Deja vu

Чувство холода исчезло практически сразу же: как-никак, волшебный костюм делал свое дело. Маринетт слабо усмехнулась, думая про себя, что лучше бы на нее вылили целый ушат со льдом вместо привычного тепла. А еще лучше — если бы это сделали намного, намного раньше… Габриэлю, казалось, было все равно и на холод, и на нее саму. — Я понял, что больше так не могу, — тихо говорил он. — Жить и сражаться, зная, что однажды одна из подобных битв заберет его жизнь — не могу. И ничего не делать я не мог, а от тебя помощи ждать больше было нельзя. Поэтому я решил действовать самостоятельно. Ты не можешь меня винить… — Я и не виню, — вставила Маринетт, смутно осознавая поднимающееся внутри желание вскочить и накричать на него изо всех сил: все же, происходящее было отчасти и его виной. Но вот именно это «отчасти» и удерживало ее от вспышки гнева. — Винишь, — коротко сказал Габриэль. — По глазам вижу. Но это из-за тебя я передумал прятаться в тени. Еще немного — и ты начала бы помогать уничтожать мир или самих героев — ту девочку, например. И плевать, что сейчас ты выглядишь мирно, не смей даже отрицать тот факт, что ты больше не добрая Ледибаг, защищающая людей! «Вы сделали ровным счетом противоположное тому, о чем я вас умоляла! И теперь Талисман получил наш самый опасный враг!!!» — Я никогда так и не говорила, — спокойно сказала девушка. — На самом деле, моя семья и друзья всегда были для меня важнее любого из посторонних людей. Так уж устроен человек, говорила я себе, чужое горе не трогает. Но знаете, что забавно? Адриан всегда был одинаков по отношению к бедам любых из людей — нравились они ему или нет. Этого мне было не понять и вызывало лишь восхищение… — она помедлила. — Не буду лгать, еще недавно я хотела перестроить под себя все и вся, но обстоятельства изменились. Кое-кто из квами умеет отлично вправлять мозги. Девушка коснулась рукой шрамов, и Габриэль поморщился. Но ничего о них не сказал. — А с моей стороны именно ты всегда была больше похожа на героя, — лишь заметил он. — Но уже не сейчас. Поэтому я и принял решение взять дело в свои руки и уйти со своей роли… — Не было похоже, что вы раскрывали себя Адриану, — подтолкнула его к нужной мысли Маринетт, и мужчина тут же схватился за эту ниточку. — Я решил просто подкинуть ему Талисман, — заговорил он. — Вернул Нууру на место, и потихоньку подложил брошь Адриану в комнату… — на этот раз он долго собирался с духом, чтобы продолжить речь. — Правильно… я понимаю, что вот этот переполох в городе был вызван именно… моим бывшим квами? Маринетт еле сдержалась, чтобы не приуменьшить масштаб катастрофы. Честно, открыто и прямо, напомнила она себе. Но говорить было чертовски тяжело. — Это не просто ваш бывший квами, — старательно пряча все эмоции в голосе, сказала она. — Это новый Хищная Моль. И его новая акума… Хотя с моей точки зрения это не совсем так. Она почти увидела, как мужчина захотел ударить ее за глупую привычку тянуть ненужные интриги, и, вздохнув, быстро завершила начатое: — Габриэль, на поле боя вышел тот самый враг, в сражении с которым и погиб Адриан. Тот самый Хищная Моль. Та самая акума… Неизвестно по каким причинам, он тоже оказался здесь — или же просто начал злодеяние в этом времени, не выжидая еще несколько лет — я не знаю! Так или иначе, вы и я ускорили наступление той битвы. И того самого события, хоть я и не раз обещала, что второй раз этого не случится. Вы понимаете? Того, что случилось дальше, Маринетт не могла представить даже в самых смелых своих планах на будущее: когда Габриэль с беспомощным «Так и знал…» сжался и закрыл лицо руками, девушка вдруг ощутила неуместное раздражение из-за этой слабости и еле успела поймать за хвост уже готовые вылететь из своего рта слова: «Успокойтесь уже. Надо уметь жить дальше». Надо жить дальше. Те слова, которые изо всех сил вбивали ей в голову Аля, Нино, Хлоя, родители, Плагг и Тикки — все вокруг так много лет тщетно пытались заставить ее хотя бы ненадолго открыть себя для этой возможности. Не топтаться по прошлому, что уже стало прошлым. По прошлому, что уже не исправишь. И вот теперь, когда она получила такой шанс, когда наконец заговорила с Нуаром после стольких лет — она почти с ужасом нашла в себе это чувство. Сидеть на месте не получится. Страдать не получится. Потому что так нельзя. Потому что, если сделать ничего