Deja vu

Драгоценное затишье в пару дней наступило так быстро, что никто не успел опомниться. Буквально пару минут назад квами двумя молниями летали из одной части Парижа в другую, пытаясь успеть за своей хозяйкой, что словно потеряла способность здраво оценивать ситуацию, а сейчас они все вместе стояли на крыше здания мэрии и втроем растерянно смотрели вниз. На город, что был непривычно тихим и мирным. На город, который наконец позволил задать себе вопросы. — Почему так происходит? — Маринетт устало села на колени, положила скрещенные руки на бортик крыши и замерла, опустив на них голову. Ей хотелось спать, хотелось выдохнуть, хотелось получить ответы. Так много странных вещей сразу, да? И девушка усмехнулась. Квами медленно переглянулись. — Как белки в колесе, да, Мари? — Плагг доверчиво подлетел к хозяйке и пихнул ее в плечо. — Словно само прошлое хочет, чтобы мы держались как можно дальше от нашей истинной цели. — Словно оно хочет, чтобы мы откладывали нужные вопросы на потом. На МИРНОЕ потом, как откладывают на понедельник все то, чем нужно заняться, обычные люди, — пожала плечиками Тикки. Квами становилась все серьезнее с каждым днем, все сильнее и сильнее желая наконец вырваться из этой бесконечной цепи пустых сражений, где и Маринетт, и Плагг увязли по горло. В конце концов, с Адрианом крохотную божью коровку связывало нечто, ничуть не меньшее, чем у ее котенка-напарника с синеволосой девушкой. Тикки тоже скучала по этому парню. И сейчас она была единственной, для кого «мирный понедельник» не значил ничего. — Мы сможем уйти отсюда? — твердо спросила она, глядя прямо на Маринетт. — Камни чудес смогут унести нас отсюда прямо сейчас? Те синие глаза, что поднялись прямо на нее, испугали квами едва ли не сильнее, чем тот взгляд, что три года был на лице ее хозяйки. Божья коровка невольно вздрогнула, заметив, как ясное желание идти вперед на долю секунды пропадает оттуда. Совсем. Маринетт подняла голову. Приветливо кивнула, приглашая квами сесть ей на руки, а затем улыбнулась. И задала вопрос. — Зачем? Он повис в воздухе как капля воды в невесомости. Вроде ничего не значащий, прозрачный… но готовый в любую минуту поднять все на воздух, стоит лишь этой капле соединиться с искрой тока. «Зачем?»?! Плагг невольно взлетел, а Тикки едва не промахнулась мимо ладоней девушки, дернувшись куда-то в сторону. Оба квами уставились на нее, не скрывая изумления, и заметившая это Маринетт поспешила исправить свою ошибку. — То есть, я имею в виду, посмотрите, сколько сейчас появляется акум! — быстро заговорила она, глотая окончания слов. Объяснить, дать понять, что все хорошо, и скорее! Лишь бы только они ни о чем не подумали! В последние дни жизнь Маринетт превратилась в существование, целью которого было скрыть от квами ту тайну, что навсегда лишила бы девушку будущего. И это было действительно грустно. — Если я сейчас уйду, кто знает, что станет со мной и Нуаром в этом времени! — усилием воли хозяйка Талисманов заставила свои руки, рвущиеся в разные стороны, удержаться на месте. Когда она паниковала, нервничала или врала, она жестикулировала, и очень много. Оба квами знали это. Как и она сама. — Если я не удержу всех этих акум в тайне от нас, прошлое изменится! Если я не защищу нас от них — прошлое изменится! Если я уйду сейчас, то мы… — Это не вы! Маринетт сглотнула комок, в который превратилось подорвавшееся к горлу сердце, с большим трудом. Слова летели из ее рта сами, она их не контролировала, да, но… Она не сказала ничего, с чем была не согласна. И все же… — Это. Не. Вы. Плагг смотрел на напарницу круглыми от удивления глазами. Тикки, буквально рычащая сейчас на девушку, была сама на себя не похожа. Была… зла?.. Да. Определенно. — Здесь и сейчас Париж защищают маленькая Ледибаг — влюбленная в Адриана дурочка, которая не замечала истины под своим носом и была максимально безалаберной девчонкой, и Кот Нуар — тот, чье имя она даже еще не начала сокращать, как просто Нуар, парень, что таращился на свою напарницу, не думая о битвах или сражениях! Не те дети, что прошли через множество испытаний, получили новые силы, узнали правду, приняли ее, столкнулись с новым врагом и смогли с гордо поднятой головой выйти к нему навстречу! Не те, кто осознали не только свою любовь друг к другу, но и тяжесть возложенной на них миссии, не те, кто так круто изменили свою жизнь, не те, кто так сильно повзрослели, не вы!!! Не тот Нуар, с которым мы ночью бегали тебе за букетами в соседний город, не ты, та девушка, с которой мы вместе прошли огонь и воду!! — и Тикки на секунду остановилась, чтобы восстановить дыхание. Она напугала Маринетт, да. Но та напугала ее еще сильнее. — Это. Не. Вы. Повисшая после этой речи тишина казалась не просто звенящей. Она словно была наполнена густым киселем, что тяжелой массой ложился на плечи и спускался вниз, окутывая все тело. Плагг медленно парил в воздухе, то поднимаясь, то опускаясь, не в силах придумать фразу, разрядившую бы обстановку. Маринетт испуганно смотрела на Тикки. Не моргая, не дыша. Внезапно все сказанное квами показалось таким… настоящим, таким истинным, словно маленькая божья коровка прочитала ее мысли и произнесла их вслух. И то, что Маринетт только что вновь поставила себя на чужое место… «…вы берете и достаете души прошлых себя и отправляете их скитаться где-то во времени…» Сердце пропустило удар, и девушка уже в который раз невольно закрыла обручальное кольцо второй ладонью. «Только не это…» Это ведь сказала она… верно? Но что… если нет?.. — Шшш! — на этот раз подпрыгнули уже и Маринетт, и Тикки. Плагг, решивший, что шутливая импровизация — лучшее решение в такой ситуации, наконец ожил, зашипел и подлетел к своей хозяйке, наиграно по-рыцарски обнимая ее за щеку. — Тикки, хватит! А ну не трогать мою любимую Мари! Ей и так несладко пришлось. Знаешь, на ее месте я бы тоже говорил, что любой Нуарообразный Адриан — мой и только мой. Правда? Тикки подавилась новой проникновенной речью и замерла, взглянув на ситуацию с другой стороны. Самой сильной стороной красной квами было то, что в любой ситуации она сохраняла холодный разум и могла как остудить пыл, так и поддержать в равной мере осознанно. А сейчас… И что на нее нашло? — Прости, Маринетт… — прошептала божья коровка, опуская голову. — Я перегнула палку. Я не хотела говорить, что это не то, о чем ты… Больше она сказать не успела, потому что девушка вскочила с места и, в один прыжок оказавшись рядом с квами, прижала ее к себе, обнимая так крепко, что, кажется, могла бы расплющить. — Прости меня, Тикки, — тихо сказала Маринетт, пока удивленная хранительница сережек искала нужные слова. — За то, что заставила тебя волноваться. За то, что вела себя как эгоистка, за все. Я не хотела, чтобы ты думала, что я отказываюсь от будущего или теряю свою цель. Просто эти акумы… они словно заставили меня думать, будто я в компьютерной игре, где начался бонусный уровень. А когда он закончится, я вернусь к своей нормальной жизни. Да только не будет ее у меня… До тех пор, пока я не разберусь со всем этим, понимаешь, Тикки? Ты меня понимаешь? — Телячьи нежности, — демонстративно фыркнул Плагг, пока вторая квами еле слышно шептала «Да… Конечно понимаю, Маринетт…», обнимая хозяйку в ответ. Котенок отвернулся, пряча улыбку. Из всей тирады Тикки и он, и Маринетт невольно выхватили одну фразу, о которой девушка — а Плагг был в этом абсолютно уверен — еще спросит. «Не тот Нуар, с которым мы ночью бегали тебе за букетами в соседний город…» — Эй, Мари, — крикнул квами, отвлекая внимание хозяйки, — я слышал, сегодня твои родители будут печь шикарный торт для телевидения, не хочешь наведаться к ним и стащить еды, пока они будут заняты готовкой? — две пары возмущенных глаз уставились на котенка, и тот невинно пожал плечами. — Что? Кому-то из нас надо быть