4 tastes of muffin-love

Лиса не знает, как так получилось, что она жёстко попалась. Ещё в первый день учёбы. Вот их заводят посмотреть на занятия старшекурсников, и всё её внимание привлекает этот парень в серых спортивных штанах, серой майке и чёрной кепке с надписью «BAD». Все выделывают классные трюки, танцуют уже как профессионалы, но именно в нём какая-то страсть, заставляющая заворожённо следить за каждым движением. Он крутится на одной руке, потом резко поднимается, хватает чёрноволосую однокурсницу, которая выглядит так же круто в своём красном топике, и начинает крутить её вокруг себя. Девчонка тоже привлекает взгляд, особенно парней - она заводит своими движениями, запуская руки под майку партнёра, что ему, судя по улыбке, безумно нравится. Все первокурсники следят, открыв рты, и уже решают, что на занятия по хип-хопу однозначно стоит записаться, вне зависимости собираешься ли ты выпуститься из академии «Кирин» певцом, актёром или балериной. - Ким Чживон и Ли Кёнри, эротику будете показывать наедине, а не на моих занятиях! - голос профессора заставляет всех рассмеяться, а парочку нехотя остановиться. - Профессор Чой, вы же сами говорили: «Страсть, в вас должна чувствоваться страсть во время танца», - передразнивает профессора этот самый Ким Чживон, а его партнёрша уже вытаскивает руки из-под его майки. - Всё верно, - соглашается женщина и тут же разворачивается к первокурсникам. – Дорогие ученики академии «Кирин», вот вам наглядный пример того, что не соответствует понятию «страстно танцевать», так делать не стоит. А пока профессор Чой Ынджи объясняет детали, Чживон окидывает взглядом «свежее мясо». В прошлогоднем потоке, пожалуй, не было интересных девушек, а в этом есть. Например, вот эта – светловолосая, в белой футболке с надписью «not gonna be yours». Так и хочется ответить на эту дерзкую фразу «gonna be mine». Лиса замечает взгляд Чживона на своей груди - собственно где и была надпись – и выгибает бровь, спрашивая глазами, мол, какого хрена уставился. Ким хмыкает и проносится взглядом по длинным ногам студентки, а затем возвращается к лицу и подмигивает. Точно «gonna be mine». *** - Когда подходит семестровая проверка, их дружбы и след простыл, - качает головой Донхёк, когда Ханбин и Чживон начинают спорить, кто какую песню будет «бронировать». - Причём, ясно же, что в конце концов их имена будут на доске, - хмыкает Ку и кидает два орешка прямо в Бобби и Ханбина. Это заставляет их обратить на него внимание и перестать спорить хотя бы на долю секунды. Бобби и Ханбин были старостами в прошлом году, и на городских соревнованиях в первый же год помогли «Кирин» подняться со второго места на первое, отчего их имена вечно лишь меняются местами на доске почёта. Академия постоянно участвует в каких-то соревнованиях, и оба Кима даже вариантов для других академий Сеула не оставляют. Сыновья богатых родителей, плюс ко всему талантливые, харизматичные и целеустремлённые. Они подружились в первый же день, и в тот же день стали соперниками в пределах академии, но объединяются за. Оба любят побеждать, а вот Бобби ещё любит вдребезги разбивать девичьи сердца, он говорит, что это вдохновляет его на танцы, за что Чжинхван считает его кретином. Как раз во время обеда, который превратился за столом Кимов в поле боя, мимо проходит Лалиса - она поступила в Кирин, чтобы стать балериной и в будущем выступать на большой сцене. Бобби уже третий раз ловит себя на том, что зависает на ножках Манобан, особенно когда она ходит в своих чёрных шортах с привязанным к ремню платком малинового цвета. Это как красная тряпка для быка. Все залы в академии имеют огромные окна, которые позволяют желающим следить за процессом занятий, и Бобби несколько раз невольно останавливался, наблюдая за тем, как Манобан собирала светлые волосы в пучок и становилась к балетному станку. Он много слышал о том, что за семестр она успела стать лучшей. Но также, он наслышан о том, что нежный вид танца, которым она занимается с детства, ничего общего с её характером не имеет – она никому не даёт подкатить к себе, не говоря уже о самом «даёт». А если и позволяла кому-то ухаживания, то это всегда заканчивалось после первого так называемого свидания. В общем, слухи о Лалисе были ровно противоположны слухам о Бобби, который подкатывал к куче девиц, и все они ему давали. Правда больше всего ему нравились девчонки с факультета актёрского мастерства и свои однокурсницы, занимающиеся хип-хопом. - Что, опять завис? – ухмыляется Ханбин и тоже проводит блондинку взглядом. - Я чертовски хочу её, - произносит Бобби вцепившись в Лалису взглядом. - Посмотри на неё, так и хочется её сломать. С виду такая миленькая, но там... глубоко, наверное жесть как горячо, - он закусывает нижнюю губу, рассматривая её как экспонат. - Так и хочется раздвинуть эти её длинные ноги. - Хун пытался над ней поработать, завлекая разговорами о танцах, Вон тоже подкатывал мастерски, даже цветочков накупил, говорил, что она их любит. - Ханбин начинает хохотать, вспоминая букет роз, который тащил друг и чихал, потому что страдает аллергией на цветы. – И в итоге? Нихера, не действует. Можешь закатать губу обратно и дальше трахать девчонок по типу Кёнри в раздевалке. - Какой идиот дарит девушке цветы, зная, что она любит их? – выдаёт Чживон. - Его логика для меня просто слишком, - закатывает глаза Чжинхван и решает, что его другу ничем уже не помочь. И ему правда ничем не помочь. Он резко поднимается и подходит к Лисе, когда та выбирает добавки к салату. Друзья начинают внимательно следить за сценкой подката от мастера Бо. - Я решил заняться балетом и должен записаться