не выходит — надо искать другой путь. От осознания кощунственности собственных мыслей, особенно по отношению к Адриану, Маринетт рывком вскочила на ноги и быстро-быстро начала говорить. Возможно даже, быстрее, чем это было нужно. — Это даже удача, что он показался сейчас! — Габриэль с недоумением посмотрел на неожиданно оживившуюся собеседницу. — Я сильна как никогда и могу научить этой же силе себя и Адриана в этом времени! Я могу вступить в бой на их стороне, и тогда нас будет трое, а значит, мы легко одолеем врага, которого в прошлый раз смогла победить я одна, пусть и на пике эмоций. Кроме того, теперь, когда я снова стала адекватно воспринимать происходящее, я не стану творить невесть что, а буду защищать вас всех! А вы, Габриэль, будете моим союзником. А я — вашим! Мы сможем выстроить планы и уничтожить этого врага раз и навсегда! А это значит… — она остановилась отдышаться и внезапно едва не охнула от пришедшей в голову мысли. Девушка резко выпрямилась и, сверкнув глазами, ударила кулаком в стену. — А это значит, что в моем времени он не появится. И смерти Адриана не будет. Вообще. Ничего не случится. Схожие мысли, видимо, посетили и Габриэля. Он перестал пытаться спрятаться и тоже встал, с удивлением глядя то на свои руки, то в никуда. — Ничего не случится… — эхом повторил он, и Маринетт кивнула, чувствуя себя не менее пораженной. Эта мысль очевидна, она витала в воздухе с самого начала ее путешествия во времени, но… Ежедневно продумывая свое вмешательство в судьбу, она всегда представляла то, как вступит в финальную битву, в тот самый последний момент, столь сильно рискуя провалиться, если не успеет. И ей никогда, ни разу не приходила в голову простая мысль: убить врага можно до дня битвы. Тогда не случится вообще ничего. Это даже слегка… обескураживало. — Выглядишь потерянной, — заметил мужчина, осторожно приближаясь к девушке, и она, вздрогнув, вернулась в себя. — И совсем не похожей на то, какой была еще недавно. — Меня отформатировали, — свела все в шутку Маринетт, отмахиваясь от его напряженного взгляда. — Подождите минутку. Я пытаюсь сообразить, как мне быть. Слишком многое я осознала за эти пару секунд. Габриэль странновато дернул уголком рта, но промолчал. В тишине провелись еще, наверное, минут десять. Маринетт стояла, пытаясь сформулировать, что и как ей теперь делать, а нечеткие планы постепенно выстраивались в ровную и красивую картину. Габриэль осторожно убеждал себя вновь поверить этой странной героине, потому что решения, принятые им, к сожалению, привели к непоправимому. К непоправимому, которое она сейчас могла легко превратить в самую большую удачу. Им нужно было лишь… — Предлагаю объединиться и больше ничего не делать от себя, — когда пугающе ровный и спокойный голос девушки ворвался в мысли Габриэля, тот едва смог подавить удивленный возглас: так сильно на глазах переменилась его собеседница. Маринетт больше не была растерянной или напуганной — теперь она как никогда напомнила ему Ледибаг, что наконец смогла разобраться, что делать с выпавшим ей в подмогу предметом: дальше все вновь должно идти по ее правилам. — Мы уже не раз пытались стать по одну сторону, но ничего толкового не выходило, — не удержался мужчина. — Давай просто договоримся не мешать друг другу. И помогать, если это будет нужно. Девушка усмехнулась. — В народе это и называется «объединиться», — просто сказала она. — Я согласна. И, если быть до конца откровенной, сразу предупрежу вас: о нашем знакомстве ни слова. И ведите себя так, словно ничего не случилось. А я выведу свое прошлое на лучшую из концовок. Габриэль пожал плечами, и Маринетт вдруг смогла уловить его невысказанное недоверие. «Ты давала слишком много пустых обещаний» — этого хватило, чтобы заставить ее потеряться. Но так или иначе, у нее появилась новая возможность, новый шанс. И она уже дала себе обещание, что будет пользоваться всем, что хоть как-то, хоть чем-нибудь сможет ей помочь. Не важно, какой ценой. — До свидания, Габриэль, — кивнула она и, развернувшись, подошла к двери. — И не переживайте. Даже если сейчас у вас нет Талисмана — у вас все еще есть я. Буду вашим оружием, так что не бойтесь. В конце концов, через что бы ни пришлось проходить — цель у нас всегда будет одна. А это главное. И она исчезла, вновь оставив и за собой, и внутри себя миллион мыслей и переживаний.

