Драконбол, Тибидохс... Любовь.

Таня уже несколько минут не могла даже сдвинуться с места. Странная записка медленно растворялась, а через мгновение и вовсе исчезла, оставив о себе в воспоминание горку пепла. Откуда-то издалека слышались голоса, Абдулла кричал на нерадивых учеников так, что это было слышно даже в заколдованной комнате. Понимая, что ждать больше нечего, Гроттер поднялась, направляясь к выходу. - И помни, Татьяна, пока здесь находится кто-то, больше никто не зайдёт – разве что, тот, кто здесь, захочет открыть комнату другому! – промолвил какой-то странный голос. Девушке показалось, что она уже где-то слышала его, вот только не помнит где. Как будто эту часть её воспоминаний стёрли ластиком, закрыли где-то далеко, не позволяя вспомнить. Не желая больше видеть никаких странных пророчеств и знаков, драконболистка буквально выбежала из комнаты. Остановившись где-то посередине зоны закрытого доступа, Гроттер оглянулась. Арка, через которую она попала в это волшебное помещение, вспыхнула пламенем и исчезла. Вместо неё возникла точно такая же стена, как и везде, вот только книг здесь не было – лишь обрывки стальных цепей. - Ну как, нашла что-то? – спросил Абдулла, медленно подплывая к преподавательнице магического пилотажа. - Да, я узнала всё, что хотела, - ответила Таня, надеясь, что библиотекарь ничего не знает о той странной комнате и не является одним из избранных. Хотя, если верить таинственной записке, то она – первая, кто смог попасть туда за последнее время. Вот только Гроттер по собственному опыту знала, что доверять подобным бумагам чревато последствиями, слишком уж любили врать и лукавить древние маги. Но всё же несколько вопросов у девушки оставалось, - Абдулла, а на кого ты так орал? - Два идиота припёрлись – заявили, что потеряли книгу! – в буквальном значении этого слова вспыхнул джинн. Когда библиотекарь сердился, Тане казалось, что он сгорает изнутри. И вправду, где-то там, где у людей сердце, у Абдуллы внезапно начало полыхать пламя, - Я их хорошенько проклял и отправил искать это величайшее творение! Это же надо додуматься – потерять книгу… Ну, ничего, я порылся в памяти негодных и обнаружил, что учебник лежит под столом, давно забытый. Бедненький мой… - Э-э… Слушай, я тут наткнулась на упоминание о каком-то некромаге, создавшем для своей любимой комнату. Ты случайно не знаешь кто это? – осторожно спросила Гроттер, надеясь, что догадки её не подтвердятся. - Некромаг… Хм. Слышал, слышал, - протянул джинн, сгоняя бородавку с носа, - В истории магии сохранился только один случай, о котором писали в книгах. Там ещё сбой в заклинании был, и теперь комната открывается каким-то там Избранным. Ты об этом? - Да, - кивнула Таня, ожидая ответа. Абдулла сейчас мог развернуться к ней спиной и сказать, что этого не существует, но мог и действительно помочь. - Конечно, знаю! Только, скорее всего, это пустые легенды… Но всё же, если я не ошибаюсь, только у одного человека хватило бы магической мощи на подобное творение… эх, побывать бы там… Ну, так что ты спрашивала? Ах, да, кто это… Разве непонятно? У коллеги своего спроси, он, может, даже покажет, где это находится. А то в подобном я не помощник. А создал комнату Тантал, только вот не помню для кого… То ли Алатиель, то ли ещё что-то в этом роде… А потом и Зеркало создавал, для неё же… - продолжая бормотать себе под нос имена, джинн куда-то отплыл, оставив Гроттер наедине. - Только Тантала здесь ещё не хватало, - пробормотала Таня, понимая, что этого некромага искать уж точно не придётся. Подобные места воспринимали лишь ауру мага, а у Бейбарсова, в связи победы над зеркалом, она была почти идентична, - И почему их постоянно тянет на подвиги ради любви? – девушка тяжело вздохнула, подумав, что прыжки с крыши всё же менее опасны, чем создание всяких там артефактов и волшебных комнат. Решив, что раздумья над поведением «героев» прошло времени ни к чему хорошему не