Противостояние Пламени и Льда

Ночь — самое прекрасное время суток. Все замирает на несколько часов, давая возможность отдохнуть и расслабиться от всех забот, преследующих днем. Ночью и время идет совершенно иначе: оно медленно течет, плавно сменяются цифры на часах. Это самое подходящее время для тихих искренних разговоров, для размышлений. Только ночью человек открывается по-настоящему, полноценно, он, словно после тяжелого рабочего дня, снимает все свои маски, все свои защитные оболочки, оставаясь совершенно обнаженным. Где-то в кустах трещит кузнечик, а сбоку шуршит своими водами река, протекающая по центральным улицам Шафрана. И кажется, что даже звезды издают какие-то звуки, совсем неуловимые, но убаюкивающие. — Давно мы так не прогуливались, — осторожно начинает Рейки, переводя взгляд на идущую рядом с ним сестру. Ее лицо было совершенно расслаблено, а губы растянуты в еле заметной улыбке. Давно он не видел ее такой умиротворенной. А если подумать, то когда он сам в последний раз был так спокоен в компании кого-то из членов своей семьи? Он давно уже потерял покой: сначала сидящий глубоко в его сознании демон заставлял его испытывать к родным ненависть и избегать их, запираться в своей комнате и готовить план по уничтожению Хвоста Феи, затем он потерял память, для восстановления которой пришлось потратить много нервов. И вот, наконец, казалось бы, что все наладилось: Глаза Зла уничтожены, Книги Времен под надежной защитой, и нет причин переживать, однако… Однако Рейки вернулся домой не в духе. Конечно, сегодняшнее задание он выполнил и даже получил за него кругленькую награду, но душа его все никак не могла обрести покой. Парень был уверен, что справился он не так хорошо, как мог на самом деле. — Что-то случилось? — заботливо поинтересовалась Эрза, заметив мрачное настроение сына. Он лишь отрицательно мотнул головой, сказав, что устал после задания, однако сердце женщины подсказывало ей, что что-то не так. Фернандес хотела было задать еще один вопрос, однако юноша уже скрылся на лестнице, уйдя в свою комнату. Красноволосая так и осталась одна на кухне, стоя в полном непонимании. — Что это с ним? — спросил у жены Джерар, выглядывая из гостиной. Кареглазая лишь неопределенно пожала плечами, ответив мужу, что сама не знает. Она никогда не видела Рейки таким. Синеволосый перевел взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж, где располагались комнаты детей. Он хотел пойти наверх и поговорить с сыном, но услышал, как на втором этаже открылась сначала одна дверь, затем вторая, и прозвучало тихое: «Ты уже вернулся? Как прошло задание?» Джерар улыбнулся, когда дверь аккуратно закрылась, и голоса затихли. Значит, Розмари зашла к Рейки, и, быть может, хотя бы ей удастся разговорить красноволосого и узнать о причинах его пребывания в плохом настроении? — Что с лицом? — поинтересовалась Розмари, заметив понурое настроение старшего брата. Он промолчал, продолжая сверлить взглядом стену, не отводя остекленевшего взора до тех пор, пока сестра не толкнула его в плечо, пытаясь расшевелить. — Что с лицом, Рей? — повторила свой вопрос кареглазая, и парень, немного помедлив, наконец открыл рот, чтобы заговорить, как тут же стиснул челюсти, отвернувшись. Не умел он жаловаться. — Рей, послушай, — мягко начала Розмари, присаживаясь на кровать рядом с братом. — Ты можешь не рассказывать мне, если не хочешь или боишься, что я все выложу родителям. Но я хочу, чтобы ты знал: со мной ты можешь быть откровенен, как ни с кем другим. Знаю-знаю, что я для тебя маленькая сестренка, которая, как ты думаешь, не поймет всех твоих «взрослых» проблем — на этом моменте