Дочь демона

* * *       Демона занималась в «спортивном» зале, который обычно использовался как поле для тренировочных боев с оружием и без него. И девушка сейчас использовала это огромное помещение для развития навыков рукопашного боя. Она уже провела несколько спарринг-боев с воинами своего отца, в результате чего те получили какие-либо травмы. Одни серьезные, другие не очень, третьи же просто отказались с ней сражаться, глядя на все то безобразие, которое она учинила. В результате ей пришлось одной прыгать и бегать по всему залу, сражаясь с воображаемым противником. А присутствующие начали холодеть, потому что хрупкая и милая на вид девчушка демонстрировала такие изощренные способы убийства, что даже демонам становилось не по себе.       Так вот, пока Демона прыгала и кувыркалась в гордом одиночестве, но с эскортом из нескольких вояк на горизонте, Ренан пришел в тронный зал, где его оповестили, что сегодня состоится церемония принятия его дочери в ряды придворных. Демон поклонился, одарив королеву широкой улыбкой, и та впервые подумала, что ее советник очень красив. Поэтому, следуя своему взбалмошному характеру, женщина оповестила советника, что церемония состоится через десять минут. Ренан слегка удивился, но обрадовался еще сильнее, снова одарив правительницу умопомрачительной улыбкой. Если бы он не хранил верность своей несбыточной мечте, то стал бы знаменитым сердцеедом.       А вообще королева не понимала, почему такой спокойный и уравновешенный мужчина при упоминании об этой ужасной девчонке всякий раз приходит в состояние щенячьего восторга. С ума сошел, что ли? Или она его околдовала? Или здесь замешано что-то еще…       Демона едва успела завершить один из самых сложных кульбитов, когда в ее голове раздался голос Ренана (которого она все никак не могла приучиться звать отцом), попросивший ее прийти в тронный зал. При мыс-ли о встрече с той взбалмошной визгливой бабой, которая почему-то гордо именовала себя королевой, у нее заныли зубы, но огорчать человека, который к ней хорошо относится, не хотелось. Поэтому она пошла, не соизволив переодеться для королевского приема. Каково же было удивление королевы, когда эта нахалка, понятия не имеющая о приличиях, заявилась пред ее светлы очи практически без ничего. На ней были надеты кожаные лифчик и трусики, которые по размерам едва ли превосходили размер ее обуви, напоминающие древнегреческие сандалии, а на поясе ее красовался странного вида ремень. Королева все пыталась его рассмотреть, но так и не поняла что там намотано. Кроме всего этого «роскошного» убранства на негодяйке был толстенный слой пота и соответствовавшего ему запаха.       Венси скривилась и пробурчала что-то про юных невоспитанных нахалок. Девушка услышала, открыла рот, чтобы ответить, но тут в помещение вошел Февр, муж королевы.       Демона мгновенно заткнулась, сорвала с себя пояс, оказавшийся плеткой-девятихвосткой, и Февр оказался притянутым к ней и спеленатым по рукам и ногам. Девушка кровожадно прошипела:       -Где Февр?       Ренан с Венси застыли с раскрытыми ртами. Впрочем, как и все остальные (Май со своим господином и массовка из придворных).       -Что ты хочешь этим сказать? — осторожно поинтересовался Ренан.       -Это не Февр, это его брат-близнец Ферр. Куда дел брата?! — это уже относилось к пленному.       По идее, он должен был испугаться и все выложить, но он почему-то самодовольно заулыбался и заявил:       -Хочешь пытать меня? Но тогда все, что ты сделаешь мне, отразится на нем. Ты ведь не причинишь вреда милашке Февру?       -О чем он говорит? — вспыхнула королева.       -И где же мой любимый Феври? — промурлыкала девушка, опасно сощурив глаза.       -В тюрьме Магистра, где ж еще? Он связан по рукам и ногам и…       -Вы держите его без сознания. Конечно, ведь он слишком силен и умел для таких шавок, как вы. Что ж, я знаю, как его взбодрить.       -Ты это о чем? — округлил глаза лже-король.       -Сейчас увидишь, — мурлыкнула девушка, отталкивая его от себя. Плетка освободила парня, но едва он оказался на свободе, как все девять хвостов, оканчивающиеся металлическими наконечниками, взвились в воздух, а затем резко опустились на спину самозванца, вспоров одежду и вгрызшись в кожу. Ферр упал, крича от боли.       -Что ты делаешь?! — взвизгнула королева. — Ты же причиняешь боль моему мужу!       В ответ садистка ТАК красноречиво посмотрела на нее, что она сжалась на троне в комочек и больше не подавала голоса, даже не пищала, когда плети снова и снова ударяли по уже голой спине мужчины, так похожего на ее мужа.       