть эти свои шуточки в жопу. — Там уже места нет. — Ты такой противный, — фыркает Чеён и принимается за второй маффин. — А ты так и не ответила, — Чживон складывает руки на столе и придвигается ближе, чтобы смотреть ей прямо в глаза, которыми она тут же начинает рассматривать прохожих в окне. — Смотри, там Юа и её компашка, они говорят, что я, наверное, чего-то тебе подсыпала в обед, и после этого мы начали встречаться. Вот идиотки! — Мне так срать на это. Я задал тебе вопрос, Чеён! — Чживон резко хватает её за подбородок и заставляет взглянуть на него. Тут уже деваться некуда. — Мне интересна причина, по которой ты не хочешь со мной реально встречаться! Несколько секунд Пак смотрит ему в глаза со страхом, смущением, растерянностью, которая ей так непривычна. Вернее, Чживон привык видеть её этакой хулиганкой, которая вечно нарушает правила и попадает в кабинет его матери. Да и раньше она всем своим видом показывала, что он ей неприятен. Однако, стоило им начать вместе «работать», как Чживон стал замечать совершенно обратное. — Реально встречаться, ну лол, — Чеён взрывается смехом и поспешно скидывает руку парня. — Я вообще даже до сих пор не пойму, почему именно мне ты предложил эту всю чепуху, на которую я согласилась. А ты тут мне ещё про реально встречаться. Твои шуточки меня уже заебали, чтоб ты знал. Тебе девчонок мало или что? Тут Чживон уже немного догоняет что к чему, прищуривается и усмехается. — Постой, так дело в этом? Ты боишься собственной ревности, что ли? Он изо всех сил старается, но не выходит: широкая улыбка расползается по всему лицу, ведь, чёрт возьми, это так смешно, мило и приятно — знать, что эта маффино-зефирка испытывает к нему симпатию, но боится начать отношения из-за девиц вокруг. — Ты чем слушаешь вообще? Причина в том, что ты мне не нравишься, Ким. Не нравишься. Не, понимаешь? Мне не нравятся вообще такие типы в целом, окей? Чживону нужна лишь пара секунд, чтобы придумать, как вывести её на чистую воду, как заставить её прекратить лгать. Он кладёт ладонь ей на затылок и притягивает к себе, впиваясь в губы. Первая реакция Чеён — оттолкнуть его, что она и пытается сделать, но Ким решительно настроен показать, что она ему нравится и он ей тоже чертовски нравится. Да, до дрожи в коленках нравится, как бы она ни отрицала этого. А во время этих их притворств нравится ещё больше. И к сожалению, Чеён замечала за собой ревность, поэтому и подыгрывала так качественно, чтобы отшить нахер всех этих куриц, которых находит его мамаша. В какой-то момент она просто сдаётся и начинает отвечать на такой сладкий поцелуй, позволяя языку Чживона пробраться в рот и коснуться её собственного. Кожа на затылке начинает гореть под его пальцами, а язык играться с его языком. Чживона совершенно не смущает, что, наверное, на них смотрят. Он целует её глубже и медленнее, будто пробуя на вкус как сладкую конфету. Чеён готова поклясться, что в этот момент из её головы вылетело всё и стало существовать лишь имя Кима. И когда она чувствует поглаживания его большого пальца у себя на щеке и ловит себя на том, что рука так по-свойски лежит на его плече, в этот момент в мозгах что-то тикает. Это что-то даёт силы оттолкнуть его и немедленно вскочить так, что кресло громко царапает паркет на всю кафешку, привлекая внимание окружающих ещё больше. — Не смей больше так делать, понял? Чживон облизывает губы, хмурит брови и тоже встаёт. — А что собственно плохого я сделал? Ченни, ты правда первая девчонка, которую мне сложно понять! — Чживон трёт лоб, пока Чеён наматывает тоненький шарф на шею и, покончив с ним, тут же хватает свой маленький чёрный рюкзачок. — Я выхожу из этой