На грани Невозможного

Молча и спешно они миновали мрачный подземный проход в замок и наконец, открыв тяжелую металлическую дверь возле статуи, Рон, Драко и Луна вышли в один из главных коридоров Хогвартса. В полной тишине, стараясь не произвести ни единого звука, троица напряженно прислушалась к звукам, доносящимся с дальнего конца коридора, выходившего на лестницу. Топот ног, разговоры и перекликания укрепляли веру, что все-таки победу одержала сторона родной школы. Рон уже хотел было направиться в сторону лестницы, но, остановленный рукой Драко, сделав лишь небольшой шаг. Они не могли так опрометчиво рисковать: из них троих волшебная палочка была лишь у Луны, только недавно пришедшей в сознания и явно не том состоянии, чтобы вступать в сражение. Однако, уже в следующий миг все их сомнения были развеяны невысокой изящной девушкой с огненно-рыжими волосами, которая неожиданно появилась в дальнем конце коридора! - Рон! - Джинни! Брат и сестра уже мчались навстречу друг другу. Будто не видевшись целую вечность, Рон заключил младшую сестру в крепкие объятия, слегка кружа её от радости: - Джинни, родная моя! Слава Мерлину, ты жива! - Всё в порядке, Рональд, - смущенно хмыкнула девушка, обнимая брата. Мы победили, представляешь?! Я не знаю, как нам это удалось, мы ведь думали, что уже всё, конец… - выдохнула она, а потом хитро улыбнулась. – Надо будет всё у Гарри разузнать. Потом она спешно чмокнула Рона в щеку, наскоро извинившись за то, что не может побыть здесь дольше, так как спешила за лекарственными зельями. Уже спустя пару секунд рыжий ураган по имени Джинни скрылся за поворотом коридора по дороге к Северной Башне. Драко улыбнулся – просто так, а наверное, тому, что оказался невольным свидетелем сцены такой открытой семейной нежности и заботы, какие были у брата и сестры Уизли. Казалось, что в тот миг, когда они увидели друг друга, целыми и невредимыми, им не нужен был весь мир. Он обернулся к Луне, которую по-прежнему держал за руку, не желая расставаться с теплом её маленькой ладошки, хотя необходимости в этом уже не было. Она, словно читая его мысли, тоже взглянула на него теплым и своим каким-то необъяснимо завораживающим взглядом. Улыбка – одними краешками губ и стиянием в глазах – именно сейчас Драко понял, что не только Рон Уизли владеет самым бесценным сокровищем заботы и… того самого чувства, которое напоминало ему робкого мотылька, севшего на ладонь, спугнуть которого он боялся больше всего на свете… *** Драко, Луна и Рон еще толком не успели оправиться от рыжеволосого урагана младшей Уизли, которую почти сразу же позвали на помощь раненому, и она, взяв с брата твердое обещание все рассказать немногим позже, унеслась в сторону больничного крыла, как неожиданно появились еще двое людей, далеко не чужих для этой троицы. Прямо из-за поворота на лестничную площадку, быстро вышли Гарри и Гермиона. Они, по всей видимости, тоже были обескуражены нежданной встречей, так как ступив несколько шагов, на мгновение замерли и, лишь спустя мгновение, по негласному решению Гермионы, продолжили путь навстречу. Драко криво усмехнулся: всего миг – но он заметил всю невыразимую гамму чувств, отразившихся на лице Поттера. Он боролся с желанием бросится навстречу другу Уизли, появление которого здесь было чем-то невиданным, и напряжением со сдержанностью, которые он ощущал при Малфое. Драко очень хорошо понимал его. В его глазах они с Грейнджер, идя к ним по сумрачному коридору, тоже воплощали противоборство чувств: он был искренне рад видеть Гермиону, а вот Поттер вызывал совершенно иные мысли. - Рон! – восклицание и теплые объятия Грейнджер разбили те секунды скованности, которые охладили все вокруг. – О Мерлин! Как ты попал сюда!? Измученный Уизли лишь пожал плечами, едва сдерживая слезы радости от встречи с друзьями: - Это долгая история, Герми. - Это здорово, что ты с нами! – улыбнулся Гарри, пожимая руку друга. - Вы не представляете, что было здесь! – воскликнула Гермиона, переведя взгляд на Драко и Луну, её голос вдруг резко переменился, заискрившись неподдельной радостью. – Я так счастлива, что вы живы! Последнее слово легонько кольнуло Драко где-то глубоко, внутри сознания. А ведь он не мог недооценивать Грейнджер – она догадалась о многом, если не обо всем, что они затеяли. В любом случае он мысленно аплодировал её точным логическим расчетам, которые, насколько было известно, редко подводили её - Гермиона, он не стоит твоей радости, - холодный голо разрезал воздух, Драко не сразу сообразил, что он принадлежит не кому иному, как