она согнула указательный и средний пальцы в жесте «кавычек». — Но я уже давно не ребенок, и я хочу и могу тебя понять. Мы же одна семья, помнишь? — девушка улыбнулась, ударив брата в плечо кулаком. Титания-младшая думала, что лишь слегка стукнула красноволосого, но вновь не рассчитала силу, и кареглазый согнулся в три погибели, болезненно застонав. — П-прости, Рей… — протараторила оружейница, обеспокоенно глядя на брата, как вдруг тот расхохотался и, оторвав голову от кровати, прижал к себе сестру. — Спасибо, — выдохнул Рейки, и на губах его заиграла теплая улыбка. Он и вправду совсем позабыл о том, что Розмари уже давно выросла, и с ней можно поговорить о своих проблемах. Она поймет — он был в этом уверен. Ведь на то и нужна семья. Фернандес-младшая опешила от такого внезапного проявления нежности со стороны сурового брата, но тут же ласково улыбнулась, поудобнее устраиваясь в объятиях красноволосого и готовясь слушать его рассказ. Она постарается сделать все, лишь бы брат больше не грустил. Воспоминания о домашнем уюте дома Фернандесов непроизвольно всплыли в голове. Рейки прекрасно помнил, как сестра каждый раз приходила к нему узнать, как прошло очередное задание: поначалу из детского любопытства, потом из-за профессионального интереса, а затем ради того, чтобы выслушать парня, если было нужно, и поддержать его. — О чем задумался? — неожиданно спросила Розмари, вырывая тем самым старшего брата из воспоминаний. Рейки вновь смотрит на нее, и его глаза — единственное, что видно под маской и шапкой, улыбаются. Фернандес-младшей поведение волшебника кажется странным, однако она не торопит его с объяснениями. Она знала, что он все расскажет ей сам. И вот наконец маги приходят на то место, где Розмари мечтала побывать еще с самого детства — набережная Крокуса. Наверное, это самое прекрасное место во всей столице Фиора: синее-синее море здесь незаметно смешивается с белоснежным песком, который сам в свою очередь постепенно переходит в каменные мощенные дороги, ведущие к архитектурным достояниям Шафрана. Здесь природа плавно перетекает в цивилизацию. Розмари улыбнулась, ощутив приятный трепет под ребрами. Она легонько приложила ладонь к груди, чувствуя, как учащенно забилось ее сердце. Наконец ее мечта сбылась, и она старалась как можно лучше запомнить каждую деталь, чтобы позже нарисовать картину по мотивам увиденного, но… — Мне правда жаль, Роуз. Улыбка тут же пропадала с лица аловолосой. Сердце болезненно заныло, и девушка сжала ткань своей водолазки на груди, поджав губы. Алые волосы плавно развеваются на ветру, а их обладательница, ничего не ответив брату, садится на песок, прижимая к себе колени. Фернандес устремляет взор в даль, куда-то туда, где водная гладь еще синее. Туда, где цвет моря начинает напоминать ему глаза погибшего возлюбленного его сестры. Погибшего по его вине. — О чем ты, Рей? — Розмари делает вид, что не понимает, к чему ведет ее старший брат, надеясь, что это поможет избежать неприятного разговора. Юноша вздрогнул, услышав сокращение своего имени, которым пользовалась только его младшая сестра. Она начала называть его так, будучи еще совсем малышкой, ведь не умела говорить длинные и сложные слова. А затем это вошло у нее в привычку, и Фернандесы уже и не вспомнят, когда девушка последний раз называла его по полному имени. Хотя, это было им и не нужно. Так уютнее. Рейки присел рядом с младшей сестрой, придвинувшись к ней поближе, дабы ощущать ее физическое присутствие. Он боялся, что от него ускользнет ее душа, что волшебница больше не позволит ему прикоснуться к ней на ментальном уровне, поэтому надеялся хотя бы на то, что она