игры. Нанимай другую. И проносится она с такой скоростью, что Чживона обдувает холодным воздухом вперемешку с её сладким запахом. Эту ночь Чживон проводит в глубоких пиздецких раздумьях. Впервые его отшивают. Впервые после поцелуя его просят «больше так не делать». Впервые ему хочется не завалить её, а хотя бы просто посидеть в пекарне её мамы и наблюдать, как она ест маффин с черникой и заедает его зефиркой. Извращение. Лучше бы ему просто хотелось завалить её. Плюс ко всему, на днях Чеён уже как-то говорила, что хочет перестать у него «работать», потому что собирается завести реального парня. Это тревожит Чживона настолько, что он не выдерживает и набирает ей смску: «Если я увижу тебя с другим, клянусь, мы поменяемся ролями и я сорву все твои свидания… чёртова маффино-зефирка!» Как-то однажды Чжинхван-хён сказал, что он вляпается в любовь по самые гланды и будет чувствовать себя полным идиотом. Наверное, это оно? Точно оно, потому что Чживон, как ебаный школьник, подпрыгивает на кровати, когда телефон вибрирует от входящего сообщения. Он поправляет подушку под головой и принимается читать: «Ким, отстань от меня, иначе я вместе с твоей маман начну искать тебе невест, понял?» «А ревность позволит?» После этого минут десять Чеён ничего не отвечает. То ли радоваться, что попал в яблочко, то ли нервничать. Но вскоре приходит: «Ещё как позволит!» «U sure? Вспомни о сегодняшнем поцелуе и спи сладко, маффинка. Кстати, губы твои на вкус точно как зефир, хоть я и с детства его не очень люблю.» Чживон не привык писать такие сладости, но привычки его меняются. А ещё, он примерно знает, что за это сообщение Чеён очень хочется вмазать ему между ног. *** На следующий день Чеён решает, что ничего особенного вовсе и не произошло, поэтому смело заходит в кампус и, поправляя рюкзак на плече, подходит к своему шкафчику. Сначала ей кажется, а потом в голове проносится «ну вот». Там её поджидает директриса. — Пак, в мой кабинет, живо! Чеён тяжело вздыхает и плетётся за матерью Чживона. Она уже заранее готовит речь о том, что они расстались и больше нет причин для волнения, и вообще она желает Киму счастья со всеми его потенциальными невестами, будь их хоть десять. Да она желает ему целый гарем. Хорошо, не совсем так. Совсем не так. Просто Пак умеет качественно играть и показывать безразличие даже самой себе. Про поцелуй забыли, про чувства забыли, про ревность тоже. Ким Чживон не её тип, а она не его тем более. На этом всё. Как только дверь закрывается, Чеён хочет открыть рот и сказать всё, что подготовила, но не успевает. — Или ты оставишь моего сына в покое, или у тебя будут крупные проблемы. Ты понимаешь, о чём я говорю? И так резко вся запланированная речь стирается, словно эррор. Этот тон и взгляд — будто она какое-то ничтожество — провоцируют дать отпор, что Пак всегда и делает. — А что со мной собственно не так? — плечи уже расслабляются, и Чеён чувствует прилив силы. — Что не так? Всё с тобой не так! Твоё поведение отвратительно, оценки отвратительны, а в свободное от учёбы время ты работаешь в этой… — Осторожнее, госпожа Ким, как никак вы преподаёте литературу. Мать Чживона тут же вспыхивает, чего Чеён и добивалась своим издевательским тоном. — Ты ещё будешь мне здесь издеваться? Ах ты… — И всё-таки, вы забываете, что преподаёте литературу. — Пак Чеён! — Да, госпожа Ким? Директриса краснеет от злости и желания, видимо, залепить пощечину, но Чеён даже не двигается с места. И самое главное, она ничуть не жалеет, что так её разозлила, потому что не собирается терпеть унижения. Внезапно открывшаяся дверь заставляет госпожу Ким перевести свой стальной взгляд на того, кто посмел зайти