Трудный путь

Риск, конечно, дело благородное, но не с беззащитным сокровищем за спиной. Жасмин держалась с поразительным самообладанием, но Джеймс видел, насколько ей тяжело. Мертвые земли убивали исподволь, словно впитали часть коварства своих хозяев, известных на все миры пристрастием к чудовищным шуткам. У сидхе была абсолютно отмороженная логика по меркам его мира. Дети Хаоса вызывали оторопь своей непомерной жестокостью с человеческой точки зрения. Изощренные убийцы и при этом разноплановые личности с тонким пониманием красоты. Капля бессмертной крови заставляла представителей рода Поттеров желать странного. Неудивительно, что все осведомленные в достаточной мере маги предпочитали вести дела с их семьей осторожно. Джеймс брезгливо смотрел на жалкие остатки былого процветания, скрытые за хитроумным пологом иллюзии, и несмотря на то, что этот мир был мертв от основания до небесных далей, чувствовал себя комфортно. Сидхе были маниакально упрямы, впрочем, как и любой истинный Поттер. Они могли покинуть гибнувший дом и уйти через червоточины в реальности, которых здесь когда-то было множество, но не стали этого делать, предпочитая смерть изгнанию. Все же, несмотря на чудовищную катастрофу, Киран - На - Тонг не был мертвым миром в полном понимании этого слова. Жизнь теплилась в закрытых карманах, где Дети Хаоса пытались вернуть уходящее величие. Пустошь стала гигантской ловушкой, не отпускающей последних из сидхе. Его предок растаял не настолько, чтобы позволить подобной чуме бесконтрольно вырваться. Дни величия народа его пра-пра-пра...-бабки давно прошли. И, наверно, Джеймс мог бы ощущать злорадство, если бы не постоянное беспокойство. Жасмин таяла, как свечной огарок. А до точки перехода еще было достаточно далеко. Каждый шаг по этой проклятой земле давался ей с заметным трудом. Он привык видеть ее бодрой и оживленной, полной звенящей легкой магии. У него холодели руки, стоило коснуться ее и почувствовать разрастающуюся пустоту. Обнаглевшие или окончательно спятившие родственники по бабушке были где-то рядом, но все же на глаза благоразумно не показывались. Джеймс чувствовал их, но найти не мог. Все же он был здесь чужаком, пусть и с высшим правом. Поттеры из столетия в столетие открещивались от своего наследия, но всегда помнили, что кроме проклятия Годрика, несут в своей крови частичку истинного бессмертия. И сейчас эта частичка в нем откликалась на присутствие таких же. Сидхе ощущались колючим холодом и пустотой. Острейшим сиянием и серой пылью увядания. На взгляд Джеймса, они были пережитками ушедшего времени. Мертвецами, по недоразумению бродящими среди живых. И все-таки, если он сорвется, то "недоразумение" будет быстро и качественно исправлено. - Как грубо, юноша, - он просто шагнул из тумана прямо к ним. - В вас почти ничего от нее... Зато с избытком от Гриффиндора. Высокий и худой. Облаченный в кое-где порванный черный плащ. С коротко стриженными белыми волосами и маской из серебристого металла, что закрывала нижнюю половину лица, оставляя открытыми лоб, верхнюю часть носа и глаза. - Я не собираюсь нападать, - во взгляде сидхе мелькнула смешинка. - Клятва убьет меня раньше, чем я двинусь. Джеймс проглотил эмоциональною отповедь, которая описывала ситуацию в целом и по отдельности. В основном, потому что кожей ощущал испуг Жасмин. - Хочешь уйти отсюда, малыш Гриффиндор? Понимаю, для смертных не самое приветливое место. - А ты можешь вывести? Джеймс скептически хмыкнул - в сидхе было силы на донышке. А дышал он, похоже, только благодаря неимоверной живучести Детей Хаоса. И еще он был стар... Старее этого мира. И несмотря на всю слабость, опасен. - Нет, - сидхе пожал плечами. - Я больше не маг в вашем смертном понимании... - в глухом голосе появилась насмешка. - Но я могу предложить кров и отдых, потомок Гриффиндора. Не спеши отказываться, юноша, девочка за твоей спиной истощена и скоро упадет от переутомления. Второй юноша держится на одном упрямстве. Я не хочу навредить, просто поговорить. - Зачем это вам? - Поттер решил проявить вежливость, с тревогой оглянувшись на Жасмин. - Скука. И у меня нет желания наблюдать мучительную кончину остатков моего народа, когда ты, потомок зверя, взбесишься. Например, если она умрет. Сидхе указал пальцем на сокровище. - Я хорошо помню, насколько непросто усмирить Гриффиндора, - сидхе едва уловимым глазу движением скользнул вперед. - Все-таки от Таяны в вас мало осталось... - Ее звали так? - Джеймсу действительно было интересно. Просто о пра-пра-пра...