Драконбол, Тибидохс... Любовь.

Таня влетела в свою комнату, со злостью бросив контрабас на пол. Кольцо Феофила Гроттера что-то проворчало, но не стало бранить внучку. Видимо, перстень прекрасно чувствовал, что в порыве гнева девушки может оказаться закрытым в тумбочке и сидеть там, в холодной, липкой скользкой темноте… Да, у великого мага была одна-единственная фобия – он ужасно боялся темноты. Но единственная внучка об этом даже не догадывалась и не понимала, почему такой ворчливый дед перестаёт донимать её в самых тяжелых ситуациях или тогда, когда она находится в очень плохом настроении. Таня часто думала, что Феофил просто хорошо понимает её, и не хочет приносить боль. Так и сейчас, кольцо ничего не сказало по поводу контрабаса, оставленного в ужасном состоянии на полу. На улице лил проливной дождь, начавшийся как раз на середине тренировки. Последнюю из-за погодных условий пришлось отменить, поэтому все игроки разбрелись злые и мокрые. Впрочем, у их коллеги, а по совместительству и тренера, грозной русской Гротти, плохое настроение было ещё с самого утра. Причиной злости Тани стала чёрная роза, непонятно откуда появившаяся на прикроватной тумбочке. Цветок был очень красив, на лепестках блестели капельки росы, и любая другая девушка очень обрадовалась бы такому подарку. Впрочем, Гроттер разозлила совсем не роза, и даже не то, что Бейбарсов продолжает оказывать ей подобные знаки внимания. Нет, настроение испортилось тогда, когда девушка вспомнила о Ваньке. Она оставила Маечника в тайге одного, до ещё и не сообщила о своём отлёте. Все три дня, что Таня провела в Тибидохсе, каждое воспоминание о Валялкине вызывало лишь муки совести. Но тёмная её часть постоянно твердила, что ветеринар никогда не требовал её помощи, скорее даже наоборот. Он лишь постоянно пропадал в лесу, и ни разу не предложил Гроттер сходить с ним. И хотя драконболистка понимала, что наверняка отказалась бы, всё равно хотелось, чтобы Ванька проявил инициативу и провёл с ней целый день наедине. Хотя, второй пункт исполнялся ежедневно – больше никого из людей в этой глуши не наблюдалось. Как и всем девушкам, Тане хотелось романтики, звёзд с неба и красивых слов. Пусть она и твердила себе, что этот период в их отношениях давно уже завершён, что нужна простая, спокойная жизнь, что главное не слова, а поступки, но…. Гроттер не могла убедить даже себя саму в правильности подобных мыслей. Вместе с душевными метаниями на голову свалились и проблемы с драконбольной командой. Она тренирует их всего второй день, а уже видна несобранность и самоуверенность. Конечно, большой ошибкой было сливать две совершенно разные сборные в одну. Взрослые, считая себя лучше и умнее, допускают ужасные ошибки, а ученики не могут выполнить простейших фигур магического пилотажа. Таня с ужасом вспомнила едва не разыгравшуюся на поле драку. Рыжова, поссорившись с Шито-Крыто, постоянно пользовалась своим даром. Именно поэтому Рита несколько сотен раз оказывалась на песке со сломанной гитарой. Вика же не успокоилась до тех пор, пока разъярённый Бейбарсов не пообещал отправить её на помощь Тарараху, помогать лечить животных. В последнее время Рыжова, исконно тёмный маг, терпеть не могла ветеринарную магию и её преподавателя. Впрочем, Глеб вполне разделял мнение своих учеников. Животные, не считая Рады и Гоярына, некромага боялись и опасались к нему подходить. Лишь драконы, привыкшие к своему игроку, не реагировали на него подобным образом. Рахло едва летал, постоянно падая со своей метлы, а Кривцов и вовсе чуть не отправился на тот свет, причём два раза. В первый потому, что попал под струю огня, и лишь хорошая реакция Маланьи, успевшей выставить завесу, блокирующую пламя, спасла ему жизнь, а во второй раз Женя умудрился окончательно разозлить разбушевавшуюся Феклищеву, и та превратилась в пантеру. На сей раз девушку пришлось успокаивать всей командой. Раздался настойчивый стук, но Гроттер даже не сдвинулась с места. Бейбарсов не стал бы себя