меркантильным занудой, заботящимся о продуктах питания. И знаете, я все еще настаиваю на крыше над головой, а то… Маринетт со смехом перебила Плагга, начиная говорить что-то о том, как она любит его заботливую сторону, а тот стал отбиваться всеми лапками, настаивая на том, что он суровый вредный тип, которого только и надо, что закармливать вонючим сыром… Тикки подняла голову в небо и глубоко вздохнула. Плагг и Маринетт стали настоящими друзьями. И они с Адрианом тоже. — Тикки! — Маринетт, уже завершившая трансформацию с Плаггом, стояла на краю крыши и махала ей рукой. И квами, мысленно благодаря судьбу и силу Камней чудес за такой волшебный, чудесный шанс изменить прошлое, радостным огоньком кинулась к девушке, которую очень сильно любила, про себя вдруг каким-то странным, далеким отголоском сознания подумав, что такую же улыбку она видела и у другого хозяина Талисмана. Все же, Мари и Нуар были очень похожи…

***

— Псс, Тикки! Проснись! — А?.. Это… Чего?.. Который час, Мари… АА-А! Красная квами едва успела зажать себе рот крохотными ладошками. Первые секунды три она просто пыталась унять панику, а затем осознание происходящего медленно проникло в ее глаза. На дворе глубокая ночь. На часах — половина четвертого. Маринетт сладко спит на соседней подушке. А прямо над ее кроватью возвышается фигура в черном. Ну как, возвышается… Скорее, виновато топчется, старательно отводя куда-то в сторону свои зеленые глаза. — Адриан?! — откровенно изумилась квами, раскрыв рот от неожиданности. Парень быстро поднес палец ко рту и зашипел, давая божьей коровке понять, чтобы ей нужно соблюдать тишину, но та была настолько изумлена, что проигнорировала его просьбу. — Ты что здесь делаешь?! Парень виновато потупил взгляд, а затем, подняв голову, умоляюще кивнул на окно, приглашая Тикки выйти наружу. Все еще находящаяся в состоянии нокаута квами послушно выскользнула из кровати и вылетела в окно, не дожидаясь, пока Кот Нуар прыгнет вслед за ней. А как вылетела — тут же еле сдержала изумленный писк, моментально перейдя из состояния нокаута в состояние чистейшего шока: вся улица под окнами дома Маринетт была расписана чем-то напоминающим цветные мелки. Там были нарисованы и цветы, и воздушные шарики, и какие-то невероятно детальные завитушки — и все красное в черный горошек, а возглавляла всю эту композицию гигантская надпись «С днем рождения, моя леди!», которую окружал целый рой божьих коровок. Тикки аж не сразу нашла, что сказать. Вылезший из окна Нуар продолжил виновато топтаться на месте. Пауза затягивалась и… — Ты серьезно ни на минуту не задумался, что эта надпись — прямой путь к разоблачению настоящей личности Ледибаг?! — наконец взвыла квами, разворачиваясь в упор к Адриану, который, казалось, смутился еще больше. — Задумался, — пробурчал он, — но только пару минут назад. Тикки впечатала ладонь себе в лоб. — И Плагг не сказал тебе, что это не та затея, которую стоит воплощать в реальность? — она подлетела под самый нос упорно отворачивающегося парня, но тот рефлекторно перепрыгнул обратно на подоконник к Маринетт, приготовившись держать оборону оттуда. — Ничего он мне не сказал!! — отчаянно попытался оправдаться Кот Нуар. — Я сразу озвучил, что это за затея, а он просто… — Клевета-а!!! Одновременно с этим воплем парня охватила зеленая вспышка, и уже секунду спустя Адриан оказался практически висящим над землей, и только карниз удерживал его от неминуемого падения. Вылетевший же наружу Плагг возмущенно зыркнул на хозяина, а затем развернулся к Тикки, всем видом показывая свою непричастность. — Клянусь, Тик, я пытался его предупредить, что это одна из самых глупых затей этого придурка! — завопил он, ударяя крохотным кулачком себе в грудь. — Но разве ты не знаешь, как у нас обычно происходит трансформация? Я говорю: «А...», Адриан говорит: «Лезь в кольцо!» — и все мои возражения исчезают в процессе превращения! Так