***
Джеймс был счастлив! Был счастлив как никогда! Он сидел в купе поезда Лондон-Хогвартс, прижимая к себе спящую на руках любимую. Напротив сидел Бродяга и перебрасывался гневными взглядами с Марлин, а рядом сидел Лунатик и читал какую-то толстенную книгу. Поттер обвёл купе взглядом и ухмыльнулся, на что получил гневный взгляд Бродяги и развеселился ещё больше. На следующий день Лили и Джеймс гуляли по берегу Чёрного озера и говорили ни о чём и обо всём. А потом поспешили на кружок по ЗоТИ. Кружок был организован в основном для тех, кто собирался после школы пойти в аврорат, а вёл его Аластор Грюм – мракоборец с большим опытом за плечами. Вообще-то, Лили хотела стать целителем, помогать людям, быть полезной и нужной, но на кружок всё же ходила, чтобы уметь себя защитить, а вот Джеймс мечтал стать мракоборцем и сражаться против Пожирателей и самого Волан-де-Морта. Лили принимала его выбор, но боялась, что однажды любимый не вернётся с задания. Шли дни. Через неделю Джеймс стал замечать странности в поведении Лили: девушка могла расплакаться на ровном месте, могла внезапно впасть в истерическое состояние, часто боялась оставаться одна, самочувствие Эванс тоже внушало опасение: частые головокружения, тошнота. И это только то, что замечал Джеймс, Лили как могла скрывала своё самочувствие от любимого. А вот сегодня она отправилась в больничное крыло. После тренировки Поттер ввалился в гостиную Гриффиндора и тут же стал высматривать рыжую макушку, не найдя искомую, Джим успокоил себя тем, что у старосты могут быть дела и поважнее ожидания его с тренировки и поднялся в спальню. Через час в комнату Мародёров вошла обеспокоенная Алиса Вуд. - А Лили у вас нет? – спросила она, оглядывая пристанище бунтарской четвёрки. - А она разве не в комнате? – подскочил Сохатый. - Она ушла в больничное крыло около четырёх часов назад, - растеряно сказала Вуд. – И в башню, судя по всему, она не возвращалась. - А может она сразу прошла по… - начал Сириус. - Нет, - перебил его Люпин. – Собрание на старость будет завтра, а патрулирует коридоры сегодня Когтевран. Все обеспокоено переглянулись. - Вовремя ты, Хвост, карту потерял, - с нажимом на последнее слово сказал Блэк. Хвост, и без того не горевший желанием искать Эванс, сделал вид, что бесконечно раскаивается. - А может, её оставили в больничном крыле? – предположил Ремус. - А может, с ней что-то случилось? – почти с ним в голос выкрикнул Джеймс. - Сохатый, успокойся! Давайте сначала проверим больничное крыло, а потом начнём паниковать, - спокойно сказал Бродяга. Едва они спустились в гостиную, на них налетела Марлин. - Вы Лили не видели? Она обещала мне помочь с домашкой по трансфигурации! – весело выкрикнула МакКиннон, но напоровшись на взгляды друзей слегка смутилась. - Она в больничном крыле, - сказал Лунатик. - Ой, а что с ней? - Самим бы хотелось узнать, - буркнул Джеймс. - Я с вами. - Нет! – хором сказали Сириус и Алиса. Марлин обижено надула губки. - И не спорь, - с нажимом сказал Бродяга. Марлин посмотрела на лица друзей и обижено удалилась в сторону девичьих комнат. Она училась на год младше Мародёров и Алисы, но это не мешало ей шкодить вместе с Мародёрами, а ещё она любила Блэка, и Блэк любил МакКиннон, но они пока ещё не осознали это чувство. До больничного крыла Мародёры и Алиса добежали в рекордные сроки, да они от Филча так не бегали. Сохатый постучал, нет, грохнул по двери кулаком и тут же дёрнул её. Оказалось заперто. Джеймс с отчаянием посмотрел на друзей и хотел продолжить выламывать дверь, как её распахнула недовольная мадам Помфри. - Что вы шумите! – шикнула женщина на ребят. – Это больничное крыло, а не Большой зал!.. - Простите, - нервно сказал Джеймс, - Мы просто хотели узнать, что с Лили. - С ней всё, относительно, в порядке. Но она останется пока здесь. - А к ней можно? – спросила Алиса. - Нет, - категорично сказала женщина. - Даже мне? – сделал щенячьи глаза Поттер. - Даже вам, мистер Поттер, - отрезала Помфри. - Когда её отпустят? – спросил Люпин. - Думаю, завтра, - сказала медсестра. – А теперь, молодые люди, идите в свою башню. И дверь захлопнулась. - И как это понимать? – озадаченно проговорил Джеймс. - Пойдёмте в башню, - примирительно сказал Лунатик. – А завтра Лили сама всё расскажет. Алиса еле заметно хмыкнула. Лили выдохнула, когда мадам Помфри захлопнула двери