***

— Скажу откровенно: я не очень хочу иметь с тобой дело. С первых секунд встречи младшая Ледибаг всем своим видом стремилась показать, что проводить время в обществе себя из будущего она хочет как можно реже. Вместе с тем Нуар, который, как с удивлением отмечала Маринетт, словно и забыл, что его ожидает, был рад новой девушке как никто. — Мы заключаем союз? Будем командой из трех героев?! — с восторгом — немного наигранным, но все же искренним — вопрошал он, пока его напарница сминала маску хмурыми бровями. — А ты научишь нас той крутой технике? Этот вопрос был как нельзя кстати. — В принципе, именно за этим я вам и показалась, — покривила душой девушка, примирительно поднимая руки. — Мне понятны причины, по которым я могу вызывать недоверие, но факт остается фактом: я сильнее. Поэтому позвольте мне научить вас, как принимать бой. — С рад… — Мы и без тебя неплохо справлялись. Девочка в красном костюме прищурилась и скрестила руки на груди. — Мы хорошие бойцы, — заявила она. — Мы оба. И мы знаем, как держать удар! Маринетт заставила себя проглотить скептическое «что-то не похоже» и натянуто улыбнулась. — Ваш враг изменился. Квами-мотылек сменил хозяина, а сила новой Моли в десятки раз больше, чем у предыдущей. Без моей помощи вам его не одолеть. — Одолеем, — Ледибаг с вызовом шагнула вперед и почти нос к носу встала перед будущей версией себя. — У нас поменьше самомнения, зато побольше решимости, знаешь ли. Возможно, ты в два раза сильнее, зато нас в два раза больше! Правда, Кот Нуар? Бедный Адриан растерялся, впервые за свою практику бытия героем проглотив язык, и Маринетт почувствовала прилив раздражения. — Ты, наверно, не так меня поняла, — сухо сказала она. — Новый враг достаточно силен, чтобы справиться с вами обоими с вашим нынешним уровнем в два счета. Я не навязываю себя к вам в команду. Прошу лишь позволить мне научить вас сражаться. Нуар попытался встрять в разговор, но Ледибаг привычным кивком заставила его отойти на задний план. Маринетт тут же прикусила язык, давя в себе прилив злости на саму себя. Она и так слишком долго хотела уничтожить эту девочку. В конце концов, она еще совсем ребенок. — Талисман удачи и Катаклизм сделают всю работу, — заявила Ледибаг, упрямо фыркая. — Ты можешь просто поддерживать нас со стороны. Очень вредный ребенок. — Так, ладно. Послушай… — девушка внезапно ощутила себя смертельно уставшей. Наверняка сказывалось воздействие двух Талисманов сразу, но морально истощена Маринетт была не поэтому. Она просто выдохлась. Как будто учитель непослушного класса, который объяснял детям одно и тоже триста раз, но результата не получил никакого. Страшно захотелось опустить руки, покорно кивнуть и уйти. А еще — немного покричать для разрядки. Если честно, в эти секунды девушке больше всего на свете хотелось иметь кого-то за своей спиной, кто бы мог взять ее за плечи, ободряюще улыбнуться, подмигнуть и перенять ее роль и ответственность на себя. Все объяснить, обо всем позаботиться, дав ей возможность просто выдохнуть. Этим «кем-то» всегда был Адриан, и после его смерти долгожданный выдох она так до сих пор и не сделала. От этого немного болело горло. И все остальное тоже.  — Послушай меня, — повторила Маринетт, потирая переносицу. Раз некому ей помочь, придется справляться самой. — Я не хочу заставлять вас становиться моими друзьями. И не хочу заставлять вас ходить за мной по пятам, словно моя тень. Мне просто нужны две вещи в этом дурацком времени: научить вас, как не сдохнуть на первой же акуме, и хорошенько потолковать с этой Хищной Молью, чтобы она больше никогда нас не беспокоила. Вот и все. Голос Ледибаг звучал теперь скорее обиженно, чем злобно. Но приятного в нем было мало все равно… — Мы справимся, — попытавшись сохранить былое упрямство, девочка посмотрела на Маринетт в упор, и та внезапно почувствовала некую симпатию к ней, разглядев среди негатива желание защитить напарника во что бы то ни стало. В этом они были похожи. — Тогда расскажи мне, что вы будете делать? — со слабой улыбкой спросила взрослая героиня. — Без силы бабочек, до открытия которой мы тратили на очищение акумы по десять заходов и по восемь часов. Без моих силы и скорости, без навыков сражения и приемов. Без Рефлекса Ледибаг, что ты откроешь в себе намного позднее, и что, уж поверь, не раз спасет тебе жизнь… Без всего, что умею я. Что умели мы. — У меня хорошие рефлексы! — кажется, девочка растерялась. Однако сдай она свои позиции так легко — и Маринетт даже была бы разочарована. Она улыбнулась уже свободнее. — И что ты будешь делать, если тебе переломают ноги и бросят на растерзание акумам? — спросила она, глядя на стушевавшуюся героиню в упор. — Пойми уже наконец, те детские игрушки, что дарил вам предыдущий Хищная Моль, закончились в этот момент. Это уже настоящая война, и как бы вы ни рассчитывали на известное «Да ладно, в критический момент пробудится моя внутренняя великая сила!» — ни черта не получится. Она не пробудится. Здесь ваших теперешних навыков просто не хватит, а с таким уровнем вам не победить. Вот и вся суровая правда. Девушка