Важнее правды, честнее лжи

После яркого солнца улицы казалось, что мужчина окружен разноцветным сиянием. Жесткие волоски под тонким трикотажем кололи ладони. Запах лосьона для бритья пощипывал нос, оседая на языке легкой горечью. – Кхуши? Негромкий удивленный возглас Умеша заставил Кхуши широко распахнуть глаза. Чувство неловкости и стыда окатило с ног до головы. Слишком близко!.. Кхуши испуганно отпрянула на безопасное расстояние. – У-у... меш джи... Что вы здесь делаете? Это было совсем не ее дело, и от неуместности вопроса смущение выросло еще больше. Смотреть на мужчину стало тяжело. Кхуши ужасно хотелось зажмуриться, но она лишь нервно поправила косу, стараясь не отводить глаз от внимательно разглядывавшего ее мужчины. – Был у господина Райзада. А как оказались здесь вы? – Выразительно подчеркнув последнее слово, Умеш выжидающе поднял брови. Кхуши моргнула. Яркие блики перед глазами уже исчезли, но легче не стало. – Я? Я... Что ей сказать?! Сердце оглушительно билось. Жажда видеть и слышать Арнава, мысли о нем, боль и тоска... даже дрожь, пронизывающая тело при его приближении – сплелись воедино. Чувство обрело свое имя, и сейчас эта тайна – сокровенная, сладкая и живая – жадно всматривалась в лицо адвоката, стремясь успокоить тревогу. – Что с вами? – озабоченно нахмурился Чандра, заметив ее взволнованное состояние. – Вы... То есть... – Мысль выталкивала слова из горла, торопила узнать самое важное, но язык подводил. Как спросить и не выдать себя с головой? –  Он... – Райзада? – закончил Умеш. На мгновение Кхуши показалось, что в его взгляде мелькнула странная тень, но она тут же исчезла. – Вы пришли к нему? – невозмутимо спросил Чандра, внимательно глядя на нее. Кхуши кивнула, а потом, спохватившись, энергично помотала головой. – Нет, я... –  Удобный повод никак не придумывался. – В какой он палате? – выскочило внезапно. Богиня, что она делает?! Он все понял. Конечно же, понял! Краска залила щеки. Кхуши опустила глаза и попятилась. – Неважно, я узнаю сама... – едва слышно выдавила она. – Кхуши! Имя разлетелось негромким эхом в просторном больничном холле. Шаг. Еще шаг. Ускоряясь, сбегая от трудного разговора. Подальше отсюда, быстрее! – С ним все будет в порядке! Врезавшись в седовласую женщину, худое, остроплечее тело которой тонуло в белой ткани вдовьего сари, пятившаяся Кхуши на миг приостановилась, но тут же, бросив извиняющийся взгляд на укоризненно покачавшую головой вдову, заторопилась дальше. – В триста восьмой! – донеслось ей вслед, подгоняя в спину.  Гладкий кафельный пол напоминал шахматную доску. Квадраты плитки мелькали перед глазами так быстро, что кружилась голова, и Кхуши едва не поскользнулась на повороте. Схватившись за стойку регистратуры, она удержалась на ногах, а затем вдруг резко замедлилась и, сделав еще пару шагов, окончательно замерла. Куда она спешит? Для чего? Кхуши растерянно оглянулась по сторонам. И что она скажет Арнаву? Разумный вопрос остудил разгоряченное сердце. Прижав руку к груди, Кхуши посмотрела на мурти неподалеку. Возвышавшийся на светлом постаменте деревянный Ганеша взирал на нее с равнодушным любопытством. Он был мудр и знал все, но отчего-то не хотел дать ей ответа. Третий этаж, невелика высота... Однако каждый пролет давался все тяжелее, и к моменту, когда распахнулась широкая дверь, на плечи уже давила бетонная плита. Вдруг Арнав не один? Что будет, если она столкнется с Лаваньей? Или еще того хуже – с Райзада? Готова ли она к этой встрече сейчас? Новые пугающие