приведут, Гроттер направилась к себе в комнату, надеясь никого не встретить по дороге. К сожалению, дорога на преподавательский этаж вела мимо двух надгробий – они располагались как раз на лестничном пролёте на одном этаже с библиотекой, которая, если Таня правильно разобралась в архитектуре Тибидохса, находилась между преподавательским этажом и Залом Двух Стихий. «О, старая знакомая!» - поприветствовала её первая могильная плита. Девушка уже хотела пройти мимо, но вдруг вспомнила о написанном в странной записке, появившейся в тайной комнат. Надгробия – пророки? Верить в это хотелось меньше всего, да и ни одна из шуток никогда не ставала правдой. - Ну, и какую фамилию вы припишете мне на сей раз? – язвительно поинтересовалась Гроттер, с ухмылкой посмотрев на «собеседника». «Мало ли, что ты решишь на этот раз», - протянуло надгробие, почему-то не спеша издеваться над Таней, - «Думать надо иногда, Гроттер, с кем ты говоришь. Не всё правда, что кажется ею на первый раз. Иногда «люблю» самого близкого человека бывает лживым, хотя он и сам об этом не знает… Не слушай пустые слова, присматривайся к поступкам. Вот твой отец, Леопольд, смог всё-таки найти свою единственную. А всё потому, что не послушался Сарданапала! О, ты даже не представляешь, сколько девушек хотели стать частичкой семьи Гроттеров… А любила лишь София. И, помни, ради своих чувств никогда не просила никакой безвозмездной жертвы…» - Вы о чём? – удивилась драконболистка, не понимая, с какой это радости могильную плиту потянуло на философию. Внезапно вспомнились слова из странной записки, прочитанной в тайной комнате. Когда два шута станут серьёзными, тогда ищи правильный ответ. Получается, вскоре она должна разочароваться в советах и словах тех, кому она верила всю жизнь. Судя по словам надгробий, не стоило верить в чьё-то постоянное «люблю». Возможно, это касается Бейбарсова? Вот только остаётся одно «но» - она раньше совсем не доверяла ему, да и сейчас вряд ли поверит без соответствующей клятвы. Но не могли же могильные плиты говорить так о Ваньке… Или могли? В последнее время Гроттер не верила уже никому, даже такому родному, верному Маечнику. Так что там было написано? Разочаруешься в тех, кому верила всю жизнь… Кто это? Сарданапал, Валялкин – вот кто. Хотя девушка и пыталась убедить себя в том, что не все тексты на старинных пергаментах правдивы, это получалось у неё, мягко говоря, не очень хорошо. «Это ты о чём, а? И вообще, чего мы стоим. Давно пора похоронить её!», - появились слова, написанные вычурным готическим почерком на втором надгробии. «Действительно! Ты начинаешь!», - обрадовалось первое, почему-то нарисовав какие-то странные знаки, похожие на древнегреческие руны. «Татьяна Гроттер. Погибла из-за любовных метаний (Иван Валялкин, планирующий поскорее отправиться в тайгу, сбросил её с крыши, не желая больше выслушивать ничего об обязательствах перед Сарданапалом)», - написала вторая могильная плита. Девушка отпрянула, понимая, что к нежити, если их, конечно, можно так назвать, вернулось прежнее чувство юмора. «Татьяна Пуппер. Смерть наступила в последствие скуки. Помните, между двумя никогда не выбирайте третье!» - в тот же момент изобразило первое, не желая отставать от своего друга и напарника. «Иван Валялкин. Не спорьте с некромагами – это может быть опасно для жизни. Особенно, если вы уводите у победителя Тантала любимую девушку и закрываете её в тайге (примечание на будущее для прочих поклонников Тани Гроттер. Если вы, конечно, всё ещё живы)», - в этот день у второго надгробия явно наблюдался приплыв вдохновения. «Сарданапал Черноморов», - совсем уже не в тему написало первое. Но нет, через несколько секунд появилось продолжение текста, - «Слишком опасно принимать на работу тех, кто может одним взмахом руки убить Древнира. Тем более, красоваться перед этими людьми своей несуществующей магической мощью». - Да ну вас, - отмахнулась Гроттер, поняв, что