Мальбион, второй лорд, так толком и не разобравшийся, что к чему (он вообще не любил ни в чем разбираться), попытался устранить девушку при помощи своих любимых файерболов, но Май остановил его, сжав в своих «нежных» объятиях. В итоге мальчик побледнел и начал задыхаться, тут уж не до боев. Май посмотрел на него и чуть ослабил хватку, но в том-то и дело, что чуть. Паренек был в надежных тисках, не дававших ему совершить какую-нибудь глупость.       На Ренане повис Андреас, который еще не пришел в себя, но от которого правила церемонии требовали, чтобы он на ней присутствовал. Поэтому Ренан и встал столбом, не зная, что делать. Бросить друга он не мог, но и то, что сейчас творилось в зале…       Тем временем Ферр упал на пол, обливаясь кровью из ран на спине. Безжалостный палач стояла у него над душой, держа страшную плеть наготове. Она и не думала расслабляться, ее трюками с потерей сознания не проведешь, тем более что она сама не раз пользовалась ими с большим успехом. Мужчина зло смотрел на нее с пола, но подняться так и не решился.       Тем временем в зале начал раскрываться телепорт, из которого вы-пал… Февр! Но в каком виде! Растрепанный, израненный, окровавленный, рычащий, с красными глазами и искаженным злобой лицом. Таким его никто никогда до сих пор не видел.       Король дикими глазами уставился на плеть. Единственная вещь, которую спокойный Февр ненавидел всеми фибрами своей души была плетка. Поэтому, сколько бы его ею ни били, это вызывало в нем дикую злобу и агрессию, и тогда никто и ничто не могло его удержать.       Демона, увидев его таким, оскалила рот в белозубой усмешке, больше напоминавшей «милую» улыбку волка, пошевелила концом плети по полу. Мужчина перевел плотоядный взгляд с предмета сначала на руку, которая его держала, а потом и на саму девушку. Ренан подумал, что король сейчас кинется на нее и растерзает, но случилось другое. Февр увидел довольную Демону, и лицо его приобрело удивленное выражение, хотя ярость никуда не ушла. Та снова пошевелила плетью, взмахнула и опустила снаряд на спину лежащего (и пытающегося подняться, пока на него не обращают внимания) Ферра. Тот закричал от боли. Февр, ощутивший этот удар на своей шкуре, вздрогнул от ярости.       Демона сделала шаг в сторону с одновременным пояснением:       -Он пытался забрать твое королевство и твою королеву.       Если все думали, что уже увидели своего короля в ярости, то они ошибались. Февр чуть не начал плеваться огнем. Ферр встал на ноги с наглой ухмылкой:       -Если ты убьешь меня, то убьешь и себя. Все, что происходит со мной, отзывается и на тебе.       -О, у меня есть одна малюсенькая идейка! — жизнерадостно известила Демона. Все посмотрели на нее, как на сумасшедшую. Что такого радостного в подобной ситуации? Но она, похоже, была другого мнения.       Проделав несколько не очень сложных пассов руками, она снова подняла плетку и… обрушила ее на спину Февра! Тот только моргнул, не ожидая такого подлого предательства, но… удара не почувствовал. Зато его близнец почувствовал! Да еще как почувствовал! Взвыл дурным голосом и снова рухнул на пол, извиваясь от боли всем телом. Демона смотрела на это с таким удовольствием и такой радостной улыбкой, что все невольно подумали, что не зря ее называют Демоном Смерти.       Февр удивленно поморгал некоторое время, от ярости плохо соображая, но когда до него дошел смысл случившегося, он расцвел в такой же кровожадной улыбке.       -Ты перевела это заклятие с него на меня? — спросил он.       -К сожалению, нет. Я не могу снять заклятие магистра, я просто наложила на тебя такое же заклинание. Хотя, — она сделала еще несколько пассов, — теперь ты можешь безопасно делать с ним все, что захочешь.       -А как же гис? Это заклинание…       -Я тебя когда-нибудь обманывала?       -Нет, но именно это меня и смущает. Ты все всегда делаешь так вывороченно… у тебя очень странное чувство юмора.       -Какая жизнь, такой и юмор, — пожала она плечами.       Ферр, не став дожидаться, пока эти двое наговорятся, выхватил откуда-то нож и кинулся на близнеца. Февр не успел быстро среагировать, но все же уклонился, хотя лезвие прочертило по его телу длинную линию. Однако крови не выступило. Февр оскалил зубы в волчьей усмешке и ринулся на противника с голыми руками. Тот со всей яростью обреченного оборонялся ножом, но разгневанного короля уже ничто не могло остановить.       