вопросы обрушились ледяным водопадом на основание шеи. Кхуши упрямо тряхнула головой и крепче вцепилась в ремень сумки. Страх отступил, но не исчез окончательно. Длинный, удивительно пустынный коридор с почти белыми стенами убегал в обе стороны. Тянувшаяся вдоль пола рыжая полоса, казавшаяся бесконечной, рвалась на отрезки вереницей глухих дверей. Нерешительно остановившись посреди коридора, Кхуши завертела головой, определяя нужное направление. Указатель обнаружился рядом с эстампом в скучной темной раме. 302...303... Шуметь отчего-то не хотелось. 305...306... Замешкавшись у очередной репродукции, сплетением графических линий удивительно перекликавшейся с хаосом в голове, Кхуши мельком отметила свое бледное отражение в стекле картины и судорожно поправила дупатту. 308. Нервы вибрировали в унисон едва слышимому потрескиванию ярких ламп в подвесном потолке. Кхуши положила руку на массивную ручку и замерла, не решаясь толкнуть дверь. Внутри растекалось горячее озеро – смесь отчаяния, страха, беспокойства и нежности.  – Кхуши? Дыхание перехватило. Тишина взорвалась и осела пронзительной звонкой капелью. Ошеломленный тихий возглас, долетевший из закрытой палаты, мог ей лишь показаться, но паника уже заметалась в висках, сгустилась томительным ожиданием. Кхуши почувствовала, как плотный, сплетенный из нервов, ком тяжело перекатился внутри, заполняя все ее существо, размягчая кости и мышцы. Судорожно выдохнув, она подняла дрожащую руку, невесомо коснулась теплого шершавого дерева, намереваясь войти... и неожиданно отступила назад. 

 ***

Арнава клонило в сон. Видимо, это было побочным действием анальгетиков, благодаря которым боль ощущалась отдаленным во времени приливом: волна ушла далеко, но ты знаешь, что скоро она вернется. Однако Арнав надеялся, что слабый, тупой отголосок в ребрах не превратится в бушующий шторм, накрывающий с головой. В конце концов, он отделался малой кровью, разве не так? А значит, у него есть все шансы не проиграть в этой битве. Неподвижные белые лопасти вентилятора на потолке покрывала пыль. Зачем он здесь? Его присутствие в палате с кондиционером было абсолютно лишним, и Арнав недовольно подумал, что давно приказал бы его демонтировать... Раздражение от пребывания в этой клинике нарастало. Просить перевода в Апполо – лучший госпиталь Дели, более подходящий статусу Райзада – уже не имело смысла, а вытерпеть здесь «минимум два дня» казалось непосильной задачей. Один плюс: близость к дому... «Или к Лакшми Нагар?», – съехидничал  внутренний голос. Отрицать очевидное было бессмысленно. Мысль о старом доме в Лакшми Нагар манила слишком яркими воспоминаниями. Кхуши прочно обосновалась под кожей, в крови, в мыслях, и не собиралась никуда уходить. Даже сейчас она незримо вилась вокруг ласкающими, теплыми струями, взмывала с пылинками в легком потоке воздуха. Арнав чувствовал ее присутствие, как если бы она была... рядом?.. Внезапный, необъяснимый порыв заставил его резко приподняться. Тело заныло, сопротивляясь. Бок прошило острой болью, а к горлу поднялась легкая муть тошноты. Но все это было неважно. Арнав  прислушался к немыслимой мешанине ощущений, что бурлила сейчас внутри него. – Кхуши? Нет ответа. Наполненное шорохами ожидание отмеряло секунды, а странное чувство таяло. Неверие всколыхнуло надежду, на смену той пришла неуверенность... Но вскоре стихла и она, вытесненная раздраженным безмолвием. Теперь лишь когтистая лапа копошилась в сердце, словно стараясь добраться до старой запекшейся раны.