даст ему почувствовать тепло родного человека. Парень устремил свой взгляд куда-то вдаль, туда же, куда смотрела и его сестра. Рейки поймал себя на мысли, что Розмари тоже наверняка заметила, как поразительно похож цвет моря у того места, где небо касается земли, на цвет глаз Рина и Сильвии. И от этого на душе стало еще хуже. — Ты понимаешь, о чем я, Роуз, — почти бесшумно ответил аловолосый, тяжело вздохнув. — Я так много жалел. Я буквально ненавидел самого себя, испытывая вину за все произошедшее. Не помню, когда я последний раз засыпал без мысли: «Как я мог так поступить?» И до сих пор не могу найти на этот вопрос ответа. Я искал везде, и, знаешь, за этими поисками я потерял самого себя. Я никогда уже не стану прежним Рейки Фернандесом, и, даже не могу до конца осознать, стоит ли мне жалеть или нет. Мне жаль лишь только из-за того, что я своими руками расковырял раны всех семей Хвоста Феи и других гильдий. Рейки смолк, и Розмари еще некоторое время ждала, что парень продолжит, но, судя по всему, это был конец его монолога. Она сама надолго замолчала, глядя на море, даже не зная, что ответить брату. «Фея» действительно хотела помочь ему, унять его боль, но… Но она даже со своей была не в силах справиться. Когда Глаза Зла были повержены, Розмари решила отправиться в путешествие по Фиору, как когда-то мечтали они с Рином. Влюбленные хотели объездить каждый уголок их огромного королевства Фиора, быть может, даже посетить другие страны, но все рухнуло в один момент, как карточный домик. Наверное, Фернандес бы не смогла найти в себе силы поехать в путешествие, если бы это не было последней просьбой Рина. Только спустя пару городов Розмари начало казаться, что так ей даже легче справляться с потерей, чем если бы она осталась в Хвосте Феи, где все напоминало бы ей об умершем возлюбленном. В какой-то момент она даже подумала, что счастлива, а затем… А затем ей пришло письмо от Луны с просьбой приехать в Фейри Тейл и поддержать их на Великих Магических Играх. И в этот момент аловолосая поняла, что все эти бесконечные переезды, все эти попытки завести новых знакомых были лишь способом сбежать от самой себя. В ту ночь она наконец позволила себе проплакаться, выплеснуть все свои эмоции и чувства, которые скрывала даже от себя — и ей стало по-настоящему легко. Впервые заныло сердце, соскучившееся по родным лицам, подталкивая Фернандес сесть на первый же попавшийся поезд и вернуться домой. Но, даже несмотря на это, кулон, висящий на ее шее в память о любимом человеке, продолжал тянуть ее вниз. — Тебе и не нужно пытаться стать прежним Рейки Фернандесом, — подала наконец голос кареглазая, и парень от неожиданности вздрогнул. — Ты же и сам понимаешь, что это просто невозможно: слишком много всего случилось, что повлияло на тебя и на всех нас, и никто уже не сможет вернуться к тому, каким был два года назад. Но тебе стоит понять: я говорю не о трагических событиях нашей жизни. Я говорю о том, что, ты, например, стал мужем и отцом, и теперь ты должен быть настоящим мужчиной, примером для вашего с Юкиро малыша и надежной опорой для нее. Никто не даст тебе вести себя так же, как ведут беззаботные девятнадцатилетние парни, которым хочется лишь гулять, да менять девушек каждую неделю. И я говорю о том, что Гейл теперь не сможет сидеть с утра до ночи один в библиотеке, ведь у него появилась Нова, вытащившая его наконец в люди. То же самое и со Штормом. А Наш? Он и вовсе обладает теперь двумя силами, которые ему сейчас тяжело контролировать. А чего стоят его проблемы с Сильвией? Эти дураки все никак не могут разобраться в самих себе и своих чувствах, о которых бы даже не