Когда клубок из близнецов распался, все увидели Февра с окровавленными руками, тяжело поднимающегося от растерзанного трупа брата. Повернувшись к стоящим с раскрытыми ртами придворным, он окинул их беглым взглядом, встретился глазами с Демоной. Улыбнулся и спросил:       -А как ты добилась, чтобы это проклятье на меня не действовало?       -Да просто, — беззаботно пожала плечами девушка, повернулась, чтобы уйти, сделал пару шагов к двери и… сначала на ее теле появилась одна длинная кровавая полоса, затем еще одна, еще, несколько ножевых ран, синяки, кровоподтеки… Февр раскрыл глаза, на мгновение перестав дышать, а затем кинулся к ней с ревом, от которого затряслись толстые каменные стены:       -ДУРА ЧЕРТОВА!       Он успел подхватить девушку на руки прежде, чем она упала. Взревел:       -Королевского лекаря сюда!       Если бы он был также зол во время поединка, то сразу отвинтил бы голову неудачливому узурпатору.       Прибежал мелкий пузатый человечек, засуетился вокруг окровавленного короля:       -Чем я могу помочь Вам, Ваше Величество? Давайте я промою раны…       -Да НЕ МНЕ, дубина! ЕЙ!!!       -Ей не могу! Я Ваш личный с королевой врач, я могу лечить только Вас и никого больше. Я не…       Февр скосил на него багровый глаз и только благодаря этому вспомнил, что этот субъект мелькал на краешке его восприятия во время плена. Он работает на врага!       Толстячок еще что-то лопотал, когда мощное лезвие черного меча наискось распластало его на две части. Меч, между прочим, был тем самым, которым Демона так удачно орудовала в самую первую встречу с Ренаном. Но откуда он взялся в руке короля?       Тот разжал ладонь, меч исчез, а Февр тяжело опустился на пол, удерживая свою ношу и дыша так, будто только что перетаскал тонну кирпичей. Ноги его подкашивались, а руки мелко дрожали.       -ВРАЧА СЮДА!!! — прорезалась Венси. Что бы ни случилось, она всегда беспокоилась о своем супруге. Он для нее был смыслом жизни. Все вздрогнули от этого истошного визга, пробудившись от оцепенения и удивления. Удивляться можно потом, а сейчас надо действовать.       Май отбросил от себя своего лорда, так что тот отлетел прямо к Ренану. Тот, в свою очередь, швырнул ему на руки едва держащегося на ногах Андреаса: — Подержи! — и тоже ринулся к дочери с королем. Андреас с Мальбионом стукнулись головами, рухнули и долго не могли подняться, запутавшись в руках и ногах. Причем оба ругались так, что составили бы серьезную конкуренцию матросам или сапожникам с дикого похмелья.       Май хотел было поднять на руки Демону, но Ренан оттолкнул его, сам подхватил девушку. Воин хотел обидеться, но потом вспомнил, что она является лорду дочерью, а короля нести не менее почетно, хотя и не так приятно. Оба бегом направились в лечебницу.       Немного погодя туда притащились Мальбион с Андреасом, который не терял сознания только благодаря чудовищным усилиям воли, а также Венси, которая пригрозила своим фрейлинам, что если они войдут за ней в лечебную палату, то она их всех скопом казнит. Зная характер своей правительницы, женщины не отважились ей перечить.       -Как они? — спросила Венси, которая после того, что сделала Демона, сильно зауважала ее. Все-таки девчонка спасла ее любимого мужа.       -Жить будут, но сколько времени уйдет на восстановление? — сказал Ренан. Будто в ответ на его слова, Демона открыла глаза, осмотрелась, задержала взгляд на бессознательном Февре, перевела взгляд на отца и тихо спросила:       -Что с ним?       -Он свалился от перенапряжения, когда ты потеряла сознание, но перед этим убил королевского лекаря, который отказался тебя лечить.       -У него не было оружия.       -В его руках появился меч, очень похожий на твой.       -Не похожий. Мой. Я научила его пользоваться моим мечом, чтобы спасти наши жизни. Только для него это огромная нагрузка. Да и врач на-прямую нам не угрожал… Хотя, он ведь всегда мог что-нибудь подмешать в еду или питье. Особенно если получил приказ.       -Ты хочешь сказать, что он из твоего ордена? — подал голос Май.       -Да, но он уже давно откупился, хотя магистр может достать кого угодно и где угодно. Из ордена можно уйти только после смерти или же оплатив все долги. Но это очень трудно.       -Ты говорила, что больше ничего им не должна, — вспомнил Ренан.       -Больше ничего. Скорее они мне должны.       -Что же ты такого натворила, что они оказались тебе должны? — изумился Андреас, который уже сам давно догадался, кем работала девчонка.       -Собрала все их мелкие долги, и образовался один, но очень большой.       -И что же это за…       -Андреас! — возмутился Ренан. — Перестань! Мало ли что бывает у людей в прошлом! Ей явно неприятно говорить об этом!       