Парадоксы жизни.

      Александр Джозеф Лютор-младший — 31-летнее молодое дарование. Он сумел преобразовать громоздкий конгломерат устаревающего нефтехимического и тяжелого машинного оборудования в высокотехнологичную корпорацию, попавшую в список журнала Fortune.       Последние встречи проходят, как ни странно, хорошо. Очень даже хорошо. Лекс — про себя она начинает называть его именно так, это звучит безобиднее и вызывает не так много плохо ассоциаций, по правде говоря, медвежонка её сестры тоже звали Лексом —вновь вспомнил, что когда-то был харизматичным и известным общественным деятелем, и опять «развлекает» её своими наблюдениями в психушке. Она в ответ рассказывает ему о предстоящих в Метрополисе мероприятиях. Не так интересно, как его рассказы, но всё же, они прекрасно поддерживают видимость светской беседы.       «Папа назвал компанию своим именем за десять лет до того, как я неожиданно вошёл в его жизнь. Но инвесторов, похоже, привлек образ любящего отца, создающего наследие для обожаемого сына. Он не преминул этим воспользоваться. Это был удачный трюк, а папа, помимо всего прочего, был хорошим бизнесменом», — объясняет Лютор-младший.       Лоис не может сказать, что её детство было ужасным, но и счастливым его назвать сложно. Его, можно сказать, и не было вовсе: мама умерла, когда ей было всего шесть лет. Детство прошло на разных военных базах, где работал отец. Вскоре ей стало привычнее называть его «генерал», нежели «папа». С самого детства приходилось всячески оберегать и воспитывать младшую сестру, пытаться заменить ей обоих родителей, так как Сэма Лейна практически никогда не было дома. Отец относился к Лоис намного строже и требовал от неё намного больше, что иногда заставляло девочку думать, что он видит в ней не свою дочь, а очередного солдата со своей базы.       Назвать Александра Лютора-старшего «хорошим бизнесменом» — это примерно как назвать Наполеона Бонапарта «способным завоевателем». Иммигрант из Восточной Германии, погибший в 2000 году при несчастном случае, прибыл в нашу страну с пустыми карманами, но сумел построить нефтяную и машиностроительную империю. Всё указывает на то, что он достиг этого благодаря невероятному упорству и безжалостности. И злодействам, как могли бы добавить его многочисленные враги.       Сэм Лейн был весьма сложным человеком, даже можно сказать, неприятным: хмурый, резкий, скупой на эмоции. Но жену свою он любил. Хоть Лоис и была тогда маленькой, до сих пор помнит, с каким обожанием он смотрел на жену. До её кончины он, казалось, любил и своих дочерей…       «Скажем так, папа был сложным человеком, — замечает его трезвомыслящий сын, когда мы проходим мимо прекрасно оформленной экспозиции его всемирно известной коллекции метеоритных кристаллов, — он выходец из страны, где правительство под видом защиты полностью контролировало граждан. Вот что определяло мотивы его поступков. Я это понимаю. Чёрт, не хотелось бы мне видеть подобное». Но достижения основателя LexCorp меркнут в сравнении с ошеломляющими успехами младшего Лютора, самого молодого обладателя титула «Бизнесмен года», включенного в наш список 50 крупнейших мировых лидеров.       Но Лоис благодарна отцу за всё, ведь не будь отец так с ней строг, она бы не выросла такой упорной и самостоятельной.       Странно, что ни одна газетная статья, ни сам Лютор в своих интервью никогда не упоминают о матери.       Лоис удалось как-то попасть в их семейный особняк, но увиденное её разочаровало. Нет, дом был обставлен со вкусом, но в нём не было никакой души, не чувствовалось никакой индивидуальности. Будто те, кто жили здесь, старались ничем не выдать себя, свои интересы, свои взгляды. От всех комнат веет бездушностью, разве что от кабинета Лютора — старшего исходит некая тяжесть, которая заставляет человека сломя голову покинуть помещение, испытывая при этом тревогу с примесью страха.       Никаких намёков на то, что здесь когда-то жила женщина, и в помине не было. Хотя болтливая жена одного из ближайших деловых партнёров Александра Лютора утверждала, что та была, и даже заходила к ним пару раз с маленьким сыном.        — Молодая рыжая женщина. Не то чтобы красивая… Очень светлая, — Лейн жадно ловила каждое слово, — Но очень забитая. Всегда говорила так тихо, что приходилось переспрашивать дважды. Даже на сына не поднимала голос, всё шёпотом, да шёпотом.  — Праздник в честь всех наших спасителей? Уж не тот ли это праздник вы имеете ввиду, на котором люди прославляют Супермена? — в голосе Лекса скользит неприкрытое ехидство. Она долго не хотела рассказывать про предстоящее мероприятие, о котором стало известно уже вскоре после смерти Кларка, но все темы для разговора она уже исчерпала.  — Это праздник в честь всех погибших в разгроме Метрополиса! Всех тех, кто отдал жизни, чтобы спасти нас: простых американских солдат, — Лоис сама не уверена в своих словах. Лютор словно читает её мысли.  — А простые люди, которые остались под завалинами, пока все наши «спасатели» спасали нас, не считаются? Их смерть была недостаточно благородной? Не лицемерьте, мисс Лейн, это праздник в честь вашего «божка». В честь его появления, а через несколько месяцев будет новый, в честь его смерти.       Лейн впервые не знает, что ответить.  — Фальшивый праздник в честь фальшивого идола, о котором все скоро позабудут. Хотя, весьма вероятно, также весьма скоро опять вспомнят, — в голубых глазах на пару секунд мелькает непонятный огонёк, и Лоис чувствует небольшую тревогу, которую сразу же сменяет гнев.  — Вам стоит пойти, мисс Лейн. Может, хотя я и сомневаюсь, на этом празднике дураков, вы, наконец, почувствуете заслуженное превосходство. Но будьте осторожны. Вы же знаете, иногда чувство превосходства — хороший способ развеяться, но если пропитаться им — оно станет ядом.  — Видимо, от этого яда и умер ваш отец? — Лоис уже в третий раз покидает эту проклятую комнату раньше времени. Лоис впервые всё равно, достигли ли её слова цели.       Парадокс пятнадцатый: убегать от проблем - не всегда плохо.       — Да нет, он никогда не ласкался к ней, не выказывал никаких тёплых чувств. Я бы даже сказала, глядел на неё с некой неприязнью. Но как только за ними приезжала машина, он цеплялся за мать так отчаянно, будто умолял не возвращаться домой.       Лейн не посещает праздник. За три дня до него она уезжает в Канзас. На работу не надо идти, а встреча с Лютором попадает как раз на торжество, он сам настаивал, чтобы она пошла, пусть считает, что она так и сделала. Эти четыре дня будто возвращают её к жизни. Короткие прогулки с собакой по утрам и долгие беседы за чашкой чая и домашней выпечкой с Мартой Кент по вечерам. Лоис впервые так легко на душе.       Поэтому когда она возвращается обратно, чтобы вернуться в редакцию и успеть на очередное свидание, новости буквально пригвождают её к земле: на торжестве произошёл взрыв, а пациент лечебницы Элизабет Аркхем для душевнобольных преступников - Лекс Лютор сбежал.       Парадокс шестнадцатый: Лютору всё-таки удалось убить её во второй раз.