Седьмая

      Очнулась я уже в больничной палате. Вокруг было очень светло так, что мне пришлось секунд 5 промаргиваться. Рядом сидела Эдвин и с обеспокоенным видом наблюдала за действиями мадам Помфри (как не странно, но ее я помнила). — Фим, ты очнулась, я за тебя так испугалась! Ты так внезапно упала, причем этот ночной кошмар, даже не пошевелился! Хорошо мимо старшекурсники когтеврана проходили и помогли тебя дотащить сюда, — она быстро говорила и я пыталась осознать каждое ее слово, но получалось не очень. — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась подруга, когда я попыталась встать на постели. — Висок еще сильнее болит, а так нормально, — у меня наконец получилось принять сидячее положение. — Ну да, ты конкретно шибанулась… Еще и контрольную завтра писать… А ведь завтра суббота! — она сделала жалобное лицо. — Ты ведь надеюсь помнишь материал?       Эта фраза застала меня врасплох, я не помнила ни одного параграфа, ни одной строчки. — Так, никаких умственных нагрузок, только отдых! Не хватало мне еще, чтобы ты свихнулась с этой амнезией и зельеварением, — мадам Помфри заботливо поправила подушку под моей спиной. — Ты правда ничего не помнишь?       Я мысленно приготовила себя, что теперь вся школа будет задавать мне этот вопрос. — Да, почти ничего. — Ну да ладно, тебе нужен отдых, мисс Хьюго, прошу вас не беспокоить ее. — Эдвин, принеси мне пожалуйста мои учебники по зельеварению, — сонно попросила я, глаза стали слипаться и, приняв лежачее положение и получив утвердительный кивок от подруги, я уснула.       Пустынный тёмный коридор, шёпот, очень знакомый и вкрадчивый. Я нерешительно пошла вперёд. Сделав пару шагов, я перецепилась через что-то. Обернувшись, увидела труп. От испуга застыла в немом крике. Через секунду труп уже исчез. — Ты должна жить, ты должна искупить грех семерых, ты должна, — казалось стены говорили со мной.       В конце коридора я увидела мужчину, он стоял ко мне спиной. От него исходила явно нехорошая аура. — Кто ты? — неуверенно спросила я его.       Ответа не последовало. Шёпот повторился более настойчиво. — Что за семеро? Почему я должна жить? — голос дрожал, то ли от страха, то ли от нерешительности.       Я прикоснулась к влажной стене, там были какие-то надписи на неизвестном мне языке рун. Шёпот повторился, точнее он и не заканчивался, скорее он затихал, но не прекращался. Я заметила, что слова сменились: — Ты должна жить ради тех, кого ненавидишь, ты должна сражаться по моему приказу, тогда ты искупишь грехи семерых.       Я совсем перестала понимать, что происходит. Посмотрела в сторону мужчины в конце коридора, он все так же стоял ко мне спиной. Пошла в его сторону. И вдруг он резко обернулся. На меня смотрел мой отец, только глазницы его были пустыми и рядом появилась мама, тоже с пустыми глазницами. Я закричала…       Проснулась от бешеного стука своего сердца. Кошмар, это был всего лишь кошмар. Я села и увидела на прикроватном столике учебник по зельеварению, из него торчала небольшая записка. Взяла учебники открыла учебник в месте, где и была записка: «Привет, Фим, вот твой учебник. Нужно учить то зелье, в начале рецепта которого и лежала записка, удачи, я зайду к тебе утром, если ещё не вернешься

Твоя Эд. »

