Король магов

Джон ухмыльнулся и в два шага подошел ко мне. Несколько секунд тишины — и он буднично ткнул двумя пальцами в середину моего лба, толкая тяжелую голову назад: — Tua Magia est hostis. Vincere illi in proelium.        Мир качнулся назад и словно опрокинулся на меня, столько новой информации поступило со всех сторон. Вокруг вдруг стало почему-то очень жарко. Казалось, сам воздух воспламенился. Я оперся на руки, пытаясь удержать равновесие.        Джонни куда-то делся и в то же время был рядом. Я тряхнул головой, пытаясь вытряхнуть оттуда противоречие, но не вышло. Зато мир вокруг устроил пляску троллей.        Содрогаясь и меняя размеры, он медленно сводил меня с ума своим непостоянством. Хорошо, что дементоры отбили мне аппетит, и я не завтракал нормально. Иначе бы украсил тут все содержимым своего желудка.        Откуда-то со стороны пришла волна чужого одобрения. И я, поняв, что ощутил чужие эмоции, утратил остатки концентрации.        Многострадальный лист под руками покорежило, и он вдруг выпустил множество ростков. — Невозможно. — Пораженно отметил я. — Victoria amazonica не пускает ростков от листа.        Словно в насмешку ростки рекордно быстро выросли, отпустили листья и… расцвели алыми цветами Campsis grandiflora (Thunb.) Loisel.        Я нахмурился и, оперевшись на колено, неуверенно встал на ноги — те подрагивали перед силой, что безумствовала вокруг — но я сумел оглядеться вокруг в поисках Джонни, который не совсем Джонни. Но… вокруг бесилась стихия.        Зеленые стволы, вопреки всем законам биологии, вели себя как живые. Извивались, гнулись, складывались в причудливые узоры. То стебли обзаводились шипами, то на них распускались одуряюще пахнущие цветы.        Иногда кто-нибудь из них начинал истекать ядом, от которого окружающие растения прямо на глазах загнивали. Но такие быстро умирали от собственной отравы, распадаясь на исходящие дымком кляксы.        Несмотря на все свои познания в мире магической биологии, я не мог опознать и половину из них. Да и те, что опознавались, больше походили на исковерканных мутантов с непонятными реакциями и свойствами.        Ничего не понимаю.        Стоп.        Учитывая, что Джон обещал перед лицом Магии научить меня — следовательно, это урок. Жестокий, но урок.        Что он сказал перед тем, как исчезнуть? Это было на латыни, но, Невилл, тебе ли её не знать?        Так, первое: твоя магия — твой враг. Что это значит?        Это значит, что моя магия теперь мне враждебна. Или нет?        Думай, думай, думай. О. А может, это все моя магия?        Я издал нервный смешок. Да ладно, я настолько слабый, что у меня колдовать толком не получается, и столько силы? Не-не-не. Или…?        Вот же… Мерлин, умеет же озадачить! Так, не отвлекаемся. Сейчас все зависит от меня. Причем это тебе не мнение престарелой толпы родственников, тут цена повыше. Но не будем даже думать пока об этом.        Так, сосредоточиться.        Твоя магия — твой враг. Моя магия… учитывая, что палочки нет, что я могу? Ничего? Нет. Если человек ничего не может — он мертв. Впрочем, даже так он может делать парочку дел. По крайней мере лежать и вонять точно.        Так, что-то меня опять трясет, надо снова сосредоточится. Концентрация ни к Мордреду. С такой меня любая драконокусалка не то что покусает — сожрет.        Ну вот! Снова отвлекся!        Твоя магия — твой враг. Есть моя магия. Она же мой враг. Фигня какая-то. Может, ответ во второй половине?        Покори её в сражении. Мааать… моя святая женщина! Мне что, вот с этим сражаться?! Предположим, это моя воплощенная магия, которой «немного» помог Джонни. Но что с ней делать?        Похоже на то, как сражаться с драконом зубочисткой. Если он сдохнет, то только от смеха. Что маловероятно, поскольку у него не хватит мозгов понять, чего от него хотят.        Это начинает надоедать.        Нужна какая-нибудь концентрирующая техника. Может, дыхательная гимнастика сойдет? День первый…        Я докажу, что достоин Дома Гриффиндор.        Хм, но где мне взять еду? Ну надо же, название хлебное дерево можно понять буквально. А вот картошка совершенно не съдобна. Я не могу её ни испечь, ни сварить. Оказывается, моя магия терпеть не может огонь. День второй...        Возвращаясь к роднику, заметил, что мои волосы начали менять цвет. Зеленый мне идет не больше прежнего блондинистого.        