Девушка удивленно посмотрела на него, потом мягко улыбнулась и закрыла глаза. Уснула.       Когда посетители, наконец, ушли (спасибо врачам, которые всех выставили за дверь), даже королева, которой сказали, что если больным не дать покоя, то они долго не поправятся, Демона с Февром открыли глаза и принялись тихо переговариваться. Почему тихо? Потому что устали, а пуще всего потому, что стоило кому-нибудь услышать их голоса, как снова все понабежали бы и не дали бы пообщаться. А сказать им было что.       -Зачем ты использовал именно меч? Не мог другое оружие? — спросила Демона.       -Милен, я был так взбешен, когда этот урод отказался тебя лечить, что… Кроме того, я видел его, когда был в плену.       -Но почему именно мой меч? Ты же знаешь, какие последствия могут быть для тебя.       -Это первое, о чем я подумал. Я в ярости плохо соображаю.       -Это я уже поняла. Где тебя держали?       -Похоже, в самом замке, в подвале. Потому что я поднимался, уничтожая все на своем пути.       -И много перебил?       -Несколько десятков. Я становлюсь берсеркером, когда…       -Поэтому я и отходила тебя плеткой. Это единственное, от чего ты впадаешь в неконтролируемую ярость.       -У меня сложилось впечатление, что я убивал новичков, так легко все давалось. Я помню подобные битвы, но тогда это было труднее.       -Похоже, они не ожидали твоего бунта, поэтому приставили новичков. Или, наоборот, ожидали. Но тогда это значит, что магистр сознательно уничтожает свой орден. Хочет уйти? Зачем? Это дело всей его жизни, и оно ему нравится. Или он так набирает силу?       -Уничтожая своих людей?       -Он может извлекать выгоду из всего. Как ему это удается, я не знаю. Возможно, он играет на слабостях и страхах других существ.       -Но ты никогда ничего не боялась!       -Я всегда боялась и сейчас боюсь.       -Ты?! Но… чего ты боишься?       -Того, что потеряю близких мне существ. Всегда боялась и всегда теряла. Чаще всего убивала своими собственными руками.       Ферв сначала неверяще смотрел на нее, потом до него дошел смысл сказанного, и лицо его исказила гримаса жалости.       -Не смей жалеть меня, — спокойно сказала девушка.       -Но неужели на него нет никакой управы?       -Помнишь ремни? Те, что контролируют живых существ, вгрызаясь им под кожу? Сначала он их боялся и держал на всякий случай. Сейчас он ими управляет, он их властелин. Даже матка подчиняется ему.       -Как такое возможно? — ахнул король.       -Он научился контролировать их в своем теле, и они боятся его. Но пока их устремления схожи, они не нападут на него.       -Вот же ж гад! Ну, а если перебить всех его слуг?       -Ты не понимаешь…       -Похоже, нет. Так просвети меня.       -С каждым годом, с каждым днем их становится все больше и больше. Если в твое время их были сотни, то сейчас их тысячи. По этим законам и под его началом живет уже полстраны. Он создал государство, живущее убийствами. Это страшно.       -А если убить его, то государство…       -Они разбредутся, но их будет много. Возможно, кто-то захочет стать новым магистром.       -Значит, надо уничтожить всех их!       -Не все они желают убивать, но у многих просто нет выбора. Не все могут выполнять задания по своему усмотрению, но так, чтобы выполнить его. По-моему, это удавалось только десяти-двадцати, не больше. Да и то он от них быстро избавлялся.       -А от тебя?       -Не получалось. Я живучая гадина, да и побаивается он меня.       -О? Почему?       -Он мой отчим. И он знает, что я это знаю. А еще то, что я помню все с самого своего рождения. Это не самые приятные воспоминания.       -Не знаю, смог бы я жить после всего того, что довелось пережить тебе, но я знаю одно: эту гадину нужно раздавить! И чем скорее, тем лучше!       -Я сейчас не могу. Я слишком слаба, чтобы противостоять ему. А он наверняка придет сам. Мстить он будет долго и упорно.       -Мстить? За что? — не понял Февр.       -Я убила его жену и единственного сына. Хотя нет, не единственного. Еще я устроила ей выкидыш и бесплодие. Но тут уж она сама виновата, нечего было на меня кидаться.       -Но его жена — это твоя мать? Я верно понимаю?       -Верно.       -Но тогда выходит… ты убила свою собственную мать?! Это, должно быть, такое потрясение…       -Потрясение?! Нужно было убить ее еще тогда! Пока не встретила Ренана и не напомнила ему о себе. Вот для него это было потрясением, особенно когда он узнал, какова она на самом деле.       -Да, он тогда так сильно страдал, что отдалился от двора. Кроме того, его отца обвинили в предательстве королевства и…       -Это все Тангор. Так он заполучил ее, а у нее появился отличный шанс избавиться от глупого дворянчика, носившего ее на руках.       -Хорошо, что ты пошла не в мать! — содрогнулся Февр, и тут их застукала Венси, заглянувшая в палату одним глазком. Увидев, что муж жив-здоров, да еще и разговаривает с этой нахалкой, она вломилась внутрь и принялась обнимать его с такой силой, что чуть не задушила. Следом за ней вломился Ренан, подхватил дочь на руки и утащил ее в свой замок, считая, что лучше него за ней никто не присмотрит.       Февр, придя в себя после заботы любящей жены (едва вырвался из ее цепких ручек), собрал в тронном зале своих лордов и попросил (!) Демону присутствовать на церемонии ее посвящения в полный титул наследницы Первого лорда если не в платье, то хотя бы в чем-то, соответствующем случаю. Девушка сморщилась:       -Ну неужели так обязательно проводить всю эту тягомотину, да еще и напяливать на меня дурацкие платья? Я этого терпеть не могу. К тому же вид тебя, отдающего мне приказы, у меня вызывает дикий истерический смех.       -М-да, это проблема. Ну тогда…       -Тогда давай соберемся тесным семейным кругом и…       -СЕМЕЙНЫМ кругом?! — взвыла Венси. — Что это еще за семья такая?!       -Она всегда так реагирует? — спросила Демона Февра. — Ты еще не оглох от ее ора?       -Всего пару раз контузило, особенно когда она рявкала мне на ухо.       -И ты ее до сих пор терпишь?       -Да, — улыбнулся он, — потому что люблю.       -Все же интересно, — вкрадчиво начал Мальбион, незаметно доставая из воздуха огненный шарик, — о какой-такой семье говорила эта девица, если на самом деле она является дочерью нашего Ренана?       С этими словами юный наглец выпустил шарик прямо в Первого лорда. Тот мгновенно отбил его, налившись краской, открыл рот, чтобы ответить, но тут… БАЦ! — Мальбион словил от Демоны, стоящей между ним и Ренаном, нехилый подзатыльник. Парнишка, не привыкший к такому обращению, схватился за затылок (рука у девушки была тяжелой), и стоял, раскрывая и закрывая рот, не в силах ничего сказать от возмущения (а может, еще и потому, что верный телохранитель смотрел в потолок, делая вид, что ничего не случилось). Ренан расплылся в улыбке, но радоваться долго ему не пришлось, поскольку ему от милой дочурки прилетел второй подзатыльник, не менее крепкий, чем первый. Лорд застыл в такой же дурацкой позе, что и его младший товарищ по несчастью. Демона же сложила руки на груди и хмуро поинтересовалась у отца:       -И тебе не стыдно? Ну этот ладно, мальчишка, детство в заднице играет, ну ты-то чего на его подначки ведешься, как ребенок?       Ренан вдруг залился краской стыда, потому что его дочь оказалась мудрее него, а он и в самом деле вел себя как дурак. Поэтому он просто отвернулся, разглядывая носки своих сапог.       Февр засмеялся и объявил Демону полновластной преемницей прав и обязанностей Первого лорда королевства. Та сдержанно поклонилась, а Ренан на радостях позвал к себе на обед всех присутствующих.       Королевская чета вежливо отказалась, сославшись на дела государственной важности, а вот Мальбион, решивший не упускать возможности позлить Ренана с Демоной, пошел с ними. А с ним, естественно, и Май. Куда же лорду без верного телохранителя?       За богато накрытым столом сидела компания всего из пяти человек, причем девушка там была только одна. Именно она была причиной такого пиршества, но она сидела, опустив голову и глубоко задумавшись о чем-то. На оклики Ренана и остальных она не реагировала. Многомудрый Май, прекрасно знавший о ее тяжелом характере, а также о том, что во время раздумий ее беспокоить нельзя, спокойно ждал, но Ренан, ничего не знавший о характере своей недавно обретенной дочери, постоянно пытался вывести ее из этого состояния. И сколько Май ни говорил ему, что не надо так делать, он не слушал. Ренан почему-то решил, что его дочь еще очень юна и вздумал воспитывать ее так, как положено в аристократическом обществе. За свою наивность и поплатился.       В один из не очень хороших моментов Первый лорд сильно сжал руку дочери, но явно перестарался. И тогда произошло то, о чем предупреждал Май: у девушки сработал рефлекс, и рука мужчины оказалась вывернута под таким невероятным углом, что было странно, как она до сих пор не сломалась. Андреас ахнул, так как он даже не успел уследить за ее движением, Мальбион раскрыл рот в предвкушении кровавого зрелища, Май напрягся, готовый к броску, а Ренан закусил губу, чтобы не закричать от боли. Такого пыточного захвата он на себе еще ни разу не испытывал. Демона же продолжала пребывать в задумчивости, не обращая внимания на окружающее. Очнулась она только через полчаса, за который так никто и не отважился сделать ни одного движения. Подняв голову и осмотревшись, она отпустила Ренана, и тот со стоном рухнул на пол, держась за выкрученную руку. Однако он был невероятно счастлив от того, что она все же не сломана и не вывихну-та, и что она вообще у него еще есть. Нет, врачи-маги могут возвращать утраченные конечности, но уж очень это больно.       -Зачем ты это сделала? — тихо спросил Андреас, наблюдая за корчами друга на полу.       -Что именно? — удивилась Демона. Она вела себя так, будто ничего из ряда вон выходящего не произошло.       -Что значит «что»?! Ты чуть не сломала ему руку!       -Так ведь не сломала же, — пожала она плечами. — Плохого он не хотел, поэтому я ему не причинила вреда.       -Но он же твой отец! Нельзя так обращаться с родителями!       -И это ты говоришь той, что убила свою собственную мать и брата? — глядя ему в глаза, усмехнулась девица. Андреас осекся под этим тяжелым взглядом. Крыть ему было нечем.       -И все же нельзя так обращаться со своими родителями, которые любят тебя, — тихо сказал Май.       -Да ну? — скосила на него один глаз Демона. — И кто бы это мне такое говорил? Ты бы лучше внушил это своему сыночку.       Мальбион нахмурился:       -Чтоооо?! У тебя есть сын?! Кто такой?       В его голосе девушке послышалась некоторая ревность, но утверждать это наверняка она не взялась бы.       -Так он ничего не знает? — повернулась она к другу.       -Ну… я… я не смог сказать ему об этом.       -Вместо этого ты занялся попустительством и что вышло? Что ты со-творил с ним? Что вылепил из него? То, чего всегда боялся.       -Да, — с трудом признал мужчина, опустив голову на грудь.       -Так кто такой твой сын?! — опасно сощурился Мальбион. — Я убью его!       -Мальчик, — посмотрела на него тяжелым взглядом Демона, — не стоит давать невыполнимых обещаний.       -А ты вообще не лезь не в свое дело! — взвизгнул мальчишка. — Это мой телохранитель и никому не позволено…       -Так он для тебя всего лишь телохранитель? — перебила она. — И ты готов уничтожить все дорогое для него, только чтобы он остался с тобой? Взбалмошный мальчишка! Станет ли он любить тебя после этого?       -А мне все равно! Пусть выполняет свои обязанности, а не то…       -Телохранителю легче всего вонзить клинок в спину господина, — цинично усмехнулась она. — Об этом ты не знал? Или забыл?       -Он никогда не сделает такого! — высокомерно вздернул носик мальчик, хотя и изрядно побледнел.       -Ой ли? Если ты отнимешь у него все, что он любит…       -Я тебя убью! — взорвался наконец Мальбион, сотворив огненный шар, но как только первые язычки пламени заплясали на его ладони, в его лоб уставилось дуло черного длинного пистолета. В результате и огонь, и мальчик потухли, а Май, увидев взгляд своей подруги, закричал, пытаясь закрыть собой рыжего нахала:       -Не делай этого!       Однако стоило ему чуть дернуться в сторону своего безбашенного подопечного, как в его лоб уперся второй «ствол». Май побледнел и замер на месте. Уж он-то знал, что рука у нее не дрогнет. В своей жизни ей пришлось перебить столько врагов и друзей, что одним больше или меньше, никакой роли не играло.       -Делай со мной что хочешь, но не трогай мальчика, — прошептал Май.       -Что хочу? Хорошо. Скажи ему, кто твой сын.       -Не могу, — прохрипел мужчина.       -Вот как? — задумалась девушка. — Что ж… Ты! — Это уже относилось к Мальбиону. — Ты знаешь, кто твой отец?       -Нет! — прошипел мальчишка. — Если я это узнаю, то убью его!       -Почему же? — ласково посмотрела на него девушка, и этот взгляд напугал Второго лорда до желудочных спазмов.       -Он бросил нас с матерью! Она умерла от горя, а я…       -А если он не бросил? Если его отослали в трудное путешествие? И если твоя мать умерла не от горя? Что, если ей помогли в этом деле?       -Что… что ты хочешь этим сказать? — задохнулся мальчик.       -Что твоего отца отослали куда подальше, а мать, мешавшую влиять на тебя, отравили. В итоге ты вырос взбалмошным беспомощным слюнтяем, хотя и с большими задатками. Огненная магия, наверное, принадлежала твоей матери, потому что у отца я ее никогда не видела.       -Да, моя мать была огненной ведьмой, — кивнул растерявшийся демоненок. — Но если отца отсылали, почему он не вернулся и не…       -Он вернулся и стал помогать тебе по мере сил и возможностей, но ты уже стал испорченным ребенком, а у него не поднялась рука выпороть тебя как следует, чтобы привести в божеское состояние.       -Пороть Второго лорда? — ахнул мальчишка. — Представителя одного из знатных родов и самого сильного мага?       -Маг ты не самый сильный, есть гораздо сильнее и искуснее, знатность не есть определяющая величина в заслугах человека, а власть тебя только развратила, но ничему не научила. Так что ты как был сопляком, так им и остаешься. Ты даже не смог вызвать волшебный огонь, свою собственную стихию, так, чтобы я этого не заметила и не опередила тебя.       -Я… мы… ты…, а кто же мой отец?       -Зачем тебе это знать, ты же хотел убить его?       -Я вижу, что ты говоришь правду, это я умею определять, — с горечью произнес паренек, — поэтому я хочу узнать, кто мой отец и поблагодарить его.       Демона некоторое время смотрела на него, не убирая своего страшного оружия. Она тоже умела определять, говорят ей правду или лгут, но можно сказать правду, обманывая при этом. Однако в данном случае можно и рискнуть. Ей не привыкать к ненависти тех, кого она считала друзьями. Она убрала оружие и указала на Мая:       -Он твой отец.       Мальбион некоторое время смотрел на своего телохранителя огромными влажными глазами, а потом… с рыданиями бросился ему на шею.       Май сказал севшим голосом:       -Нам нужно удалиться. — С тем и исчез вместе со своей ношей.       Первый лорд, внимательно наблюдавший за этой сценой, встал на ноги, все еще баюкая ноющий локоть.       -Твои уроки болезненны, но весьма действенны. Спасибо за это, — и он отвесил ей неглубокий поклон, но для гордеца Ренана и это было слишком! Андреас вытаращил глаза, но они сделались еще больше, когда его друг продолжил:       -Я бы хотел узнать о твоей бывшей жизни больше, чтобы впредь не попадать впросак. Тем более в такой болезненный.       Демона подумала и слегка улыбнулась.       -Что бы ты хотел знать?       -Расскажи о твоем детстве.       -У меня его не было.       Этот ответ привел в ступор обоих мужчин. Ренан очнулся первым и сказал:       -Уже поздно, всем пора спать. Спокойной ночи, — и ушел.       -Спокойной ночи, — ответил слегка растерявшийся Андреас, Демона промолчала, только настроение ее ухудшилось. Блондин попытался выяснить, почему, но она просто отмахнулась от него, как от назойливой мухи.       Идя по коридору, она думала, чем заслужила такое, но в тоже время непонятно, почему этот сопляк ответил своему другу тем же. Или здесь это страшное пожелание значит что-то другое? Может, то же самое, что и тогда с Маем?       В пустыне он пожелал ей спокойной ночи, а потом просто отвернулся от нее и уснул, зато она всю ночь не спала, ожидая нападения. В их ордене такое пожелание означало, что ночью кто-то придет убить или, на худой конец, избить тебя. Но Май тогда не сделал ничего подобного, а только спал всю ночь, как младенец. Когда же она его спросила о его странном поступке и разъяснила, чего ждала всю ночь, Мая так перекорежило, что он еще долго награждал магистра и все его заведение такими эпитетами, от которых бывалые вояки краснели как застенчивые девицы. Когда же она все-таки попросила рассказать ей в чем тут дело, то была крайне удивлена тем, что в этом мире подобное пожелание ничего плохого не означает, и что его говорят только близким и любимым людям. Ну еще ради приличия. Может, сейчас Ренан имел ввиду именно это? А может, здесь такой обычай, своеобразная проверка наследника на вшивость? Сможет он убить своего предшественника или нет? Но тогда зачем вообще было затевать эту канитель? Она и так осталась жить с ним. Странный это мир.       За утренним столом собрались все вчерашние гости, только теперь Мальбион вел себя не в пример лучше и спокойнее, а Май часто улыбался. Правда, когда последней к столу явилась Демона с красными глазами, тот поинтересовался, что с ней случилось.       -Он пожелал мне спокойной ночи, — подбородком указала на Ренана девушка. Тот недоуменно поднял брови:       -Ну и что? Что в этом такого?       Побледневший Май пояснил:       -В ее мире это пожелание означает, что ночью тебя придут убивать. Ты рисковал нарваться на нож в спину или еще что похуже, если бы тебе вздумалось проинспектировать ее комнату ночью.       Ренан, Андреас и Мальбион несколько минут сидели в тягостном молчании, пока Ренан не сжал кулаки и не прорычал:       -Я убью его!       -Кого? — спросил Май.       -Этого ублюдка, который отнял у меня любимую и издевался над моей дочерью! Я сам выпущу ему кишки и заставлю их сожрать! Я…       -Не связывайся с ним, — оборвала его излияния Демона. — Он профессионал такого уровня, до которого тебе расти и расти. У тебя нет шансов против него, тем более что на такой случай он специально наложил на себя защитные чары.       -Против меня? Лично?       -Да. Как и против меня, но я знаю, как их обойти, — лукаво улыбнулась девушка. Андреас ахнул: ее чистосердечная улыбка была подобна солнышку, выглянувшему из-за туч. Никогда бы не подумал, что эта убийца может так улыбаться. Как обманчива бывает внешность!       Однако тот повод, который заставил ее так мило улыбнуться, вызывал большие сомнения и волнения.

