Трудный путь

Альтаир Сигнус Блэк... Нарцисса осторожно укачивала младенца, время от времени улыбаясь своим мыслям. Несмотря на траур и черные одежды, она выглядела пусть не счастливой, но во всяком случае умиротворенной. Потеря отца стала страшным ударом. Она до сих пор не может не плакать, стоит только вспомнить папу. Но держа на руках крошечное, теплое, сопящее аккуратным носиком чудо - своего племянника, Нарцисса была переполнена любовью к нему. Завернутый в пеленки мальчик был лицом точь-в-точь как Беллатрикс. Ее сын... Несмотря на свой страшный дар, она любила детей и всегда хотела родить ребенка. Некромантия не обязательно бесчувственность и злоба. Темный дар не значит, что она зла априори. Альтаир был малышом капризным и, несмотря на то, что ему не исполнилось и двух месяцев, успел показать фамильный характер. Во всяком случае, кроха не признавал эльфов-нянь и успокаивался только тогда, когда его на руки брала либо Белла, либо она, либо тетя Вальбурга. Нарцисса с удовольствием нянчилась с малышом Альтаиром. Ведь Беллатрикс очень слаба после родов и с трудом может заниматься ребенком. А ведь они так боялись, что она не сможет принять новорожденного. Девушка встала и уложила уснувшего малыша в кроватку, поправила одеяльце и притушила свет. Но из светлой уютной детской не ушла. Эта комната с бело-голубыми обоями, золотистой мебелью и большими окнами резко контрастировала с мрачной роскошью всего остального Блэк-холла. Нарцисса пожала плечами и коснулась рукой легкого золотистого полога над кроваткой. Совсем не похоже на ту детскую, где выросли она, Андромеда и Беллатрикс. И это, наверно, хорошо просто потому, что везде приложила руку сестра. Просто невероятно - яростная Белла оказалась на диво заботливой матерью. Иногда, смотря, как она нянчит сына, Нарцисса чувствовала уколы зависти. Легкие, но болезненные. Беллатрикс словно преображалась, стоило ей взять на руки сына. В ней загорался теплый свет, она словно тут же забывала все беды и несчастья. Сестра была упряма, своевольна, горда, но вот мягкости в Белле Блэк до этого не было. Беллатрикс уже вставала и потихоньку выздоравливала. Вечно нетерпеливая сестрица, не способная даже на короткое ожидание, никуда не спешила... А ведь дядя и тетя так боялись, что после родов Беллатрикс понесет на подвиги. Но став матерью, сестра очень изменилась. Нарцисса усмехнулась и тихонько закрыла дверь. Идя по коридору, она размышляла - Белла не изменилась в одночасье. Она по-прежнему была резка на язык и упряма, как мул, в своем желании как можно быстрее встать с постели. Но за этим для всех, кто ее хорошо знал, было очевидно, что месть, столько времени бывшая основной целью ее жизни, отошла на второй план. На первом месте был Альтаир. Чуть не потеряв его во время тяжелых и затяжных родов, Беллатрикс теперь больше всего боялась, что с ее ребенком случится что-то плохое. Она хотела назвать новорожденного в честь отца. Но дядя Орион неожиданно оказался против. Их любимый папа прожил хорошую жизнь, он был настоящим Блэком, но то, как он был убит... Совсем не нужно, чтобы к ребенку прицепилась такая судьба. Пусть и большинство магов считают подобные вещи пустым суеверием. Но не подобает называть новорожденного именем недавно умершего, как бы все они ни скорбели о нем. Нарцисса кроме боли испытала и разочарование, впервые ее проклятый, непрошеный дар оказался бесполезен. Она желала поговорить с духом отца и ничего не получилось. Что бы с ним ни сделали, но дорога из-за Грани была для него закрыта. Она была уверена, что Лорд, поглоти его Бездна, сделал так специально. Чтобы отомстить ей. Некромантия не может вернуть жизнь в полном смысле этого слова, но есть возможность сохранить частицу ушедшего на земле. И даже этого их лишили. Для нее граница между этим миром и тем была всегда размыта, почти неотличима. А стоило захотеть, и непреодолимая для всех остальных Грань исчезала вовсе. С самого детства она слышала и видела призраков, души, не обретшие покоя, и чувствовала незримое присутствие Госпожи. Для нее идти по этой тончайшей, тоньше волоса границе было так же естественно, как для других дышать. Она любила солнечный свет, но совершенно спокойно чувствовала себя