- бабке они не знали почти ничего. Полуистертые временем семейные предания о бешеной страсти Годрика. И о том, что он остаток дней был верен лишь одной. Не говорилось даже, почему она ушла, и зачем Гриффиндор отпустил. И почему у его сына, ставшего Поттером после отказа от наследия, не было почти никакой памяти о матери. - Да. Но, думаю, нам лучше поговорить в безопасном месте... Джеймс был упрям и хотел было продолжить вопросы. Да что там, потребовать подробностей, но Жасмин подошла и оперлась о его плечо, словно у нее не было больше сил даже стоять. Поттер тут же забыл о своем любопытстве. Какое значение имеют давние родовые тайны? Да никакого. Сокровище пришлось подхватить на руки и уговаривать потерпеть еще немножко. Джеймс почти бежал за молчаливым провожатым, нимало не беспокоясь о Снейпе. Это было не только от равнодушия, еще и от того, что не в характере этого задохлика сдаваться. После всех злоключений последних дней Поттер стал уважать этого полукровку с дурным характером. В дурости характера вины самого Снейпа было мало. Где вы видели незлобного Принца? Стоило признать, Северусу - Джеймс перестал называть его Нюнчиком даже мысленно, - досталось от рода матери много хорошего. Он был по-настоящему талантлив. А талантливого волшебника всегда стоит уважать, какой бы крови он ни был. Они дошли быстро. Сидхе что-то прошептал, и иллюзия сползла с изрядного куска земли, открывая небольшой проход, судя по всему, в подземную пещеру. - Ступеньки не крутые, и я зажег факелы, - доброжелательно произнес сидхе. - Спускайтесь смело. Поттер был не рад снова очутиться в пещере, слишком ярким было воспоминание о прошлом сидении под землей. Да и Жасмин невольно вцепилась в него крепче, явно нервничая. А когда она расстраивалась, он начинал злиться. - Поттер, я пойду первым, - Снейп стоял согнувшись и хватая ртом воздух. Пробежка, пусть и короткая, нелегко ему далась. - От тебя с Жасмин на руках толку немного, - он достал палочку. - Уверяю вас, юноша, от вашей палки тоже толку не будет, - с ехидством сказал сидхе. - Мое жилище безопасно, человеческие дети. Да и я не настолько обезумел, чтобы напасть на того, у кого Золотой Грифон за спиной. - Простите, милорд, - раздался слабый голос Жасмин, она попыталась улыбнуться. - Но мальчикам будет так спокойней. Джеймс нахмурился, сокровище явно выбилось из сил. И кроме того, он, всегда хорошо чувствовавший настроение и душевное состояние Жасмин, видел, что она всерьез опасается сидхе. Пещера была небольшой... Но он скорее откусил бы себе язык, чем назвал это место пещерой. Прежде всего в глаза бросился не простой очаг в центре, сложенный из аккуратных, будто впитавших в себя солнечный свет камней, а самые настоящие кресла из живого растущего дерева. Переплетение веток создало удобные даже на взгляд сидения, а спинки украшали небольшие белые цветы. Стены были глубокого зеленого оттенка, чем-то напоминающего малахит во всем его многообразии и великолепии. По стенам вился хорошо видимый глазу узор из обычных линий, создавая сложный и красивый рисунок. Потолок терялся во мгле, но стоило войти хозяину, как там загорелись тысячи маленьких белых точек, словно звезды. Жасмин на его руках затаила дыхание, да и он сам замер, когда несколько звездочек слетели и оказались необычными светлячками. Один из таких светлячков устроился в волосах сокровища и засверкал еще ярче, отчего белое личико чуть разгладилось. - Мне тепло, - Жасмин выглядела задумчиво-изумленной и слегка отстраненной, словно