подумали два года назад. — при упоминании Наша и Сильвии Рейки усмехнулся, соглашаясь с последним высказыванием сестры. Эти двое, кажется, навечно будут друг для друга «лучшими друзьями». — Но я знаю, что ты сейчас захочешь сказать, — добавила она, и голос ее дрогнул. — Ты же хочешь поговорить и про меня с Рином, не так ли? — Рейки никак не ожидал, что сестра спросит его об этом прямо так в лоб. Он растерялся, и по его реакции Розмари поняла, что попала в яблочко. — Да, — наконец ответил юноша. Это слово далось ему очень тяжело. — Если ты собираешься просить прощения, то я даже слушать не стану, — Розмари усмехнулась, взглянув на брата. Однако, несмотря на то, что губы ее были растянуты в полу-улыбке, Фернандес видел, что ей больно. Глаза никогда не обманут. Девушка и правда не винила его ни разу: ни когда Рин умер, ни когда его хоронили. Было больно, очень больно потерять любимого человека, но девушка понимала, что это — часть войны. Да, она, как и все участники тех событий, ненавидела ее, но исправить что-либо уже невозможно. Значит, остается только смириться и учиться жить дальше. Розмари гордилась Рином: своим примером он показал, что настоящие чувства намного сильнее любой магии. Только он смог победить свой кошмар и ворваться в ее, тем самым сохранив волшебнице жизнь. Правда, единожды красноволосая задумывалась о том, почему же тогда Рейки не смог победить темную магию, подтолкнувшую его разжечь войну? И лишь немного поразмыслив, она поняла, что как раз-таки благодаря своей любви к гильдии, семье и Юкиро парень смог наложить на них с Ченни заклинание самоуничтожения два года назад. Он хотел остановить самого себя, но ведь если лавина началась, то ни одно препятствие уже ее не сдержит. — Ты должна выслушать меня, Роуз, — серьезно произнес Рейки, повернув голову к сестре. Она обернулась в ответ. Фернандесы молча смотрели друг другу в глаза, и гробовую тишину нарушали лишь тихий шум волн. Никто не хотел уступать: Розмари не собиралась признавать вину брата, а Рейки свою невиновность. — Нет, слушать будешь ты, — твердо заявила Розмари, и в ее голосе послышались металлические нотки. Рейки поразился тому, как же сильно оружейница выросла. Он помнил, как держал ее на руках, такую маленькую и беззащитную, и был уверен тогда, что она навсегда останется такой, а сейчас… А сейчас рядом с ним сидела взрослая, сильная девушка. Это была уже не Титания-младшая, а Титания Вторая. Настоящая копия их волевой матери. И под этим взглядом парень сломался, согласившись выслушать сестру. Она стала намного сильнее него. — Услышь меня, Рей, — попросила Розмари без какого-либо упрека. Она лишь хотела, чтобы брату наконец стало легче. Для нее это стало мечтой. — Ты не должен винить себя. Все это натворил не ты, а Шэдоумэйдж, в то время же как ты, настоящий ты, попытался все исправить: ты хотел убить себя и Юкиро, ты вернулся в Хвост Феи, дабы помочь нам уничтожить Глаза Зла. Ты сделал все, чтобы остановить Шэдоумэйджа. — голос волшебницы предательски дрогнул, но лишь на секунду. Наследнице благородного «титула» Титании не дозволено ослаблять хватку, даже если боль разрывает изнутри. — И мы спасли всех, кого только могли. Если Рин умер, то, значит, так и должно было быть. Он знал, что делает, и я бесконечно благодарна ему за все те прекрасные воспоминания, которые он подарил мне при жизни, и за то, что я могу жить дальше. Нам нужно просто суметь отпустить случившееся и идти дальше. Сквозь боль, сквозь слезы, мы должны пройти до конца. И мы это сделаем, докажем всем, что наша гильдия чего-то стоит, понятно тебе?! — голос рыцаря отдает той отвагой, которая присуща ее