больше ничего важного сегодня от надгробий не услышит. Они уже принялись заниматься своим любимым делом – издевательством над всеми живыми и не очень, а это означало, что больше из противных могильных плит не вытрясешь ни слова по делу. - Таня! Подожди! – обернувшись, Гроттер увидела, как к неё со всех ног мчится Валялкин, - Ой, а ты уже освободилась? А то я едва от Тарараха сбежал… Он, видимо, решил с моей помощью вылечить всех, кто только есть. Ну, его тоже понять можно, ведь не виделись столько. Одному с этой оравой справиться тяжело, а больше нет никого. Ты бы, может, помогала… - Извини, Ванька, но у меня полно своих дел. И так ничего не успеваю, - ответила девушка, стараясь скрыть раздражение в голосе. Ну как он может думать, что в этом мире нет больше никаких занятий, кроме лечения животных и нежити? В конце концов, она тоже преподаватель и не может бегать возле Тарараха, подыскивая себе новые занятия. Тем более, тёмным магам не пристало заниматься ветеринарией. Таня вздрогнула. Ну вот, уже думает точно так же, как и Гробыня, да и остальные чёрные маги. Нет, конечно, помогать надо, но только у неё совсем нет времени… - Да ладно, ничего страшного. Я здесь останусь, пока ты работаешь, вот и буду помогать. Тантика я на соседскую девушку оставил, ту, у которой его покупал, она согласилась приглядеть где-то месяц. А потом мы вернёмся! – радостно улыбнулся Маечник, наблюдая за реакцией девушки. Гроттер лишь закивала, в глубине души надеясь, что ей больше никогда не придётся возвращаться туда, в ненавистный домик близ Иртыша. - Да, конечно, - кивнула она. - А ты сейчас никуда не спешишь? – поинтересовался Валялкин. - Нет, а что? – улыбнулась Таня, понимая, что сейчас ей придётся провести время с Ванькой, уделить ему внимание. Но, в конце концов, он же её парень, почему бы и нет? Тем более, если она собирается жить с Валялкиным, то надо общаться с ним. Надо… А кому? Конечно же, самому ветеринару. О своих желаниях Гроттер не особо думала, считая, что это ни к чему хорошему не приведёт. - Давай, я тебя проведу, а потом поговорим? – предложил парень, - Заодно и покажешь, где твоя комната. - Хорошо, пошли… - Таня направилась в сторону Главной Лестницы. Ванька, на секунду задержавшись, быстро догнал её, взяв за руку. Ну что же, вполне нормальное поведение. Вот только почему ей так хочется вырвать руку и уйти куда-нибудь подальше от Маечника? Нет, это просто результат долгой разлуки, а потом всё пройдёт… Возможно. - Никогда не думал, что смогу спокойно ходить по преподавательскому этажу, не опасаясь, что меня поймают… - протянул Валялкин, - Знаешь, я так не любил эти наши приключения, когда мы нарушали большинство правил, пытаясь найти разгадку… Мне намного больше нравится нынешняя жизнь – спокойная, размеренная… А ты как думаешь? - Вполне с тобой согласна, - сглотнув ком в горле, ответила Гроттер, понимая, что сейчас врёт Маечнику. Нет, ей всегда нравились приключения. А спокойное существование – это для кого-то другого. Для Бедной Лизон, например. Она бы круглосуточно убирала в избушке, заделывала дыры, готовила еду, а Валялкин в это время лечил бы животных. Все рады, все счастливы… - Как замечательно! Вот, закончится весь этот кошмар с драконболом, и мы вновь вернёмся в тайгу и станем жить так, как раньше, - мечтательно промолвил Ванька, посмотрев Тане в глаза. Девушка лишь кивнула, пытаясь совладать с собой. - А вот и моя комната, - Гроттер остановилась напротив двери. Валялкин, на мгновение замерев, потянул за ручку, проходя внутрь. - А кто здесь раньше жил? – спросил он, разглядывая стопку книг по драконболу, - Соловей? - Да, - Таня подошла к окну, посмотрев на драконбольное поле. В данный момент там не было никого, лишь несколько ангарных джиннов пытались заставить Раду отправиться на прогулку. Заспанная дракониха лишь сердито выпускала струи огня, совершенно не беспокоясь о здоровье своих мучителей. Те постоянно