на кладбище или в склепе. Но проститься с самым родным мужчиной так и не смогла... Нарцисса звала, но ответом была лишь пустота. Как символично - потерять того единственного, кто с самого начала любил ее, несмотря на проклятый дар. По приезде матери Нарцисса почувствовала лишь раздражение. Матушка, может быть, и скорбела, но не так, как подобает вдове. Она даже не зашла повидать лежавшую в горячке Беллатрикс. А от самой Нарциссы отпрянула в ужасе, как будто она сейчас обернется монстром и сожрет ее. Да что там они, Альтаир удостоился лишь мимолетного равнодушного взгляда. Зато матушка успела вывести из себя лорда Ориона, насмерть поссориться с тетей Вальбургой и высказать свое неодобрение Андромеде. Дядя Альфард после ее отъезда высказался весьма грубо, но правдиво. И леди Вальбурга, ранее награждавшая Жалящим проклятием за брань даже своего мужа, только закатила глаза и вернулась в библиотеку. Нарцисса села за свой письменный стол, коснулась фигурки фарфоровой балерины, отчего та сделала несколько танцевальных движений. Перед ней лежало четыре послания - сегодняшняя почта. Она вытащила первый конверт и слегка улыбнулась, увидев знакомые каракули - Сириус. Второй, более аккуратный, был, конечно же, от Регулуса. А вот третье письмо заставило дрогнуть ее руки от тревоги. Почерк она не узнала, зато узнала герб, и имя пославшего тоже было ей хорошо знакомо. Так что ему нужно? После столь долгого молчания? Нарцисса ни за что бы не заподозрила данного человека в желании общаться с семьей Блэк. И почему он пишет именно ей? Они ведь не были друзьями. Твердые резкие буквы, да и тон письма отчаянный. Она это чуяла... Но сочувствия не испытывала, напротив, желала бы побеседовать с автором этого письма один на один. Нарцисса злилась, взгляд голубых глаз потяжелел, и в конце концов она просто смяла письмо. А потом вовсе бросила его в огонь... - Слишком поздно вы опомнились, - прошипела она не хуже гадюки. - Нужно ли говорить дяде? И как лучше ответить, чтобы подобных писем больше не было? Определенно, я начинаю понимать Андромеду, которая считает почти весь род мужской непроходимыми тупицами. А чем еще можно объяснить это письмо? И то, что автор послания осмелился написать ей, и тем более то, что он имел наглость просить. Как будто ей мало досталось? Трагический герой, Ромео недоделанный! Или, может... Она тряхнула головой и решила подумать. Ему было ни к чему писать ей и просить о встрече. Более того, автор письма сильно рисковал. Нарцисса повертела в руке перо. Сущим безумием было предположить, что она сделает то, о чем ее просит автор послания. Какая ему выгода рисковать головой? Если об этом узнают, пострадает не только он, но и его семья. Пусть они не слишком хорошо знакомы, но этот маг имел репутацию надежного и острожного человека. Сам себе на уме - так его описала бы сама Нарцисса. Но, несмотря на это, он рискнул. Так зачем? Ведь сам прекрасно понимает, что помогать она ему не станет. Просто причин на это нет. Нарцисса обмакнула перо в чернила и написала пару строк. Сложила бумагу и вложила в маленький конверт, который запечатала, не забыв наложить занятные фамильные чары - попади письмо в чужие руки, оно сгорит и наградит любопытного болезненным ожогом. - Тинки, отнеси письмо в совятню и отправь немедленно, - девушка встала. - А мне нужно срочно убедить дядю Ориона, что я хочу одна навестить наш особняк. Приглашать такого гостя на Гриммо по меньшей мере опрометчиво, - Нарцисса улыбнулась. - А вот дом, где мы все вместе жили, - другое дело. Не сказать, что дядя ее легко отпустил, тем более без сопровождения... Но пару слезинок и несчастный взгляд действовали на лорда Ориона безотказно. Пусть дядя и знал, что это всего лишь игра. С нее лишь взяли слово не покидать защищенной территории особняка и вернуться до темноты. Нарцисса куталась в тяжелый плащ, стараясь не задерживать взгляд на вещах - ведь все это воспоминания. Воспоминания о счастливом детстве и о том времени, когда они жили в этих комнатах все вместе. Ее гость отличался пунктуальностью, Нарцисса не успела заскучать. Нападения она не ждала в этих стенах. - Добрый день, наследник, - мелодично произнесла она. - Давно не виделись. - Добрый, Нарцисса, - эхом