Наизнанку

- Кэтрин! Кэтрин! Черт бы побрал эту дрянную девчонку. Спустись сюда немедленно! Спустя пару минут после этих визгливых криков в шаткую дверь грозно постучали. Не дождавшись ответа, некто за дверью нервно дернул за ручку, а после еще более пронзительно завизжал: - Открывай живо! Кэт тихонько застонала и перевернулась на живот. Или попыталась перевернуться на живот, но кровать, на которой она спала, была настолько мала, что, едва развернувшись, она уткнулась носом прямо в плакат с Дебби Харри. Девушка потянулась и, не открывая глаз, на ощупь двинулась к двери. Голова раскалывалась от выпитых вчерашним вечером банок пива и противных криков тетки. Когда же она наконец заткнется… Кэт повернула ключ в ржавом замке, и дверь со скрипом отворилась. На пороге мгновенно появилась высохшая женщина в старом домашнем халате и тапочках. Ее волосы сальными прядями свисали до плеч, а глаза были красными, с залегшими под ними тенями. Несмотря на свой, прямо так сказать, отвратительный вид, женщина явно блистала красотой в молодости. У нее были правильные черты лица, большие глаза и изящный профиль. Судя по всему, многие годы чрезмерного употребления алкоголя и баловство наркотиками забрали былую привлекательность, оставив лишь жалкие крохи. - Сколько раз тебе повторять, не запирай дверь на ключ, - злобно проговорила Джиллиан (а именно так звали эту малопривлекательную даму). - Это моя территория, - холодно ответила Кэт, не глядя на тетушку. – Что хочу, то и делаю. - Мой дом – мои правила! – Джиллиан снова сорвалась на визг. – Надо будет, вообще выломаю дверь. Кэт презрительно уставилась на нее, но не выдержала и пяти секунд, и отвернулась. Смотреть на это мерзкое, искаженное злобой и ненавистью лицо тетушки G было выше ее сил. Она одернула старую футболку, висевшую на ней мешком, чтобы прикрыть ноги и запустила пальцы в волосы. Видя, что тетка и не думает уходить, Кэт медленно вдохнула и начала считать про себя: «Десять, девять, восемь…». Это всегда помогало взять себя в руки. - … дрянь ты этакая. И зачем я вообще трачу на тебя свое время… Я пришла спросить, куда ты дела мой виски? - Я не пью виски, - процедила Кэт. – Мне шестнадцать. - Только не надо изображать из себя святошу, - фыркнула Джилл. – Будто я поверю, что ты не балуешься на заднем дворе школы гашишем или не напиваешься по ночам со своими дружками. Я не дура. «Вот это новость», - подумала про себя Кэт, но вслух произносить не стала. Она вовсе не боялась своей сумасшедшей тетки, девушке даже доставило бы удовольствие ее исказившееся лицо, но не хотелось терпеть G и ее мерзкий голос лишние десять минут. – «Лучше молчи. На чем ты там остановилась? Семь, шесть…» - Не тронь больше мой виски, девчонка. И во что ты превратила эту комнату? Полная безвкусица, - брезгливо огляделась Джилл. – На выходные выбросишь все это в помойку. - Я не лезу к тебе в комнату и не переставляю мебель в гостиной, так не лезь ко мне и моим вещам, - вскинулась Кэт. – Здесь вся моя жизнь. Не волнуйся, через два года ты и следа моего присутствия в своем доме не увидишь. Джилл захохотала. - Ну и куда же ты собралась? В колледж? Не смеши. С твоими оценками и поведением тебя и на пушечный выстрел не подпустят даже к самому худшему колледжу Бруклина. Так что не говори наперед. Ты еще надолго застряла здесь со мной, Кэти. С этими словами Джилл, пошатываясь, вышла из комнаты и, что-то бормоча себе под нос, двинулась вниз по лестнице. Кэт мгновенно повернула ключ и облегченно вздохнула. Так, утренний заход Сумасшедшей G (так она называла тетушку за глаза) пережит. Осталось незаметно выскользнуть из дома. Кэт криво улыбнулась и плюхнулась на кровать, оглядывая «свою территорию». Это была маленькая темная комнатка с одним большим окном, выходящим на грязный переулок Бруклина – место скопления здешних бродяг и наркоманов. Узкая кровать со старой, но чисто выстиранной простынью, подушкой и разноцветным одеялом, сшитым из лоскутов ткани, стояла вплотную к стене, увешанной плакатами из журналов и постерами с изображениями любимых звезд Кэт. В другом конце комнаты стоял письменный стол. На нем высилась неровная стопка школьных учебников, пылившихся здесь с самого сентября, лежали исписанные косым почерком тетради и блокноты и большой настольный календарь. Его Кэт стащила еще в январе со стола секретаря в приемной директора. С тех пор она и зачеркивает каждый прожитый под одной крышей с Сумасшедшей G день. - Осталось немного, - шепнула Кэт, поджав к себе худенькие колени и обняв их руками. – Еще чуть-чуть и прощай, G! Да