***

– Кхуши Кумари Гупта! Ты никогда так не боялась Зазнайку! Почему же сейчас сбежала, трусливо поджав хвост?! – Раньше все было по-другому! – Изжога, да? И что теперь? Ты просто уйдешь домой ее лечить? Кхуши опустилась на скамью у входа, бессильно сложив руки на коленях и сгорбившись. В спорах с самой собой она редко выигрывала, а сейчас и вообще чувствовала усталую обиду. На себя – за нерешительность, на Богиню – за нежелание ей помочь, на... Нет, на Арнава обижаться не хотелось. Только не сейчас. Ему и так досталось. Да, вежливая девушка за стойкой регистратуры, ссылавшаяся на запрет, но поддавшаяся на сбивчивые мольбы Кхуши, сказала, что он вне опасности... Однако беспокойство за него было слишком сильным, мешая мыслить разумно. Наверно, если бы она увидела его... Если бы. Но она струсила. А теперь...  – Пора домой, – с тяжелым вздохом заключила Кхуши. За воротами клиники было малолюдно. Солнце уже садилось, играя темным золотом на крышах домов и бликуя в зеркалах проезжавших автомобилей. Через невысокую ограду больничного сада перевалил павлин и, важно вытянув синюю шею, пристально посмотрел на Кхуши. – Что тебе? – удивленная его смелостью поинтересовалась она. – У меня есть только орешки. Ты будешь орешки? Покопавшись в сумке, она вытянула маленький газетный сверток, отсыпала немного арахиса на пыльный тротуар и отошла чуть назад. Павлин моргнул, забавно склонил голову с хохолком-короной, но не приблизился. – Тогда уходи, а то останешься без хвоста. – Кхуши замахала руками. – Давай, давай, возвращайся домой! Скользнув по земле пестрыми длинными перьями, птица горделиво шагнула обратно к забору и исчезла в тени деревьев. Проводив павлина взглядом, Кхуши повернулась к дороге. Следовало поймать рикшу, но, как назло, свободных у ворот не оказалось, а остальные лихо проносились мимо. – Эти птицы приносят счастье, – раздалось прямо за плечом. Кхуши подпрыгнула от неожиданности. Резко обернувшись, она едва не столкнулась с Умешем и чудом удержалась на ногах. Взметнувшаяся, чтобы поймать ее, рука Чандры перехватила запястье девушки, но ладонь почти сразу разжалась. – Спасибо... – смущенная Кхуши шагнула назад, отступая на безопасное расстояние. – Да, я знаю, – продолжила она без паузы, стараясь перебить вновь возникшее чувство неловкости. – Вы ему понравились. Это хороший знак. – Умеш улыбнулся. – Значит, все у вас наладится. – Вы так думаете? – неуверенно спросила Кхуши. Робкая радость встрепенулась внутри, пощекотала колени и спину, взлетая к горлу безотчетным ликованием. – Уверен. – Мужчина кивнул, укрепляя ее осторожную надежду. – Павлины – символ благополучия. Вот увидите, даже ваш брак будет счастливым. Кхуши вспыхнула, но по-прежнему улыбающийся Умеш торопливо поднял руки, извиняясь. – Так считают у меня на родине, – пояснил он. – А... откуда вы? Из Раджастана? – Да. Из Аджмера. Вы вряд ли там бывали, я прав? Кхуши кивнула. – Почему вы не уехали? – сменила она тему. – Не успел. Не захотел. Не знаю, – Чандра пожал плечами. – Просто не уехал. И, как видите, очень кстати. Вы позволите вас проводить? – Я могу добраться сама. – Конечно, можете. – Взгляд мужчины стал серьезным. – Вы все можете. Но будет лучше, если я вас отвезу. Глядя на поток машин за окном, Кхуши уже в сотый раз пожалела, что согласилась на предложение адвоката. Смущение, которое раньше даже и не думало подавать признаки жизни в присутствии господина Чандры, теперь не давало ей расслабиться. Странное ощущение недоговоренности витало в воздухе, хотя Кхуши не видела для него совершенно никаких поснований. Она слушала рассказ мужчины о его родном городе краем уха, хотя сама же и задавала о нем вопросы. Внутри дрожала тонкая тревожная струнка – натянутый волос, готовый порваться в любой момент. – … Арнава? – вдруг долетело до слуха. Сознание среагировало мгновенно. Кхуши повернулась к Умешу, непонимающе уставившись на него. – Вы видели Арнава? – повторил он, не отрывая глаз от дороги. Волос лопнул, и теперь его концы трепал ветер. Кхуши отвернулась к окну, ощущая, как горят даже уши. – Ушибы, сотрясение... – невозмутимо перечислил адвокат, приняв как должное ее молчание. – Ничего непоправимого. Скоро будет дома. Его ровный голос подействовал успокаивающе. Поднявшееся волнение несколько улеглось, и Кхуши потрогала свои пламенеющие щеки, стараясь сделать это незаметно. – Я понимаю ваше беспокойство. Действительно понимаю, – продолжал Умеш как ни в чем не бывало. – Вы долгое время работали на Райзада. Уверен, Арнав – хороший работодатель. Это