утруждать, выстаивая под дверью и ожидая, пока Таня соизволит открыть, Ягун тоже никогда не придерживался даже элементарных правил приличия, а больше никто зайти к ней не мог, разве что ученики. Последних девушка хотела видеть ещё меньше, чем некромага. Основы магического пилотажа были тем ещё адом. Юные трудновоспитуемые волшебники совсем не желали её слушать, и угомонить их было нереально, разве что позвать Глеба. Последнее Таня делать отказывалась из-за гордости, хотя когда кто-то умудрился бросить в неё сглазом, стала более благосклонно относиться к этому варианту. Но всё же пользоваться помощью Бейбарсова на третий день работы она не хотела, тем более, что некромаг и так помогал девушке на тренировках. Стук повторился, и Гроттер, потеряв терпение, закрыла голову подушкой. Но незваные гости не успокаивались, продолжая барабанить в дверь. - Открыто! – не выдержав, рявкнула Таня. В комнату ворвалась магспирантка-первокурсница, имени которой драконболистка никак не могла запомнить. Девушка выглядела довольно взволнованной и сильно покраснела, правда, до ушей Ягуна ей было ещё далеко. - Татьяна Леопольдовна! Вас попросили срочно прийти в кабинет Сарданапала. Там какое-то срочное совещание! – пролепетала магспирантка и тут же куда-то убежала, видимо, сообщать других. - Очень вовремя, - прошипела Гроттер, пытаясь затянуть свои непослушные рыжие кудри в хвост. Да уж, она нисколечко не была похожа на преподавательницу в солидной школе, скорее даже на одну из самых непослушных учениц. Волосы, как всегда, в полном беспорядке, на старом растянутом свитере грязные пятна, одежда насквозь мокрая от дождя… Наспех переодеваясь, Таня пыталась понять, что же могло случиться, но ничего стоящего не приходило в голову. Единственным шансом всё узнать было посещение совета. В любом случае, информация будет из первых уст, а не из выдумок неправильно подзеркалившего Ягуна. Решив не заниматься гаданием на кофейной гуще, Гроттер быстрым шагом направилась к кабинету Академика, не забыв перед этим закрыть комнату на несколько сильных тёмных заклинаний, обещающих ей защиту даже от Тумануса Прошмыгуса, которым девушка и сама нередко пользовалась во времена своего обучения. Сфинкса возле дверей не наблюдалось, поэтому Таня с лёгкой дрожью в руках потянула за ручку. - Вызывали, Сарданапал? – как можно более спокойно промолвила девушка. - Да, конечно, Танюша. Проходи, садись, - Черноморов указал на диван напротив своего стола, - Подождите, ещё не все собрались! Поклёп, пришедший, видимо, раньше всех, лишь закатил глаза, что-то пробурчав о пунктуальности некоторых магов, считающих себя особенными, и о том, что таких работничков давно уже пора зомбировать. Бейбарсов тоже был не особо доволен вечными опозданиями учителей, с раздражением поглядывая на пустые места. - Как там тёмное отделение, Глеб? Особых происшествий не случалось? – поинтересовался Сарданапал, обращаясь к некромагу. - Нет, всё в полном порядке, - холодно ответил Бейбарсов. Поклёп лишь хмыкнул. Суровый завуч Тибидохса прекрасно знал, что надо быть самоубийцей, чтобы испытывать терпение некромага. Несмотря на то, что он считал себя самым сильным и авторитетным колдуном, «светлый» маг предпочитал не портить отношения с Глебом, который его и так едва терпел, считая, что если ученики захотят пробраться в подвалы, никакие засады не помогут. Медузия, тоже присутствующая в кабинете, бросила недовольный взгляд на дверь. Всегда пунктуальная доцент Горгонова терпеть не могла опаздывающих на важные встречи людей. Конечно же, предоставленная женщине вечность научила её ждать, да и молодость, проведённая на берегу моря в гордом одиночестве тоже способствовала улучшению выдержки. Но, несмотря на это, Медузия знала, что даже у бессмертных каждая секунда на счету, особенно в подобных на эту ситуациях. Ведь то, что они не стареют, не значит, что не могут умереть вместе со всеми. Скольких магов, способных жить ещё тысячи лет, убила Чума-дель-Торт! Дверь вновь скрипнула, и в