без стука, а Чеён резко развернуться на знакомый голос. — Пак Чеён, у тебя лекция началась минут десять назад, и профессор Гон очень злится, — спокойно заявляет Чживон, а затем головой указывает ей на выход. — Скажи профессору Гон, что она у директора, — тут же обрывает Чживона мать. Чеён уже чувствует, как между Кимами летят огненные шары. — Не могу, ма, у нас устный опрос. — Чживон редко так обращался к матери в стенах учебного заведения, а если он так делал, то только, чтобы разозлить её и поиграть на нервах. Кто-то кого-то убьёт. — Эй, малышка, ты меня не расслышала, что ли? Бегом давай! Малышка? Да тут целый апокалипсис намечается. Чеён слушается Чживона и, поджав губы и не взглянув на него больше, осторожно выходит из кабинета, решив, что в конце-то концов это всё дурацкая затея Кима, вот пусть он со своей мамашей и разбирается. Сам Ким не идёт за ней — заходит в кабинет и закрывает дверь на ключ, если Чеён не подводит её слух. Но она не остаётся подслушать, хотя любопытство просто разрывает на части. В любом случае, дальше уже не её дело. Не хочется ей вмешиваться в семейные разборки, которые он сам же и провоцирует всей этой кашей. В итоге Чживон так и не появляется на лекции ни потом, ни на следующей. Чеён же всё это время пытается отвертеться от вопросов подруг насчёт того, спас ли он её задницу от директрисы, потому что кто-то ему сказал, что видел как та уводила Чеён к себе, вот он и примчался, как рыцарь на белом коне, спасать «свою девушку». Тут Чеён уже не выдерживает и заявляет подружкам, что они вовсе не пара. Потом правда приходится поднимать челюсти подруг с асфальта — они и без того еле приняли тот факт, что они пара, а теперь приходится принимать всю их ложь. Но это всё пустяки по сравнению с тем, что устраивает позже мистер рыцарь тире напыщенный индюк. Очень кстати, после учебного дня, Сухён — парень с факультета технологий, из-за которого Чеён недавно просила Чживона расторгнуть их контракт — подходит к ней и начинает расспрашивать её о том, какие у неё отношения с Кимом, потому что он не хочет уводить у того девушку и остаться без головы. — Мы с ним не встречаемся. Я просто как-то помогла ему кое с чем, нас увидели вместе, а потом стали распускать слухи. Ну ты знаешь, как это бывает, хех… И тут Сухён резко бледнеет, а на плечо Чеён ложится мужская рука, крепко сжимая его. Напыщенный индюк. — Да, Ченни, расскажи, как это бывает. Чживон своим тоном так и говорит, мол, скоро кто-то сильно получит. Кто-то будет бедный Сухён, а потом и сама Чеён в придачу. И смотрит он на парня так, что былое желание того подкатить тут же исчезает. Чеён пытается скинуть руку Чживона, но он сжимает её плечо теперь ещё сильнее, отчего она прекращает свои попытки. — Ну… я это, Ким, ты не подумай, я просто с-с-спросить хотел… Парень начинает оправдываться, и Чеён его даже становится жалко. Он ведь не виноват, что она в непонятных отношениях с Ким Чживоном, а тот является мудаком, напыщенным индюком, избалованным маменькиным сыночком, вредной трахающей рожей. Порой Пак хочется выпустить книгу прозвищ спешал фо Бобби. — Ну так спрашивай, не трясись ты так, чувак, — хохотнув, Чживон хлопает его по плечу так сильно, что Сухён начинает пошатываться и явно не желает показывать, как сильна рука Кима. — О вас с-слухи просто, и я, и мне Чеён… — Тебе Чеён что? И это «что» сказано с таким напором, что любой прикусит язык. А Пак уже не в силах смотреть, как он морально пытает этого доброго парня. — Ну всё, хватит, Ким. Я всё расскажу твоей матери! — Чеён с силой скидывает руку Чживона и толкает в грудь локтём. Чживону это до такой степени не нравится, что его ярость можно учуять