случилось и на этот раз! Тикки перевела возмущенный взгляд на Адриана, который мертвой хваткой вцепился в подоконник, даже не пытаясь забраться обратно в комнату. Заметив, что на него с укором смотрят два цветных огонька, парень состроил самую упрямую мордаху из возможных. — Что? — поинтересовался он. — Ладно, признаю, к словам Плагга я особо не прислушивался. Но ведь идея была хороша? Оба огонька синхронно вздохнули. — Напомни мне, — склонила головку набок Тикки. — Сколько Маринетт исполняется лет? Адриан насупился. — Восемнадцать. — Значит, сейчас ей…? — Семнадцать. — А тебе сколько, балда ушастая? — Восемнадцать… — Таким образом, она младше, да еще и по уши влюбленная девушка в придачу, верно? Верно! А ведь ей ни разу не пришла в голову мысль устроить хоть что-нибудь настолько же ненормальное на твой день рождения, так? — Ну, она, надо сказать, тоже заварила кашу, только вот… — Та-ак? Парень вздохнул. — Ну простите… Тикки не выдержала и хихикнула, глядя на то, как обиженно бурчит себе что-то под нос этот горе-романтик. Все же, это было так… мило. — Ладно, великовозрастный болван, — вздохнула квами. — Я правильно угадала, что тебе нужна моя помощь, чтобы шустро смыть эту надпись с улицы? Плагг, давай превращай его бегом. Если утром Маринетт обнаружит на подоконнике посиневшего от холода Адриана — это будет не совсем тем подарком, на который она рассчитывала! Парень просиял от радости, тогда как его квами потащился выполнять сказанное с дикой неохотой. Мгновение — и Кот Нуар с довольным видом разжимает затекшие пальцы, позволяя себе одним прыжком оказаться на балконе. И счастливо смеется. — Ты просто чудо, Тикки, ты знаешь? Квами показала ему язык, а затем внезапно скрылась в доме. Секунду спустя она вернулась, таща что-то тяжелое, и Нуар уставился на этот предмет с неподдельным интересом. — Это… телефон? — наконец спросил он. Тикки кивнула. — Зачем? Квами с хитрой улыбкой подлетела к Адриану и кинула в него мобильником. И усмехнулась. — Вот почему я не выбрала бы тебя на роль Ледибаг, — назидательно сказала она, заставляя парня фыркнуть. — Тебе трудно понять, что делать с этой маленькой черной коробочкой, так как бы ты смог выстроить сложнейшую цепочку между бензобаком, ворсинкой из ковра и рекламой геля для душа из США! — Намекаешь на то, что сегодня с этим всем вытворила моя Мари? — Нуар с улыбкой развел руками. — Я и сам в шоке! Тикки усиленно закивала. — Даже я удивилась, когда из Талисмана удачи выпала такая ерунда! — подхватила она. — А помнишь, что было, когда выпало семнадцать рулонов линолеума? — Ага, а что насчет ручного солярия? И они вдвоем засмеялись. Искренне, чисто, весело и тихонько, чтобы не разбудить спящую совсем рядом девушку, ради которой они оба были готовы пойти на все. — Итак, телефон, — наконец заговорила божья коровка, поймав заинтересованный взгляд зеленых глаз. — Смотри сюда, великовозрастный болван. Эта надпись скоро исчезнет, так? Но ведь исчезнет с улицы! И никто не запрещает ей остаться где-нибудь еще! Стоило Ледибаг понять, что делать с самыми невероятными предметами, выпадающими из Талисмана, как Кот Нуар тут же подхватывал ее решение, уже без слов зная, как надо действовать. Так случилось и сейчас. — Я поставлю это на заставку! — просиял он, тут же включая телефон Маринетт и начиная делать фотографию за фотографией. — На самом деле мне было чуточку жалко смывать все это, раз я так старался, но теперь я знаю, что все это не пропадет зря. Ты действительно чудо, Тикки! Как маленькая фея! Не, даже еще меньше! Ты крохотная. Милая крохотная фея Тикки! Кот Нуар засиял своей самой очаровательной широкой улыбкой, и квами невольно подумала, что она определенно знает, за что Маринетт влюбилась в этого мальчишку. Божья коровка польщенно хихикнула в ответ, а затем засветилась, призывая свою энергию разочек помочь обладателю второго Талисмана. Сила красных Камней чудес тут же