утверждение пробудило в Кхуши чувство протеста. – Арнав джи совсем не хороший работодатель! – ляпнула она, в ту же секунду пожалев о сказанном. – Правда? Бросив на Умеша осторожный быстрый взгляд, Кхуши успела заметить, как тот едва заметно усмехнулся. – Нет, я... Не считайте меня неблагодарной, но господин Райзада... Он... С ним бывает слишком тяжело. – Высокомерный гад? В голосе Умеша послышалось сдерживаемое веселье. От него неожиданно стало легче дышать, и Кхуши только в этот момент поняла, что до сих пор делала это с трудом. – Зазнайка, – буркнула она, сев поудобнее, и смелее взглянула на Чандру. Тот ненадолго отвлекся от дороги, посмотрев на нее с озорной улыбкой. – ...и вы не раз хотели его убить. – Даже не сосчитать, – ответила Кхуши и улыбнулась мужчине в ответ. Они замолчали. Напряжение ослабло. Покачиваясь на ухабах, машина ловко маневрировала в тесных лабиринтах Дели. Кхуши наблюдала за игрой теней в салоне, задумавшись о своем. В ее жизни случилось столько много всего, что мысли прыгали с места на место, словно эти задорные солнечно-серые пятна. Правда, об их беззаботности Кхуши оставалось только мечтать... – Вы знаете легенду о белом слоне? – наконец разорвал тишину Умеш, когда показались знакомые кварталы. – Что? – Кхуши перевела непонимающий взгляд на Чандру. – Я расскажу. В давние времена раджи нередко дарили неугодным белого слона. Созданный самим богом Индрой, он требовал наилучшего ухода. Подданный не мог отказаться, и содержание священного животного разоряло его. Конечно, отказ от подарка был равносилен смерти, но... Вы не находите странным, что никому не приходило в голову просто перестать заботиться о нем? – Разве вы не понимаете? От почитания не отказываются. Им благодарят и выражают преданность. А это всего лишь деньги... – Но ведь страдала и семья принявшего подарок! – Только боги имеют право решать, чему быть. – Вы так думаете? А может, у человека не было чего-то настолько сильного... настолько нужного в жизни, что могло бы перевесить все остальное? То, что дало бы силы перешагнуть даже через веру? Он вновь ненадолго замолчал. Кхуши терпеливо ждала. Почему-то вдруг показалось важным не перебивать его сейчас. – Так вот... – Адвокат кинул взгляд в боковое зеркало и вывернул в нужный переулок. – Я довольно давно знаю мистера Райзаду... Семья для него – белый слон. Кхуши застыла. – Почему вы мне об этом говорите? – осторожно поинтересовалась она. Машина дернулась, останавливаясь возле дома Гупта. – Вы скоро поймете, – ответил Умеш и заглушил двигатель. – Добро пожаловать домой, – улыбнулся он краем губ. Еще обдумывая слова адвоката, Кхуши перехватила поудобнее сумку и взялась за ручку двери. – Спасибо, господин Чандра. – Умеш. – Умеш джи, – неуверенно согласилась Кхуши. – Ой, я хотела у вас спросить... Можно? – вдруг спохватилась она. – Конечно, – кивнул адвокат. – Как думаете... могла бы я навестить кое-кого в Тихар? – Вы успели завести там друзей? Не удивлен. – Тон Чандры можно было бы назвать даже шутливым, если бы не ставший серьезным взгляд. – Ее зовут Танья, – начала Кхуши. – Она пережила страшную боль... Все время, пока длился рассказ о Танье и Шити, Умеш внимательно смотрел на Кхуши, однако она быстро перестала обращать на это внимание. Чем дольше она говорила, тем больше тонула в чужой беде... Чувствовала, как спрятанные в памяти, запечатанные на семь замков воспоминания сдирают с души едва наросшую защитную оболочку... А затем словно очнулась и резко замолчала, глядя прямо перед собой. – Кхуши, я все понял. Давайте договоримся так: я узнаю подробности этого дела, а вы пока отложите свой визит. Кхуши сникла. Именно сейчас, когда ее личный ящик Пандоры вновь открылся, ей было так нелегко согласиться. – Вы обязательно навестите своих друзей позже, – утешил Умеш девушку, заметив ее расстройство. – Но сначала нам нужно поставить точку в вашей истории. Хорошо? – мягко спросил он. – Хорошо... – тихо согласилась Кхуши. – И еще кое-что. Будьте очень осторожны. Прошу вас. В его просьбе послышался опасный подтекст. Необъяснимый страх заворочался в сердце, и Кхуши встревоженно посмотрела на адвоката. – Вы меня пугаете. Что-то произошло? – Нет. Просто будьте внимательны, – успокаивающе ответил мужчина и попытался отшутиться: – Иначе мистер Райзада меня уволит. Шутка вышла не смешной, однако смятение при упоминании об Арнаве мгновенно вытеснило беспокойство. Торопливо кивнув, Кхуши выскочила из машины и помчалась к крыльцу, не замечая озабоченного взгляда смотревшего ей вслед Умеша Чандры.