матери. Девушка и правда унаследовала характер и темперамент Эрзы. А Рейки только тепло улыбается, испытывая чувство дежавю. Он помнил ее совершенно другой, сильной, конечно, но не такой непоколебимой. Последние события очень сильно закалили ее, научили брать себя в руки, когда это так необходимо, чтобы направить на правильный путь всех остальных. Розмари была прирожденным лидером. — Спасибо тебе, сестренка, — Рейки улыбается, и Мария тоже не может удержать уголки губ, ползущие вверх. Она кивает брату, и он обнимает ее за плечи, прижимая к себе, прямо как в детстве, когда она приходила к нему узнать, как прошло сегодняшнее задание. И они бы еще долго так сидели, если бы вдруг в душе не поселилось непонятное чувство тревоги. Рейки казалось, будто за его спиной кто-то стоит, и догадки его подтвердились, когда он заметил на песке еще одну длинную тень. Третью тень. Парень тут же вскочил на ноги, да так резко, что Розмари опешила и чуть было не рухнула на песок, но вовремя выставила вперед ладони. Она тут же подняла голову и посмотрела на брата, неодобрительно нахмурившись — она знала, что Рейки бы просто так не прервал идиллию, и была уверена, что что-то случилось. И оказалась права. — Кто ты? — настороженно поинтересовался Фернандес у таинственного парня в капюшоне, которого он видел в одной из команд Когтей Стервятника. — Я церемониться не буду, поэтому спрашиваю последний раз: кто ты и что тебе нужно? — рявкнул красноволосый, не сводя с парня напротив взгляда. Как Рейки вообще умудрился не заметить, что кто-то подкрался к ним сзади? Видимо, он был слишком увлечен разговором с сестрой и потерял бдительность. Розмари охватили странные чувства: с одной стороны, она понимала, что этот незнакомец — член вражеской гильдии, но с другой… Но с другой стороны, что-то казалось ей таким знакомым, родным… Сердце заныло, к горлу подступил ком, однако Фернандес все же перевоплотилась в доспехи и взяла в руку меч. Не стоит обращать внимания на какие-то непонятные чувства, наверное, это от разговора с Рейки. — Отвечай на вопрос, — приказала «когтистому» Розмари, принимая боевую стойку. Она была готова нанести удар подкравшемуся к ним врагу, несмотря на то, что что-то в глубине твердило ей, что он не опасен. — По правилам Хвоста Феи я считаю до трех, — предупредила красноволосая, заведя меч вбок для атаки. — Раз… — парень по-прежнему молчал. — Два… — руки Титании Второй почему-то задрожали, но она лишь крепче стиснула рукоять меча. — Три! — досчитал за нее Рейки, ринувшись на волшебника из гильдии Когти Стервятника. Брат и сестра уже были готовы сражаться, но волшебник, покрутившись просто исчез. Рейки пронесся мимо, еле удержавшись на ногах, а меч Розмари рассек капюшон, который был накинут на голову незнакомца. Фернандесы непонимающе переглянулись и принялись взглядом выискивать парня поблизости, однако его и след простыл, а заместо него остались лишь его вещи и… — Прядь волос? — удивилась Розмари, что была уверена в том, что парня своим ударом задеть не успела. Рейки подошел к ней и присел рядом с вещами на корточки, отбросив капюшон, из-под которого выбивалась прядка насыщенного синего цвета. — А когда успела прилить волна? — озадаченно спросил маг, глядя на потемневший под вещами «когтистого» песок. Розмари застыла на месте, все ее тело почему-то сковало, она не могла ни шелохнуться, ни издать и звука. Девушка и сама не понимала, что с ней происходит, но отчетливо понимала только одно — им с Рейки стоит найти всех остальных и рассказать им о случившемся как можно скорее. Она была уверена, что они разделят ее чувства, ибо, кажется, Рейки тоже почувствовал неладное.