дала свое согласие… И спустя пару секунд работа, на которую Кот Нуар потратил почти всю ночь, стерлась с лица Земли, будто ее там никогда и не было. Серый асфальт, равнодушные бордюры… Адриан все же не смог подавить вздох, когда вся улица стала обратно такой же, как и была раньше. Тикки сочувственно посмотрела на парня. — Ты хотел с утра удивить ее чем-нибудь, да? — осторожно спросила она, и поникшие черные уши качнулись, обозначая почти незаметный кивок. — Так может… ну… купи ей огромный букет? Я помню, как она пару дней назад таращилась на тот букетище, что был у тебя реквизитом на съемках. Это однозначно ее пораду… — Искал я, — тоскливо перебил квами Нуар. — Думаешь, я не заметил? Да когда Мари чем-то вдохновляется, ее глаза такими синющими становятся! Огромными, синими-синими и такими светящимися, что хоть вместо маяка у океанов ставь! — и он поморщился, усилием воли запихивая внутреннего поэта обратно. — Но ближайший открытый магазин, продающий цветы в таком количестве, находится за пределами Парижа. И я не уверен, что успею сбегать туда-обратно всего за пару часов… Тикки была готова поклясться, что в тот момент она поняла, каково это — сверкать вдохновленными глазами. Ибо идея, пришедшая ей в голову, захватила квами едва ли не сильнее, чем всякие затеи обычно захватывают Мари. Божья коровка лукаво заулыбалась вновь. — А если твою силу соединить с моей? — как бы невзначай поинтересовалась она. — Не думаю, что Мари обидится, если я отлучусь ненадолго. К тому же, с моей помощью это выйдет быстро, разве нет? Тикки на все эти годы сохранила в памяти, каким взглядом наградил ее тогда Адриан. И то, как он осторожно, словно боясь ее отпугнуть, согласился принять это предложение. И то, как они сломя голову мчались за окраины Парижа, стремясь успеть. То, как они, чертыхаясь, тащили нереально-чтоб-его огромный букет, то, как хохотал Нуар с неожиданно выругавшейся Тикки, и то, как она едва не уронила его с крыши пригородного вокзала за это… Она все запомнила. Но сильнее всего врезался в память тот миг, когда гигантская конструкция из разнообразных видов цветов уже заняла свое место на подоконнике будущей именинницы. Квами тогда с довольной улыбкой кивнула Адриану на прощание и приготовилась было юркнуть под бочок к своей хозяйке, когда тихий голос этого мальчишки нагнал ее, заставив остановиться. — Эй, крохотная фея, — позвал Нуар, и Тикки с улыбкой развернулась обратно. — Спасибо тебе! — и парень, вновь широко улыбнувшись, протянул квами ладонь, сжатую в кулак. — Мы отлично постарались, верно? Квами легонько хихикнула и кивнула, подлетая к руке Адриана и выставляя вперед маленькую лапку. — Отличная работа! — сказали они оба в один голос, стукаясь кулаками, и рассмеялись. В тот миг и навсегда они стали самыми настоящими друзьями. — Тикки! — квами обернулась на звук голоса, будучи уже в комнате. Кот Нуар стоял на соседней крыше и весело махал ей обеими руками. — Ты действительно чудо!! Честное слово-о! И миг спустя лишь теплая улыбка маленькой квами свидетельствовала о том ее ночном приключении. Которое, как она тогда думала, никогда не повторится… — Тикки! — божья коровка вздрогнула, очнувшись от воспоминаний, и огляделась. Прошлое. Старый Париж, давно забытые события… И все же нечто такое… знакомое, теплое и родное. Квами посмотрела туда, откуда доносился голос, и невольно нежно улыбнулась. На соседней крыше стояла взрослая Маринетт, одетая в черный боевой костюм Плагга, и с веселой улыбкой махала ей, призывая не отставать. И Тикки была готова поклясться, что в тот момент на долю секунды вместо синеволосой девушки она видела самого Нуара, что, весело смеясь, стоял там вдалеке и махал ей, призывая догнать его во что бы то ни стало. И маленькая божья коровка вслед за своим напарником и хозяйкой тихим шепотом поклялась сделать все ради исполнения этой мечты. Общей мечты. Для них троих… нет. Для них четверых.