осторожно вытянула вперед руку и повернула ее ладонью вверх. Секунду спустя на нее опустилась светящаяся белая бабочка, что возникла словно из ниоткуда. Она помахала крылышками, оставив на удивленных лицах героев блики, и резко взмыла в воздух. А вслед за ней в небо взмыл сияющий белоснежный вихрь из сотен очищенных акум. Маринетт подняла руки вверх, провожая своих бабочек, и вдруг ощутила такое спокойствие, что даже немного испугалась. Схожее чувство, кажется ощущала и она из прошлого: маленькая Ледибаг завороженно следила за исчезающим в небесах вихрем, растеряв все аргументы, а Кот Нуар… Маринетт закусила губу, стараясь не выдавать своих эмоций. Адриан в этот миг был так похож на самого себя… Того Адриана, которого она так хорошо знала и любила. Словно он прямо сейчас был рядом с ней. Только с ней. Наверное, именно это умиротворение и вера в чудесный конец, и заставила ее ненадолго потерять бдительность. Маринетт чувствовала, как теплый ветер колышет ее волосы, светлые бабочки взлетали в небо, обещая настоящую сказку, а Нуар был так близко, что больше ничего ей для счастья и не нужно было. Вообще. Поэтому когда Ледибаг с немного виноватым кашлем обратилась к ней, девушка на секунду действительно поверила, что все вокруг — чудо. Которое случится вне зависимости от всего на свете. — Как бы то ни было, — произнесла младшая она, глядя в сторону, — мне все же жаль, что это случилось с тобой. Извини, если была чуть прямолинейна. Просто немного странно задумываться над тем, что вы с тем Котом Нуаром провели огромное количество времени вместе, победили множество врагов. И все равно это случилось так рано… И очень… неожиданно, верно? — она помедлила. — Для тебя это было еще более неожиданно, чем для меня, да?.. Маринетт слабо усмехнулась. Внезапная доля почти искренней теплоты со стороны маленькой Ледибаг заставила ее окончательно потерять осторожность, и рядом не было квами, чтобы остановить ее. Поэтому она ответила так честно, как только могла. — Навряд ли вообще существует «подходящее время» для… этого, — сказала она. — Однако те дни были самыми ужасными из всех, когда эта битва вообще могла произойти. Врага не было слышно много месяцев, жизнь шла вперед, и ни ты, — она утешающе подмигнула Нуару, и тот заулыбался в ответ, — ни я не были готовы к такому сражению. К тому же до свадьбы оставалась пара дней, и мои мысли были в суматохе — и вот здесь крылась главная ошибка: мы отнеслись к сражению несерьезно. Как к обычной, такой привычной и знакомой битве. Не как к чему-то, во что с первых же секунд нужно было вложить все свои си… В этот момент она наконец обратила внимание на происходящее вокруг и осеклась, удивленно глядя на парочку героев. Те выглядели… немного странно. Совершенно не как люди, которых только что знатной речью готовили к самому важному сражению в их жизни. — Все в порядке? — сбив весь настрой поинтересовалась она. Как оказалось, правильно сделала. Изменения произошли так быстро, что Маринетт едва успела их заметить: Ледибаг всплеснула руками и расцвела на глазах, улыбнувшись так искренне, словно она только что узнала, что все ее розовые мечты стали реальностью, а Нуар же наоборот, моментально стал мрачнее тучи, будто на него вылили ушат ледяной воды. И поколотили в придачу. Было видно, что его изнутри разрывал вопрос, который он, при всем своем уважении к напарнице и тайнам будущего, не мог не задать. — Свадьбы чьей? — когда молчать стало невыносимо, все же не выдержал он, и ответ был для Маринетт настолько очевиден, что она даже не стала задумываться над тем, что произносит. — Как это, чьей? — искренне удивилась она, недоумевая, в чем тут вообще загвоздка. А дальше она произнесла фразу, после которой начался Армагеддон: — Твоей и моей, конечно!

***

— Она меня ненавидит. Ненавидит! — Ну полно, Мари, все не так плохо… — Ты видел выражение ее лица, Плагг? Она выглядела так, словно я взяла все ее детские мечты и засунула в гигантскую мясорубку, с садистским смехом вращая ручку! — Не забывай, что она все еще влюбленная в Адриана дурочка! — Нельзя быть настолько идиоткой! — Зато Нуар был в восторге. Мне кажется, теперь он тебя боготворит! — Ааа! Маринетт закрыла голову руками, согнулась пополам и застонала. Парящий рядом Плагг сочувственно погладил ее по плечу странно подергивающейся лапкой. Ощутив что-то неладное, девушка развернулась к нему и обомлела. — Да ты смеешься! — едва не подскочила на месте она. Она чувствовала, что не должна звучать так, словно обвиняет квами во всех грехах, но сил остановиться уже не было. — Я выдала себя себе из прошлого, я рассказала, что случится, я стала косвенной причиной появления новой Хищной Моли, я рассказала им о СВАДЬБЕ! Как можно смеяться в такой момент, Плагг?! Фырканье квами стало громче, показывая, что это делать можно абсолютно спокойно. — Я всегда тайком мечтал забраться в прошлое, рассказать упрямой тебе и болвану-Адриану о том, что вы будете вместе, и посмотреть на реакцию. Ну, знаешь, из разряда «вот бы герою в начале фильма сообщить, что он будет встречаться со своим врагом и править