Не буди воспоминания

Тема уже и забыл, что в его комнате у дедушки очень узкая одноместная кровать. Такая, что когда не уснуть, то приходится ворочался с боку на бок. В его квартире в Чикаго кровать большая и просторная, можно раскинуть руки и ноги как морская звезда. Ночью температура здесь, в Коркино +25. Да еще и комары, о существовании коих он в Чикаго не вспоминал совершенно. Там их просто не было. А еще Катя, которая завтра приезжает. Впервые за 8 лет они встретятся. Панарин словил себя на мысли, что переживает, будто перед первым свиданием. Он окончательно скинул с себя тонкое покрывало, потому что даже под ним спать было невозможно. Рядом, на тумбочке стояли графин с водой и стакан. Он налил себе и побрызгал на лицо капли воды, которая уже успела приобрести почти комнатную температуру. Это мало помогло. Он вспомнил свою встречу с Катей в последний раз. Она провожала его на автобус до Челябинска. Кто же знал, тогда, что его возьмут в хк «Витязь»? И он станет приезжать сюда только летом, чтобы навестить дедушку. С Катей он как-то очень скомкано попрощался. Но тот влажный и быстрый поцелуй в щеку запомнил, как будто это было вчера. Тема даже прикоснулся рукой к своей правой щеке и хмыкнул. Они друг другу даже ничего не обещали. Поначалу поздравляли друг друга с днем Рождения и Новым годом, иногда созванивались. Но, спустя пару лет и это прекратилось. Выросли? Детство закончилось? Тема не знал. Поначалу ему не хватало ее. А потом появились взрослые дела, заботы, новые друзья. И всяческая суета сует. И, так уж действительно случилось, что ни разу они не пересеклись, когда он приезжал к дедушке. За окном у соседей закукарекал петух. Тема глянул на настенные часы в форме совы и снова перевернулся на другой бок. — В четыре утра? Серьезно? Он совсем забыл про сельских утренних гадов, портящих и без того плохой сон. Петух кукарекал без малого минут сорок. И Тема пообещал себе, что обязательно найдет засранца и пристрелит его из дедушкиного охотничьего ружья. После трелей соседского петуха Панарину все-таки удалось провалиться в некое подобие сна. Дедушка его вставал рано, по-деревенски, в пять утра, и уходил в сад, ухаживать за урожаем. Ложился он рано, часов в девять. На Южном Урале нет белых ночей. Ввиду того, что внук только — только приехал из большого города, он пока его не будил. Пусть заново к сельской жизни привыкает. Ну, а уж через пару дней… Подъем, как и полагается, с первыми петухами. Тема проснулся от автомобильного гудка, прорывающегося сквозь сон, и, разбивая его на мелкие осколки. Перед глазами плыло. От бессонницы и неудобной кровати голова была тяжелой, и болело тело. — Дед, кто там безумствует? — Вставай, соня! Уже двенадцатый час. Катя приехала, — Семен Аркадьевич зашел к внуку. — Как Катя? — Тема резко встал с кровати, отчего у него закружилась голова, и он ухватился за стенку. — Там есть салат и каша. Спать меньше надо, — дедушка ухмыльнулся. Тема заметил, что в этот его приезд у дедушки усов не было. — Да я наоборот не спал. Комары и петухи. И жара, — «и Катя», — добавил он про себя. — Эх-ма, городские, одним словом. Одевайся, ты шашлыков обещал, — дедушка вышел из его комнаты, оставив Тему собираться. Он рылся в своей сумке, которую вчера почти так и не разобрал. Выудил оттуда относительно не мятую клетчатую рубашку, джинсовые шорты по колено. Быстро оделся, умылся в ручном умывальнике. Здесь у дедушки не было нормальной ванны, только баня. Пару лет назад, была еще квартира в самом Коркино. Но ее продали, когда Семен Аркадьевич решил насовсем переехать в свой сад. Так экономней, объяснял он. Тема еще раз глянул на себя в зеркало, вздохнул, прошел через гостиную, к сеням, как