Непокорная

На следующий день, проходя мимо коридора, я услышал отчаянные вопли и удары. Хм, видимо Белая Русь действительно пыталась бежать. Хорошо, что я запер дверь. Может, следует проведать девушку? Я подошёл к двери и постучался. Звуки ударов чего-то тяжелого о дверь прекратились на миг, и я, воспользовавшись этим, как можно вежливее сказал: — Может прекратите мучить дверь, пани? Я сейчас открою. Повисла гробовая тишина, и я, порывшись в кармане, нашёл тот самый заветный ключ. Вставив его в замочную скважину и мысленно приготовившись увернуться от удара, я со скрипом открыл дверь. Тут же раздался какой-то свист, и мою голову спасло от удара кочергой лишь то, что я вовремя отошёл на безопасное расстояние. Полоцк, воспользовавшись свободным проходом, тут же вылетела за дверь, но я изловчился и схватил её за руку. Видимо, не ожидав такого поворота, а может лишь просто потому, что набрала высокую скорость, девушка упала на пол. Я молча взял её на руки, несмотря на сильное сопротивление, и пошёл в комнату. Белая Русь пыталась бежать ещё раз, словно лесной зверёк, которого заперли в золотой клетке, но я пресёк все её попытки. В конце концов, обиженная девушка с видом великой мученицы и страдалицы, надувшись, села на край кровати, скрестив руки на груди, но притом не теряя своей гордой осанки. Я встал напротив. — И долго будем играть в молчанку? — после некоторого времени, которое казалось мне довольно продолжительным, сказал я. Девушка ничего не ответила, лишь повернулась ко мне спиной. Ну что за странная пани. Бог наградил её прекрасной внешностью, но притом совершенно лишил воспитания. Я привык, что дамы при дворе ведут себя сдержанно и покладисто. Но, быть может, именно этот характер и зацепил мою душу?.. Ведь будь бы Полоцкое княжество более покорным, то я бы даже и не заметил её. Не совсем отдавая себе отчёт в действиях, я осторожно приблизился и легонько провёл пальцами по волосам девушки. Светлые и шелковистые… Но, видимо, это действие было лишним: Белая Русь резко обернулась и сильно, насколько могла, конечно же, схватила меня за руку. — Вы слишком многое себе позволяете, пан Феликс! — буквально прошипела славянка. Я лишь усмехнулся, одним ловким движением освободив свою руку от хватки. — Вы тоже, пани… — и тут я понял, что не знаю, как её зовут. — Вы забыли представиться. — А какая Вам разница, как меня зовут, а, шляхтич? — с нескрываемой издёвкой сказала девушка. — Некультурно как-то обращаться к Вам не по имени, — с насмешкой проговорил я. Как бы Белая Русь не была красива, а вот её хамство стало раздражать. — Дверь вон там, — довольно чётко проговорила девушка, указав рукой на деревянную дверь, на которой виделись следы, оставленные кочергой. — Вас позовут к обеду, пани, — уже у выхода сказал я. — А кочергу я, пожалуй, конфискую, — взяв то, чем славянка тщетно пыталась выбить дверь, я вышёл и вновь запер комнату на ключ. Ты никуда не уйдёшь, непокорная моя…

***

За длинным дубовым столом сегодня собралось мало народу: лишь я, Литва и Белая Русь. Девушка сидела напротив литовца, просто поедая его своим взглядом. В просторной зале стояла гробовая тишина. Вскоре нам принесли еду. Я краем глаза покосился на белоруску. Наверное, она в жизни не ела столь изысканных блюд. Я, взяв ножик и вилку, принялся отрезать кусок, но тут боковым зрением увидев то, что вытворяла девушка, я чуть не выронил столовые приборы. Белая Русь, закинув ноги на стул, руками принялась за еду. Я был шокирован настолько, что даже слова не мог сказать. Первым из ступора вышел Литва: — Наталья, ты что творишь?! — в его голосе было даже некое отчаяние. Хм… Наталья, значит… Вместо ответа славянка принялась громко, даже кажется демонстративно чавкать. Я медленно перевёл свой взгляд с неё на Ториса и увидел, что он люто покраснел. — Беларусь, прекрати сейчас же! — насколько мог строго проговорил литовец, но девушка даже не обратила внимания. Довольно быстро разделавшись со своим обедом белоруска встала и, вытерев рот скатертью, ушла, громко топая босыми ногами. Странно, как же я не заметил, что она ходит без обуви… Отправившись от шока, я посмотрел на союзника. — И что это сейчас было?.. — Н-не знаю… Она очень хорошо знает этикет и может справится с ножом и вилкой, — Торис всё ещё был красным, как рак, — не гневайтесь, пан Лукашевич, я поговорю с ней и выясню причины столь странного поведения. А я гневаться даже не собирался.