даже в воздухе. Он сегодня её перед собственной матерью защищал, как свою настоящую девушку, а она вот так ему отвечает. — Ещё одно слово, Ченни, и я тебя, как зефир, отжарю. Чеён хмурит брови и смотрит на его палец, которым он ей угрожает. Хочется рассмеяться на такое заявление в лицо, но что-то во взгляде Кима заставляет её не делать этого. — Исчезни! — резко говорит он Сухёну, а тот и рад унести ноги. Чеён бы плюнула ему вслед и заорала, что он не мужик вовсе, раз испугался этого маменькиного сыночка, если бы ей сейчас не пришлось играть в молчаливую битву взглядом с Чживоном. — Объяснишься? — Я? — тут же возмущается Чеён. — Это ты объяснись! Какого чёрта вообще ты тут устроил? — Я тебе, кажется, говорил, маффино-зефирка, ты мне нравишься и я хочу, чтобы мы реально встречались. — Чживон пожимает плечами и говорит это так легко, что Чеён хватает воздух ртом от возмущения. Как так можно нагло играть с чувствами и с отношениями в целом? — Ты хочешь, чтобы мы реально трахались, а не встречались. Мне не до этого, Ким. Если хочешь, я сама подберу тебе девицу, только избавь меня от своих дешёвых попыток затащить в постель. — Ты так зациклена на этом, что совершенно отказываешься видеть дальше своего носика, — он слегка щёлкает Пак по носу и улыбается, когда она тут же бьёт его по запястью. — Видеть что? То, что ты избалованный напыщенный индюк? — То, что ты мне правда нравишься, — честно отвечает Чживон, совершенно не собираясь ходить вокруг да около. — И, кстати, будь на твоём месте какая-нибудь другая, я бы такие «комплименты» ей уже напомнил в кабинке туалета. Улыбка Чживона становится ещё шире, когда Чеён заметно краснеет от этих слов, явно представляя уже эту сценку. — Зато ты мне не нравишься. Ты отпугнул бедного хорошего парня и… — Хорошего парня? Да он весь трясся от страха, даже стыдно, если бы пошёл слушок, что ты кинула меня из-за этого хлюпика. Брось, Ченни, мы уже больше месяца притворяемся парочкой и ты не можешь отрицать, что по уши в меня влюблена. — Чживон нежно проводит рукой по её щеке, и Чеён дёргается от этого ужасно приятного прикосновения. Но она будет не Пак Чеён, если не выкинет что-то в своём духе. — Пошёл ты в задницу, напыщенный индюк, возомнивший, что все девчонки от него без ума. — Чеён отталкивает его от себя и, поправив рюкзак на плече, уносится прочь. — Да блять, что ты хочешь, чтобы я сделал? — вскидывает руки Чживон и кричит ей вслед. Пак на секунду останавливается, смотрит себе под ноги, а потом, развернувшись, отвечает: — Узнал бы меня сначала. Узнать так узнать. *** Последующие дни проходят в температуре и грёбаной простуде. Видимо, организм Чеён решает, что ей неплохо пожить в свободе от Кима, чему она в принципе рада.Только вот кашлять и каждую минуту сморкаться совершенно не рада. Сегодня мама довольная поехала открывать пекарню пораньше, потому что Чеён уже лучше и не надо с ней сидеть, сбивая температуру. В целом, мама очень радостная в последнее время, потому что за последний месяц подработка Чеён очень помогла финансово. Ох, если бы она только знала что за подработка это была. С утра приходит смс от Лалисы — сплетницы всего колледжа и весьма милой девчонки. «Слушай, Пак, все только о том и говорят, что ты собралась кидануть несчастного Кима, а он по уши втюхался. Пожалей его и меня — мне в конце месяца третий номер нашей газеты выпускать. Явись уже в колледж или скажи, действительно ли причина твоего отсутствия — Ким Чживон? Хохо Лис.» Чеён закатывает глаза и, поправив свой светлый небрежный пучок на голове, падает обратно в подушки. Ничего она не собирается ей писать. Вот ещё. И вообще, пусть Чживон сам как хочет