коридор называл дедушка, и вышел на крыльцо. Щурился от яркого уральского солнца, поспешил к выходу, толкнул калитку и остановился. Вздохнул, переживая предстоящий момент. Может, она уже ушла куда по делам. Но не тут то было. — Панааааариииин! Вот это даааа! — знакомый голос заголосил на всю улицу, и он увидел Катю, стоящую у соседского крылечка. Как когда-то давно, лет 8-10 назад… Он даже и не понял, кто к кому первый кинулся обниматься. Тема обнял Катю, и внутри у него что-то перемкнуло от нахлынувших воспоминаний. Она обняла его в ответ. Панарин чувствовал, что Кате была приятна и радостна эта встреча так же, как и ему. — Что ты сделала со своими волосами? — только и смог выдавить он, когда осмотрел ее, — у тебя же коса до пояса была! — А сейчас короткая стрижка, зато летом от этой дурацкой косы не жарко. И мне надоело изводить на нее тонну шампуня! А вообще, если серьезно, то я продала ее, когда нужны были деньги. Училась я на бюджетном отделении, а вот жить на что-то надо было. И так, неплохо я за нее получила, — Катя явно наслаждалась удивленным выражением лица Панарина, — а ты подрос. Правильную «Растишку» ел. Когда я видела тебя в последний раз, то была выше тебя на два сантиметра. Без каблуков. — А ты все такая же болтушка, — выдохнул Панарин и взъерошил светло-русую короткую стрижку Кати. Она изменилась. Повзрослела. Похорошела. Пусть даже и с этой дурацкой прической без косы. И такие же глубокие голубые глаза. Задорный смех, заставляющий так же смеяться в ответ. И веснушки на носу. Действительно, теперь он выше ее ростом. А одета была практически так же как он — короткие шорты и клетчатая рубашка, только другого оттенка. — А ты все такой же. Простой, — она вздохнула и замолчала. — Ты чего? — спросил Панарин. — Да вот, пытаюсь не зареветь. Знаешь, мне бабушка рассказывала, как тут все сады, все те, кто тут жили постоянно, и кто на майские праздники приезжали, как тут болели за тебя. А я там, одна в Челябинске была и готовилась к защите дипломной работы. Я даже телевизор включить не могла, чтобы посмотреть чемпионат последний. У меня его просто не было. Но серию СКА — ЦСКА в прошлом году я смотрела от и до. И я гордилась тобой и твоей командой. Это было круто. «А я там, одна в Челябинске» — засело в голове у Темы. — Э, спасибо, — только и мог сказать он. — Чего застряли? Шашлыки кто жарить будет? — из воспоминаний их вырвал бодрый голос дедушки. — А, Кать, поздравляю с красным дипломом! Ты молодец! — Панарин еще раз обнял девушку, — а шашлыки — это наш скромный подарок. И после этого, они наконец-то разомкнули объятья и отправились в сад к Семен Аркадьевичу, который уже достал мангал и разводил огонь. Весь следующий день прошел за поеданием шашлыков и салатов. Катя рассказывала старикам свои студенческие байки, Тема - хоккейные. За большим деревянным столом, который стоял у Семена Аркадьевича в саду, как раз для таких застольев, Тема и Катя сидели рядом. А старики между собой перешептывались: «А помните, мы мечтали, чтобы они поженились, эх. Да и младшая детвора дразнила их — Тили-тили тесто, жених и невеста». Катя сходила домой и принесла свою гитару. Наигрывала песни группы, которую Панарин даже и не знал. День прошел просто незаметно. К вечеру все разошлись — Катя еще даже с дороги отдохнуть не успела, как на нее все накинулись. Но договорились завтра с Темой съездить на водохранилище искупаться. Жара обещала быть всю неделю. Проблему с кроватью Панарин решил кардинально — просто стянул матрас на пол, благо тот был высокий, и заснул практически, как убитый после бессонной ночи. Перед сном он подумал о том, что, наверное, Катя единственная девушка, которая знает его настоящего.