***

На то, как трогательно собираются отмечать свою годовщину Томас и Сабина, смотреть было трудно. Действительно тяжело. Маринетт практически бросила своих родителей после того самого дня, не в силах выслушивать ни их советы, ни соболезнования, ни даже их молчание — ничего. Девушка сбежала из дома, оборвала все контакты и не разговаривала с семьей очень, очень долго… И сейчас, глядя на то, с какой счастливой улыбкой маленькая Маринетт помогает маме и папе наряжаться, взрослая девушка невольно почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Сейчас она с трудом могла вызвать в памяти выражение лиц родителей, когда она, придя наконец домой… не в тот самый день, много дней спустя… еле смогла хрипло выдавить: «Адриан… умер…», но тот ужас, с которым посмотрели они на свою дочь, она запомнила на всю жизнь. Тогда ей было противно видеть даже… даже… Видеть вообще. И то, что и Томас, и Сабина попытались как-то сгладить случившееся, обнять ее, утешить — вызвало лишь отторжение. Маринетт не помнит, кого оттолкнула тогда, кого едва не ударила… В тот жуткий день Париж потерял много своих жителей. Не сотню, не десять человек, даже меньше… Но то, что среди этих жертв оказался Адриан… делало это число огромным. Колоссальным. И лишающим рассудка. Счастливая семейная пара, готовая к празднованию своей двадцатой годовщины, весело щебеча, выскользнула из дома, попутно давая дочери наставления по поводу огромного торта в виде Эйфелевой башни, а та с улыбкой покивала в ответ, думая о своем. Взрослая Маринетт осторожно спустилась вниз к порогу дома и посмотрела на своих родителей в упор. Любящие, радостные. Счастливые. И на лице ни тени того дикого ужаса и страха за дочь. И жалости. Там ее сейчас тоже нет. Они ушли по своим делам, растворившись среди толпы парижских улиц, и Маринетт провела еще несколько долгих минут, с улыбкой глядя им вслед. И шепотом давая себе обещания извиниться перед ними позже… Или раньше? В прошлом или в будущем — неважно. Ее родители всегда любили и будут любить ее. А она всегда любила и будет любить их… Идиллия этого трогательного момента, что казалась вечной, была, впрочем, моментально нарушена, стоило девушке подняться обратно на подоконник своей комнаты. А дальше все произошло как в ускоренном режиме. Маринетт хватило половины секунды, чтобы понять, что она застала младшую версию себя прямо посреди боевого восклицания, запускающего трансформацию, еще половины секунды — на то, чтобы оглядеть испуганным взглядом все те уютные переулки Парижа, что выходили к их пекарне, и целую кучу людей на них. А дальше у нее был ровно один миг, чтобы успеть почти рефлекторно поднять руки, взывая к Талисманам и выстроить невидимую стену вокруг своего дома, что сдержала ярчайшую вспышку света внутри, не дав младшей Маринетт так глупо и безрассудно попасться. ... Ледибаг, что-то напевая, выскочила из пекарни с свертком бумаги под мышкой и бодро поскакала по крышам куда-то вперед. Маринетт медленно расслабила вытянувшиеся по струнке руки и схватилась за голову. — Черт возьми, Тикки, — от напряжения девушка еле переводила дыхание. — Я и правда была такой дурой?! Квами тактично промолчала. Ее хозяйка еле подавила желание взвыть. — Серьезно, прямо у себя в комнате?! А подумать о том, что на улице туча