выкручивается. Она предложила ему типа официально, у всех на виду расторгнуть отношения, чтобы и его маманя узнала, что всё это время они её просто дурили. Но нет, этому индюку приспичило всё испортить. Нравится она ему, ну да, как же. Пф. Пак Чеён не купится на это. Всё, что этому индюку может нравиться — это её короткая юбка. На этом всё. Таких юбок достаточно. С какого фига он вообще стал таким настойчивым и зацикленным на ней? От звонка в дверь Пак подпрыгивает, словно ужаленная. Опять мама что-то забыла. — Мам, вечно ты возвращаешься, ты ведь знаешь это плох… Даже не задумавшись посмотреть действительно ли это мать, Чеён сталкивается с наглым знакомым взглядом. Чживон, опираясь плечом о проём, стоит с большим пакетом в руках и слегка улыбается. Сначала он оглядывает Чеён с ног до головы и, остановив взгляд на её хаотичном пучке, тихонько издаёт смешок. — Мне очень сложно признавать, но вот это, — он дотрагивается пальцами до волос Пак, пока та в шоке пытается понять, что происходит, — самое милое, что я видел. — Ким, ты откуда знаешь, где я живу вообще? — Чеён чуть отводит голову в сторону, чтобы он больше не трогал её, и тогда Чживон опускает руку, громко вздохнув. — Ты забыла чей я сын? — он усмехается и заглядывает в квартиру. — Как я понимаю больше никого? — Мой парень дома! — Чеён держит дверь и даже не думает пропускать его. — Это ты права, — довольно заявляет Чживон, намекая на себя, и резко толкает дверь, ввалившись внутрь. — Да что это за поведение вообще? Ким, уходи, пока я не разозлилась! — Маффинка, ты в курсе, что в этой пижамке с медвежатами и с отвратительно-милым пучком на голове ты выглядишь так смешно, что твои угрозы просто, — он щёлкает двумя пальцами, показывая, как что-то растворяется в воздухе. Чеён хочется треснуть его тем самым пакетом. Пак скрещивает руки на груди, глубоко вдыхает и выдыхает, уже собирается сказать всё, что о нём думает, как Чживон прикладывает свою холодную после улицы руку к её лбу. Ослабленный организм Чеён и все смешанные чувства к этому парню просто не успевают среагировать, чтобы оттолкнуть, поэтому она словно плавится под его ладонью и дожидается, пока он уберёт её. — Я думал, ты всерьёз решилась заняться актёрским мастерством, но вижу твоя мама была права. Я рад, что тебе лучше. Но всё же было бы неплохо… — Чживон осматривается и найдя вход на кухню сразу несёт пакет туда, а за ним плетётся растерянная Чеён. Её мама? Что? — Я тут купил молоко, твоя мама сказала ты любишь его пить тёплым, бве, — Чживон морщится и высовывает язык, когда достаёт бутылку любимого молока. — Постой, какое ещё «твоя мама»? Ты что, говорил с моей мамой? — охрипший голос Пак звучит намного громче, чем казалось он мог бы звучать. — Конечно, — вскидывает бровями Чживон, словно услышав такую бредятину, что пиздец. — Представился будущим зятем, рассказал, что моя мама у нас директриса. Твоя мама от радости накормила меня сырными круассанами — безумно вкусно, не понимаю, почему они тебе не нравятся. У Чеён челюсть сползает медленно вниз и нет сил закрыть сейчас рот. Она совсем не понимает, что этот индюк задумал. И вообще, зачем он представился зятем? Теперь ведь мать будет переживать больше самой Чеён, если узнает, что это всё чистой воды фарс. — Ким, ты больной или как? — Или как. Несколько секунд они смотрят друг на друга, а потом Чживон скидывает с себя кожаную куртку со словами «что-то жарко стало», перекидывает её на стул, приподнимает рукава чёрной водолазки и вдруг достаёт из пакета маффины в прозрачной упаковке. Чеён тут же переводит взгляд на эти сладости и готова задушить Кима. Так не честно. Он кидает на неё взгляд из-под бровей и