Кстати, родник оказался отравлен какой-то излишне хитроумной лианой. Придется вспоминать, как извлекать воду из растений, без палочки мне не скастовать Агуаменти. День третий...        Мордред! Мне не стоило пробовать касаться ядовитых стволов.        Конечно, лечебные травы вырастить проще простого, и они даже помогли, но слабость все равно осталось. Буду звать этот живой яд боевыми лозами. Они довольно упрямые и своенравные, но стоит потрудиться, чтобы их приручить. День четвертый...        Ха, а спать в люльке из листьев и лиан удобнее, безопаснее и не дует. А еще уютно. Решено, теперь буду спать в таких коконах. Дикие ядовитые лианы слишком часто пытаются выследить меня во сне, приходится применить меры безопасности, все-таки они ползают по земле.        Начинаю догадываться, почему Гарри так недолюбливает дьявольские силки. Сегодня ночью чуть не добрались до меня по лианам, заменяющим канаты. Хорошо додумался поставить сигналки. Нужно придумать себе сторожа, похоже, они учатся. День пятый...        Мордред, только сейчас заметил, что мантия превратилась в лохмотья.        Наверно, не стоило идти дружиться с теми безумно колючими кустами. Пусть они и такие милашки, а также были столь добры и вырастили мне целую гору ягод. Весьма вкусных и даже не отравленных. Но мантия совсем пришла в негодность, теперь её остатки держатся только на честном слове.        Право слово, это почему-то ужасно раздражает. Хоть тут нет мошек или комаров, но все равно это очень не удобно.        Можно ли вырастить себе костюм из растения?        Ха! Оказывается, можно.        Правда, первые работы иначе как робой не назовешь, но хоть что-то.        Впрочем, мне и моей магии хотелось вписываться в этот мирок. А потому робы были отложены до более бедных времен, то есть про запас, пригодятся.        Выход найден. Все просто: надо всего лишь выглядеть достаточно идеально, а так же защищенно и достаточно грозно, чтобы хотя бы мелочь не совалась, давая отдохнуть.        Пока подгонял под себя мантию и все остальное, что я сподобился себе сделать, заметил что как-то уменьшился. Только секунды через две дошло — это я похудел. Сильно.        Бабушка будет в ужасе… А Гарри, наверно, одобрит. День шестой...        Встретил отряд мандрагор.        У меня шок. И для него целых два повода.        Первый: я четко знаю, что мандрагоры так не перемещаются.        Второй: хором мандрагоры кричат очень громко.        Плюсы: теперь я знаю как выглядят мандрагоровые деревья. Н-да. А не надо злить мага в растрепанных чувствах. Хотя в последнее время я и чувствую себя спокойнее обычного.        Минусы: пришлось шариться по кустам, пока их обходил. Уж больно вплотную друг к другу выросли эти мутанты — не протиснуться.        Напоролся на разведчиков лиан. Похоже нормально выспаться мне опять не удастся. День седьмой...        Понял, что с лианами не справляюсь только грубыми ударами волн магии. Это по-прежнему эффективно, но мало — нужен направитель-концентратор.        О чем думает волшебник, едва ему понадобился концентратор? Волшебные палочки… Настоящее искусство вырастить хотя бы минимально подходящую и только с растительными ингредиентами. Но увы, ни одна версия не подошла. То ли делаю что-то не то, то ли…        Ладно, мне просто они казались слишком хрупкими и ненадежными. Лиане будет достаточно одного рывка — и мое оружие будет если не раскрошено в щепки, то выбито из рук.        Больше всего хотелось себе, не поверите, меч. Прямой, широкий и не слишком длинный. Подходящий и для возни в земле, и для сражений. Если этот сборник требований кратко охарактеризовать, получается акинак — меч скифов.        И не говорите мне, что не совсем патриотично. Как говаривает Джонсон: «Я маг, что хочу — то и магичу». День восьмой...        Весь этот день — интересно, кстати, который — что-то я со счету сбился — потратил на продумывание, чего именно хочу, и на борьбу с особо вредной лианой. Найду её корень — прокляну так, что света белого не взвидит. Чуть не отравила, хорошо я союзниками, лекарственными растениями, запасся.        Змеюка Мордредова.        Еле сбежать сумел.        Хотя если получится её приручить, боец получится просто восхитительный. Но для этого все равно корень найти надо, без страха смерти таких не приручишь. Тут ласка, как с лекарственными, не пойдет.        