***

Кхуши давно уже сидела на ступенях и, запрокинув голову, всматривалась в темное небо. Где-то там жила своей жизнью молчаливая звездная бездна, но сейчас ее не было видно. Сквозь отражение вечерних огней мегаполиса и клочковатые облака пробивались лишь самые сильные звезды, напоминая россыпь крупных алмазов на ночном покрывале. Одни тоскливо мерцали, в чернильном одиночестве излучая холодный свет. Другие весело подмигивали, манили голубым перламутром. Те из них, кому повезло найти свою половинку, сливались друг с другом, разгораясь еще сильнее. Кхущи отыскала среди звезд две самые важные. – Они правда становятся звездами? – Мое сердце говорит, что та звезда – моя мама... А рядом с ней – мой отец. – Они рады за нас? Как давно это было! Целую вечность назад... Сердце защемило. Звезды подернулись влажной дымкой, неуверенно задрожав, будто испугавшись чего-то. Кхуши смахнула выступившие на глазах слезы. – О чем задумалась? На макушку легла знакомая ласковая рука. Кхуши поморгала, прогоняя нахлынувшую печаль, и подняла глаза на появившуюся мать. Обмануть Гариму жалкой улыбкой не удалось. Спустившись ниже, та обняла ладонями лицо дочери и обеспокоенно спросила: – Ну что ты? Кхуши мотнула головой. Порывисто обхватив мать руками, она уткнулась в ее податливый живот и прошептала: – Ничего. Вздохнув, Гарима нежно погладила ее по голове. Заботливое тепло растеклось по затылку. Желание заплакать стало еще сильнее. Кхуши затаила дыхание, не позволяя слабости вырваться на свободу. Как ей хотелось рассказать обо всем! О своих страхах и тревогах, о несбывшихся надеждах и горькой любви... Но разве она могла? Разве имела право? Выдавив из себя еще одну улыбку, Кхуши разорвала объятия и поднялась. – Пойдем в дом, мама. Пора ложиться. Свет погас одновременно с закрывшейся на засов дверью. В первый миг неожиданно обрушившейся темноты Кхуши едва не закричала. – Мама?! – в панике позвала она, стараясь нащупать мать рядом. – Я здесь. – Гарима взяла ее за руку. Если бы Кхуши спросили, почему страх сейчас был так велик – она не смогла бы ответить, ведь отключения света в Лакшми Нагар совсем не были редкостью. Наверно, виной всему стали натянутые до предела нервы. А может, и недавняя просьба Умеша об осторожности сыграла немалую роль... Так или иначе, одно было совершенно ясно: ничего необычного в ситуации не было. – Что случилось, боже ж ты мой? – раздался громогласный голос буа джи. – Опять электричество? – Не знаю, сестра. Рука матери исчезла, однако в ней больше не было необходимости – Кхуши уже успокоилась. Раздался грохот засова. Благодаря открывшейся двери в гостиной стало немного светлее. – Только у нас нет! – донесся с улицы голос Гаримы. Следом послышались щелчки пробок у входа. – И здесь не работает. – Что за напасть... Паяль! Паяль! Найди свечи на кухне! – закричала Мадхумати в глубину дома. – Куда запропастилась эта девчонка? – проворчала она недовольно. – Я уже здесь, буа джи, – послышалось из темноты. – А свечи? – У меня. – Возьмите с Кхуши по одной и идите к себе. Я проведаю Шаши. – Мадхумати сокрушенно вздохнула. – Теперь вряд ли починят раньше утра... Что-то было не так. Кхуши успела это понять даже раньше, чем разгорелась ее свеча. Прежде, чем липкий ужас от странного шевеления за порогом сумрачной комнаты пробрался под кожу. А спустя всего несколько секунд окрестности огласил истошный визг двух девушек, застывших перед клубком копошащихся змей.