людей, из которых хотя бы один мог заметить яркую вспышку внутри дома, а затем героиню Парижа, резво выскакивающую на крышу?! — Тебе правда нужно говорить все это мне? — рассмеялась красная квами. — Давай сойдемся на том, что тебе просто везло? — Как ты терпела мою глупость? — Все ради того момента, когда ты бы увидела себя со стороны и раскаялась! Маринетт рассмеялась, а затем со вздохом проводила исчезающую в облаках фигуру маленькой девочки. — Счастливая, — немного грустно улыбнулась она. — Радуется жизни и ни о чем не знает… — Тикки открыла было рот, чтобы сказать нечто сочувствующее, но девушка не хотела вновь слышать жалость к себе. Поэтому успела перевести тему: — Интересно, куда это я помчалась? — К Аликс, — услужливо подсказала Тикки. — Та Ледибаг только что пищала, что не успеет донести плакат к ее соревнованиям с Кимом, если тебе это поможет вспомнить, о чем речь… Маринетт резко выпрямилась, невольно сжав кулаки. На долю секунды в ее глазах проскользнуло напряжение, но затем девушка буквально заставила себя широко улыбнуться. На этот раз квами заметила это очень ясно. — Я вспомнила, — наиграно просияла хозяйка Талисманов, начиная раскручивать шест для большого прыжка. — Эй, Тикки, сейчас будет сражение с Времеходом, помнишь? Одна из самых необычных акум от Габриэля. Давай посмотрим на это в первом ряду, а? — и она резко рванула вперед, пролетев сразу несколько крыш. Квами красной вспышкой ринулась за ней. — Не нравится мне это! — старательно перекрикивала шум ветра она. События того сражения моментально всплыли в памяти, стоило Маринетт назвать имя акумы. И эти воспоминания были... отнюдь не радостными. — Ты ведь помнишь, в этом бою Кот Нуар… ну… пострадает… И потом, путешествия во времени… Тебе стоит держаться от этого подальше! В повернувшихся к ней глазах синим сарказмом было написано «Серьезно?!», и Тикки бессильно опустила лапки, признавая поражение. — Пожалуйста, Маринетт, будь осторожна! — все же взмолилась она. — Когда играешь со временем, может произойти все, что угодно! Девушка с улыбкой сделала сальто через шпиль какой-то башенки. — Я знаю, Тикки, — хмыкнула она. — Я ведь этого и хочу, разве нет? — И все же постарайся ни во что не вмешиваться, ладно? Я прошу тебя! Хорошо? Пообещай мне! Маринетт внезапно остановилась и, взяв квами на руки, заглянула ей в глаза. — Я уже выросла из глупого детского возраста, Тикки, — улыбнулась она, — и знаю, что все действия имеют свои последствия. Кроме того, я отлично помню, что все закончилось хорошо, так что мы идем просто смотреть, - и девушка шутливо подмигнула маленькой божьей коровке. — И потом, я до сих пор жива и справилась со всеми врагами, да? Так что такого может случиться в обычной драке? «Что такого может случиться…»? Квами проводила вновь побежавшую вперед хозяйку тяжелым взглядом, не зная, но как-то необъяснимо чувствуя, что что-то в окружающем мире... не так. Словно уже сейчас, заранее, так не вовремя, где-то совсем недалеко вновь начали раскрываться окна в одну темную комнату, заполненную белыми мотыльками... Улыбалась предвкушающая свою победу Аликс, задорно шутил над ней ее соперник, с чего-то смеялись одноклассники... И летела куда-то вдаль маленькая черная бабочка... «Что такого может случиться…»? Все, что угодно. Вот, что.