      Я рассмотрела старый учебник и принялась читать про приготовление какого-то абсолютно бесполезного зелья. Вот серьёзно, кому нужно зелье для бальзамирования отрезанных рук или ещё какой дряни? Лично мне оно не нужно. Но заняться было все равно нечем, так что я его с лёгкостью, будто вспоминая, заучила наизусть рецепт и стала смотреть в окно. Уже потихоньку начинало вечереть, небо начинало приобретать розоватый оттенок.       Моё внимание привлекло зеркало на соседнем столике. Я уже успела забыть как выгляжу. Почему-то мои кудрявые темно-русые волосы до талии и серо-зеленые глаза казались мне не совсем настоящими, что-то неуловимо для моего зрения было не так в моей внешности. Резко вспомнились родители и слёзы стали разворачиваться на глаза. — Уже проснулась? — спросила мадам Помфри, выходя из своего кабинета. — Да, мадам Помфри. Скажите, а как погибли мои родители? — я немного наклонила голову, ожидая ответа, каким бы он ни был. — Ну, — она приостановилась. — Их убили пожиратели, когда ставили барьер на Хогвартс… Они были очень хорошими людьми… — Понятно, спасибо, — неприятный комок подошёл к горлу, подавив его, я начинала учиться справляться со своими эмоциями. — Когда я смогу пойти в гостиную гриффиндора?       Она подошла ко мне и, осмотрев голову, сказала: — Ты можешь идти, но никаких контрольных и тяжёлых нагрузок до понедельника, я поговорю с профессором Снейпом. Пока не торопись вспоминать прошлое, хорошо? — Хорошо, спасибо вам, мадам Помфри!       Я встала, переоделась и пошла в башню гриффиндора, лишь пройдя пару лестниц и коридоров я поняла, что не помню, где башня. Я заблудилась. Пройдя ещё пару метров я вздрогнула от уже знакомого баритона, который прямо преследовал меня в любом уголке этой школы. Мне даже интересно стало, что же я такого натворила, раз он меня так возненавидел. — О том, что через 15 минут начинается комендантский час вы тоже забыли, мисс Айрин? — скептически спросил мой внезапный собеседник. — Прошу прощения, профессор Снейп, меня только что отпустили из больничного крыла, и я потерялась. — голос предательски задрожал. — Ах, забыли? Ну что же, в таком случае я с удовольствием провожу вас до гриффиндорской башни, — он развернулся и пошёл в другом направлении, нежели я шла. — О контрольной вы ещё не забыли, мисс Айрин? — ядовито и немного растягивая слова, спросил он.       Я шла за ним едва успевая, его черная мантия наводила ужас на всех студентов, кроме слизеринцев, это было немного странно. — Эм… Нет, но мадам Помфри сказала мне не нагружаться ни умственно, ни физически. Ещё она говорила, что надо предупредить вас. — Контрольную вы все равно напишете, завтра или в понедельник… Интересно, а про глупую смерть вашей грязнокровой матери вы тоже забыли? — все так же ядовито спросил мой новоиспеченный проводник на пути до гостиной. — Не смейте так говорить о моей матери, какая вам разница была она чистокровкой или полукровкой? — злобно ответила я.       Тут профессор обернулся и ступенька-ловушка поймала его за ногу. Внутри я уже торжествовала, но виду не подала. Профессор кинул на меня злобный взгляд и стал высвобождать ногу. Я наблюдала и боролась с приступами смеха, это было сложно, но я держалась молодцом. «Есть справедливость на Земле!» — подумала я и продолжила борьбу со своей чрезмерной эмоциональностью. Когда же ему надоело бороться с лестницей, он просто взорвал пару ступенек. Развернулся и продолжил путь, как ни в чем не бывало. Я пошла за ним, вдруг уже другая, нормальная ступенька подо мной хрустнула и разломилась, инстинкт самосохранения моего преподавателя спас мне жизнь, он вовремя перехватил меня рукой. — Минус 5 очков с гриффиндора, — он вытянул меня и поставил на ноги. — Но, за что?! — моему возмущению не было предела.  — Между прочим, лестницу не я сломала, — добавила я уже тише. — Значит по вашему мнению, во всем виноват я? — он резко поднял одну бровь.       «Да!» — яростно подумала я, но вслух сказала немного по-другому, хотя это было зря, очень зря… — Нет профессор, вы виноваты не во всем, вы виноваты только в том, что вы натворили, — когда до меня дошёл смысл сказанного я мысленно обругала себя за свою несдержанность. — Ах так? Ну что же, отлично, минус 20 очков с гриффиндора, жду вас в понедельник после уроков на отработку, не опаздывать! Вот портрет полной дамы, пароля я не знаю, выкручивайтесь сами! — он развернулся на каблуках и пулей пошел вниз, чуть не упав в дырку в лестнице.       Я проследила за его движением и стала думать о пароле.