еще несозданным государством. Он же меня прибьет», — квами глубоко вздохнул и выпалил, прежде чем окончательно уйти в громкое хихиканье: — Ну так вот, моя мечта сбылась. Боже мой, эти лица стоят всех переживаний, что выпали на нашу душу! Настал черед Маринетт выглядеть как водой со льдом облитой. После долгих терзаний она наконец решилась выпустить Плагга, потому что к разговору с серьезной Тикки она не была готова. Она произнесла слова обратной трансформации, заранее готовясь к ужасным нравоучениям, порицаниям, упрекам, тысяче вопросов, но получила… это?.. — Пфф… — нелепость ситуации забивала в нокаут. Нет, серьезно! Она упрямо балансирует на грани полного краха, держась на одном честном слове, а тут вот это! Вообще Маринетт действительно хотела успокоить квами, чтобы он помог ей разобраться в происходящем ужасе, но… Ладно, черт возьми. Эти лица определенно были на миллион. — Пффф… Хах… Смех абсолютно точно не был выходом из ситуации. Девушка чувствовала себя, как минимум, полной дурой, сидя на краю крыши и хихикая в голос, вместо того, чтобы со всех ног мчаться и разбираться во всех проблемах, но, надо признать, оно того стоило. Минутная передышка, Мари. А дальше все беды покажутся пеплом. Это определенно хорошее решение. — Ты… в общем… извини, если помешаю! — звонкий голос ворвался в голову Маринетт, когда они с Плаггом уже едва не катались по земле, ухохатываясь на все лады и тем самым снимая дикое напряжение, окружающее их последние дни как кокон. Правда, стоило девушке расслышать эти слова, как она тут же замолчала, усилием воли заставляя себя вернуться в реальность. Не то чтобы ей этого хотелось, если быть честной… Но что поделать? Еще немного — и она научится принимать действительность с завидным титаническим спокойствием. По крайней мере, так казалось. Маринетт легко улыбнулась, невольно сжимая вмиг окаменевшего Плагга в ладонях, и обернулась к источнику звука. Взволнованному, виноватому источнику. Маленький Кот Нуар, неслышно подобравшийся к ней сзади, моментально отпрыгнул на добрый метр, повинуясь инстинктам — кажется, поворот вышел чуть более резким, чем рассчитывала девушка. Упс. Потом он, правда, сообразил, что сделал, и виновато взъерошил волосы, словно пытаясь скрыть повисшую неловкость. — Ледибаг от меня ушла, — поспешил объяснить свое появление мальчишка. — Хотя, честно говоря, когда она умчалась, словно ветер, после этой твоей… фразы… я думал, что вообще никогда ее не догоню… Маринетт прикусила губу изнутри, изо всех сил пытаясь удержать лицо. «Ну, немудрено…» Не стоило ей говорить той фразы. Правда, не стоило. Когда младшая она молниеносно выхватила йо-йо, вновь убегая от правды и ее последствий, Кот Нуар среагировал с просто поразительной скоростью, с громкими криками тут же кидаясь ей вдогонку. Маринетт, в ужасе зажавшая рот руками, осталась на крыше одна, будучи абсолютно уверенной, что никто из героев в ближайшем времени к ней не вернется. Однако, как оказалось, Адриан решил иначе. И это не могло не удивлять. — Она сказала, что моя жизнь сейчас важнее всего, — немного обиженно поделился Нуар, топчась на месте, — и что остальное будущее при желании можно поменять. Раз уж ты все равно это делаешь. Кажется, — и он слабо усмехнулся, — мне кажется, она не очень довольна таким поворотом событий… Маринетт смерила Адриана оценивающим взглядом, отдавая должное его поразительной выдержке, и кивнула, приглашая героя присоединиться к ней. Тот тут же обрадованно просиял. — Но на самом деле, я не совсем поэтому пришел, — быстро заговорил он, осторожно подходя к краю крыши и садясь рядом с ней на край бортика. — Я просто подумал, что мы нехорошо поступили, что вот так сбежали, оставив тебя одну… Думал, ты будешь переживать… — и он вдруг хитро прищурился: — Кажется, ошибся? Последнее предложение больше походило на вопрос, и девушка невольно хихикнула, ощущая, как назад с пугающей скоростью возвращается прежняя теплота. — Это была истерика, — иронично призналась она, пожимая плечами, и Нуар тут же подхватил ее настроение, улыбнувшись в ответ. — Наша реакция тебя полностью доконала? — понимающе хмыкнул он, расслабляясь и садясь по-турецки. — Наверное, не так ты хотела преподнести эту торжественную новость, ой не та-ак… Маринетт скептически хмыкнула и вдруг замерла, заметив, что в ладонях непривычно пусто. На секунду в голове промелькнула мысль, что Плагг решил не вмешиваться в историю еще сильнее, потому и вернулся в свой Талисман, но куда более правдивая догадка затмила первую теорию в один миг: квами испугался. Он не был готов встретить своего хозяина вот так, без слез или лишних эмоций. Адриана нельзя было пугать вновь, и ее котенок это понимал как никто… В глубине души Маринетт и самой больше всего на свете хотелось расплакаться и задушить мальчишку в объятиях. Но это было равносильно панихиде по живому человеку, поэтому девушка усилием воли заставила себя вернуться в нормальное состояние и разобраться с заданным вопросом. — Я вообще не собиралась об этом рассказывать, — честно призналась она, решив, что выдумок на сегодня достаточно, и