Ну-ну, шипами он еще на меня щелкать будет. Я Лонгботтом, между прочим, так просто каким-то кустикам не сдамся.        Хотя на ночь придётся отойди подальше. Жаль, я хотел приступить к разработке оружия уже сейчас. Ладно, начну утром, остаток вечера придется потратить на поиск и обустройство ночлега. День девятый...        Знаете, очень неприятно проснуться от воплей интуиции, а потом по ночным джунглям уматывать от взбесившихся кусачих шлангов. Эта тварь просто притворялась, что короче, а сама дождалась, пока засну покрепче, и устроила ночную охоту на глупую жертву. Едва сумел отмахаться и отойти подальше так, чтобы, даже если в два раза длиннее, не достал бы.        Без меча трудно, а когда делаешь его из магии, нет твердой уверенности, что не подведёт в необходимый момент. Придётся приступать сразу как отдышусь. Это уже месть.        Железное дерево вырастил по аналогии с хлебным. Результат получился, скажем так, довольно далеким от желаемого. Что мне, скажите на милость, делать с полностью железным колосом в виде дуба? Как я его вообще вырастить смог, железо же не должно не расти нифига?!        Пришлось садится за расчеты, надо запомнить, как у меня получилось вырастить замену бумаги. С чернилами-то просто — едкого пачкающего сока тут довольно много.        На порчу бумаги потратил не один час, от того, чтобы сдаться, останавливало только воспоминание об определено плотоядных лианах. А уже о попытках претворить эти самые расчеты в жизнь мне и вспоминать не хочется. Надеюсь, этого никто никогда не увидит, а сумеет — пусть подумает, что это произведения начинающего авангардиста.        Но наконец, после оставленных в забвении неудач, я сумел вырастить росток, что принес только один плод. Мой собственный, личный, абсолютно подстроенный под меня акинак. Моя прелесть. Да…        Надо будет подучиться управляться с ним, ну и выжить при этом. День десятый...        С мечом действительно проще. Пара острых порезов заставили моего нынешнего врага поумерить масштаб и пыл атак. Похоже, боль он чувствует.        А вот газовая атака — это плохо. Не предусмотрел сразу, теперь снова противоядия варить, если успею, конечно.        Пришлось спешно менять свою форму, натягивая отращенный ворот на голову. Мало ли что эта дрянь сделает с ушными каналами или слизистыми оболочками, лично мне хватит и зеленых волос из кого-то из них.        Теперь мы точно враги с этим гребаным кустом. Этот шрам мне знаешь сколько выправлять теперь?! И до твоего корня я все равно доберусь, фиолетовая дрянь, еще и смеётся. Ну погоди, я еще узнаю, насколько съедобен из тебя суп, зараза. День одиннадцатый...        Я добрался! Пришлось идти почти всю ночь и еще полдня, отмахиваясь от его приспешников. Зато улучшил защиту, на ходу внося правки, и заставил меч быть в руках не просто хитрой болванкой.        Неясно, что делать со второй рукой. Обычно я ей жестикулирую, указывая своим лианам путь действий. Но все эти взмахи выглядят слишком предсказуемо, подсказывая врагу направление атаки. Может, сократить их до еще большего минимума или сделать нарочито пафосными?        Определенно, надо над этим поработать. День двенадцатый...        Бой был очень тяжелым. Едва успел немного отдохнуть и дать отдых разуму в медитации, как он меня обнаружил. Мантру спокойствия пришлось срочно прерывать матерными воплями — а что делать если из них лучшие активаторы получаются — и ускользать от гибких ядовитых хлыстов, воспринявших всерьез кусачую мошку.        В этом сражении к месту пришлись все приобретенные здесь умения, ловкость и сила.        Жаль, я не могу наколдовать огонь. Может, попробовать его ядом своей разработки? Мордредов куст, конечно, пропитан своей собственной отравой так, что и глянуть страшно. Глаза начинает резать, это если бы я сделал глупость и попробовал подобное сделать без ставшей машинальной защиты.        Но я его сделал. Луковицу пришлось сжечь почти наполовину, прежде чем сумел пробиться в то, что заменяло ему разум, и навести там свои порядки.        И… знаете? Когда закончил, почему-то даже легче дышать стало. Сильно же меня достала эта зараза ночными атаками.        На радостях поставил приобретенного подлеченного нового союзника в стражу и наконец завалился спать.        