ухмыляется, довольный тем, что попал в яблочко. — И зефир, я помню, — следом он достаёт такую же пачку зефирок. Нок аут. — Ты играешь грязно, — обиженно произносит Чеён, а руки так и тянутся уже нагреть себе молоко и запить эти вкусности. — Ты просто не оставляешь мне выбора, — Ким трясёт упаковкой рядом со своим лицом и лыбится как довольный кот. — К тому же, ты сказала узнать тебя. Вот я и показываю, что все эти дни только это и делал. Кстати, завтра у нас тест по социологии, мама тебя прикроет, но восстанавливать тебе всё равно придётся. Я смог вытянуть у неё неделю, так что будешь писать его в следующий четверг. Всё это Чживон говорит пока вытаскивает из пакета ещё и разные фрукты, периодически поглядывая на офигевшую Чеён. — Твоя мама меня прикроет? Да что бля с этой вселенной творится? Какого чёрта ты вообще лезешь в мои пропуски, играешь в джентльмена тут, хотя я знаю, как ты потрахиваешь всех вокруг. И… и что за понты приносить мне вкусняшки? Тебе кто разрешил их покупать? — Чеён? — Что? — Чеён наконец переводит дыхание после своего потока возмущения и жестикуляции, а Ким смотрит на неё с неким затуманенным взглядом. — Ради святых зефирок, надень лифчик, ты меня жутко отвлекаешь, — он проводит большим пальцем по уголку нижней губы, а взгляд его определённо устремлен куда-то в область груди под тоненькой пижамой. — Ты мерзкий и отвратительный индюк! — яростно кидает Чеён и тут же уносится в свою комнату, сопровождаемая хриплым смехом Чживона. Пока она переодевается, Ким периодически спрашивает, где у неё тарелки и в чём ему греть молоко. Чеён хочется злиться на это всё, но к сожалению у неё внутри тепло разливается и сердце стучит быстрее обычного. Подумать только, этот индюк припёрся сюда, греет ей молоко и притащил маффины с зефирками — всё как она любит. И картина на кухне открывается шикарнейшая: Чживон наливает молоко в чашку и по ходу делает для себя кофе. Классно, наверное, его маме каждое утро видеть это. — Сахар у тебя где? — уже тише спрашивает он, услышав, что Чеён зашла на кухню. Она молча подходит ближе и достаёт из шкафчика банку и как-то незаметно делает всё сама, а Чживон и не возражает. — Сколько? — спрашивает она, набрав сахара на чайную ложку. — Две. Мешать ему сахар приходится под его пристальным, изучающим и чертовски довольным взглядом. От этого у Чеён всё внутри переворачивается, ведь она, к тому же, чуть ли не ощущает его дыхание на своих волосах. Сердце замирает, когда Чживон осторожно становится позади и опирается руками о столешницу, помещая Пак в сводящую с ума ловушку. — Ты домогаешься, Ким! От этого заявления он тихо хохочет, а затем серьёзно произносит: — А ты сводишь меня с ума, маффинка. Становится так жарко, что голова начинает кружиться. Теперь она не в состоянии дышать, отвечать, думать. Чеён ощущает себя маленьким зверьком, которого загнали в угол и теперь издеваются. От близости Кима внизу живота сводит. — По-твоему это нормально — зажимать меня в моём же доме? — По-твоему это нормально — хотеть, чтобы я зажимал тебя, но делать вид, что ненавидишь? Совершенно нормально. Совершенно в стиле Пак Чеён по прозвищу хулиганка или чаще маффинко-зефирка (и оба прозвища он дал ей сам). Она привыкла уже так делать — врать, что ненавидит наглую физиономию Кима, которому всё похер, ведь он сын директрисы. — Я перестану, когда ты перестанешь вести себя, как самоуверенный… — Индюк, — заканчивает за неё предложение Чживон, выдыхая ей прямо в затылок и этим приятно щекоча. — Брось, Ченни, я даже в реальности не находился ни с кем в таких долгих отношениях, сколько с тобой «фальшиво», — он смеётся ей прямо в ухо своей привычной хрипотцой. — Я