разбегались в стороны, спасаясь от пламени и проклиная её на все лады. Впрочем, Раде было всё равно – никакие заклинания, разве что, несколько сильнейших проклятий, которыми пользовалась Нефертити, не могли пробить чешую. - Ну, как они себя ведут! Ты только посмотри! – Маечник тоже обратил внимание на происходящие за окном события, - Надо же осторожно подойти, причём с правой стороны, и легонько подтолкнуть дракона палкой! А они только умеют, что бояться. И это при том, что джинны не погибают от огня! - Они никогда не отличались особой любовью к работе, - вздохнула Таня, обрадовавшись, что можно наконец-то сменить тему. Разговаривать о предстоящей жизни в избушке близ Иртыша ей совсем не хотелось, тем более, Ванька никогда не выслушивал её мнение в подобных беседах. - Да уж… - протянул Валялкин, обнимая Гроттер за талию. Девушка вздрогнула, но не отпрянула, совладав своими чувствами. А ветеринар, казалось, совсем не замечал странного поведения драконболистки, полностью переключив внимание на непутёвых ангарных джиннов. - Ты извини, что я только записку тебе оставила, а не осталась, чтобы всё объяснить, - начала Таня, понимая, что поступила неправильно тогда, когда сразу же после разговора с Соловьём улетела. - Да ничего страшного… - отмахнулся Ванька, - Я всё понимаю! Тибидохс стал для тебя родным домом за время обучения, поэтому ты должна была помочь Разбойнику. Всё в порядке, честно! Мне не на что обижаться. Тем более, любимое занятие – дело святое! Я ведь тоже часто убегаю, чтобы помочь лешакам или ещё кому-нибудь! Так что успокойся! Тем более, давно уже надо было выбраться сюда, только никак руки не доходили! А так – увидишь старых знакомых, позанимаешься спортом, в конце концов, опыта наберёшься! Это же всего на месяц? - Да, конечно, - кивнула Гроттер, незаметно посмотрев на Валялкина. Глаза Маечника сияли от счастья, да и вообще он выглядел довольно весёлым, чего нельзя было сказать о девушке. За эти несколько часов она сильно побледнела от постоянного вранья и душевных метаний. Хотя сейчас проблемы выбора почти не было, скорее даже наоборот. Драконболистка не была уверена в том, что хочет оставаться в Тибидохсе, точнее, рядом с Бейбарсовым, но улетать в тайгу, к Ваньке, ей хотелось ещё меньше. - Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть, - прошептал Валялкин, совершенно не обращая внимания на смятение девушки. Таня лишь рассеянно кинула, даже толком не услышав, о чём говорит Маечник. - А как Тангро? С ним всё хорошо? – спросила она, пытаясь перевести разговор в другое русло. Гроттер понимала, что сейчас не в состоянии говорить о их чувствах и любви, которая могла оказаться совсем даже не взаимной. Девушке даже показалось, что о чём бы она ни спросила, Ванька тут же переведёт стрелки на возвращение в избушку близ Иртыша. Вот и сейчас он вспомнит о том. Что оставил Тантика непонятно на кого, а лешаки и вовсе погибнут без его помощи. Казалось, Валялкин не понимал, что всех спасти невозможно, и кто-то из нежити всё равно утопится в болоте, будет он рядом или где-то далеко. - Да, ты же видела! Я опять его оставил в «пещере ветеринарной магии». Тангро побудет там до завтрашнего дня. Я попросил Тарараха, а тот согласился, сказал, что у него как раз завтра урок с первым курсом, было бы неплохо показать юным волшебникам такую редкую, вымирающую породу драконов. Так что мы можем остаться наедине! – заулыбался ветеринар. Гроттер вздрогнула, подумав, что лучше бы уж он говорил о возвращению в тайгу. Девушка ещё больше побледнела, но Валялкин, казалось, был совершенно слепым. - А Тарараху он мешать не будет? А то приехали помочь, а, получается, только работы добавили, - сдавленным голосом промолвила Таня, отступив шаг назад и уцепившись руками за край подоконника. - Нет, он только рад был. Сказал, что давно хотел внимательнее изучить этого сорванца. Тем более, там и поджигать нечего, только метал и камень! А у Тангро не