прислушивалась к чему-то глубоко внутри себя. - Мне тепло, Джеймс. Он почти ослеп от ее улыбки, такой казалось она счастливой. - Ар Ши не причинят ей вреда, - сидхе отсоединил свою маску, показывая красивое лицо с темной татуировкой, которая покрывала подбородок и частично щеки. - Они не могут излечить утерянных на Киран-На-Тонг, но облегчение и частичку покоя принесут. Не гоните их. Прошу вас, садитесь, - он чуть нахмурился. - Я не знаю, чем вас угостить... Наша пища может оказаться опаснейшим ядом для вас, смертных. А я, признаться, смущен, давно не встречал людей. Но, думаю, от воды из моего источника вреда не будет, как и от того, что вы называете хлебом. Стоило Джеймсу усадить сокровище в кресло, как еще несколько светляков слетелись к ней. Сидхе предложил им воду в каменных чашах, столь умело сделанных, что они были прозрачны, как стекло. Вода была сладкой, словно мед, и почти пьянила. Вспоминались легенды о медовых реках и других чудесах этого некогда дивного края. - Я не представился, - сидхе наблюдал за ними с любопытством, которого и не скрывал. - Мое имя слишком сложно для вас. Называйте меня Даан. Ты хотел узнать о своей праматери, птенец Грифона? Еда нисколько не мешает застольной беседе. Мое угощение в былые времена для гостей показалось бы кощунством, - с легкой грустью произнес Даан. - Но то благословенное время ушло в небытие, как и все могущество моего народа. Мои слова напрямую связаны с тем, кем был твой предок и кем, - сидхе смерил Поттера острым, почти ненавидящим взглядом, - можешь стать ты.... Таяна была леди крови, одной из немногих, в ком жила изначальность. Единственная дочь и единственная наследница царской крови. В те времена мы уже были стары, а ваш вид еще был совсем юн. - И вы решили, что жалким людишкам незачем жить? - усмехнулся Джеймс. Его слова отдавали тяжеловесной жестокостью, словно он, родившийся уже после того, как память о войне почти угасла, мог таить личную обиду и боль. Но так и было, сейчас в нем говорил отнюдь не Поттер... - Но ведь вы просчитались и погибли вместе со своим идеальным миром. - Я старше тебя не на века, а на тысячелетия, и тебе ли меня учить, мальчик? - вздохнул сидхе, но потом улыбнулся так, что клыки ярко сверкнули. - У твоего предка была та же беспардонная манера. Да, мы проиграли войну, - взгляд Дитя Хаоса полыхнул дикой ненавистью, злобой и сожалением. - И расплатились за это куда более жестоко, чем ты, смертный, можешь предположить. Мы стали тенями величия, которым когда-то были. Но все же выжили, а это куда важнее. Твой предок убил тысячи моих собратьев. Он с таким увлечением коллекционировал наши черепа, что половина камней в его замке смочена нашей кровью. Годрик был близко к тому, чтобы мы ушли навсегда, но случайно увидел ее, Таяну. - И влюбился? - Жасмин подалась вперед, блестя от любопытства и возбуждения глазами. В рыжих волосах тихо светились живые "звезды". - Да... - Даан кивнул. - Принцесса тоже полюбила этого варвара, это чудовище.... И даже ушла с ним и родила полукровку. Именно Таяна поклялась от имени всего народа. И с тех пор мы не можем напрямую вредить потомкам Гриффиндора. - Почему она его оставила, раз любила? - в лоб спросил Джеймс. - Наш мир умирал, а вместе с ним остатки ее народа. Долг правителя выше любви и супружества. Она выбрала нас, а не его. - Понятно, почему Годрик никогда не говорил о ней, - пробормотал Джеймс. - Она жива? Даан засмеялся и отрицательно качнул головой. - Таяна пережила своего супруга не более чем на век. Мы бессмертны, пока сами этого хотим. Она не смогла остановить умирание, но смогла уберечь немногих, в том числе и меня. Ее память потомки чтут наравне с героями. Джеймс первым попробовал предложенный хлеб и воду. И всего от нескольких кусочков ощутил сытость и прилив сил. - Из чего вы его печете? - запинаясь, спросил Снейп. - Ягоды, цветы и травы, которым у вас нет названия. Наша земля не совсем бесплодна и может дать жизнь там, где стоит защита и живут сидхе. Я отшельник и