ответом ей стали настолько сильно выпученные зеленые глаза, что внезапно стало трудно сдержать смех. — Шутишь что ли?! — простонал Нуар. Девушка улыбнулась. — Да нет, — потянула она. — Это вышло абсолютно случайно, клянусь. Адриан внезапно стал выглядеть до комичного несчастно. — Да ну тебя! — Честное слово. — Да не-ет! — Да точно. — Ох, господиии… Кот Нуар ошарашенно вытаращился куда-то в небо, и Маринетт вновь рассмеялась, не в силах сдержать распирающую ее изнутри волну теплых чувств. Она словно… напоминала ей, что она дома. Что она рядом с ним. Словно все было по-прежнему. — Нам же нельзя вмешиваться в историю, балда! — повторила заученную фразу она, цитируя своего черного квами. — Если мы изменим что-то в прошлом — изменится что-то в будущем, увы. — Но разве не это вы хотите сделать? — удивленно спросил Адриан, и Маринетт, моментально узнавшая себя, не смогла сдержать фырканье. — Ага, — пожала плечами она, совсем расслабившись. — Вот только мне, по-видимому, придется учиться впредь держать язык за зубами… Она подняла голову вверх, глядя на темное небо, и ее собеседник последовал ее примеру. Довольно долго они сидели рядом и молчали, наслаждаясь непривычными тишиной и спокойствием, а затем Нуар все же не выдержал и заговорил: — Слушай, взрослая леди… А ты действительно-действительно из будущего? — Маринетт почувствовала, как осторожно он пробивает путь к интересующей его теме, и заулыбалась, моментально догадавшись, о чем он хочет узнать. Однако внешне она лишь вопросительно приподняла бровь, заставляя собеседника смутиться еще больше. — И там… в будущем… я… и ты… Ну, не знаю, как спросить, — Нуар виновато засмеялся. — Мы с Ледибаг правда… поженимся? Девушка хихикнула. — Технически не успеете, — напомнила она, мысленно посылая к черту все уровни проваленной конспирации. — Но факт остается фактом: я была или буду твоей невестой, это так… — Ух ты… — он выглядел восхищенным. Слишком восхищенным для человека, который недавно узнал, что в скором времени должен умереть! Маринетт вновь почувствовала укол вины. Адриан же вдруг замолчал. Правда, надолго его не хватило. — Слушай, взрослая леди, а мы… — Правда не стоит заговаривать об этом так часто, ладно? — прервала его девушка, предупреждающе поднимая вверх палец. — Я, знаешь ли, не должна рассказывать о будущем. Вообще. Хотя, надо признать, идея Плагга о «расскажи концовку герою в самом начале фильма» начинала ей чертовски нравиться. — Но мы! — Нуар тут же стал несчастнее некуда, и Маринетт не смогла сдержать смешок. — Мы… мы в обычной жизни? Мы… раскроемся? Мне нужно знать, пожалуйста! Ты правда будешь знать мое настоящее имя? Пожалуйста, пожалуйста! Это очень важно! Девушка вздохнула. Была не была. — Да, — на выдохе ответила она, вновь улыбаясь. Черная морда напротив тут же засветилась от восторга. — А точно?.. — все же решил уточнить он. — Просто если это не так, то у нас не получится… — Точно. — Точно-точно? Да чтоб тебя! — Да, Адриан. — О… Он выглядел… растерянным. Таким… ребенком, получившим на Новый год подарок, о котором мечтал кучу лет. Будто Маринетт и правда преподнесла ему настоящий приз. Девушка вновь хихикнула, глядя на растерянную физиономию Кота Нуара. Пожалуй, ей еще никогда не было так весело называть его по имени. — Я буду знать, — многозначительно подняла брови она. — Но своего имени я тебе сейчас не назову, думаю, ты знаешь причину. Скажу лишь, что мы останемся идеальными напарниками и друзьями. Просто… с некоторыми дополнениями… Смотреть на то, как он покраснел, было даже умилительно. — О… — медленно потянул вновь мальчишка, утыкаясь носом куда-то в коленки. — О… А ты… Ну, ты точно уверена, что знаешь именно меня? А вдруг нет?.. Все, она сдается. И Маринетт, запрокинув голову куда-то в небо, громко рассмеялась, уже не заботясь о сохранении статуса сильного загадочного воина. Это хвостатое недоразумение кого угодно доведет, вот честно. Но не то чтобы она этого не любила… — Так, погоди минуточку… Вот, нашла! Смотри сюда, котенок, — и девушка, вздохнув, обеими руками указала на гигантский билборд с физиономией небезызвестной блондинистой модели, рекламирующей какие-то духи. Стенд был почти в другой части города, но она была уверена, что Нуар поймет, о чем она. — Я почти наверняка знаю, что других Адрианов с плакатов в нашем городе на данный момент нет. Но ты все еще можешь снять трансформацию, чтобы я рассмотрела тебя со всех сторон и убедилась, что это тот самый мистер Агрест, с которым я встречалась. Хотя не думаю, что тебе оно надо. Твою идеальную мордашку нелегко не узнать. Нуар смотрел на свой портрет дольше, чем она рассчитывала. Молча, не комментируя. Не улыбаясь. Вглядываясь в мельчайшие детали собственного лица, мальчишка с каждой минутой становился все печальнее и печальнее. В конце концов он просто не выдержал, и отвернулся, с обиженным ворчанием начиная изучать звездное небо. Маринетт еле сдержала грустный вздох. Она знала причину. Как знала и то, что однажды она самолично вправит этой причине мозги. И самой себе тоже. Вот только заговорить об этом сейчас казалось… немного