такое мощное пламя, - Ванька потёр руку, которую несколько месяцев назад оцарапал непоседливый дракончик. - Ну, там так много других животных, они могут пострадать из-за него, - Гроттер понимала, что просто-напросто тянет время, спасаясь сама не зная от чего, но ничего поделать не могла - глупые вопросы сами собой срывались с языка. - Таня, забудь, - ещё тише прошептал Валялкин, подходя ближе и вновь обнимая её. Девушка почему-то вспомнила о том, как на пятом курсе в день приезда некромагов перепутала Бейбарсова с Маечником. Сейчас этого точно бы не случилось. И не потому, что она слишком давно с ними знакома, нет… На прикосновения Глеба она реагировала совсем иначе. Девушка ещё не успела забыть, так что было с чем сравнивать. У некромага были тёплые руки… Она, впервые за долгое время, наконец-то чувствовала себя защищённой. Сейчас же, чувствуя, как Валялкин прикасается потной ладонью к её лицу, Гроттер хотелось убежать и больше никогда не видеть Маечника, не разговаривать с ним. Почему-то в голове всплывали образы больных животных, которых постоянно лечил Ванька. То, как он делал эти противные мази, от одних воспоминаний о которых уже начинало тошнить… Даже сейчас, хотя рядом никаких лешаков и нежити не наблюдалось, Таня отчётливо чувствовала запах грязи и болота. Видимо, эти ощущения неразрывной нитью связаны в её сознании с Ванькой… Только почему же это не чувствовалось раньше? Может, потому, что он последний раз обнимал её месяца три назад? Скорее всего, да. Ведь в избушке постоянно присутствовали больные животные, а Валялкин, видимо, считал, что его отношения с Гроттер могут нанести несчастным зверушкам и нежити психологическую травму? Ну что же, теперь рядом никого нет, так что давай, Гроттерша, наслаждайся прикосновениями своего любимого Ванечки? Этого же тебе хотелось, не так ли? Видимо, нет… Ведь чувство отвращения не проходило, а даже наоборот, усиливалось. И желание оттолкнуть Маечника – тоже. Но Валялкин совсем не обращал внимания на то, как побелела Таня, стараясь отодвинуться от него. Он, ещё крепче обняв девушку, попытался поцеловать её… Больше Гроттер сдерживаться не могла. Возможно, она и слабее физически, и, будучи белым магом, и согласилась бы на самопожертвование, но только не теперь. Как говорила Гробыня, пора научиться думать и о себе тоже. В конце концов, белой и пушистой Гроттерши больше не осталось, теперь она уже не такая. - Таня, ты что? – удивлённо воскликнул Валялкин, отлетев от девушки на несколько метров. - Уходи, Ваня. Просто уходи, - прошептала девушка. Насколько же должно было быть сильно отвращение, если у неё, обыкновенной элементарной колдуньи, произошёл неконтролируемый взрыв интуитивной магии. - Таня, да что случилось? – Валялкин подошёл к ней ближе, схватив за руку, - Это из-за некромага, да? Он уже успел что-то тебе наговорить… - Глеб здесь не причём, – ещё тише ответила Гроттер, изо всех сил стараясь сдерживаться, - Просто уходи. - Ты не волнуйся, дорогая! Ничего, пройдёт этот ужасный месяц, даже меньше, и мы вернёмся в тайгу. Всё будет как раньше и… - бормотал Ванька, не осуществляя никаких попыток уйти. - Да не будет ничего как раньше, пойми ты! Убирайся! Видеть тебя не могу, как ты не понимаешь! Целоваться будешь со своими лешаками, а ко мне даже не подходи! – взорвалась девушка, вырывая руку. Гроттер и сама не понимала, почему она сейчас орёт, да так, что, скорее всего, слышит, как минимум, пол-Тибидохса. Ванька так и застыл в недоумении. Никогда раньше драконболистка так себя не вела, особенно с ним. Нет, она была доброй, милой, весёлой… Нет, конечно, иногда Таня обижалась на него, но истерик не было. Это могла сделать Лизон, да, но не грозная русская Гротти. Вышвырнув Валялкина из комнаты каким-то заклинанием, девушка села на кровать и зарыдала, не в силах остановить внезапно нахлынувшие слёзы. Всхлипывая, Гроттер даже не заметила застывшего в дверном проёме Глеба Бейбарсова…