больничного крыла. - А может ты зря гонишь друзей?.. – неуверенно сказала наставница Лили. Для поступления в академию при больнице св. Мунго Лили стала ходить на занятия по медицине к мадам Помфри. Девушке нравилась наставница: добрая женщина с большим сердцем любящим всех живых существ. Лили помотала головой. - Зря… - Я надеюсь, ты завтра всё расскажешь отцу ребёнка? Лили сжалась и побледнела. - Не бойся, - успокаивающе сказала колдомедик. – Поттер будет рад. Ведь отец ребёнка Поттер? Лили кивнула: - А вдруг он… вдруг он нас бросит? – всхлипнула Лили. - Поттер, конечно, шалопай, - с улыбкой сказала мадам Помфри, - Но он тебя любит и никогда не бросит. Они ещё долго пили чай и разговаривали о жизни и детях. На памяти мадам Помфри ещё никогда студентки даже 7-го курса, даже отъявленные и откровенные шлюхи не попадали в такую ситуацию, как староста школы Лили Эванс.***
Джеймс не спал почти всю ночь. Его мучило множество вопросов, но заснуть ему не давал только один: «Что с Лили?» подскочив в 4-и утра Джеймс бесшумно оделся и прокрался к портрету, а затем рванул со всей доступной скоростью в больничное крыло. Дверь, естественно, оказалась заперта, пометавшись по коридору сорок минут, Сохатый вынул палочку и коснулся замка. С пятой попытки в замке что-то щёлкнуло, и дверь отворилась с тихим скрипом. Парень прокрался к единственной занятой кровати, на которой спала та самая единственная на всю жизнь. Рыжие волосы Гриффиндорской старосты разметались по подушке, руки крепко сжимали одеяло, а по щеке скатилась одинокая слезинка. - Что же такое произошло, что ты мне не сказала? – одними губами прошептал Сохатый. Лили проснулась от знакомого тепла и чувства спокойствия, лёгкая улыбка невольно тронула её губы. Джеймс сидел на полу у кровати и сжимал руки девушки в своих, когда она улыбнулась, он сжал свои пальцы чуть сильнее. Только почувствовав это, Лили резко распахнула глаза и села. - Ты чего тут делаешь? – хриплым с спросонья голосом спросила девушка. Джеймс растерялся: - Я вообще-то волновался, когда ты не вернулась в гостиную. - Прости, - покаялась Лили, - Но тебе лучше уйти. Мадам Помфри будет ругаться, если увидит тебя здесь. Джеймс постарался поймать взгляд своей девушки, но она старательно отводила глаза. Джеймс встал поправил рубашку и вышел. Лили громко выдохнула и зарыдала.***
Через неделю Лили отважилась на разговор с деканом. Надо сказать, что всё это время она старательно избегала Мародёров, а особенно Джеймса. И вот после уроков Лили подошла к кабинету МакГонагалл. Пару минут постояла, собираясь с мыслями, тяжело вдохнула и постучала в дверь. Получив разрешение войти, староста робко вошла в комнату. - Мисс Эванс, что привело вас ко мне? – спросила профессор, жестом предлагая гостье сесть. - Профессор, - робко начала Лили, - я должна сказать вам очень важную вещь… я… я всё понимаю и… но… - Что случилось? – обеспокоилась МакГонагалл. - Я беременна, - выпалила Лили и зажмурилась. Тишина длилась долго. Лили рискнула открыть глаза и тут же увидела очень растерянную МакГонагалл. - Вы что? Это шутка?! Лили, заикаясь и то краснея, то бледнея, предложила сходить к мадам Помфри, а потом расплакалась. - Тише, тише… - непривычно заботливым голосом сказала Минерва. – Я всё понимаю, но нужно всё рассказать директору. Лили отчаянно замотала головой. - Не волнуйтесь, думаю, Дамблдор даст вам возможность доучиться.***
В кабинет директора МакГонагалл позвала и мадам Помфри, декан намеревалась затащить туда будущего отца, но Лили от такой перспективы чуть не упала в обморок, так что к кабинету они подошли втроём. - Сливочная помадка, - сказала МакГонагалл, и горгулья отпрыгнула в сторону открывая проход. По злобной насмешке судьбы в кабинете Дамблдора оказались родители Джеймса. Видимо, до того момента как в кабинет влетела взволнованная МакГонагалл, не менее взволнованная Помфри и бледная до синевы Лили, они обсуждали что-то важное. - Альбус! У нас ЧП! – сказала Минерва и осеклась, заметив Поттеров. Все тут же уставились на вошедших, Лили слилась по цвету с засохшей овсянкой. - Опять Джеймс?! – отчаянно спросила Дорея. МакГонагалл посмотрела на Лили, потом переглянулась с Помфри и: - Думаю… - Да… - одними губами сказала Помфри. Поттеры озадаченно переглянулись. - Что это значит, Минерва? – спросил Дамболдор. Минерва переглянулась с Помфри ещё