***
Элизабет крепко спала, завернувшись в огромное белоснежное одеяло. Она прижималась к груди Владислава, и её тёплое и мягкое дыхание волнами расходилось по ледяной коже вампира. За окном же во всю бушевал осенний дождь, срывая багряные листья с деревьев и устилая ими стылую землю. Холод, сырость царствовали там. Но не здесь... В комнате было уютно и тепло, но не от пылающего камина. От неё. Именно от Элизабет исходил ток горячего тепла. Оно распространялось по помещению от её рук, волос, кожи, изгоняло старый, прижившийся в сердце дома и вампира мёрзлый воздух. Занятый своими мыслями граф не сразу заметил пробуждение Элизабет, которая уже довольно долго смотрела на него сквозь полуопущенные ресницы и улыбалась. Кто бы мог подумать, что в объятиях древнего врага своей семьи она найдёт такой желанный покой и сладостную тишину. Девушка знала, что в любой момент может сбежать из дома в старые катакомбы, где её будет ждать Он. Обнимет, прикоснётся холодным поцелуем к губам и перенесёт сюда, в огромный будапештский дворец, где она вновь сможет быть сама собой, а не дочерью трансильванского рыцаря и наследницей родовой клятвы. — Что тебя гложет? — спросила Элизабет, удобно устраиваясь на груди мужчины. — Испытание, которое ты приготовила для меня… — вполголоса ответил Влад. — Я не могу тебя согреть, не могу дать тебе того, что ты заслуживаешь. — Что же? — Моё сердце. Оно мертво. Девушка покачала головой: — Ошибаешься. Сердце твоё здесь, — она прикоснулась тонкими пальцами к ложбинке меж мягких грудей. — И моё здесь. Моего тепла хватит на двоих. И любви тоже. С головою. Робкий, почти невесомый поцелуй остался на губах Владислава. Под его руками ровно и сладко билась жизнь. Роскошь, недоступная ему. Сила, которой не имели его невесты.Глава девятая.
19 августа 2016 г. в 19:07
Звук шагов звенящим эхом разносился по огромному залу с высокими потолками. Золото, серебро и бронза — извечные спутники роскоши — ослепляли всякого сюда входящего. Солнце своими лучами проливалось на разноцветную мозаику пола сквозь дорогие витражи окон и окрашивало иконы и молчаливые статуи ангелов всеми цветами радуги. Тяжёлые шторы цвета красного вина кровавыми реками ниспадали вниз с позолоченных гардин. Здесь царила вечная и напыщенная тишина, она рождалась и умирала в этом грандиозном помещении по одному жесту маленького и щуплого человека, держащего в своих худых, но цепких руках огромную власть, которой позавидовал бы любой император, и невероятную силу, возможности которой он и сам до конца не осознавал. Ему было уже семьдесят три года, но в слабом, на первый взгляд, теле ещё жили бодрость и крепость.
Лев Тринадцатый, двести пятьдесят шестой Папа Римский, стоял на коленях перед колоссальным изображением Богородицы. Серые глаза с едва заметными желтыми искрами в глубине устремлены вверх, на сияющий лик Марии; тонкие губы едва заметно шевелятся, а руки немного дрожат — не от старческой усталости, а от почти священного трепета. Этот человек был воплощением католических идеалов и правил, но не под его началом жил и действовал Тайный Орден.
— Ваше Святейшество, — скрипучий голос разрезал тишину. За спиной Папы стоял невысокий сухопарый мужчина, много младше своего собеседника, но гораздо сильнее духовно. Иоген, хранитель Ордена Дракона. Это его тяжёлый шаг потревожил молитву. Лев Тринадцатый встал и повернулся к нему:
— Я рад видеть тебя, старый друг. Надеюсь, ты принёс мне хорошие вести.
Они спустились с мраморных ступеней перед Богородицей и Иоген поцеловал протянутую сухую руку. Оба священника обменялись понимающими взглядами и проследовали в небольшую тайную келью, предназначенную для разговоров особых людей. Здесь стояли два кресла, обтянутые шёлком, и небольшой столик из чёрного дерева.