здравствует свобода. Что такое два года по сравнению с прожитыми девятью? Помимо кровати и стола в комнате стояло еще потертое кресло, заваленное рваными джинсами и укороченными топами, и маленький шкаф, которого, впрочем, вполне хватало для того, чтобы вместить скудные вещи Кэт. Завибрировал телефон. Кэт откинула крышку серебристой «лягушки»: - Алло? - Проснись и пой, Китти Кэт! - Не называй меня так, Алиша! В трубке раздался девичий смех. - Ну и зануда же ты! Скорей выходи, пока Сумасшедшая G меня не засекла. - А лучше бы засекла! – мрачно проговорила Кэт, натягивая джинсы и свитер. – Она заметила пропажу виски и разбудила меня своими криками. - Я выпила-то всего лишь стакан! – возмутилась Алиша. – Как она могла это заметить? - Ты что, старушку G не знаешь? – Кэт закатила глаза, на ходу закидывая в потрепанную сумку пару тетрадей и ручку. – Она любую пропавшую каплю заметит. - Да ладно тебе, забей. – Голос Алишы звучал неестественно радостно, и Кэт сразу это заметила. – Сегодня концерт «Гадких синяков», ты конечно же не откажешься позависать со мной? Кэт выскользнула в ванную, придерживая телефон плечом. На первом этаже похрапывала тетушка G. - Алиша, ты же знаешь, я не фанатка богатеньких мальчиков со смазливыми личиками и миленькими голосами. - Да ты даже не видела их, - возразила Алиша. – А их солист просто душка. Все, я даже спорить не буду. У меня есть два билета и коробок гашиша. Сегодня затусим, подруга. И Алиша повесила трубку. Кэт усмехнулась. Ну еще бы. Алиша никогда не пропускает ни один концерт или вечеринку при том, что предки, спускающие все деньги на травку и презервативы, не дают ей ни цента. Про гашиш все ясно – стащила у отца. Кэт поморщилась. Когда он об этом узнает (а он непременно узнает), Алиша не избежит еще порции синяков.. Или сломанных частей тела. В прошлом году, когда она стащила у него бутылку виски на Рождество, Кэт впервые напилась до потери памяти. После этой ночи Алиша пришла в школу с перевязанной рукой. В сопровождении таких не самых веселых мыслей, Кэт намотала на шею вязаный шарф и съехала по перилам лестницы. В окне кухни она заметила Алишу, прислонившуюся к ее покосившемуся забору. В холодильнике не было ничего, помимо бутылки водки и куска заплесневелого сыра. Кэт почувствовала, как в животе заурчало. Черт бы побрал эту Сумасшедшую G. Ей алкоголь заменял все приемы пищи, чего нельзя было сказать о Кэт. Девушка пошарила в карманах джинс. Со вчерашнего ленча у нее осталось два бакса и тридцать пять центов. Маловато. Обшарив комнату и одежду Джилл, Кэт нашла еще пять баксов и какую-то мелочь. Запихав все это в сумку, она выбежала на улицу. - Спасибо, что торопишься, подруга, - проворчала Алиша. Ее кудрявые волосы топорщились вокруг головы, придавая девушке вид Холли Берри. Глаза девушки заметно покраснели со вчерашнего дня, да и в общем вид был у нее бледный. - Все нормально? – Кэт засунула руки в карманы пальто – на улице было не меньше двадцати градусов мороза. - Лучше не бывает. – Алиша пожала плечами. – Я в предвкушении концерта. Сегодня мы веселимся, Кэти. - Я за, если ты прекратишь меня так называть, - засмеялась Кэт. – Во сколько встречаемся? - Я заеду в десять. Надень что-нибудь сексуальное, - подмигнула Алиша. Они спускались к станции метро. – Можешь после школы зайти ко мне и покопаться в моем шкафу. - А предки дома? – Кэт, поскользнувшись, схватила подругу за руку и покосилась на нее. - Наверное, мне все равно. – Алиша вдруг похолодела. С ней всегда такое случалось, когда речь заходила о ее родителях. Эдакий защитный механизм. Ледяная маска как иголки у ежа. – Не бойся, они тебя не съедят. - После девяти лет, прожитых под одной крышей с Сумасшедшей G, мне никто не страшен, - закатила глаза Кэт. Но она все равно ненавидела приходить к Алише в присутствии ее родителей. Мать Алишы была равнодушной женщиной с пустыми глазами и следами уколов на руках, а ее отец под действием алкоголя мог совершать страшные вещи. Тетушка G, хоть и неоднократно поднимала руку на Кэт, но никогда не доводила ее до больницы или постельного режима. А с Алишей, благодаря ее острому языку и неуравновешенному отцу, такое случалось довольно часто. - Тогда договорились. – Алиша достала сигарету и закурила, нервно пристукивая каблуком сапога. Дым от ее сигареты обволакивал воздух возле них и, задерживаясь на пару секунд, растворялся. Докурив, Алиша скрутила сигарету ногтями, покрытыми облупившимся лаком, и потянулась за другой. Это был Нью-Йорк холодной осенью 1991 года и две девушки, бросавшие вызов судьбе.