давай сходить с ума вместе.

Стоял промозглый вечер, сопровождающийся холодным проливным дождем и грозой. В открытое окно задувал ветер, чуть касавшийся моих локонов волос, выпавших из пучка. По ключицам пронёсся холодок и я всё же отошла от окна. — Всё в силе? — в мою комнату зашёл Грейсон, облокотившись на проём двери. — Да, у Анабель к девяти часам вечера, — из-за угла я увидела лицо Мии. — О чём вы тут болтаете? — она с серьёзным лицом заглянула в мою комнату. — Да так, ни о чём, — Грейсон замялся. — Сегодня мы с Генри, Грейсоном и Анабель соберёмся вместе и проделаем обряд, закрывающий Артуру путь к коридору, — я нервно взглянула на Грейсона, а он на меня, позже кивнув и посмотрев на Мию. — А во сколько это будет происходить? — Мия тщательно смотрела мне в глаза, не отрываясь. — В девять, — зрачки прошлись по комнате. — Вечера. — Но тебя не отпустит мама, Лив, — взгляд Мии выглядел наивно, я знала, чего она хочет. — Грейсон, позвони Анабель, спроси со-скольки лет можно проводить обряд, — я взглянула на телефон. — Сейчас, — Грейсон набрал номер. **** — С тринадцати лет. Тебе повезло, Мия, — Грейсон с улыбкой посмотрел на неё. Я возмущённо вздохнула и закатила глаза. — Ура. Спасибо, ребята, — Мия положила обе руки, на мои и Грейсона плечи. **** Дело подошло к восьми часам вечера. Дождь все так же барабанил по подоконнику, оставляя немного капель, которые стекали по стеклу. Я открыла окно и на меня начали падать маленькие капельки. Некоторые ударялись о подоконник и отскакивали мелкими брызгами, попадавшими мне в лицо. — Лив, время, — сзади подошёл Грейсон и положил руку мне на плечо. — Да, я знаю. Надо собраться. Зови Мию, — я повернула голову на Грейсона, который уже развернулся, для того, чтобы позвать сестру. Через несколько минут, Мия была уже в моей комнате. — И так, что мне делать? — она встала в позу «выжидания приказаний», скрестив руки на груди. — Грейсон, свечи в углу, неси сюда, — я с улыбкой посмотрела на Мию. — Хээй, всем привет, — из-за угла высунулся Генри, улыбаясь во весь рот. Мы поздоровались с ним, а я поцеловала его в щёку. — Вот, Лив, — Грейсон протянул мне четыре чёрных длинных свечи. Я подошла к тумбочке и достала оттуда маленький канцелярский нож, который лежал у меня на «всякий случай». Взяв одну свечу, я вычертила на ней «Лив» ножом. Через пару мгновений «Генри», «Грейсон» и «Мия» были готовы. Я раздала ребятам их свечи и начала собираться. Анабель просила всех придти в черном. Я натянула свои чёрные джинсы с высокой талией и дырками на коленях, сочетав их с пушистым чёрным свитером. Мия надела своё чёрное платье с подкладкой из сеточки и накинула чёрную кожаную куртку, предварительно надев колготки в маленькую сетку. Грейсон оделся подобающе — чёрные джинсы, чёрная майка и чёрная косуха. Генри был потрясен, как всегда. На нем была кожаная куртка с вышивкой на спине, спортивная чёрная футболка, которая чётко подчёркивала его выпирающие ключицы и джинсы чёрного цвета. Время было уже ближе к девяти. Посмотрев на часы, я узнала, что это действительно так, было без двадцати девять. **** Зайдя в дом Анабель, я увидела три вида плитки*, что немного насторожило меня, но в то же время и восхитило, так как все виды подходили к обоям. — Привет, ребята, — Анабель выглянула из-за стены. — Привет, — сказали мы все хором. — Проходите сюда. Она провела нас на чёрную плитку. На тумбе, стоявшей рядом, я заметила стакан с пеплом и блендер, а также спички. Анабель взяла пепел и начала вырисовывать пентаграмму. Спустя минут пять, она все-таки закончила. — Рассаживайтесь в лучи, — она показала на несколько лучиков. Пентаграмма была настолько огромна, что мы действительно вмещались в её части. Мы уселись поудобнее и Анабель раздала нам по спичке, которые мы зажгли зажигалкой по-очереди, после чего подожгли каждый свою свечу. — И так, ребят, вот это заклинание на три раза, потом на «раз, два, три» задуваем свечи, а далее я расскажу, — голос Анабель звучал по-дружески. — О, Бог великого коридора снов, пожалуйста, помоги нам избавиться от вредителя, — мы проговаривали это хором, прикрыв веки и поднеся свечи ко рту. Царила мрачная атмосфера, которая с каждой секундой развивалась. Мне казалось, что всё, что было и так темно, становится темнее с каждым словом, сказанным нами. — Раз. — мы все открыли глаза и посмотрели друг на друга, взглянув на свои свечи. — Два. — Три. — ручка двери задергалась, во мне появилось чувство неутолимого страха, который возрастал с каждым мгновением, с каждым мигом. Мои глаза начали закрываться, но я знала, что это — всего лишь ловушка, которой нельзя поддаваться. Поднялся и без того сильный ветер, окно открылось на полную. Шторы, прикрывавшие его начали срываться от урагана. О стекло ударялись капли ливня, большинство — оставляли сильные брызги. Мы все задули свечи и ринулись к тумбе за Анабель. Она кинула в чашу блендера все свечи и перемолола их, в спешке собрала пепел в миску, смешав с остатками свечей. — Ребята, так не должно быть! — её волосы раздувались от жуткого ветра, ручка двери дергалась все сильнее и сильнее. Я начала реветь. Но вдруг, Анабель схватила меня за запястье, другой рукой Мию и потащила нас в свою комнату. Грейсон и Генри бежали за нами. Мы в истерике пробежали по лестнице на второй этаж дома, включая везде по пути свет. Наши колени к концу коридора были сбиты в кровь из-за множественных падений. — Забегайте скорей! — голос Анабель был слышен, наверное, во всем доме. Мы забежали в комнату и упали. Кто на пол, кто на кровать. Ручка двери не переставала дёргаться, но через пару секунд всё-таки остановилась. По коридору послышались отчётливые шаги. Мы все замерли в углах. Я сидела рядом с Генри, прижавшись к нему, в другом углу сидели Грейсон и Мия, зажавшись в плаче. В другом конце комнаты сидела Анабель, поджавшая ноги и уставившая своё лицо в колени. Дикий плач был слышен во всем районе. Шаги стали слышны всё лучше и лучше, скорее всего этот «кто-то» был уже на лестнице. По коридору к комнате Анабель раздался шум. Я вжалась в стену и просто закрыла глаза, уткнувшись головой в плечо Генри. Его тёплые руки крепко сжимали меня. Сейчас всё, что мне хотелось бы — это исчезнуть. Просто испариться. И не появляться здесь больше. Никогда.