Всё, у меня в планах полноценный двенадцатичасовой сон. Не будить, не кантовать и при пожаре, если он все-таки случится в этих джунглях, все равно не мешать спать — на инстинктах сам выползу.        Всё. Всем ночи. День тринадцатый...        Я сплю. Вот совсем сплю. Даже на оба глаза, нет меня — совсем. Блин, да что ж такое! Выспался, ну ни в одном глазу ни капельки сна. И меня никто не потревожил, во-от совсем. Либо у меня хороший страж, либо тут больше нет тех, кто пожелал бы меня тревожить.        Надо бы проверить.        Я, похоже, стал самой сильной лягушкой в этом болоте, но определенно стоит в этом убедится.        Проверка не дала ничего интересно, кроме нескольких братьев меньших большого куста. Эти, к моему глубочайшему счастью, не успели отрастить достаточно ядовитые железы и быстро покорились.        Но, все равно, в душе присутствует нотка беспокойства: кто-то еще остался, видать. Сегодня отосплюсь, эти-то хоть мелкие, но вымотали будь здоров, а завтра отправлюсь на последнюю проверку. Ищеек, недавно придумал и вырастил, пущу, чтобы каждый уголок проверили. День четырнадцатый...        Последний куст оказался не особо сильным, но весьма хитрым. Как та самая обезьяна, что с дерева смотрела на драку тигра и дракона. Корневище свое спрятал в сердцевине выеденного дерева, а сами плети раскинул на верхних ярусах.        Пришлось осваивать воздушную акробатику.        Хорошо, что я похудел — иначе даже дружелюбно настроенные ветви меня просто не удержали бы. А так, с подстраховкой своих друзей, я справился, так-то кроме этих лиан у меня хорошие отношения со всем островком джунглей. Да и лианы я укрощаю, а то эти паразиты силу все порывались пить из древесных гигантов. В общем, моя деятельность нам всем на пользу — я становлюсь сильнее, они могут продолжать жить.        Этот паразит — хоть и был хитрым достаточно, чтобы отрастить метательные ядовитые иглы — недостаточно защитил свой разум. И я, сумев пробиться в брешь, его тоже подчинил.        Снова очень вымотался, но зато не подхватил очередное отравление.        Во время отдыха меня настигло странное ощущение, словно кто-то надежный и верный ждет меня и мне стоит найти его. Среди спутанных переплетенных, в том числе и моими усилиями, ветвей было едва ли возможно что-то различить, но я уже научился тут ориентироваться.        Целью моих блужданий — наверняка со стороны кажущихся беспорядочными и бессмысленными — оказался древесный гигант. Судя по ощущениям, скрывающийся ровно в центре.        Если подумать, то смотря сверху на этот лес можно увидеть водоворот, сходящийся к этому месту. Раньше мне как-то не приходило в голову, да и мешало что-то тут полноценно прощупать все. Гарри ведь этому нас всех учил.        Понятия не имею, почему я не обнаружил этого гиганта раньше. Но под его ветвями было настолько мирно и тихо, что даже моя постоянная готовность к бою, выросшая, пока я здесь, немного притихла.        Шаг, еще один — и я коснулся поющей соками древесины. Там, под толстой прочной корой, билось сердце этого леса.        Я повернулся спиной, облокотился на него и запрокинул голову, вглядываясь в лиственный купол над головой. Прикрыв глаза, можно было услышать, как растет дерево за моей спиной.        Я глубоко вздохнул и понял — победил. Урок пройден с честью.        И мир истаял вокруг меня. Только шум кроны лесного великана и ощущение древесной коры под расправленной прямой спиной остались со мной — похоже, уже навсегда.        Джонни поднялся из позы медитации мне навстречу и, пристально вглядевшись в мои глаза, лучезарно улыбнулся: — Поздравляю.        Я оценил его искренность и настороженность и кивнул: — Благодарю.        Магия непривычно послушно ласкалась к телу. На бедре ощущалась уже привычная тяжесть меча. Голубые глаза пробежались по моему внешнему виду и улыбнулись сами себе. — Идем, — он поманил меня рукой, — уже вечер — нас могут начать искать. — Вечер какого дня? — Уточнил я, делая шаг ему вслед. — Когда мы пошли исследовать замок и наткнулись на боггартов. — Он полуобернулся, кажется, собираясь что-то добавить, но тут меня начало клонить к полу.        Магия попыталась меня удержать на ногах, однако успела лишь вырастить подушку мха, чтобы смягчить падение. За последние дни накопилась такая усталость, что я позорно быстро отрубился. Но, насколько я знаю Джонни, так просто он в коридоре меня не оставит.        Интересно, как он будет всё объяснять мадам Помфри?