* * *       Рядом с миром демонов, в котором сейчас пребывала Милен, находился мир обыкновенных людей, но мир этот ей нравился гораздо больше, потому что он не был таким мрачным, как Дримдарк. Да и отношения там были гораздо более мягкими, не наблюдалось угрюмости и отчужденности, свойственной демонам. Милен так долго вращалась среди людей, что невольно полюбила их кипучую натуру. Иногда ей даже нравились маньяки и убийцы, даже те, кто охотился лично на нее, даже не подозревая, с кем или с чем связались. Однако бывали и такие, что не только подозревали, но и точно знали, против чего выступают. Такие обычно бывали фанатиками. Некоторые религиозными, некоторые помешанные на деньгах, а некоторые на науке и мировой славе. Такие обычно вызывали у девушки легкое отвращение и пренебрежение, но иногда, от нечего делать, она позволяла им помучить себя. Нет, мазохисткой она никогда не была, просто чем больше она узнавала о способах пыток, методах, образе мыслей этих людей, тем легче потом было охотиться на подобных им. Кроме того, боль делала ее сильнее и выносливее. Если она сможет выдержать малую боль, то впоследствии сможет выдержать и гораздо большую. Терпеть боль, не впадая в шок — одно из правил выживания в ее жестоком мире. Не замечать боль от удара и продолжать функционировать, действовать, выживать — половина победы.       Так вот, темноволосая красавица стояла на крыше небоскреба и любовалась луной, когда сзади раздался голос ее отца:       -Вот ты где! Я едва тебя нашел.       -Зачем искал? — равнодушно спросила она. Недавние события показали ей, что она еще очень мало знает о нормальных человеческих и демонических отношениях, не замешанных на власти и деньгах.       Фактически, об этой стороне жизни она ничего не знала, несмотря на то, что у нее было очень много учителей, прививавших ей этикет, стили поведения в различных ситуациях, любивших ее (не только духовно, но и физически. Или же только физически…). Собственно, об этом-то она сейчас и размышляла, а отец, почти всегда появлявшийся крайне не вовремя, нарушил ход ее мыслей.       -Как это зачем?! — вспылил он. — Ты моя дочь, на тебя охотится маньяк, я за тебя волнуюсь, а ты тут в одиночестве…       -Я всегда в одиночестве, и пока еще жива.       -Послушай, — уже мягче сказал он, — Ты бы хоть Андреаса с собой брала. Он за тебя тоже волнуется.       -И чем мне сможет помочь этот мальчик?       -Может, уже обернешься?! — разъярился Первый лорд, который не привык, чтобы его игнорировали.       В его голосе девушка уловила что-то тревожно знакомое, а потому решила вывести его из себя еще больше.       -Зачем? — спросила она таким же равнодушным голосом, не поворачивая головы, хотя все ее чувства теперь были напряжены. -Что значит «зачем»?! — взвизгнул Ренан. — Я твой хозяин… — и тут же осекся. Милен ухмыльнулась и медленно повернулась к нему.       -Привет, магистр. Или лучше сказать «отчим»?       -Ты… ты… — задыхалась от гнева голограмма Тангора. — Да как ты…       -Чего тебе нужно? Я просто хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Если ты этого не сделаешь, я начну потихоньку разрушать твое заведение и твою жизнь.       -Ты и так ее уже разрушила! — взвизгнул тот. — Ты убила мою жену и моего единственного сына! И ты хочешь, чтобы я оставил тебя в покое?!       -А разве ты сначала не лишил меня отца, а затем и матери? Не ты ли приказал ей избавиться от меня? И ты удивляешься чему-то? Может, это тебе наказание свыше?       -Как бы то ни было, я объявляю тебе войну! Теперь пощады не жди! И не только ты, но и твой ублюдочный папаша! Я перебью вас всех! Всех!!!       -У тебя развилась истерия. Может, лучше к психиатру обратиться?       Голограмма издала пронзительный визг и исчезла. Милен пожала плечами: можно подумать, она не знала того, что ей сейчас сказали. Да он с самого ее рождения объявил ей войну. Только сейчас, похоже, он решил нарушить все правила, которые сам же и создал. Что ж, раз отчим так хочет…       Она снова вернулась к своим мыслям. Невольно вспомнилась первая встреча с братцем…