убедил маму не лезть в наши отношения, и она обещала, что не будет. Весь колледж знает о том, что я по уши влюблён в тебя. Я даже простоял в очереди этой сомнительной пекарни, где ты обычно покупаешь маффины после лекций. Что ты ещё хочешь, чтобы я сделал? Пожалуй, любой девушке больше ничего и не нужно будет — уже достаточно того, что Ким Чживон сам припёрся сюда, обнимает её сзади и шепчет на ухо все эти приятности. Да Чеён вообще ни черта не нужно, если бы у Кима был немного другой характер. Его зверский интерес исходит от вечного безразличия Пак, и это именно то, что её тревожит. Стоит ей сдаться, как он прекратит хотеть её. Это такая идиотская и простая арифметика «хотения». Но Пак Чеён самая обыкновенная девушка, которая, как и все другие, втюрена в сына директрисы, просто её фишка в том, что она лучше этих самых других умеет играть ахеренное безразличие. Следовательно, очень сложно продолжать держать этот образ я-тебя-ненавижу-Ким-индюк. И она, как самая обыкновенная девушка, просто тает у него в руках. Пока она думает, что ей ответить Чживону, он в очередной раз сводит с ума — проводит кончиком носа по её затылку и влажно целует в шею, срывая с губ Пак очень-очень тихий стон, но громкий выдох. Как же ей с ним сложно, чёрт возьми! А ему ещё сложнее. Он совсем не привык быть таким горе-романтиком. Чеён внезапно разворачивается и пристально смотрит на Чживона снизу вверх. — Я в отношениях ещё отвратительнее, чем когда играю твою фальшивую подружку. Я повешу твой член на доску почёта на первом этаже, если ты захочешь поступить со мной так же, как со всеми. Чживон громко смеётся, запрокинув голову назад, облизывает губы и, успокоившись, кивает. — Хорошо, я понял. На самом деле, он даже рад такому заявлению. Он сейчас всему рад — Пак Чеён будет по-настоящему его девчонкой. Да он вообще сегодня будет очень много бухать с Ханбином и Чжунэ по этому поводу, и они будут ещё больше рады, потому что заебались слушать непривычное для Бобби нытьё. — Что ты понял? — прищуривается Чеён и скрещивает руки на груди, тем самым создавая расстояние между их телами. — Что спать я буду только с тобой, — играет бровями Чживон и тянется за поцелуем. — Индюк! — успевает сказать Чеён, а потом губы Кима накрывают её, раскрывая и пробираясь языком в рот. Целует он её так, что коленки дрожат. Она одной рукой хватается за край его водолазки, а вторую запускает ему в волосы, взъерошивая их. И то, как Чживон прижимает её к столешнице говорит о том, что он до жути хотел бы съесть эту маффино-зефирку прямо здесь, но хрен получит. *** Кофе Чживона и молоко Чеён, конечно, немного остыли, пока они пытались выяснить отношения, но они всё равно садятся за стол с кружками. Чеён с удовольствием поедает маффинки и закусывает их зефирками, а Чживон с удовольствием наблюдает за этим. — Как ты можешь есть это одновременно? Это извращение! — выдаёт Чживон, наполовину с улыбкой, наполовину со страдальческим выражением лица, представляя насколько это всё сладко и липко. — Ты — это извращение, а зефир с маффинами — это сладко и вкусно, — отвечает Чеён, облизывая большие пальцы от сладости. И ведь Ким Чживон правда извращение — да только если посмотреть на эти выступающие бицепсы из-под ткани чёрной водолазки. Извращение чистой воды. — Ты — это сладко и вкусно, а зефир с маффинами — это извращение. И плевать, что губы у неё липкие до ужаса. Чживон тянется через стол и, притянув её за подбородок, начинает целовать. Чеён уже реагирует на него более уверенно и скидывает своё притворство. Чувствовать вкус губ Бобби — для неё то же самое, что есть черничные маффины и заедать их зефиром. Сладкое и вкусное извращение.