неправильным. Поднять эту тему должен был Адриан. И она отчего-то не сомневалась, что он это сделает. Просто ему нужно немножко времени. Совсем чуть-чуть. — Я… — в полной тишине прошло, наверное, минут десять. Нуар молчал, задумчиво ковыряя когтем податливый бетон крыши. Маринетт не торопила. Ждала. И он заговорил. — Я не слишком люблю вот эту сторону себя, — Адриан с грустной улыбкой кивнул на самого себя и пожал плечами. — То есть, у меня в жизни все прекрасно, но… Понимаешь… как-то не по-настоящему… Как-то… В общем… Я очень плох в описании вещей, которые меня действительно волнуют! — Маринетт понимающе усмехнулась. — Но вот этого себя — его, с плаката — идеального его, который настолько тряпка, что не способен хоть как-то исправить все то, что творится в его жизни, лишь принимать все как должное… действительно ненавижу. Так бы и расцарапал, вот только это немного невозможно! Он говорил так по-детски. Так открыто, так честно. Выражая всю ту обиду, что скопилась в груди еще совсем юного мальчика. Мальчика, ребенка. Не героя. Не того, кого она любила. Но того, кого безумно хотела бы защитить. От всего. — Ну почему же… — Маринетт устала рассуждать о последствиях. Сейчас у нее было кое-что поважнее всех «но что потом?». К тому же, напряженное отношение Габриэля к его сыну на данный момент было отчасти (если не полностью) ее виной. А потому она просто решила немного… помочь. Ну почему бы и нет? — Плагг, трансформация! Нуар озадаченно смотрел на то, как костюм Божьей коровки заменяется женственной вариацией его собственного. Девушка вскочила на ноги, потянулась, выхватила шест, весело ему подмигнула — а он все так же хлопал глазами, силясь понять, к чему она клонит вообще. И только следующая фраза внезапно заставила его удивленно распахнуть глаза. — Катаклизм, — хитро произнесла Маринетт, и герой Парижа тихонько охнул, глядя на знакомые черные точечки в ее ладони. — Ты же не… — начал он, но девушка перевела взгляд куда-то в сторону, и проследивший за ее взглядом Нуар вновь раскрыл рот. Она смотрела на плакат. Ох. Ох… — Собираешься присоединиться, котенок? — героиня со смехом подпрыгнула в воздух, отталкиваясь от крыши шестом Нуара, и ее следующие слова донеслись до него уже издалека: — Потому что лично мне кажется, что тебе пойдут усы-ы! Сердце застучало как птица. Он нагнал ее уже у самого билборда. Девушка сидела на палке с увлечением разглядывая плакат и явно присматриваясь, куда бы приложить свою руку. Нуар еле сдержал восторженный писк. Нереальность, неправильность происходящего отчего-то заставляла его ощущать себя живым. Правильным. Существующим. Да называйте как хотите, а он только что убедился, что никогда не разлюбит Ледибаг. А если в будущем он будет рядом с такой девушкой, как эта… он смело сможет называться самым счастливым котом во Вселенной. — Эй, котенок? — сквозь шум ветра донесся до него смех взрослой леди. — Не спи! Ты должен нанести первый штрих! Восторг полностью охватил его, заставляя руки задрожать в предвкушении. На губах появилась счастливая улыбка, сердце запело что-то очень веселое. С громким «Катаклизм!» Адриан оттолкнулся от крыши, на которой сидел, и со всего размаху впечатался в собственный портрет, оставляя прямо посреди своего лица огромную ржавую полосу. И еще одну. И еще. Он рвал, царапал, уничтожал, раздирал на куски… И смеялся. А где-то сбоку от него, заливалась таким же чудесным смехом странная девушка из будущего…

***

Они потеряли счет времени, в течение которого просто стояли напротив распотрошенного плаката, мало чем напоминающего хоть что-то человеческое, и хохотали. Вдвоем, в унисон, абсолютно одинаково безбашенно и с облегчением. Адриан стоял, согнувшись пополам и упирая руки в колени. Смех уже начинал царапать ему горло, но при одном воспоминании о том, как смешно выглядело его «идеальное лицо», когда взрослая леди добавила ему парочку длиннейших ресниц своим Катаклизмом, новые приступы хохота накрывали его с головой. Сама девушка сидела на корточках и безудержно хихикала, раз за разом прокручивая в своей памяти Нуара, что в процессе выражения своих эмоций сильно напоминал маньяка-росомаху, танцующего чокнутый тектоник под электрическим током. Да он как будто решил докопаться до клада в глубинах бровей своего портрета! И уже от одной этой мысли она вновь расхохоталась. — Это… это… бы-было, — выдавил Адриан, прежде чем упасть на колени и завалиться куда-то набок, отчаянно колотя ладонью по крыше. — Потрясающе! Это было потрясающе! Леди, леди! Это было потрясающе! Маринетт шумно выдохнула, усиленно глотая смех, и растянулась на крыше рядом с Нуаром. Они синхронно повернули головы друг на друга. Моргнули. Еще раз. И вновь рассмеялись. — Не за что, — еле нашла в себе силы произнести это девушка, когда смех наконец немного поутих. Взгляд, полный благодарности, был ей ответом, однако Нуар так и не заговорил. Какое-то время они лежали молча. Игнорируя холод. Игнорируя пищащее кольцо. Абсолютно игнорируя нависающие над ними проблемы. Просто крыша. Просто Маринетт. Просто Адриан. Это и правда потрясающе. И