к вам. Проведёшь для меня парочку приватных занятий? Лиса смотрит на Бобби, как на больного. Во-первых, какой нормальный парень придумает себе второе имя - Бобби? Во-вторых, он и балет - так же не вяжется, как он и манеры. Об успехах Бобби она наслышана, только вот и о его списке девушек тоже, поэтому общаться с ним вообще никакого желания. А он стоит, широко улыбается, явно думая, что в два счёта закадрил девчонку. - Думаю, тебе не стоит светиться в трико. Ну, знаешь, они обтягивают и могут подчеркнуть все, - Лиса опускает взгляд на его ширинку, - недостатки. Столик парней взрывается хохотом, а Манобан, улыбнувшись, разворачивается и уносится прочь, пока до Кима не дошёл весь смысл и он её не прибил. Да, улыбка у неё, пожалуй, правда очень красивая, только вот Бобби теперь ещё больше хочется срывать с этого рта стоны своими «недостатками». - Должен признать, она тебя красиво уделала. Ты бы свою рожу видел, - не перестаёт ржать Ханбин, когда друг яростно опускается на стул, всё ещё сверля взглядом Лису, которая подсаживается к своим однокурсницам. Вот эти однокурсницы точно готовы хоть здесь же раздвинуть ноги, а Манобан обязательно должна строить из себя не пойми что. - Ханбин, как насчёт пари? – внезапно спрашивает Бобби и закидывает руки за голову, переведя взгляд на него. Все тут же переглядываются. Не к добру это, ой не к добру. А Ханбин уже даже знает, что ему придётся ставить на весы. - Хочешь что-то на семестровой проверке в случае своей победы? – улыбается он, и Бобби улыбается в ответ. Они оба любят этот азарт, который разжигает кровь. – Огласи, посмотрим если меня заинтересует. - Они ебанутые, - закатывает глаза Чжунэ и делает самолётик из салфетки, намереваясь запустить его в Хаи – первокурсницу с ангельским голосом, которая строит глазки Чжунэ, да и он ей тоже. - Я трахну Лалису до конца этого месяца. - Бобби улыбается, чувствуя, как даже от мыслей об этом у него поднимается настроение, и не только оно. - А ты выходишь танцевать переодевшись в бабу. После такого заявления Ханбин начинает громко хохотать, Чжинхван громко опускает голову на стол, а Чжунэ замирает с поднятой в воздух рукой, в которой самолётик для Хаи. Точно ебанутые. Такой номер равносилен проигрышу, и все прекрасно об этом знают. - А если нет? – отсмеявшись спрашивает Ханбин, явно считая это отличным уговором, потому что у Чживона просто нет шансов с Манобан. - А если нет, то в бабском костюме выхожу я. Ханбину это всё нравится всё больше и больше, а Чжинхван считает друзей адекватными всё меньше и меньше. – У неё мать была балериной, она собирается идти по её стопам, и профессор Мин возлагает на неё большие надежды, прекратите! – встревает Чжинхван, чтобы вразумить двух балбесов. - Господи, почему бы просто не соревноваться по честному, без всяких впутываний девушек, пари и всякого говна? - Только ты должен будешь принести доказательство, - вовсю поддерживает эту затею Ханбин, любящий такие игры не меньше самого Бобби. - Идёт. Готовься продуть, Ким Ханбин. С того момента Бобби не знает, чего ему хотелось больше: видеть как облажается Ханбин, и в результате его имя окажется первым в списке или видеть Лису под собой. Наверное, и то, и другое. Манобан правда оказалась крепким орешком. Но любой орешек можно сломать, если знать чем. Пока Бобби находился в творческом поиске. Сегодня это были маффины. Девушки такие прекрасные создания, потому что они готовы сдать друг друга в два счёта. Симпатичная сорока с курса Лисы после парочки коктейлей нашептала ему, что Манобан просто помешана на маффинах с малиновой начинкой. Но весь сок в том, что ей, как будущей балерине, ими баловаться вот совсем нельзя было. Бобби собирался наглым образом воспользоваться этой маленькой слабостью. На войне, как говорится. Он накупил свежеиспечённых сладостей и притащил их вечером в бумажном пакете в зал. Манобан, как всегда, в это время тренировалась, только на этот раз спокойная и медленная музыка резко переходила в ремикс Рианны, и о её нежном образе балерины напоминали лишь пуанты кинутые в конец зала. Её чёткие движения и полная отдача песне сносили крышу, а улыбка на лице заставляла хотеть её ещё больше. Бобби осторожно заходит в зал и садится на длинный стул, отведённый специально для зрителей. - Ким Чживон, выйди! – раздаётся реакция Лисы сквозь громкую музыку. Не столько само присутствие Бобби помешало, сколько вкусный запах, который в ту же секунду разлетелся по всему залу. И откуда этот гад узнал о её слабостях? - Это свободная страна, где хочу, там и ем, - кричит он, а Лиса резко разворачивается и подходит к нему. - Ты чего ко мне пристал, а? - Подружиться хочу, и, кстати, ты не извинилась за то, что нахамила мне на днях, - расплывается он в улыбке, а затем достаёт из бумажного пакета один аппетитный маффин и начинает разглядывать его. – Я слышал ты иногда ешь их втихаря, решил помочь. Будешь? - Не буду! – скрещивает руки на груди Лиса и смотрит на него, пытаясь понять. Она правда хочет его понять. Он ведь херовый, как личность, но ведёт себя так... ну так, как если бы правда очень хотел ей понравиться. - Ну как хочешь, - пожимает плечами Ким и начинает демонстративно причмокивать, а потом ещё и призывно облизывает большой и указательный палец. Он не любитель сладостей, но вкус у Манобан, оказывается, что надо. Эти маффины с малиновой начинкой правда объедение. Как и сама она. Он уверен. Лиса же фыркает и продолжает танцевать, словно Чживона здесь и нет. Конечно, глупо отрицать, что он заставляет её странно нервничать, но она целится в большую сцену, поэтому надо привыкать к странным зрителям вроде него. Однако, запах