Парадоксы жизни.

      Пропустить следующую встречу. Вообще все встречи. Звучит весьма заманчиво. Можно было бы провести свои выходные по-иному. Например, записаться на йогу, — говорят, она помогает успокоить нервы. Сходить в книжный магазин и купить новинки литературы. Даже выучить какой-нибудь иностранный язык.       Точно не криптонский.       Но вместо это Лоис вновь тащится в Готэм, тратя всё своё время и терпение на бесполезные разговоры. И у этого поступка много причин.       Во-первых, ей всё ещё нужен ответ на главный вопрос. Во-вторых, она и так слишком много времени потратила на это, было бы неразумно бросать всё на полпути. В-третьих, тогда уж лучше бы она согласилась на его предложение, хотя бы сэкономила время. В-четвёртых, убегать от трудностей — это слабость, а у неё их и без этого много. В-пятых, никто не понимает друг друга лучше, чем люди, пережившие одинаковое несчастье. А смерть Кла… Супермена как раз и является той самой точкой пересечения. Лоис готова в этом поклясться, так как счастливым победителем Лютор явно не выглядит.       Он не удивляется её приходу, не напоминает о том, что случилось между ними в последний раз, но Лейн чувствует: он её ненавидит. И непонятно за что больше: за то, что она увидела его слабость или за то, что оттолкнула.        Может, все эти встречи его очередная попытка изучить уже умершего «Бога» получше, в лишний раз доказать себе, что он таковым не являлся. Рядом с божеством должно быть другое божество, и Лейн может претендовать на эту роль если только к этому слову добавить спереди букву «у»…       Хотя, возможно, в глубине души он надеялся, что был не прав. Тогда может эти гнев и ненависть результаты банального разочарования после убеждения в своей правоте?       Через 5 встреч Лоис всё-таки решается задать этот вопрос. Провокационные вопросы всегда были её коньком, и она с тайным удовлетворением отмечает, что к ней возвращается прежняя нахальность, которая так кстати в сфере журналистики. Лютор откровенно смеётся, вернее, противно хихикает — она вообще не уверена, что он способен на настоящий смех.  — Какая святая наивность, — Лоис это не задевает, в своей работе ей и не с такой реакцией приходилось сталкиваться, — мисс Лейн, для того чтобы раскусить всю вашу «фантиковую» сущность не нужно так много времени, — а вот это уже больнее, хотя скорее, таким образом он увиливает от полного ответа.       Парадокс тринадцатый: у Лоис здоровое отношение к критике, но только тогда, когда она не совпадает с её собственным мнением.  — К тому же, если взять, к примеру, мифологию, боги всегда предпочитали обычных земных женщин: Геракл был рождён смертной по имени Алкмена — от него так и веет превосходством, кажется, ещё немного, и он лопнет от собственной мании величия, — Замечали ли вы вообще, что сильные люди всегда окружают себя слабыми? Дело, вовсе не в благородстве, не в надобности защищать, как может показаться со стороны, а в самоутверждении. Желании постоянно чувствовать свою значимость и ценность, свою «доброту» и святость», — Лютор будто выплёвывает эти слова, и она смутно осознаёт, что ей открывается нечто запретное, личные переживания собеседника.       Хороший журналист должен обладать рядом качеств, среди которых этичность. Обидев источник, вы можете потерять его навсегда.  — Мне не сказали, что интервью будет с леди.  — Я — не леди, я — журналист.       Тогда это было правдой. Теперь же Лоис просто обиженная женщина.  — Эти мысли ведь как-то связаны с вашими родителями, не так ли, мистер Лютор? Травмы из детства — это и есть основа вашей теории? Отец бьёт своего ребёнка, чтобы выместить на нём собственную злость и раздражение, тем самым самоутверждаясь. Жена слишком слаба духом и испугана, чтобы остановить его, и это ещё больше возвышает тирана в собственных глазах. Ребёнок вырастает в обиженного взрослого и проецирует такие мысли на всех и вся. Слишком банально, не находите?       Это подло, чертовски подло. Она изучила всю биографию Лютора, вернее, всё, что было доступно из его биографии и ясно понимала, семья — это его самое больное место.  — Дети всех возрастов должны почитать своих родителей, вне зависимости от того, «заслуживают» ли их родители этого, или нет, — так кажется говорил священник на одном из приходов, которые она посещала много лет назад.        Но ей кажется, что она очень близка к ответу и потому не может остановиться. К тому же, она всё ещё ненавидит его, хоть ей его немного и жалко.       Бог свидетель, Лоис не задело бы, если бы он её оскорбил. Если бы дал своему гневу, который он так тщательно пытался удержать, сжимая и разжимая пальцы, вылиться на неё.       Потому что она впервые чувствует, что немножко переступила черту. Потому что она слишком отчётливо помнит своё детство.       — Нет, мисс Лейн, это связано с изучением истории нашего мира и психологии человека, — Лоис непонимающе смотрит на него.       Лютор мог бы убить её морально одним своим словом, казалось, он видел все её слабости насквозь. Но он не сделал этого, предпочёл нейтральный ответ. Почему?       Парадокс четырнадцатый: даже у извергов есть свой предел жестокости.