Маринетт внезапно захотелось сделать этот миг еще прекраснее. — Вы подружитесь. Ее необычно мягкий голос разорвал веселую атмосферу момента. Нуар тут же замолчал, поднимаясь на локте и удивленно глядя на девушку. Та вытянула руку и нежно погладила его плечу. — Ты и твой отец, — просто сказала она. — Вас ждет долгий путь, полный непониманий и разочарований. И иногда даже будет казаться, что все потеряно, но… Но рано или поздно… Однажды… Однажды мы втроем сядем в вашей гостиной и все втроем надуем целую тонну воздушных шариков, болтая о ерунде. Вы сделаете кучу селфи с дурацкими лицами и будете тихо смеяться чему-то, понятному лишь вам, сидя в обнимку на диване. Глаза Адриана широко раскрылись, полные таких эмоций, от которых даже Маринетт стало не по себе. Она закусила губу, но набрала воздуха в грудь и продолжила: — Он затащит тебя на выставку, чтобы ты помог ему сбежать с самой скучной ее части. И оттуда вы пойдете в кафе, где просидите до самого вечера, потому что по телевизору будут крутить какой-то странный матч, который никак нельзя будет пропустить. А еще мы с тобой украсим весь твой дом к его дню рождения, а он спросонья решит, что проснулся не в своей комнате. И тебе знатно влетит за то, что ты приклеил праздничный колпак к его портрету на суперклей. А однажды вы вдвоем устроите вечер кино. И утром я найду вас, сопящих на полу в самых дурацких позах. И эта фотка будет стоять на столе твоего отца все время, что я знаю. Вместе с кучей других. И еще одной кучей. И, кажется, еще одной… Прозрачная слеза блеснула в свете огней и скатилась вниз по краям черной маски. За ней последовала вторая, третья… Маринетт замолчала и чуть-чуть виновато улыбнулась, глядя на то, как сидящий напротив нее Адриан быстро моргает, пытаясь скрыть свою слабость. Но ничего не выходит. — Правда?.. Ты… не врешь?.. Сдавленный голос выдал его окончательно, и мальчишка, наплевав на все, начал судорожно вытирать глаза руками. Маринетт улыбнулась еще теплее, борясь с желанием лично утереть слезы своему котенку. — Он говорил тебе «Я люблю тебя, сынок» чаще, чем я могла сосчитать, — сказала она. — Сейчас в это поверить сложно, но… Это то, что ждет тебя в будущем. Я обещаю. Он тихонько всхлипнул. Давясь воздухом всхлипнул, еле слышно. Маринетт почти видела его желание заставить себя собраться и перестать быть нюней, ведь он же герой, он же мужчина… Видела, а потому аккуратно опустила руку ему на плечо, выражая свою поддержку. И Адриан словно почувствовал все то, о чем она не решилась заговорить вслух. Он слабо улыбнулся и придвинулся чуть ближе. И еще ближе. А затем вдруг потянулся вперед и крепко обнял девушку, немного забавно уткнувшись носом ей в шею. — Спасибо, Ледибаг… — еле слышно выдохнул Нуар, и сердце Маринетт тут же подпрыгнуло куда-то в горло, едва не заставив ее закашляться. «Опасно, опасно!» — кричало оно, но она усилием воли заставила себя проглотить этот страх. И обняла Адриана в ответ. Где-то на уголке сознания промелькнула такая верная мысль, что это не тот Нуар, которого она знает и любит, что этот парень принадлежит другой девчонке — не ей… Но было поздно. Было плевать. Маринетт обняла его в ответ и осторожно провела рукой по спине, стараясь утешить. — Всегда пожалуйста, — прошептала она, — котенок. Яркая вспышка трансформации заставила ее зажмуриться, но когда из-под рук пропал привычный материал костюма Нуара, заменившись столь знакомой рубашкой, в голове вдруг так некстати промелькнула странная мысль о том, что Адриан наплевал на свое пропадающее время и на возможное раскрытие своей личности. Чего никогда бы не сделал, будь на ее месте та она. Мелкая, эгоистичная и абсолютно точно не та, кому бы он мог настолько сильно доверять. И это отчего-то заставляло глупо улыбаться…

***

Яркая вспышка зеленого света отразилась в широко распахнутых синих глазах, и их обладательница, летящая вперед, тут же судорожно поспешила изменить свой маршрут, прячась за ближайшую стену и зажимая глаза руками. Сердце едва не вылетало из груди от испуга. Только что… она… едва не увидела… Еще бы чуть-чуть, и… О, господи!.. Она в ужасе съехала вниз по стенке, прижимая руки ко рту. До этого мига она чувствовала вину. За побег, за свою резкость. За грубые слова по отношению к своему напарнику… Но сейчас… Сейчас когда она стала свидетелем… чего-то слишком… личного. Чего-то, чего ей видеть точно не стоило!.. И почти стала свидетелем того, что послало бы к чертям всю ее жизнь! Хотя, если быть честной, она уже полетела к чертям. Из-за нее. И всю вину, все желание попросить прощения внезапно вытеснил резкий гнев на другого человека. На гостью из, черт его возьми, будущего, которая не просто разрушила весь ее мир. Которая захотела еще и забрать его себе! Красное йо-йо привычно взлетело в воздух, унося свою обладательницу подальше от этого места. От этой… псевдо-героини, которая пришла сюда, чтобы за их счет исправить свои ошибки, не заботясь ни о ком. И от Кота-предателя. И почему при мысли о последнем начинало так противно ныть сердце, летящая в небе защитница Парижа предпочитала не думать…