вкуснятины здорово отвлекает. - Это движение вышло хреново! – внезапно орёт Бобби с набитым ртом. Лиса и без него прекрасно знает. Она останавливается и громко выдыхает. Да, и у Манобан иногда что-то не получается. Расстроившись, она выключает музыку и собирает светлые волосы в привычный пучок. Ладно, ничего не случится, если она заест это дело маффинами, которые засранец Бобби пожирает, сидя в позе лотоса. Лиса подсаживается к нему, отчего в голове Кима тикает плюс один – победа. Он протягивает ей маффин и Лиса только хочет его взять, как Бобби тут же отводит руку в сторону. Нет, у него на счёт этих маффинов совершенно другие планы. Манобан будет есть с его руки. Только так. Он лукаво улыбается и приподнимает брови, поднося вкуснятину к её рту. - Во что ты играешь? – прямиком спрашивает Лиса, которая совершенно не хочет быть центром игры, не зная правил. - Не играю, просто пытаюсь тебя закадрить, - совершенно честно отвечает Бобби, только вот это тоже своего рода тактика. Если он тут сейчас начнёт зачитывать Лисе стихи о его лжелюбви, всё провалится к чертям. Иной раз, девушкам надо говорить что-то грубое, откровенное – такое их цепляет. - И как? Получается? – усмехается Лиса, смотря то на пальцы, которыми Чживон удерживает маффин, то на глаза, которые превращаются в дугу, чем шире он улыбается. - Конечно, вон, даже есть из моей руки боишься. И в Лисе просыпается жёсткое чувство доказать обратное. Она тянется и кусает маффин, задевая губами пальцы Чживона. Он не знает, как так получается, что Манобан ни разу не пыталась свести его с ума, но у неё это выходит по умолчанию. Он хочет её. Пиздец как хочет. И когда она вот так облизывает губы, хочет ещё сильнее. Но, чёрт возьми, если он её сейчас поцелует, то всё провалится к херам, и у него уж точно не выйдет затащить её в постель до конца этого месяца. И всё же, его тактика никогда не подводила. Да, сначала он думал, что напрасно поспорил, но потом всё начало складываться так, как он того хотел. Вернее, Лиса строила стену только потому, что наслышана о том, какой он урод. И он правда такой. *** - Меня обманывает зрение и слух, или ты в самом деле увязался за балеринкой? – спрашивает Кёнри, когда старшекурсники собираются в комнате отдыха. Она, не спрашивая, садится к Чживону на колени и обвивает его шею рукой. - Да, ты стареешь, красавица, - начинает ржать Бобби и Ханбин вместе с ним. - Мне не смешно! - обиженно заявляет девушка. - Расслабься, это на время, - объясняет Ханбин. - Что значит «на время»? - Ханбин! – Чживон пытается остановить друга, потому что не очень хочет посвящать во всё это Кёнри, которая безостановочно бегает за ним. И тут Бобби понимает, что у него нет никакого желания объяснять суть уговора. С Кёнри его вообще не связывают никакие отношения, кроме вкусного траха, так с какой стати? - Если до конца месяца этому Ромео удастся закадрить Манобан, то я должен буду переодеться в бабу и опозориться перед всей академией на семестровой проверке, - Ханбин указывает бутылкой пива на друга, а потом на себя. - Но, в бабу у нас переоденется Бобби, - он снова указывает бутылкой обратно на друга. - Серьёзно? – Кёнри мало волнуют правила, она безумно рада, что Манобан всего лишь часть уговора, но вот ей до сих пор не нравится, что уже вся академия говорит о том, что Ким Чживон втюрился в Лалису. - Вставай, давай, - внезапно Бобби хлопает однокурсницу по бедру, заставляя её подняться. Он сам не понимает, что именно его выбесило, но Ханбину определённо стоило держать язык за зубами. - Как насчёт сегодня переночевать у меня? – Кёнри не смущает его тон и нежелание, она прижимается к нему и водит руками по коже на груди, что оголена за счёт огромного выреза его серой майки. - Мне нужно тренироваться. И на этом всё. Кёнри с Ханбином проводят его удивлённым взглядом, а он молча выходит. Не для пари, нет. Бобби ловит себя на мысли, что ему всё больше нравится проводить вечера в тренировочном зале и наблюдать за Лалисой. Она такая красивая и желанная, когда танцует, но милая и нежная, когда улыбается и ест маффины, которые он периодически ей тащит. Лалиса же просто смирилась с тем, что Бобби теперь вечно сидит в роли зрителя. В очередной раз он ждёт, когда она закончит, и в очередной раз замечает, как у неё не выходит этот трюк с резким прыжком. Один момент, и Лиса матерится, падая на согнутую ногу. Бобби резко подскакивает и, кинув кепку на стул, подходит к ней. Он садится на корточки и обхватывает пострадавшую щиколотку пальцами. Лиса тут же морщится и дёргается, хотя прикосновения Бобби не вызывают дискомфорта или боль. Наоборот. - Если бы был перелом, ты бы уже орала, - заявляет он, явно возомнив себя экспертом. – Давай, отведу тебя в медпункт, - говорит Бобби и просовывает руку под коленки, намереваясь поднять Лису, но та тут же протестует. - Я сама дойду! - Да? Ну иди, - усмехается Ким, и как раз в это время Манобан пытается подняться, но стоит это сделать, как она начинает ныть от боли и ей приходится держать ногу в воздухе. Бобби качает головой, лишний раз убеждаясь, какая же она чертовски упрямая. Но теперь уже балерина не возникает, когда он обхватывает её за талию и с лёгкостью поднимает на руки. – Не нравится чувствовать себя беспомощной? Да, и это тоже. Но на самом деле, ей не нравится чувствовать эту сладость, разливающуюся в груди, при каждом прикосновении Ким Чживона тире крутого танцора, тире потенциальной катастрофы её души. Он правда был с ней не таким, каким его описывали. Она несколько дней пролежала в комнате, пропустив занятия, а Бобби продолжал приходить к ней и беспокоиться о её состоянии. Нет, безусловно он был