комнату проскользнула Зубодериха. Преподавательница находилась отнюдь не в лучшем настроении. Даже очки с толстыми стёклами не скрывали разъярённого взгляда. - Пятый курс совершенно распоясался! Они даже не могут блокировать банальную роковую порчу! – воскликнула она, заметив, что пришла не последняя, - И мы ещё хотели преподавать у них боевую магию! Да эти криворукие не смогут защититься даже от Искриса Фронтиса, я уже молчу о черномагических проклятиях! Да на них куриный сглаз наложи, и от него попадают! А поведение! Кошмар! Пятый курс называется! Даже Гломов вёл себя более культурно! Ах да, Академик, Ягге немного задержится. Она ещё должна наложить размораживающее заклинание на одного умника, решившего заморозить зеркальце своей соседке по парте! - И кто это такой мудрый нашёлся? – поинтересовалась Горгонова, вспоминая свой последний урок и пытаясь вычислить самого глупого пятикурсника. - Игорь Ужаков с тёмного отделения, кому же ещё! – казалось, Зуби вот-вот закипит. - Жаль, что он не послал в зеркальце смертельным заклинанием. На одну проблему было бы меньше, - усмехнулся Бейбарсов, - Надеюсь, он не явится завтра на практическую магию. Зелье, которое Кощеев ввёл в школьную программу, при выливании выделяет ядовитые испарения. А Ужаков на каждом уроке переворачивает котёл кого-то из класса. Говорит, что у него нарушение координации. - В мозгах у него нарушение! – пробурчал Поклёп, - Не может вызвать даже банального духа! Зато Повелителя Времени вернул в наш мир, при этом едва не разрушив весь Тибидохс. - Это тогда, когда мы всем учительским составом бегали по подземельям и пытались выловить блуждающего по коридорам духа, вытягивающего из учеников их сознание? – язвительно поинтересовалась Медузия. Получив от завуча подтверждающий её правоту кивок, женщина скривилась, - Я должна была догадаться. В прошлый раз он выпустил из клетки вновь пойманного Агуха! И только по той причине, что болотный хмырь показался ему таким несчастным и таким симпатичненьким! Это чудо криворогое – симпатичное! Это же надо! Поклёп хотел добавить что-то ещё, но в этот момент в кабинет ввалился Тарарах. За ним просочился Абдулла со своими вечно блуждающими по лицу семью бородавками, и зашла Ягге, на сей раз без шали. Платок древней Богини был подожжён нерадивым пятикурсником, перепутавшим размораживающее заклинание с поджигающим. - Ну, вот все и собрались! – довольно огласил Сарданапал, поднимаясь со своего кресла, - Я созвал этот совет, чтобы сообщить о постигших нашу школу проблемах… Сейчас, чтобы мы не путались в собственных вымыслах, я всё объясню. Весной, как вы помните, в Тибидохских подвалах появился артефакт. Об этом кристалле современной магии ничего не известно, но только одно можно сказать точно – он излучает энергию, неподвластную всем колдунам вместе взятым, - заметив язвительные ухмылки, заигравшие на лицах Бейбарсова и Абдуллы, Директор поспешил исправить свою ошибку, - Я имею в виду, ныне живущих! Так вот, я поставил сильнейшую магическую защиту, чтобы Хаос не сумел прорваться в наш мир. До последнего времени она успешно работала, но сегодня случилось непредвиденное! Дело в том, что этот кристалл совершил невероятно сильный выброс магии! - Это непредвиденное ожидали все преподаватели, кроме Сарданапала, - тихо промолвил Бейбарсов, так, чтобы слышала лишь Гроттер. Таня, вспомнив об увиденном, мысленно согласилась с некромагом. Она ведь помнила, что Хаос сначала разрушил стену Черноморова, а потом вернул её обратно. Но Директор, похоже, даже не догадывался о подобном, считая, что светлая магия действительно могла удерживать энергию кристалла около полугода. - Так вот, моя защита была уничтожена, просто-таки сметена! – с неподдельным ужасом в голосе изрёк Академик, - Я думаю, что все светлые маги Тибидохса должны присоединиться ко мне и помочь сотворить новый барьер! А ты, Тарарах, должен по максиму ограничить передвижение животных по школе! Они могут нечаянно натолкнуться на стену, и тогда я за