Поттеру. – Кончилась битва – и он наконец появился. Это так… по-малфоевски. - Гарри! – голос Гермионы прозвенел, хрустальными искрами разбиваясь о каменные стены коридора. – Не смей! Они были на специальном задании! - Трое из нашего отряда погибли, - тихо, но так, чтобы все слышали, произнесла Луна, глаза которой потемнели от горечи и несправедливости. - Не оправдывайтесь перед ним, - спокойно обратился к ним Драко, с холодным презрением глядя на Гарри, язвительно продолжая: – Битва окончена – я появился – ты прав, Поттер. Не стану же я присваивать твои лавры во время битвы, о наш великий победитель! - Хватит! – рявкнул Рон так, что все легонько вздрогнули от неожиданности. – Что же вы, как два идиота, снова выясняете отношения! Творится чёрт-знает-что, а вы стоите здесь и играете в острословов! Я знаю наверняка, что еще полчаса назад мы все чудом избежали смерти – и надо ценить это! Впервые вспыльчивый и импульсивный Рон Уизли смог охладить всех, раскрыв истину перед каждым из друзей. Он стоял перед их потрясенно-восхищенными взглядами, покраснев от смущения и еще не до конца осознавая, что он смог совершить это: победа над собой – такая мелочь, вот только для неё нужно гораздо больше сил, нежели для победы над другими. - Мне кажется, мы должны рассказать друг другу обо всем, что было с нами, - сказала Луна и вопросительно посмотрела на Драко, словно спрашивая, можно ли раскрыть тайну из «специального задания». Драко молча кивнул в ответ. Все происходящее – их общая угроза. К тому же, было действительно слишком много неясного, странного. Ну а если неадекватный Поттер решит выдать его Министерству, его, скорее всего, сочтут за психа – в Азкабане Драко и его отряд не видел никто. Тяжелое воспоминание о холодных сырых и, самое ужасное – пустых камерах свинцовой плитой легло на душу, лишая последних сил. - Все верно, - с деланным равнодушием, скрывающим все чувства, произнес Драко. – однако, мы выбрали не слишком надежное место для обмена информацией. Гарри кивнул, соглашаясь: - Для этих целей подходит только Выручай-комната. А всем нам надо отдохнуть и собраться с мыслями – иначе мы просто даром потратим время. Его слова стали решающими. Договорившись о встрече, друзья устало разбрелись по замку – каждый в своем направлении: Гермиона и Луна поспешили на помощь Джинни, которая с помощью магии медленно перемещала раненого семикурсника, Драко, задумчиво проводив их взглядом, направился в сторону своей комнаты, а Гарри и Рон молча поднимались по лестнице к башне, где находилась комната Гарри. - Ты не виноват в их смерти, - Рон первым нарушил гнетущую тишину. Гарри неопределенно пожал плечами – друг всегда остается другом, даже сейчас Рон без слов понял, что у него на душе и о чем он думает. - Я знаю… - последовал тихий ответ. – Я знаю, что должен быть рядом с больными, ранеными, умирающими, но я не могу видеть все это! – вырвалось у Гарри. Рон судорожно вздохнул – боль друга была тяжелее собственной: - Послушай, - начал он, - ты – такой же, как и все мы. Больше нет Волдеморта, и не ради тебя происходят нападения на Хогвартс. Грустная улыбка слегка озарила лицо Гарри: - Да, ты прав. Вот только я все равно знаю, что … Он не договорил, умышленно прервав разговор. Рон и так настрадался сполна, чтобы выслушивать его тяжелые мысли о том, что он живет, а другие умирают, что его жизнь уже не имеет смысла и оснований, в то время, как гибнут другие, те, кто гораздо благороднее и лучше него. Как будто отгоняя прочь недобрые мысли, Гарри тряхнул головой и, на мгновение остановившись у перил лестницы, вынул из внутреннего кармана куртки маленький пузырек с темно-синей жидкостью. - Рон, это тебе, - он протянул его другу, - Луна просила передать это зелье. Она думала, что вы уже не увидитесь. Рон удивленно взглянул на него, не совсем понимая последнюю фразу – ведь как раз с Луной и Драко они встретились самыми первыми. Хотя встреча оказалась, мягко говоря, странной. Мысль о том, что за время его отсутствия произошло что-то странное и неясное, не выходила из головы. Когда крошечный пузырек оказался в его руках он осторожно развернул пергамент, прикрепленный к горлышку зелья. Прочитав тест письма, Рон грустно усмехнулся: - Луна по-прежнему верит в сказки, - его тихий голос был наполнен такой горечью, что Гарри показалось, будто все вокруг начинает поглощать безжизненная чернота. – А вот я уже давно в них не верю. В мире все равно есть невозможное, неподвластное даже волшебникам. Они попрощались с Гарри, расходясь к своим комнатам. Всё было будто бы как раньше, но уже