настойчивым, но не таким моральным уродом. Так казалось Лисе. И даже после выздоровления, когда он в полумраке без всякого разрешения прижимает её к стене в танцевальном зале, даже тогда не кажется таким плохим. - Я больше не могу, - говорит он перед тем, как впиться в губы Лисы. С пари или без него, он всё равно чертовски хотел это сделать. Прижимать к себе её изящное тело; целовать так, чтобы воздуха было мало; запускать пальцы в её светлые волосы и сжимать их; чувствовать, как она хочет сопротивляться, но поддаётся. Да, он чертовски хотел это всё, и получил. Лиса не была из тех, кто смущается, но Чживону определённо удавалось это с ней делать. Он смущал, волновал, сводил с ума. Но она не могла кинуться к нему, не понимая его мотивов. С каждым днём все подружки вокруг только и говорили, какая же она дура, раз не принимает Бобби, ведь очевидно, что она ему нравится. С каждым днём она всё больше слышала, что так долго он ни за кем ещё не бегал. Это очень льстило, но настораживало. Бобби два раза предложил встречаться, а она ему отказала. На третий раз он просто запер дверь зала, а ключ засунул в трусы. На третий раз Лисе пришлось согласиться. Однако, суть таких парней как раз в том, что ты не понимаешь, как и когда именно теряешь себя в них. Именно это и получилось. Потерять себя, потеряв любимую малиновую повязку, которую Бобби использовал как доказательство для пари. Лиса буквально потеряла себя, когда отмечая победу Чживона на семестровой проверке - потому что Ханбин выставил себя полным посмешищем, выйдя в бабском костюме - Кёнри выдала всё как на духу. - Ну раз ты получил свою победу, думаю, уже не имеет смысла продолжать игру, да, сладкий? - обвивает она руками шею Бобби и улыбается, глядя Лисе прямо в глаза. Где-то из глубины души стало подниматься это предательское чувство, что не стоило верить Ким Чживону, ведь он моральный урод. Не стоило есть из его руки. Не стоило отвечать на его поцелуи. Не стоило ждать, когда же он зайдёт в зал во время её тренировки и принесёт маффины с малиновой начинкой. Не стоило впускать его в комнату, когда Джису уехала на выходные к родителям. Не стоило позволять стягивать с себя любимую футболку с надписью «not gonna be yours». Не стоило. *** Сегодня она танцует не как обычно. Сегодня она танцует со злостью, яростью, обидой. Бобби чувствует это, когда заходит в зал. Она смешивает свой любимый балет с его любимым хип-хопом. Какой-то незнакомый трек, но голос певицы пробирает до костей. А движения Лисы ещё глубже. Специально не включила свет, чтобы помещение освещали последние лучи скрывающегося солнца. Ей так больше нравится. Вечер пятницы – Академии Искусств Кирин почти пуста, ведь все студенты запрыгивают в машины и валят отрываться, возвращаясь в общежитие лишь под утро. Чживон бы тоже поехал, но вместо этого он прислоняется к зеркалу и не отрывая взгляда следит за каждым даже вздохом своей Лисы. Или уже не «своей». Он десять минут стоял там за стеной и не осмеливался войти, но потом решил, что с него хватит. Она в ту же секунду замечает его в своём зеркале и прекращает танцевать. Убрав светлые волосы с лица, Лиса хватает пульт и сразу выключает песню. Бобби выпрямляется, когда видит её пронзительный взгляд, направленный прямо на него. А между тем она замечает, что его ладонь обмотана её малиновым платком. Гад. - Убирайся! Одно слово, а сколько ненависти в нём. Она рукой указывает на дверь и часто дышит. Бобби молчит и прекрасно знает, как она зла на него, но он пришёл поговорить – значит, они будут говорить. Лалиса могла бы от злости и обиды выбить стёкла его машины, как это делали всякие его бывшие - истерички. Конечно не сравнить ту боль, которую он причинил ей с простым «ты мне надоела», которым он избавлялся от своих бывших подружек. И всё же, вместо того, чтобы напакостить ему, она уже три дня подряд просто по вечерам выплёскивает всё в танцы. - Нам надо пог... - Тогда я уйду. Она не даёт ему возможности, даже начать разговор. Он и вчера пытался, но Джису не впустила его в комнату. Более того, утром Чжинхван принёс ему первое за эти годы замечание, которое гласило: «Держаться от женской половины общежития подальше». Лиса написала жалобу, и Чжинхван ничего не смог поделать, чтобы помочь другу. Бобби со злостью помял бумагу с подписью декана и тот час выбросил в мусорный ящик. Чжинхван попросил его больше не вступать на женскую половину, иначе он и сам получит выговор и лишится статуса старосты. Поэтому Бобби ничего не оставалось, как где-нибудь ловить девушку, чью гордость и светлые чувства он растоптал. Чтобы не дышать с ним одним воздухом Лиса поднимает с пола свои кроссовки и поспешно направляется к двери. Раз он уходить не хочет, тогда уйдёт она. Но Бобби ведь просто не может не быть мудаком. Он хватает её чуть выше запястья и старается сделать это с нежностью. Он и без того причинил ей кучу боли. - Лис... – начинает он ласково, и раньше это действовало как экстази. Раньше, стоило ему так позвать её, она расплывалась в кокетливой улыбке и тёрлась носиком о его щеку, а он запускал пальцы в её светлые волосы. Она начала обожать это, а он начал обожать её малиновый шампунь, только вот не успел в этом признаться. Раньше. Три дня назад. До того, пока Кёнри своим издевательским тоном не раскрыла всю правду. - Не смей меня больше так называть и тем более трогать! – голосом полным отвращения произносит она и вырывается, но Бобби до последнего пытается удержать её. Он всматривается в черты лица, которые успели стать такими родными, и тысячу раз материт себя. Он заслуживает такого отношения, да. Он заслуживает даже хуже. – Да отпусти же ты! - Просто