последствия не отвечаю! - Ну да! Конечно! Ох, было бы кому мне помогать… - закивал преподаватель ветеринарной магии. - Ну, раз все согласны, то можете идти! Медузия, Ягге, Поклёп – пошли, установим новый барьер! Думаю, такую мощную защиту артефакт не разорвёт! – отмахнувшись от разбушевавшегося уса, Сарданапал взял со стола какую-то книгу и стал рассказывать светлым о завесах, которые планировал поставить. Зуби тоже склонилась над столом, иногда предлагая что-то своё. Бейбарсов же, скривившись, направился к двери, потянув Таню за собой. Идея Черноморова ему явно не нравилась. - Глеб, что-то случилось? – Гроттер с удивлением посмотрела на некромага, который, казалось, едва сдержался, чтобы не остановить Сарданапалу сердце. У девушки почему-то сложилось впечатление, что если бы он действительно решил сделать что-то подобное, то Академик даже не успел бы пошевелиться. Только сейчас она осознала, что Бейбарсов сейчас в сотни раз сильнее, чем был, а вспыльчивость от этого никуда не делась, скорее даже наоборот. - Случилось. Ты хоть видела этот кристалл? – прошипел он. От трости оторвалось несколько синих искр, впрочем, мгновенно исчезнувших. - О, Древнир! – прошептала Таня, вспомнив о мощи артефакта, - Барьер светлой магии не сдержит Хаос! Смешанная магия намного сильнее, чем чистая белая! Разве Сарданапал этого не понимает? - Черноморов – старый дурак, не видящий ничего дальше своего носа! Он даже не может поставить нормальную защиту на вход в подвалы, чтобы ученики туда не лазили. А вспышки Хаоса всё сильнее и сильнее. Весь Тибидохс разрушится при первом же серьёзном потоке… - усмехнулся Бейбарсов, - Извини, что всё это приходится выслушивать именно тебе. Всё равно больше никто не поймёт. Абдулле наплевать на школу, а остальные слепо верят Сарданапалу, как будто у них нет собственного мнения. - Но что делать? – Гроттер, поняв, что уже дошла до своей комнаты, остановилась, рассеяно наблюдая за красными искорками, изредка пробегающими по двери. То, что Тибидохс может рухнуть из-за какого-то артефакта, её вовсе не устраивало. В сложившейся ситуации был всего лишь один плюс – она наконец-то забыла о муках совести. Теперь девушке было уж точно не до Маечника. В Тибидохсе проблем появилось намного больше. Тане почему-то показалось, что даже Жуткие Ворота несли гораздо меньшую опасность, чем неизвестный артефакт. А у Ваньки лишь одна забота – животные, с которой можно справиться и самостоятельно. Здесь же, как подсказывала Гроттер интуиция, скоро каждая пара рук и магическое кольцо будут на вес золота, если не больше. - Ничего, - спокойно ответил Бейбарсов. По лицу некромага ничего не возможно было понять. Казалось, ему вообще безразлична судьба родной школы. Таня непонимающе посмотрела на своего бывшего однокурсника, а ныне самого сильного некромага в этом мире и по совместительству декана тёмного отделения Тибидохса. Она прекрасно знала, что раз уж Глеб не может остановить магию этого артефакта, то не сможет вообще никто. - Неужели ничего нельзя поделать? – испуганно прошептала она. Перед глазами всплыли страшные картины – разрушенный Тибидохс, погибшие маги, горы бездыханных тел. Здесь были все – её друзья, преподаватели и просто незнакомые маги. Даже бессмертных можно убить, причём это не так уж тяжело. Они же не регенерируют, как некромаги… Хотя, скорее всего, даже некромагия не сможет залечить подобные раны… - Почему нельзя? Можно. Кстати, ты зря скидываешь со счетов Жуткие Ворота. Если этот артефакт окончательно разорвёт Сарданапалову защиту, то они откроются, и придётся всем нам знакомиться с духами. Но, если постараться, этот артефакт можно обезвредить… - от трости Бейбарсова опять оторвалось несколько синих искр, которые превратились в какие-то картинки. Некромаг, покосившись на них, мгновенно разогнал потоки магии рукой, видимо, желая скрыть что-то от Гроттер. - Так почему же ты стоишь? Если этот Хаос можно заблокировать, то надо срочно сделать это… - Таня заглянула в тёмные глаза Глеба. Тот