всё равно совершенно не так. Тяжелый груз воспоминаний и неясности, неизлечимые шрамы, оставшиеся в душах не позволяли вернуться туда, куда дороги иже не было – к счастью, которое уже и само стало частью невозможного. *** - Спасибо вам, мадам Помфри, - от души поблагодарил её темноволосый мужчина, принимая из рук уставшей школьной медсестры целебное зелье. Она подбадривающее улыбнулась: - Не за что, профессор. Поправляйтесь. Впервые за сегодняшний день, больше напоминающий кошмар (а точнее, за ночь), ей посчастливилось на минутку присесть у постели больного. Она ласково посмотрела в полные боли и горести черные глаза профессора. Всегда решительный и уверенный в себе, дерзкий и смелый Северус Снейп выглядел сейчас полностью разбитым и больным. Невесть откуда пришла странная мысль, что раньше она никогда не замечала, что зельевар уже совсем не молод – а вот сейчас это стало отчетливо заметно по впалым щекам и темным кругам под глазами. Впрочем, это именно её задача – возвращать людям былой облик, здоровье и даже жизнь. Сколько медсестра себя помнила, именно эта главная цель её жизни – спасти того, кто нуждается в ней, давала ей сил даже тогда, когда, казалось, их уже не оставалось ни на что. Как и сейчас – перед её глазами прошли сотни раненых и убитых, она потратила массу магической энергии на исцеляющие заклятия, отдавая другим кусочки свое жизни – ради их жизней. Она никогда не считала это каким-то героизмом – это было обыкновенным делом, без которого она не мыслила себя. И вот сейчас сам профессор Снейп, грозный директор Хогвартса, усталым болезненным взглядом словно спрашивал её, скоро ли выздоровление. Как и все другие. В её владениях все были равны. - Нет, профессор! Вам пока еще нельзя подниматься! – собственное восклицание нарушило мерный поток мыслей – это была нормальная реакция на попытку Снейпа подняться с постели. - Я не собираюсь отлеживаться, пока мои соратники умирают от полученных ран, пока родные оплакивают погибших! – крикнул Снейп, однако, его голос прозвучал непривычно слабо и тускло. - Вам нельзя вставать, - твердо возразила медсестра, заставив его снова прилечь, но уже мягче добавила. – По крайней мере, сегодня. Снейп с тяжелым вздохом откинулся на подушки – переубеждать мадам Помфри сил уже не осталось. Она действительно была права – что толку, если он будет я больными и умирающими – такой же разбитый, как и они?.. Дверь больничной комнаты тихо скрипнула и отворилась. Медсестра и профессор обернулись, с удивлением глядя на двух вошедших людей в зеленых мантиях врачей. - Здравствуйте, - первый из вошедших бесшумно шагнул к мадам Помфри, - мы приехали из Больницы Святого Мунго за профессором Снейпом. - Но я не вызывала вас, - медсестра резко поднялась со своего места, словно закрывая собой профессора. – Он не нуждается в специальном лечении. - Нам лучше знать, в чем он нуждается, а в чем – нет, - грубо возразил второй человек, сделав попытку отстранить медсестру, но та не двинулась с места. - Прочь отсюда! – рявкнул Снейп – у мадам Помфри сжалось сердце – уж она-то знала, каких усилий ему стоили эти решимость и сила в голосе. Три светлых вспышки разрезали пространство комнаты. Одна из них ударила прямо в медсестру, которая, словно засыпая, мягко опустилась на свой стул, другая наповал поразила профессора, который тоже успел один раз воспользоваться волшебной палочкой и отправить заклятие в рядом стоящего «гостя» в зеленой мантии. Выругавшись, тот зажал ладонью кровоточащий порез на предплечье и, сделав жест своему напарнику, вместе с ним переложил безвольное тело профессора на больничные носилки. Уже через полминуты двое людей, безмолвно левитируя носилки, скрылись во мраке кордоров замка. *** Несмотря на потрясения и невероятно тяжелую ночь, сон так и не приходил. Промучившись в постели около часа, Драко понял, что пытаться уснуть сегодня – дело крайне бесполезное, и поднялся с кровати, отправившись к двери комнаты. Он вышел в темный коридор школы, освещенный лишь несколькими тусклыми факелами., По неясному наитию он следовал к выходу из замка – хотелось вдохнуть пронзительно холодный воздух, собраться с мыслями, которых было слишком много, и они не позволяли уснуть, и с чувствами, которые уже невозможно было собрать воедино. Площадка перед главным входом замка была совершенно точным отражением его внутреннего состояния – разбитые колонны, каменными глыбами чернеющие в сумраке ночи, ямы от ударов заклятий, выбоины в стенах Хогвартса с каплями застывшей крови. Чувство опустошения и неизбежности. Как в Азкабане. Ледяное