ударь меня, бей, что хочешь делай, но мы поговорим. Нет, он не может отпустить её. Если он даст ей закрыться и построить железную стену, то уже ничем не пробьёт. А сейчас, пока рана свежая, он может подуть, постараться исправить всё. Исправить свой кретинизм, цинизм, бессовестность. Он поступил с ней именно бессовестно, пытаясь доказать что-то самому себе или, скорее, другим. - Ты не понимаешь, что противен мне? Меня от тебя тошнит, ублюдок! Надеюсь, хорошо повеселился за мой и Ханбина счёт? Рада, что хотя бы одному из нас было весело. Она крепко сжимает его запястье и буквально отдирает от себя. И Бобби позволяет ей это сделать, потому что есть что-то в её словах и голосе. Что-то, что вот так обезоруживает его. Лиса громко хлопает дверью зала, оставляя за собой привычный аромат малины. Он облажался. Так сильно облажался, что хочется самому себе морду набить. Лиса несётся по коридору, чтобы скорее оказаться подальше от Чживона. Но нет, она не станет плакать из-за него. Хватает и того, что она проревела весь день, когда узнала о споре, но взяла с себя обещание, что больше не будет. Однако, всякий раз, когда Бобби пытается с ней заговорить, хватает за руку в коридорах - хочется сесть и разреветься, как маленькой обиженной девочке. Хочется, чтобы кто-то подул на ранку. Она могла бы отпроситься и поехать домой, выплакать там душу и вернуться. Но у неё и без того были пропуски, а Бобби не достаточно стоящая причина, чтобы пропускать из-за него занятия. *** - Ты уже четвёртый день как зомби, ты в курсе? Такое чувство, будто это она на тебя поспорила, и будто это ты выглядел унизительно в парике и юбке, а не я, блядь, - усмехается Ханбин, замечая, что другу его откровенно говоря херово. Бобби сидит, уставившись на бутылку с водой, которую крутит на столе, и даже отвечать не хочет. Наверное, он сам на себя поспорил. - Она... она меня пиздец так нежно обнимала. Всё, что он может произнести охрипшим голосом, отчего друзья немного в шоке переглядываются. За месяц Бобби круто изменился, и не факт, что это в лучшую сторону. А за последние дни его будто танком переехали. Победа на семестровой проверке и имя в числе первых в академии уже совершенно не радовали. Студенты не переставали сплетничать за спиной о том, что Лиса просто оказалась одной из, и что Бобби её кинул, получив то, что хотел. Другие же твердили, что это Манобан его кинула, судя по тому, что выглядит он куда хуже, чем она. И вот, Лиса, что-то бурно рассказывая Джису, заходит в столовую. Бобби никогда себя так паршиво не чувствовал. Он ведь сейчас мог подойти к ней, обнять сзади, вдохнуть запах её волос, поцеловать в шею, а она, словно лисёнок, потёрлась бы носом о его щеку. Но он конченный мудак. - Чживон, хватит уже её доставать, - говорит ему Чжинхван, но уже поздно. Чживону плевать на всё, он будет пытаться, пока не добьётся. Он встаёт из за стола и подходит к девушкам, кивает Джису в знак приветствия, а та фыркает и отворачивается. Да, чего ещё он ожидал? Они теперь всю его компашку ненавидят. Лиса делает вид, что ничего не происходит, и продолжает выбирать соки. Чживон опирается плечом о холодильник и просто продолжает смотреть на неё. - Джи, тебе яблочный или апельсиновый? - спрашивает Лиса подругу, полностью игнорируя Кима, хотя сердце пускает удар, а ещё переполняет желание врезать ему. Он ждал, что она даст ему пощёчину ещё в тот вечер, но нет. У Лалисы более жестокие методы расправы судя по всему. Она не делает ничего. Абсолютно. И от этого ему ещё хуже. - Яблочный, - отвечает подруга, и Лиса нажав на нужную кнопку выбирает яблочный сок для подруги и малиновый для себя, только хочет закинуть монетки в машину, как Бобби её опережает. Бутылки с грохотом выкатываются одна за другой, Лиса без всякой реакции берёт их и наконец переводит взгляд на Кима. - Из чувства вины ты теперь за всё платить будешь? Мне платье понравилось одно от Tommy Hilfiger, купишь? Он знает, что Лиса издевается над ним, но... - Что захочешь куплю, если это поможет нам сесть и поговорить. Я четвёртый день танцевать не могу, я четвёртую ночь нормально не сплю, Лис... Бобби выглядит не как обычно. Да. Он выглядит странно-больным. Но Лиса не купится, её вообще не должно волновать его состояние. Да пусть хоть весь месяц не спит, это всё равно не сравнится с тем, как его подружка её в два счёта растоптала, раскрыв глаза. Какой же идиоткой она была, думая, что Ким искренен с ней. - Надеюсь, и последующие не будешь нормально спать, - она пихает обе бутылки в руки Бобби. - Отстань от меня раз и навсегда. Не подходи ко мне больше, иначе я напишу ещё одну жалобу. Я не шучу, Чживон! Ему остаётся смотреть ей вслед и в очередной раз проклинать это чёртово пари. Да как... как блять ему в голову пришло такое? Но ещё больше его интересует, как так вышло, что простое «хочу» превратилось в «необходима». В столовой наконец появляется Кёнри - эти дни она была занята какими-то рекламными роликами, да и Бобби было не до неё. В тот вечер он кинулся за Лисой, и у него не было возможности прибить эту суку. Но сейчас самое время выплеснуть всю злость. - Явилась! - громко говорит Бобби и ставит бутылки с соками на первый попавшийся столик, а затем идёт прямо на девушку. - Я убью тебя, клянусь, я убью тебя! Ханбин и Чжунэ еле успевают сорваться с мест и схватить друга, прежде чем он кинется на однокурсницу. Все студенты в шоке смотрят на разворачивающуюся сценку. Да, Ким Чживон всегда был вспыльчивым и в драки лезть ему ничего не стоило, все равно мамочка в любой момент готова была прикрыть его скандальную задницу, но вот на девушку он кидается впервые. - Охренел что ли? - кричит