В тусклом свете ночного светилы.

Лунный свет мягкими волнами падал на моё лицо, из полу открытого окна доносился свежий ветерок, слегка задевая сознание. Мой остекленевший взор был устремлён на сверкающие, в миллионах километрах звёзды, чей свет даже через столь далёкое расстояние, я наблюдала сидя на кровати. Мягкое одеяло без всякого смысла валялось, прикрывая мой живот и спускаясь ниже, до кончиков пальцев, согревало меня и успокаивало. Взбитые подушки удобно подпирали спину, и я могла спокойно любоваться ночным видом, слушать шелест листвы, пение поздних птиц, и одинокого сверчка, затерявшегося в высокой траве, под моим окном. — Как думаете, если бы человечество не пошло по стезе развития, в плане науки и техники, могли бы мы обладать магией? — мой голос был ровным и спокойным, тихое дыхание короткими рывками вырывалось из моей груди. — Тебя это так волнует, будоражит, да? — молодой парень стоял прислонившись к одной из дверей высокого деревянного шкафа и с улыбкой смотрел на меня, — Боюсь, мы можем лишь представлять, размышлять на эту тему... — его голос сорвался, и он неуверенно затих, переводя взгляды с одного друга на другого. — Эрик прав, слышишь? Тебе незачем терзать себя из-за... — рыжеволосая Флика глубоко вздохнув, продолжила, она сидела на краю моей кровати и легонько сжимала шерстяное цветочное покрывало, — Ника, — обратилась она ко мне, кладя руку мне на плечо, даже через тонкую ткань ночной рубашки, я не почувствовала прикосновение лучшей подруги, но взглянула на неё с вымученной улыбкой, — Я прекрасно всё понимаю, но ты должна перестать думать об этом непрерывно....Станет легче... — Легче? — я в изумлении взглянула на Флику, не проронивший пока ещё ни слова Маркус, хотел что-то сказать, но я остановила его взмахом руки, — Не смей говорить, что мне станет легче! Ты ничего не понимаешь! — белая пелена слёз застилала мне глаза, когда я вновь отвернувшись от друзей невидящим взором уставилась на горевшие в далёкие яркие огни города. — Эй, — склонив голову набок и одаривая меня любящей улыбкой, из тёмного угла, подошёл ко мне Маркус, — Мы всегда с тобой, мы всегда поддержим тебя, ты же знаешь это, правда? — голос мне так знаком, так любим, что я сразу успокоилась и никакие переживания мне теперь не грозили. Я влажными глазами осмотрела комнату, подолгу задерживая взгляд на каждом из друзей, подмечая все детали, пытаясь запомнить все мельчайшие подробности. Вот Эрик стоит в своей обычной позе, скрестив руки на груди и машинально поправляя светло-зеленую в клетку рубашку, изучает меня столь же подробно. Лунный свет попадал на светлые пряди его волос, не естественно проникая сквозь них. Шкаф с открытыми дверцами, и одеждой валяющийся на полу вокруг него, приступ ярости всплывающий в моём сознании, отдельно стоящий стул и выглаженное чёрное платье, с тонким жакетом в тон цветом, письменный стол, со стопками писем и фотографий, календарь на стене, где крестиками отмечены прошедшие дни, и ярко-красным маркёром обведена завтрашняя дата – напоминание, что скоро всё завершится. Тёмное чувство прокралось мне в душу, ощущение чего не правильного – злобный монстр поднимался у меня внутри, поглощая весь свет в комнате, темнота давила мне на глаза, пугая меня. Мои друзья, один за другим растворялись во тьме, исчезая из виду, я зажмурилась, я не хотела понимать, что здесь происходит. Всё моё тело напряглось, а перед глазами играл салют, мой мозг работал безостановочно, я пересилила себя и вновь открыла глаза. Всё стало как и прежде, Флика сидела на кровати и улыбалась во всю ширь рта, подбадривающие сверкая прозрачными глазами, что-то пустое в них было, что-то не живое и пугающие. — Флика! — слёзы вновь брызнули у меня из глаз, и я рванулась на кровати к подруге, пытаясь дотронуться до неё, но мои руки коснулись лишь воздуха, что-то небольшое упало на одеяло, больно врезавшись мне в живот, я вскрикнула. — Нет, Нет! В коридоре раздались резкие шаги, они быстро приближались к моей комнате, ещё какие-нибудь пару секунд, и всё прекратится. Безо всякого стука на мои крики вбежала мать, ей не нужно было что-либо объяснять, прекрасно знала всё сама. Ещё когда она выбежала из спали, она знала, что увидит вбежав в мою комнату: свою всегда спокойную дочь, но на сей раз бьющуюся в нескончаемых рыданиях, что повторялись каждую ночь, прижимая к груди фотографию, в деревянной раме. Сделанное всего неделю назад фото, я не выпускала из рук, часами рассматривая его, вспоминая тот злополучный день, когда всё пошло наперекосяк. Два парня лет семнадцати сидели в новенькой машине новой модели и смеялись живым смехом, глядя, как девушка чуть помладше их, с рыжими волосами, пытается усидеть на широком капоте. Я, стоящая чуть поодаль в удивительной позе и делающая снимок друзей, настолько увлечена своим важным делом, что не замечаю, как мама Флики снимает нас всех на камеру, четыре копии получившегося снимка раздали мне и моим друзьям, как же мы были счастливы. Этот подарок, эта машина, что вызывает во мне столько гнева, сейчас лежит вся искорёженная, помятая и разбившаяся на дне оврага, куда столкнул нас грузовик. И сейчас я лежу в объятьях матери, слушая её шёпот, сотрясаясь от рыданий, я с ужасом ожидаю завтрашний день. Не имея ни малейшего представления, как жить дальше, как смотреть в глаза всем тем людям, с которыми мне предстоит встретиться. Неотрывно смотря на металлический протез для правой ноги, прислонённый к стене, подальше от всяких глаз, терзающий меня изнутри, каждый раз, как я его вижу. Зная, что не должна была остаться в живых, я горю изнутри огнём горечи и вины, в тусклом свете ночного светилы.