откликнулся маг, настороженно оглядываясь. - Я был все это время за границей. Я удивлен, что ты пришла... Девушка с трудом сдержала резкие слова, которые так и рвались с языка. Было обидно и больно прежде всего за сестру. Ведь если бы не тот ужасный случай, они бы стали родственниками. - Что мне оставалось, вы ведь, мистер Лестрейндж, угрожали прийти в открытую, - иронично заметила Нарцисса, сжимая в руке палочку. - А Беллатрикс меньше всего нужны новые потрясения. - Как она? - красивое лицо исказилось от боли и скрытой муки. Рудольфус чувствовал, что еще немного, и ему изменит самообладание. - Я хочу ее увидеть... Прошу. - И зачем же? - враждебно спросила Нарцисса Блэк. Причин верить Лестрейнджу не было совсем. Хотя бы потому кому служил и он и его отец. Она не собиралась позволить кому-либо снова сделать больно сестре в очередной раз. Беллатрикс и так прошла через ад и только чудом сохранила здравость рассудка. Пусть Вальбурга избавила ее от всех закладок в голове, но даже такой искусный и сильный маг Крови, каким была тетя, не мог поручиться за то, каким образом произошедшее отразится на душевном здоровье Беллатрикс. И известные специалисты колдомедики, которые осматривали Беллу, настаивали на осторожности и отсутствии сильных переживаний для больной. Рудольфус не заслужил права не только видеть Беллу, но и говорить с ней. Хорош жених, который до сих пор служит чудовищу, едва не убившему Беллатрикс. Храбрец, сбежавший за границу после того, что произошло. Не написавший ни строчки. И где были все его клятвы любви к сестре? Не будь Нарцисса воспитанной леди, сказала бы, куда данный мистер может засунуть свои пылкие чувства. Такую любовь только врагу и пожелаешь. Лучше уж так, как было у них с Люциусом. Голый расчет и дружеская привязанность. По крайней мере, Люци был с ней всегда честен, насколько это возможно для Малфоя. Не то, что этот, вздыхавший о Беллатрикс еще в Хогвартсе и так упорно добивавшийся ее руки. Нарцисса собиралась высказать наследнику Лестрейндж много неприятного. И совершенно не боялась - этот дом построен специально, чтобы выдерживать и скрывать некоторые особенности характера некроманта. Она может здесь кладбище поднять, но за защитные барьеры особняка следы темной магии не прорвутся. Семья вложила целое состояние в перестройку дома, чтобы исключить возможность того, что некро-выбросы малышки Цисс засекут посторонние. Так что Рудольфус может и не выйти отсюда. Подвал большой, а сад еще больше. И Нарцисса очень сомневалась, что этот влюбленный герой сказал кому-то, куда именно направился и зачем. Большая ошибка с его стороны! Нарцисса была хоть и самой уравновешенной Блэк, но семейная импульсивность не обошла ее стороной... Большинство сильных и по-настоящему талантливых магов были с некой придурью. Что уже говорить о Блэках. Только наивные смеются над волшебниками-чудаками - каждый справляется как может. У ее семьи это непредсказуемость и зачастую агрессия. Поттеры - неусидчивость и тяга к сомнительным приключениям, а также баранье упрямство. Малфои же помешаны на контроле своих эмоций, поэтому выглядят как ледяные скульптуры. Монтегю - дубоголовость и невероятное упорство в достижении поставленной перед собой цели, даже если она идиотская. Флинты - вспыльчивость и привычка устраивать разрушения. У всех сколько-нибудь старых семей были общие черты характера для всех и каждого. Поэтому говорили- бешеные Блэки, взрывоопасные Флинты, удачливые Поттеры... В принадлежности к древнему магическому Роду был минус - при рождении ты получаешь набор недостатков своей семьи. Каждый справляется как может... Нарциссу с самого начала учили контролю. Просто потому, что агрессия сразу раскроет, кто она такая. Держать огненный темперамент в тисках необычайно сложно. Она много раз срывалась. Но время и упорство сделали свое дело. Юный некромант умела делать главное - не спешить. Терпение - высшая добродетель, если тебе приходится скрываться. Именно поэтому свой первый порыв избавиться от проблемы в лице Рудольфуса Лестрейнджа она сдержала. Убийство, как таковое, не доставляло Нарциссе никакого удовольствия. Кроме того, что-то подсказывало ей, что не выслушать его будет ошибкой...