Кёнри, прячась за спиной своей подруги. - Бобби, прекрати, она же девушка! - пытается привести его в чувство Ханбин. - Исправь всё, что изгадила, - шипит Чживон, сравнительно успокоившись после слов друг. - Я изгадила? Прежде чем винить кого-то, тебе стоит начать с себя, сладкий. И это нокаут. А ещё нокаут то, что Лиса с Джису поспешно выходят из столовой, обойдя стороной стычку, дабы показать, что их это всё совершенно не волнует. И к сожалению, Манобан полностью согласна с этой недобывшей девушкой Чживона. Во всём говне виноват он сам, ну и её наивность. *** При всём этом дерьме, Лиса ничего не может поделать с тем фактом, что её сердце замирает всякий раз, когда она замечает Чживона, стоящего перед залом во время её тренировок. Сердце замирает и тогда, когда сама она палится на таком же - через стёкла невольно цепляется взглядом за него, когда он разучивает новые трюки, повернув кепку козырьком назад и кинув майку в другой конец зала. И тренируется он до трёх часов ночи. Видимо, правда не может уснуть. Лиса знает об этом потому что сталкивается с ним на крыше, с которой виден весь Сеул - огоньки ночного города будто тоже танцуют свой танец, на который хочется смотреть бесконечно. Услышав, что дверь открылась, Лиса тут же подскакивает, а увидев Чживона, перекидывает свой маленький рюкзак через плечо и скорее хочет уйти отсюда. Как-то в их последнюю пятницу они провели здесь всю ночь, и Чживон заливал какую-то херню про большую медведицу, а Лиса улыбалась, понятия не имея, как сильно эта улыбка западала ему в душу. - Постой, пожалуйста... всего на минуту, - его голос звучит устало, и дело вовсе не в тренировке. И это слово «пожалуйста», сказанное так искренне, заставляет Лису остановиться в шаге от него. - Я крупно облажался, я знаю. Я настоящий кретин, и я заслужил то дерьмо, которое чувствую уже пятый день. Но чёрт, - он с горечью улыбаясь, закусывает нижнюю губу, - должно же быть что-то, что я могу сделать, чтобы исправить всё? Лиса, что мне сделать? Просто скажи, что мне сделать, и я сделаю. Она смотрит на него такого, кажется, отчаянного, но ей нисколечко не жаль. - Вижу, растоптав моё самолюбие, ты своё тоже нехило потрепал. Просто отстань от меня, Бобби. И он уже не пытается её остановить. Да его нехило потрепало. Всего. Неизвестно даже как. Хуже Лисы влип он сам. Ради победы на семестровой проверке, он из кожи вон лез, чтобы оказаться у неё между ног, теперь же, чтобы оказаться у неё в области сердца он сделает ещё больше. Всякие цветочки и прочая фигня на Лису не подействуют, он знает. *** - Профессор Мин! - Бобби входит в кабинет заместителя директора без всякого стука, как к себе домой, а всё потому, что его мать уже давно частично является спонсором этой академии, что позволяет её сыну вести себя нахально и пожирать нервы всем профессорам. Профессор Мин преподавала балет в академии и терпеть не могла Чживона с Ханбином. Особенно после того случая, когда на первом курсе они ввалились во время занятий по балету, потому что им срочно нужен был Чжинхван - тогда они впервые увидели друга в трико и начали громко ржать на весь зал, повторяя, что тот похож на тюленя. Ну да, так уж сложилось, что Ким Чжинхван занимался балетом. – Мне нужно, чтобы вы записали меня на выступления в честь дня рождения академии. - Да неужели? Вроде вы с Ханбином ещё вчера ясно дали понять, что вы слишком занятые молодые люди, чтобы, цитирую «заниматься такой хернёй». Ну да, было дело. На первом курсе такого рода выступления вызывали интерес и они везде пихались, но теперь ведь есть «малявки», так что можно посылать их. Именно так думал Чживон, пока не узнал, что академия готовит много различных номеров, и с первого курса будут участвовать Лиса с Джису, а также Донхёк с Чжунэ. Последний сообщил, что там будет даже номер с танго, и Вон метит быть партнёром Лисы. - Да, но я передумал. Мне нужно, чтобы вы меня внесли в список. Завтра же начну тренироваться. - А больше тебе ничего не нужно, Ким? С каждым семестром частота ваших с Ханбином посещений моего кабинета увеличивается, может, вам уже поселиться здесь? - издевательским тоном спрашивает профессор Мин. Дай им волю, они вообще будут вести себя так, словно их родители скупили всю академию. - Нет, спасибо, в академии вполне удобные кровати, к слову, которые, если меня не подводит память, когда-то купила моя мать, да? - Бобби расплывается в улыбке, зная на что давить. Профессор Мин еле сдерживается, чтобы не надавать этому наглецу. И этой фразы достаточно. На самом деле, во всём виноват директор – ради популярности «Кирин» он даёт право богатеньким родителям устанавливать свою власть, а их избалованным детям потом вот так по-хамски себя вести. Но больше всего этим злоупотребляли два Кима. Здесь каждый второй из обеспеченной семьи, а они выпендривались сильнее остальных, строя планы стать звёздами Азии. *** Тренировки проходили в свободное от занятий время, в основном по вечерам. Группу собрала профессор Чой, которая закатила глаза и начала ныть, узнав, что Ким Чживон добавился в список желающих. На самом деле, вот её Бобби очень любил, потому что она обладала чувством юмора, и несмотря на то что он ей тоже трепал нервы, она знала, как его усмирить – например, пускала пошлые шуточки в ответ, что Бобби очень ценил и тут же её слушался. Лиса же тоже от неё была в восторге. Во-первых весь её вид восхищал – в свои тридцать семь профессор Чой красила пряди волос в ярко-синий и каждый день носила разные кепки под цвет кроссовок. Во-вторых, Лиса весь семестр проходила к ней на занятия по хип-хопу, и особенно ценила её помощь в тот период, когда подвернула ногу – профессор Чой потом проводила с ней отдельные занятия, чтобы она догнала однокурсников. А ещё, именно она нашла плачущую Лису в зале, поздно вечером, после той злосчастной вечеринки, на которой всё выяснилось. - И почему наш белый лебедь плачет? – профессор Чой поправила свои синие пряди волос и присела на пол рядом со студенткой. – Дай угадаю, его имя начинается то на Ч, то на Б, но иногда на З от слова «засранец». Да? Поэтому Лалиса прониклась ею ещё больше. - Сегодня к нам присоединится... – в этот момент как раз в зал заходит Бобби. – Ким! Что за привычка опаздывать?! - Да вы же только начали? – смеётся Бобби, уже зная эти трюки профессора Чой. Вечно она любит издеваться. - Неважно, ты всё равно опоздал. Минус один балл. - Профессор, но мы ведь не получаем за это баллы, - тут же заступается за друга Чжунэ. - И тебе минус один балл, Ку-я-защищаю-честь-своего-хёна. В зале все начинают смеяться, только вот Лисе немного не до смеха. Чживон действительно не собирается давать ей спокойно дышать, да? Он кидает на неё быстрый взгляд и довольный до чёртиков становится между друзьями. Решено, что первый номер будет состоять из зажигательных танцев со множеством трюков, затем песня меняется на медленную, давая возможно показать чувственный танец, а затем заключительным номером будет танго из пар. - Так, Ку в паре с... Хаи, Джису в паре с Донхёком, Манобан будет в паре с... - Я буду в паре с Манобан, - громко заявляет Бобби, чем заставляет Лису посмотреть в его сторону. Сердце и без того ни к чёрту, так после его заявления вообще. - А я не хочу быть в паре с Кимом, профессор Чой. Я буду с Воном. И с этого момента начинается битва взглядов, которыми они пытаются убедить женщину. А Бобби чувствует, что готов здесь же надрать зад Вону, а Лису затащить в раздевалку и показать ей настоящее «я не хочу быть в паре с Кимом». Так на минуточку, неделю назад она была его чёрт возьми девушкой, о каком Воне вообще речь? - Чтобы было по честному, кинем монетку, - говорит Чой и вытаскивает из кармана спортивных брюк монету. - Какого чёрта? – раздражённо тянет Бобби, истинно не понимая, ведь он намного лучше в танцах и даже с танго справится в два счёта. – Орёл! – кричит он, потому что Чой не собирается терпеть его капризы и просто подбрасывает монету в воздух. Все с замиранием сердца ждут, когда женщина огласит вердикт. Она убирает ладонь и, улыбаясь уголками губ, поднимает взгляд на Бобби. - Орёл. Услышав это, Ким шумно выдыхает и расплывается в улыбке. Все высшие силы за него. Лиса опускает голову и понятия не имеет, как будет с этим справляться. А справляться оказывается чертовски сложно. Особенно когда Чой включает Bust Your Windows и говорит своё любимое «А теперь покажите мне страсть». До этого она, использовав Бобби в роли партнёра, показала всё, что студенты должны повторить. И честно, у Лисы на лице был неприкрытый ужас, зато Киму нравилось до жути и он с удовольствием обнимал Чой, уже предвкушая, как всё это будет проделывать со своей малиновой девочкой. Лиса, уперев руки в бока смотрит на довольную физиономию Бобби и уже тысячу раз жалеет о том, что с такой радостью записалась в список желающих. - У тебя нет других вариантов, придётся прижаться, - серьёзно говорит он, когда медленно подходит к Лисе. Одной рукой обвивает её талию и резко прижимает к себе, намного ближе, чем того требует этот танец. - Не настолько, - цедит сквозь зубы блондинка и, положив одну руку на плечо партнёра, создаёт нужное расстояние. На ладони Чживона снова намотан её платок, что раздражает ещё больше - он будто специально её дразнит. На раз-два-три они начинают двигаться. Её правая нога вперёд, его назад. Ещё раз. Затем покрутиться. Он ловит её, прижимаясь к спине и на автомате зарываясь носом в светлые волосы. У Лисы от этого музыка в виски, а такое «чувство Чживона» под кожу и по венам сразу. - Я скучаю по тебе, - произносит он с трудом, и даже его хриплый шёпот срывается, настолько правда. Он правда скучает. Вдыхает запах её волос - малина. Как всегда. И по этому тоже скучает. Считает до трёх, но уже на "раз" Лиса его резко отталкивает. - А я не скучаю. И слова эти хуже пощёчины. Звучат настолько честно, что Бобби впервые в жизни чувствует тошноту, но не потому, что съел какое-то дерьмо. Нет. Потому что слова эти бьют куда-то в ребра. Вот. - Профессор Чой, мне надо выйти, - поднимает руку Лиса и пулей вылетает из зала. Потому что она была не готова. Ей определённо надо подготовиться, чтобы быть стальной, когда чувствует чживоновское тепло. - А ты куда, Ким? - раздаётся голос профессора, когда Бобби кидается за Лисой, но он просто пальцем показывает, мол, я тоже на минуточку. Чой качает головой, прекрасно зная, что Ким снова довёл белого лебедя. - А вы чего рты пооткрывали? Страсть, покажите мне страсть! *** - Лис, - догоняет её Бобби в коридоре, и так удачно, что в этой половине здания сегодня только лишь их группа. - Да отстань ты от меня, Чживон, отстань уже! Ты понимаешь, что на меня это всё не действует теперь, а? И вообще, отдай мне мою вещь! Лиса с яростью хватает его руку и начинает разматывать свой платок малинового цвета, который Чживон проносил на себе все эти дни, и, кажется, превратился в маньяка, в психованного кретина, потому что если засыпал, то засыпал вдыхая запах, который сохранился на платке. - Вот нихера, - он поднимает руку вверх, чтобы Лиса не дотянулась. - Вот это уж точно уже моё. - Ты больной, а? - Да. Пропишешь мне лекарство? Мне нужен антилисин, - усмехается Бобби, всё ещё то поднимая руку, то пряча её за спиной. - Тебе нужно просто пойти и с кем-то потрахаться, уверена, всё сразу пройдёт. - А