Волк Ветра

      Дверь закрылась с едва слышным щелчком. Зар повесил олимпийку на вешалку, разулся, и, раздеваясь на ходу, направился к душу. Проходя мимо большого зеркала, критически оглядел себя. Из отражения смотрел молодой, уверенный в себе мужчина, чье тело покрывал этакий ковер из черных волос. — Нда-с… батенька, надо Вам начать спортом заниматься, — Светозар щелкнул свое отражение по носу, — а то совсем уже сдаете, засиделись на одном месте, жирок начинает скапливаться. Отражение ничего не ответило, только вернуло озорное подмигивание. Мужчина вошел в душевую кабинку, закрыл за собой дверь и включил воду. Перетерпев первые несколько секунд, пока горячая вода не стала действительно горячей, он отдался воде, которая смывала и усталость, и нервное напряжение, и всю лишнюю энергию, гася бушующий в организме огонь. Постояв минут десять под контрастным душем, Зар выключил воду и, обернув бедра полотенцем, направился к барной стойке, которая в этой квартире заменяла кухню. Открыв один из шкафчиков, он выбрал один из любимых своих чаев — «Граф Орлов». Сбор, составленный на основе китайского черного чая, помогал Светозару настроиться на сон, а сама процедура заваривания чая — расслабляла, будучи в определенной степени медитацией. Налив в небольшой чайник чистой холодной воды, Зар поставил его на огонь. Ожидая, пока вода закипит, мужчина приготовил заварочный чайник, небольшое махровое полотенце и ложку-дозатор для чая. Несколько шагов в сторону балкона — и через открытую дверь в комнату проник прохладный утренний воздух. Высота этажа позволяла оценить красоту восхода солнца над городом. Город был словно залит жидким золотом, в котором купались высотные дома, первые встречающие солнечные лучи. Закипевший чайник напомнил о себе недовольным бульканьем. Зар выключил огонь, обдал заварной чайник кипятком, засыпал в него «Графа» и закутал чайник в полотенце. Пока чай заваривался, постепенно насыщая комнату запахами клубники, смородины, ежевики и мирабеллы, психолог разложил диван и застелил его фиолетовой простыней. Еще одна такая же простынь выступала сегодня, ввиду теплых ночей, в качестве одеяла. Несколько манипуляций с телефоном — и он отключен, неся в себе тикающую скрытую бомбу — будильник, который сработает через четыре с половиной часа. Убедившись, что чай заварился, Светозар перелил его из заварочного чайника в толстую керамическую кружку, подаренную ему, еще школьнику средних классов, любимой тетушкой. С тех пор кружка прошла многое — и бурные студенческие годы, и разные психологические тренинги, встречи и расставания с девушками — и оставалась верным спутником холостяка. К этому времени солнце уже поднялось над городом высоко, хотя темнота еще и пряталась в низинах, ее отовсюду выгоняли его лучи. Мелкие птахи уже пробудились и вовсю чирикали, словно говоря: «Радуйся, мир! Наступил новый день!». Зар вышел на балкон и замер у перил, наслаждаясь вкусом ароматного чая. Воспоминания психолога невольно вернулись к прошедшей ночи, и он задался почти горьковским вопросом — «А был ли волк?». Сейчас, ранним утром, этот волк казался лишь ночной тенью, игрой света от костра. Зар пожал плечами и тихо произнес: — Ну, как говорила незабвенная Скарлетт ОʼХара, «Я подумаю об этом завтра». Он поставил кружку с недопитым чаем на журнальный столик, бросил полотенце на батарею и, как следует потянувшись, лег на диван, с удовольствием ощущая прикосновение шелковых простыней к своему телу. Сон подкрался незаметно, словно навеянный легким шепотом ветерка.