воспоминание о пустых камерах и мраке камер вызвало приступ слабости, едва не свалив с ног. Это было слишком тяжело для него одного. И он до сих пор не мог полностью осознать, что нашелся еще один человек, готовый разделить все это. Картина умирающей Луны пронзила сознание острым лезвием молнии. Пошатнувшись, Драко опустился на край разбитого порога школы («Завтра, несомненно, его починят, и всё здесь будет, как новенькое»). Он закрыл лицо руками. Хотелось – впервые в жизни – скрыться, спрятаться от всего мира. И от самого себя. Вот только последнее было действительно невозможно – от себя не сбежишь никогда. Легкий, практически неуловимый шорох шагов вернул его к реальности. Он обернулся вправо и заметил двух врачей в зеленых мантиях, выносивших носилки с раненым, накрытым черным покрывалом. Сегодня это было обыкновенным явлением. Совершенно обыкновенным. Вот только сам Драко не мог объяснить, почему вдруг всё его внимание твердо сконцентрировалось на этих двух фигурах в зеленом, которые с каждым шагом уходили все дальше и дальше. Возможно, именно воспитание отца, бывшего Пожирателем Смерти, сыграло в тот момент свою роль. Но именно сейчас Драко бессознательно почувствовал: люди в зеленом – враги. Такое чутье на людей этой профессии было у него давно, с самого детства, когда, в отличие от других учеников Хогвартса, именно их он избегал и опасался, будучи приверженцем «темной стороны». Теперь, в темноте осторожно следуя за ними, он был уверен: эти двое – не врачи. Их разделяло достаточно большое расстояние, когда он отчетливо различил в абсолютной предрассветной тишине стон больного, лежащего на носилках. Он ожидал всего от бреда больного, но только не этого слова, того, что было самым родным и искренним из все. - Нарцисса, - простонал в лихорадке раненый, перейдя в неясный бред. Мгновение – нет! – меньше! – доля мгновения потребовалась Драко, чтобы все его чувства уловили суть происходящего. Яркая вспышка зеленого света ударила в спину второго врага – это были именно враги, он уже ничуть не сомневался в этом. Его спутник молниеносно среагировал на потерю сообщника и, не успел ещё тот упасть на землю, как первый «врач» спешно потащил носилки вперед. Драко ожидал ответного удара и не сразу сообразил, куда так спешил убегающий вместе с раненым профессором Снейпом – его голос и имя своей матери он мог бы узнать среди миллионов других. Лишь спустя пару секунд Драко мчался за убегающим, понимая, что времени на заклятие уже не остается, а вероятность удачного попадания в сумраке и в таком волнении была крайне низкой. Доля мгновение вновь решила исход их странного «поединка» и погони. Драко видел, что их с человеком в зеленой мантии разделяет лишь пара дюймов, но вместе с выпрыгивающим из груди сердцем в голову ударила мысль: «не успел». В тот же миг «медик» коснулся старого ботинка, лежащего посреди дороги, к которому и спешил так отчаянно. Драко сделал последний рывок, но хватая рукой уже воздух – ботинок-портал унес в неизвестность и его владельца, и профессора. Он не успел… Драко обессилено рухнул на каменистую дорожку спуска с холма, где еще секунду назад стоял противник с носилками. Что будет с профессором? Зачем он им? Вопросы роились в мыслях, заполняя и без того перегруженное сознание, но только пульсирующая мысль снова не давала покоя – он мог спасти Снейпа, но не смог, не успел, пришел слишком поздно. Пришел слишком поздно… Как в Азкабане. Ведь её он тоже мог спасти… Волна безграничной тоски и отвращения к самому себе захлестнула его, однако, заставляя подняться и обреченно побрести к замку. Ноги, казалось, налились свинцовой тяжестью, но он усилием воли все равно делал бессмысленные шаги вперед – туда, где он, несиотря ни на что, был кому-то нужен. Хотелось сдаться, просто лечь и умереть. Вот только по глупой иронии судьбы сейчас время для подобного было самое неподходящее. Враг слишком загадочен и близок. А он сам попросту не имеет права оставить тех, кого должен защитить, в том числе и профессора-зельевара, ставшего для него вторым отцом. Сейчас надо было бороться за всех и за самого себя. Вот только всё равно странное поведение людей, выдающих себя за врачей Больницы Святого Мунго, не давало ему покоя. Их намерения стали заметны ему сразу. Лишь увидев их, он понял: это – враги. Это было единственным, что не вызывало сомнений, то, в чем он был абсолютно уверен. Это – враги. Не только бывшие, но и, как теперь уже выяснилось, нынешние враги. Те двое в зеленых мантиях неприятного болотистого оттенка были не кем иным, как мракоборцами…