раз, потом посмотрела на родителей Джеймса. - Мы никуда не уйдём, - твёрдо сказал Чарлус. Лили, не слышавшая почти ничего, отчаянно замотала головой, а потом её ноги подкосились. Очнулась девушка на больничной койке. Оказывается, она потеряла сознание прямо в кабинете директора, а расстроенная Помфри высказала Поттерам всё, что она думает об их невоспитанном сынке и о бедной девочке. Лили осмотрелась, около её кровати стояли родители Джима, директор и декан. - Выпей это, - сказала мадам Помфри, появившись около кровати. Лили послушно глотнула сладкую жидкость. - Джеймс знает? – скрипнув зубами, спросил мистер Поттер. Лили отрицательно помотала головой. - Чарлус!.. – умоляюще прошептала Дорея, но Чарлус, будто не заметил жены. Он вынул палочку, из неё вырвалось серебристое животное галопом промчалось между кроватей и исчезло в стене. - Я надеюсь, вы дадите девочке доучиться? – спросила миссис Поттер у профессоров. - Конечно, - улыбнулся Дамблдор. - А с этим... умником я сам разберусь, - процедил сквозь зубы Поттер. - Чарлус!..***
- Нет, ну что я натворил?! – в сотый раз спросил Сохатый, метнувшись от двери к окну и обратно. - Успокойся! – прикрикнул на друга Сириус, которому эти метания уже порядком надоели. - А может дело не в тебе… - сказал Лунатик и тут же пожалел об этом. - А в ком?! Или в чём! – метнулся Джим к кровати Лунатика, на которой тот сидел. Рем инстинктивно выставил перед собой руки. - Она так боялась, что я попользуюсь ей и брошу, а получилось… Сохатый вдруг осел на пол. Он только открыл рот, чтобы продолжить свою «оптимистическую» речь, как перед ним материализовался патронус отца. - Немедленно явись в больничное крыло! Один. Немедленно… - произнёс патронус и растворился. Джеймс переглянулся с друзьями, встал и потопал в указанном направлении. Больничное крыло встретило младшего Поттера озадаченной тишиной. Лили лежала на постели, при виде Джима она побледнела ещё больше, мадам Помфри суетилась около девушки. Отец расхаживал по крылу, гневно сжимая кулаки, мать сидела около Лили и успокаивающе поглаживала по руке. МакГонагалл смерила Джеймса непроницаемым взглядом, а Дамблдор понимающе усмехнулся. - Джим!.. – одними губами прошептала Лили. Джеймс рванулся к любимой, но отец поймал его за плечо. - Ну здравствуй, сынок, - улыбнулся Чарлус Поттер, так улыбается хищник своей жертве. - Чарлус, - предостерегающе сказала Дорея. – Я думаю, мальчик осознает всю серьёзность ситуации, когда всё узнает. - Мальчик, - с нажимом сказал отец, - обязательно осознает… после разговора по душам. И он, Дорея, уже не мальчик. - Отец? – внутренне сжавшись, напомнил о себе Джеймс. - Успокойтесь, Чарлус, - вмешался Альбус. – Я думаю, что мисс Эванс сама расскажет всё вашему сыну. А вы пройдите, пожалуйста, в мой кабинет. Я думаю пора вам кое-что рассказать. Минерва, вы тоже можете пройти ко мне. МакГонагалл поджала губы и кивнула. Чарлус одарил сына не самым приятным взглядом и вышел за профессорами и женой. Джеймс медленно подошёл к кровати любимой. Лили поджала ноги, предлагая ему сесть рядом. - Что случилось, Лили? – спросил Джеймс, не выдерживая этого гнетущего молчания. – Прости, если я виноват… но я не понимаю, в чём провинился? - Джим, - тихо начала девушка, беря любимого за руку. – Боюсь, что это я должна просить у тебя прощения… и не перебивай! Я просто испугалась! Испугалась твоей реакции… я жду ребёнка. Судя по лицу, до Джеймса эта во всех смыслах сногсшибательная новость дошла не сразу. - Ч-что? – выдавил из себя Поттер. Лили повторила со слезами на глазах. Когда до Джеймса, наконец, дошло всё вышесказанное, он бережно, но крепко прижал любимую к себе.***
А в это время в кабинете Дамблдора кипели настоящие страсти. - Поклянитесь, Альбус! – громко произнесла Дорея Поттер. – Дайте непреложный обет, что не скажете детям об этом чёртовом пророчестве! - Миссис Поттер? – возмутилась МакГонагалл. – Будет гораздо хуже, если они узнают всё из иных источников. - Я согласен, - вступил в диалог Чарлус, - что нельзя пока говорить детям о пророчестве, но и с непреложным обетом ты погорячилась, дорогая. - Чарлус! Они дети… - Вот именно, друзья мои, - вступил в беседу Дамблдор. – Я готов принести непреложный обет, если вы пообещаете, что расскажете обо всём им сами. Поттеры переглянулись. - Сразу после свадьбы, - твёрдо сказал Чарлус Поттер.