— Сегодня на рассвете мне принесли это, — Иоген положил перед Его Святейшеством небольшой клочок пожелтевшей от времени бумаги. — Посланник не пожелал отвечать на мои вопросы, а в «подвалах» выяснилось, что ему отрезали язык под корень.
— «Именем Господа, открой дверь!» Что это может означать? — поинтересовался Папа, разглядывая латинский текст и печать с извивающимся драконом.
— Я не могу точно сказать, но мы уверены, что эта фраза открывает некий проход, возможно, на ту сторону. А эта печать, — Иоген указал пальцем на дракона, — один из первых вариантов…
— Герба нашего Тайного Ордена, — закончил Лев. — Я встречал это изображение на портретах Валерия Старшего. Твой посланник прибыл к нам из Трансильвании. И ты прекрасно знаешь того, единственного, кто мог нам его отправить.
— Дракула.
На мгновение в комнате воцарилось мрачное молчание. О проклятом вампире уже несколько десятков лет не было ничего слышно и в Ватикане стали надеяться, что Господь уничтожил это чудовище, этого отступника своих веры и Родины. Оказывается, нет.
— Этот монстр играет с нами! Развлекается. Иначе зачем ему отправлять нам «это»? — пыша праведным гневом воскликнул Иоген.
Папа пожевал тонкие губы и тихо ответил:
— Возможно, это и не он. Род Валерия не прервался на его старшем сыне. Насколько мне известно, его потомки всё ещё борются с исчадиями тьмы.
— Вы хотите сказать, что…
— Что мы слишком долго давали им действовать самостоятельно! Пора вмешаться и прийти им на помощь, — Его Святейшество резко поднялся с кресла. — Если это подсказка, то нам удастся избавиться от вампиров, а если Дракула развлекается… Скажи, твой подопечный ничего не вспомнил?
— Нет, продолжает пребывать в забвении. Не помнит ничего, кроме собственного имени.
— Отправишь его в Трансильванию. Ты и так давно подозревал его связь с сыном Сатаны.
— Он носит на безымянном пальце кольцо Дракулы. Но он ещё не готов. Пусть окрепнет, адаптируется к жизни. Вы ведь видели его: годовалый ребёнок больше приспособлен к миру, чем он.
— Хорошо, отдаю это дело в твои руки, Иоген. Действуй, как считаешь нужным. Времени у тебя достаточно. Но запомни вот что: я хочу, чтобы двадцатый век начался с хороших новостей, — осенними листьями прошелестел голос Папы.
После разговора Иоген спустился в «подвалы» — невероятных размеров лабиринт глубоко под Ватиканом. Здесь ковали оружие и проводили алхимические эксперименты, пытали нечисть и допрашивали подозреваемых в связях с последней. Подземный дворец Ордена Дракона. Иоген был здесь царём и богом.
Преодолевая запутанные коридоры и душные комнаты, где беспрерывно суетились люди, Хранитель Ордена вошёл в просторный зал, освещённый керосиновыми лампами. Здесь практиковались и оттачивали свое мастерство охотники на нечисть. Иоген сложил на груди руки, с ухмылкой наблюдая за немного корявой тренировкой высокого широкоплечего мужчины с красивым породистым лицом и прямым взглядом карих глаз. Его нашли на ступенях папской резиденции, полуголого и пребывающего в беспамятстве. Именно его и решили использовать против могущественного вампира как пушечное мясо, как жертвенного агнца...
«Он не готов, не сейчас, — устало подумал Иоген. — Дайте мне лет десять и я превращу эту заблудшую овцу во всесильного и бесстрашного льва».
— Тренируйся усерднее, сын мой! — вслух крикнул священник. — Над тобой распростёр крылья ангел! И поэтому ты отправишься в ад… — едва слышно добавил он, отвечая кивком на поклон Ван Хельсинга.