ты ревновать не будешь? - Мечтай! - Вот и мечтаю. - Лиса прекращает свои попытки вернуть платок и, находясь на чертовски опасном расстоянии с Кимом, пытается понять по его глазам насколько сильно он заливает. - Никогда не мечтал о такой хуйне, а теперь мечтаю. Что мне сделать, мм? Снова запереть нас в зале и засунуть ключи в трусы? - с каждым словом он приближается к ней всё теснее. - Или ты остановишься, или... Бобби большим пальцем касается её щеки, что заставляет Лису замолчать и ощутить слабость во всём теле. На его лице появляется еле заметная улыбка, а глаза смотрят прямо в глаза блондинки. - Или? – выдыхает он ей в губы, и в душе до жути радуется тому, что реакция её всё та же. Теперь он точно знает, что просто надо пробить этот лёд во второй раз. Ещё немного, и он касается кончиком носа её. А Лисе это перекрывает дыхание. - Прекрати! – уже не так уверенно произносит она и отворачивается, отчего он губами мажет по её щеке. Но и этого хватает. Ему всё равно как, но необходимо было почувствовать её своей. Снова. - Хочешь что-то сделать? Есть кое-что, - внезапно заявляет Лиса, и Бобби уже понимает, что это будет очень сложно. - Помнишь, с какой фразой ты пытался ко мне подкатить? – спрашивает она, и он начинает медленно вспоминать тот день в столовой, когда они заключили пари. – Выполни это. Месяц. Целый месяц будешь ходить на занятия по балету. Лиса не шутит. Совершенно. Но и Бобби тоже не шутил, когда сказал, что сделает всё. Месяц ходить на эти, как он считал, позорные для мужчин занятия... Лалиса хочет ему отомстить, это понятно. И он заслужил. Да ещё и занятия ведёт профессор Мин, ну вообще заебись. - Хорошо. - Что? Пожалуй, Лиса совсем не ожидала, что Ким согласится. Она надеялась, что он придумает какую-нибудь отговорку, чем наденет трико. - Я целый месяц буду ходить на занятия по балету, если ты обещаешь, что простишь меня. Да, он больной. И он проходит весь месяц и ему плевать, только бы Лиса дала шанс всё исправить. Она несколько секунд смотрит на протянутую руку, чтобы закрепить уговор, а потом осторожно пожимает её. Он спросил, что ему сделать, вот она и сказала. Посмотрим теперь, как он справится. А у Бобби, кажется, все органы плавятся от этого нежного прикосновения. Чёрт возьми, Лиса понятия не имеет, как сильно он скучает. Она хочет скорее убрать ладонь, но он хватается за её тёплые пальцы, словно эта пара секунд прибавит кислорода в его лёгких. *** Кажется, Лиса снова сама себе вырыла яму. Теперь Ким Чживон везде. В каждом уголке её жизни. Мало было тренировок профессора Чой для праздника, так теперь Ким ещё появляется на занятиях по балету. Он записался к первокурсникам и тренируется наряду с ними. К слову, в трико он выглядит очень смешно, и вообще его мышцы как-то совсем идут вразрез с балетом. Ханбин над ним долго смеялся, зато Чжинхван похлопал по плечу и сказал, что земля всё-таки круглая. Это пока только первое занятие, а Лиса уже замечает весь тлен жизни на лице Чживона, отчего ей безумно смешно. А ведь целый месяц впереди. - Это очень жестоко, - произносит Джису, наблюдая за тем, как профессор Мин наконец-то поймала золотую рыбку и теперь вовсю издевается над ней. - Хороший танцор должен уметь танцевать всё, - важным видом заявляет Лиса. Она правда до последнего думала, что Чживон не станет этого делать. Но когда он внезапно пришёл на занятия, кинув кепку на скамейку, ей стало смешно, но очень тепло на душе. - Давай, Ким, ты ведь у нас умеешь всё, - Мин просто не может отказать себе в этом маленьком удовольствии. - Клянусь, через месяц мы с Ханбином поселимся в вашем кабинете! - сжав зубы произносит Бобби и ему даже страшно в зеркало смотреть, потому что он чувствует, как обтягивают эти странные и сранные штаны. Он терпит этот ужас час. Терпит неделю. И всё. *** - Знаешь, каждому человеку нужна мотивация, - говорит Бобби в начале второй недели, внезапно появившись в раздевалке и дожёвывая последний кусок маффина с малиновой начинкой. - Чживон, ты обалдел? - Лиса прикрывается футболкой, которую не успела натянуть на себя. - Выйди, пожалуйста! Не то чтобы он не видел её обнажённой, хотя это было всего раз, но ему удаётся смутить её и он определённо умеет напугать своими внезапными действиями. Да и вечер пятницы всегда опасен из-за того, что в учебной части кампуса почти ни души. - Хорошо, сейчас, - кивает Бобби и закрывает дверь на ключ, снова засовывая его в трусы. - Ты что творишь? - чуть ли не кричит Лиса, у которой вот-вот сердце выпрыгнет из груди. В висках начинает стучать и становится очень жарко. Щёки горят сто процентов. - С тобой по-другому не получается. Я целую неделю творю какую-то хрень с твоим обожаемым балетом, веселю тут тебя и весь твой курс. Я так подумал и решил, что нам надо немного поболтать на языке тела, знаешь такой? - Чживон облизывается, когда взглядом проносится по обнажённой Лисе, прикрывающейся одной футболкой. - Месяц ещё не прошёл... - Брось, Лис, - нежно произносит он и подходит близко-близко. - Ты ведь тоже скучаешь, да, лисёнок? - шепчет он ей на ухо и пальцами проводит по бедру, поднимаясь выше. Очень скучает, но обида перекрывает эту тоску. Но да, она скучала по этому тёплому дыханию на своей коже и по вкусу этих губ тоже. Бобби отбрасывает её футболку в сторону, а его нежный поцелуй набирает обороты, превращаясь в какое-то безумие, которым он страдал всё это время. Лиса издаёт стон, когда он прижимает её к стене, а её руки пробираются под его майку. - Ким Чживон, сколько раз тебе говорить, что страсть надо показывать в танцах! Профессор Чой, как назло, имела запасной ключ и забыла свой телефон в раздевалке. Вот же чёрт!