предпочитаю одиночество всем пирам моих собратьев. Кроме того, времена веселья давно для нас прошли, смертные дети, - Даан встал, и под его взглядом кресло, на котором сидела Жасмин, перетекло в лежанку. - У тебя красивое имя, девочка, в честь цветка. Я люблю все, что растет. Постарайся уснуть, тебе нужно отдохнуть. Не бойся, здесь безопасно, и Пустошь не будет пить твою магию. Не волнуйся, наследник Грифона, она всего лишь спит. Этот сон будет благодатен для измученного тела и сознания. Не нужно ее укрывать, - под его взглядом несколько камней засветились, и тепло было направлено на спящую. - Теперь не будем ее тревожить. - Ты сможешь вывести нас? - вот что больше всего волновало Джеймса все это время. - Нет, открыть портал между мирами мне не по силам. Но я не хочу, чтобы по земле сидхе бродил Гриффиндор. Те, кто притащили тебя и остальных детей сюда, совсем потеряли разум и осторожность. Одно дело морочить смертных, другое дело - подойти к нарушению нерушимой клятвы. - Что ты предлагаешь, Даан? - обращаться на "вы" Поттер не мог и не хотел. Что-то в нем восставало против этого. Кровь шептала, что несмотря на то, что сидхе был древен, как сама история, он ему не ровня. - Я свяжусь с теми, кто притащил вас сюда, - сидхе явно проглотил "нам на голову". - И с тем, кого вы бы назвали правителем. Уверен, с отправкой домой такого опасного гостя никто затягивать не станет. - И долго нам ждать? - Джеймс не стал скрывать тревогу, да и сильно сомневался, что от такого сидхе что-то можно скрыть. Все-таки, правда была в том, что несмотря на весь свой гонор, Поттер понимал, Даан намного умнее, опытнее и хитрее. И все же ему пришлось довериться и доверить сокровище. Если был бы другой выход, Джеймс не стал бы так рисковать. Но дело в том, что Жасмин не могла ждать, а ее благо всегда было в приоритете. А встреченный минимально адекватный сидхе был настоящим подарком. Ему до омерзения опротивел этот мир и все его обитатели. Больше всего он хотел просто вернуться домой. Он бы смог выбраться самостоятельно, но это время, которого у его спутников не было. Из-за Снейпа он совсем бы не убивался, если что... Жасмин - это совсем другое дело. Джеймс осторожно, чтобы не разбудить, коснулся ее щеки и с радостью ощутил, что магия больше не утекает из нее. Кожа немного потеплела, а личико окрасилось едва уловимым румянцем. Жасмин глубоко дышала, и, судя по всему, ей снилось что-то хорошее. Он ощущал на себе два взгляда, сидхе и Снейпа. - Как только сюда прибудут мои соплеменники, тебе откроют портал, и вы уйдете. Детям, тем более смертным, не место среди нас. Поттер с сожалением будил свое сокровище. По его ощущениям проспала она не более двух часов. Но по словам Даана, было пора выходить на поверхность, гости скоро прибудут. Снейпа он быстро и безжалостно растолкал. А сам все это время просидел с открытыми глазами. Он еще не настолько верил приютившему их Даану. Ши - коварные твари, и слово, данное смертным, для них чаще всего пустой звук. Понятие чести для этого народа существует лишь с равными, коими они смертных, несмотря на все уроки, не считают. - Джеймс, что? - Жасмин мгновенно распахнула голубые глаза, стоило легонько тряхнуть ее за плечо. - Ничего опасного, - он улыбнулся и аккуратно убрал ее волосы с лица. - Но тебе пора просыпаться. Мы скоро покинем эту проклятую землю. Он оставил Жасмин и вышел на поверхность, чтобы полюбоваться на великолепную кавалькаду, которая пестрой золотисто-зеленой лентой тянулась к ним. Вскоре его глаза стали различать отдельных всадников на белоснежных лошадях, разряженных в блестящие латы с белыми плащами, что вились за их спинами. Джеймс хмыкнул. Чудесные скакуны вовсе не живые, снова великолепная по качеству иллюзия. Да и лошадьми этих на вид хищных тварей можно было назвать с натяжкой. А великолепные одежды потускнели. Только оружие, пожалуй, не было обманкой, как и прекрасные, но холодные лица всадников. Сидхе остановились и слаженно спешились совсем недалеко от него. И Поттер ощутил