лишь ухмылялся, не отводя взгляда от девушки. - Не хочу. Ты же видишь – Сарданапал не желает пользоваться тёмной магией, хотя она и намного более действенна в этом случае, чем обыкновенная светлая. Видимо, ему слишком сложно переступить через свои амбиции и гордость, закопать самоуверенность куда подальше. Значит, таков его выбор. Если хочет умереть верным свету – мешать я не собираюсь… - Бейбарсов скривился. Черноморов с его уверенностью в собственных силах раздражал некромага. Гроттер почувствовала внезапно нахлынувшее на неё отчаянье. Казалось, все думают только о себе, о собственных интересах. И даже не вспоминают о том, что когда магический мир погибнет, то уже не будет места для их гордости. Хаос – это слишком опасно, она знала об этом как никто. Таня помнила, какой силой обладала Чума-дель-Торт. Это же будет в миллионы раз хуже. Чума хотя бы понимала, что она делает. Энергия же просто сметёт всех вокруг. Хаосу не надо никем править. Если захочет, создаст новый мир. Свой. Наполненный тем, чем захочется магии. А, может, никакого другого мира и не будет. Всё просто исчезнет, растворится в пустоте… - Неужели ты ничего не собираешься делать? – в отчаянье воскликнула Гроттер, чуть ли не впервые за последнее время чувствуя сильный страх. Не животный, инстинктивный, а настоящий. Боится того, что может случиться. Вполне осознавая, что будет. И не хочется ни кричать, ни бежать. Это уже бессмысленно… От Хаоса не сбежать. - Ну почему же ничего? – ухмыльнулся Бейбарсов, подходя к девушке ближе. Внезапно Таня осознала, что некромаг её целует. А она стоит, как идиотка, и даже не может сдвинуться с места. Даже чувствует удовольствие. Мысли о Ваньке отодвинулись куда-то на задний план, вскоре и вовсе исчезнув. Всё-таки прав был Глеб, поцелуй некромага никогда не забывается. Но нет, она должна уйти, перед этим ударив Бейбарсова посильнее. Вот только делать этого совсем не хотелось… Скорее даже наоборот, возникало желание, чтобы он никогда не отпускал её. Всё беспокойство куда-то исчезло, освобождая место для новых чувств… Глеб, отпустив девушку, улыбнулся и скрылся в своей комнате, даже не попрощавшись, оставив Таню наедине с её чувствами. На несколько мгновений замерев, Гроттер вздрогнула. Она быстро сняла защитное заклинание и, как будто опасаясь пустого коридора, буквально забежала к себе, не забыв закрыть дверь изнутри. Вновь проснулась совесть. Зачем она только прилетела в Тибидохс? Оставила Ваньку одного? Теперь вот даже не смогла оттолкнуть некромага. Душевных сил не хватило. А в голове уже зарождалась подлая мысль, заставляющая девушку мучиться ещё больше. От прикосновений Бейбарсова она отвращения не ощущала… Валялкина Гроттер бы оттолкнула немедленно, если бы Ванька повёл себя подобным образом. Вот только он никогда не поступил бы так. Нет, Маечник гораздо чаще обнимал и целовал зверушек, чем Таню. И нельзя сказать, чтобы она была так уж против… Но всё же, она оставила несчастного Ваньку одного… - Сам захотел, - внезапная злость завладела Гроттер. С силой пнув подушку, девушка уселась на кровать, продолжая рассуждать вслух, - В конце концов, если бы он не мог без меня, прилетел бы сразу же, как увидел письмо! А Ванька даже не позвонил! Всегда говорит о чём-то философском или о своих животных! И не обращает никакого внимания на то, что их раны – не самые большие проблемы в этом мире, - запустив руку в волосы, Таня покраснела, - Нет, это я виновата… Это я оставила этого прекрасного, чистого человека одного… Всхлипнув и постаравшись забыть обо всём, девушка легла на кровать, бездумно наблюдая за тем, как меняется небо. Краски заката завораживали, затягивали… Красный, фиолетовый, розовый, синий – меняясь с удивительной быстротой, цвета превращали небеса в огромную картину какого-то талантливого художника… Засыпая, Таня всё ещё вспоминала о поцелуе некромага. И о его рисунках. А он ведь всегда создавал её портреты… Её – не зверушек… Так кто же любит больше? И, главное, кого любит она?...