все тот же привкус увядания, который здесь был во всем. Фигуры многих из Детей Хаоса были подернуты серой дымкой. - Я Саарт, ныне здравствующий князь народа Аэс Сидхе, приветствую тебя, прямой потомок Грифона, на Блаженной земле. Высокомерие во взгляде, в разлете густых черных бровей на узком породистом лице, в каждом движении. Сидхе шагал по руинам своего мира так, словно ничего не изменилось. Словно не было ни потерь, ни смерти. Словно они еще всемогущие боги для ничтожных смертных, а не живые мертвецы, тающие под грузом тысячелетий. Джеймс видел, как великолепие одежд, гордый облик осыпается черным песком на мертвую землю. И остаются только белеющие кости. За спиной насмешливо клекотал Золотой Грифон. Даан был другим, от него не несло затхлостью склепа и спесью глупой курицы, которая не осознает, как быстро может оказаться в кастрюле без головы. Он был более живым, чем эти... Джеймс даже слова правильного подобрать не мог. В Даане не было магии, но была жизнь. И этой жизнью он мог творить, в отличие от своих собратьев, не способных больше ни меняться, ни развиваться, ни создавать новое. Застывшее во времени совершенство, бесполезное и жалкое. Если такая судьба настигла сидхе по воле Годрика, то он понимал, за что так боялись и ненавидели предка и так же восхищались. Потому что это жестоко, оставить врагу нескончаемую жизнь, что много хуже смерти. Безвозвратно искалечить. Да, они будут жить и тогда, когда он умрет, и его дети уйдут, и дети его детей. Но разве это жизнь? Без возможности создать новое, ощутить пламя вдохновения. Разве это жизнь - быть запертым один на один с вечно голодным миром, где сама магия гниет внутри тел. Постоянная мука от невозможности ничего ощутить и без возможности дать жизнь. Джеймс слышал тихий голос: "Да, вы будете жить... Я не заберу больше ни одной жизни... Но вы будете убивать себя сами... Потому что у вас не будет того, что делает вас живыми. Магия будет убивать вас изнутри, и скоро вы станете такими же, как Киран-На-Тонг, мертвыми от небес до основ тверди." - Ты ведь сам отказался от магии? - спросил он у Даана. - Годрик оставил лазейку - добровольный отказ не от вечности, вам данной, но от магии. Поэтому ты не полутруп, как все эти... - Таяна вымолила только это у своего возлюбленного, - Даан стоял в стороне, так явно стараясь не смотреть на своих собратьев. - Маленькая лазейка. Вы, люди, часто упрекаете мой народ в изуверской жестокости, но один из вас придумал такую кару для нас. Гриффиндор убил нас не мечом, а своим проклятием. Мы вырождаемся, его потомок... Пройдет, быть может, несколько тысяч лет, и все, кого ты видишь, станут пылью под ногами, какой здесь много. - Но ты ведь жив, Даан. И проживешь еще бесконечно долго, и если у тебя будет ребенок, то он будет нормальным. - Нормальным, но лишенным магии. Только самые отчаянные решаются отказаться от силы. И знаешь, в чем изощренность насмешки Гриффиндора, мальчик? Откажись мы от магии, наш мир обрушит стены карманов, за которыми мой народ прячет остатки жизни этого мира, и сожрет то, что осталось от нас. Пытка, растянутая на вечность, - Даан отвернулся, смотря вдаль, его плечи вздрагивали, совсем как у человека. - Только безумцы вроде меня отказываются от силы, чтобы жить за счет жертвы остальных. Поттер кивнул, принимая его слова, но не сожалея. Его предок фактически предоставил их своей судьбе, и в случае отказа от магии лишил последнего шанса сбежать в другой мир, прежде чем Пустошь завершит свою работу. Он был не способен изменить ситуацию и не способен сожалеть, потому что все его существо говорило, что это справедливо - кара за совершенное должна соответствовать тяжести злодеяния. - Я не могу сказать, что мне жалко вас, - Джеймс обнял сокровище за плечи. - Думаю, нам пора. Был искренне не рад познакомиться. Князь, открывай портал, нам пора домой. Сидхе отпустили их, потому что видели за плечами черноволосого мальчишки громадную, заслоняющую собой небеса тень крылатого чудовища, что уничтожило их мир.