Иллюзия счастья

Настя продолжала разбираться в себе и в мужчинах, которые вились вокруг неё. Максим уже второй день виновато слонялся около девушки, практически не произнося ни слова. Когда недосказанность стала невыносимой, он первым пошёл на контакт. — Так, всё, хватит играть в молчанку, — парень поймал её за руку. — Давай поговорим! Девушка послушно последовала за ним и присела. — Я готова! — Прости меня за вспыльчивость… — начал он. — Я не хотел тебя в чём-то подозревать. Просто… просто я тебя… я тебя… приревновал! Настя закатила глаза. — Был повод? — Н-нет… просто… я представил, что ты… — Максим, — девушка взяла его ладони в свои, — давай всё же разъясним ситуацию. Что значил для тебя тот поцелуй? — Мне просто захотелось тебя поцеловать… — Допустим, но какими чувствами ты руководствовался? Парень замолчал, прислушиваясь к себе, чтобы дать своей жене как можно более правдивый ответ. — Тебе ведь нравилась Ира, — продолжила блондинка, — я точно знаю, что нравилась! — Да, — вздохнул Макс, — был такой период… — Что произошло потом? — Я понял, что у нас с ней нет никакой связи, никакого взаимопонимания и никакой искры… — Между нами, значит, есть? По-твоему, так? — Я понимаю, как это глупо, — оправдывался Максим, — прекрасно понимаю, что на мне стоит клеймо «Френдзона»… — Кто тебе сказал? — прервала его Настя. Максим одарил её не верящим взглядом, будто пытаясь найти в её глазах подтверждение того, что ему не послышалось это. — Ты сейчас серьёзно?! — Ты — мой муж, забыл? Как-то нервно хихикнул Максим. — Это можно считать шансом? Она улыбнулась, взъерошив его волосы, но ничего не ответила, хотя ему уже и не нужно было. Он, набравшись смелости, положил ладонь на колено Насти и, задержав на несколько секунд в таком положении, плавно скользнул по бедру вверх, одновременно потянувшись с поцелуем. Но девушка мгновенно приложила палец к его губам, уверенным движением остановив его намерения. — Не торопись, — ответила она на его вопросительный взгляд. — Ещё пять минут назад мы были друзьями. У нас даже первого свидания не было. Послушно Максим отступил, погладив девушку по щеке. *** У Иры снова не было настроения. Никакого. Совершенно. А Никита уже сломал все мозги в поисках того, что может её развеселить. В отчаянии он подошёл к жене. Она сидела на диване с безразличным взглядом, направленным куда-то мимо экрана телевизора. — Что происходит, родная? — он присел на пол, оказавшись перед ней на коленях. Девушка перевела молчаливый взгляд на него. — Что с тобой? — Ничего, просто голова болит… слегка… — попыталась усыпить его бдительность Ира. — Я влюбился в тебя, когда твои глаза светились, — начал взывать к ней парень. — Ты всегда была такой эмоциональной… а теперь твой взгляд будто мёртв. — Почему ты так считаешь? — забеспокоилась девушка. — Ты всё так же шутишь, смеёшься, ругаешься и плачешь, но будто на автомате. У моей жены глаза безразличной куклы. Когда ты остаёшься одна, то просто сидишь, уставившись в одну точку, твоё лицо ничего не выражает. — Со мной всё в порядке. Нужно всего лишь отдохнуть. — И при этом ты пресекаешь все мои попытки поговорить о твоём состоянии, — Никита уронил голову ей на колени. — Я начинаю сдаваться… — Всё будет хорошо, — совсем не убедительно пообещала ему девушка. — У нас всё будет хорошо… у тебя и у меня… — Что я могу сделать, чтобы поднять тебе настроение? — Расскажи мне что-нибудь, — пожала плечами Ира. — Мой первый поцелуй произошёл в школе, на день Святого Валентина, — начал говорить Ник первое, что всплыло в его памяти, — не помню только уже, седьмой или шестой класс… — Ты любил кого-нибудь так сильно, что от одной мысли о человеке сдавливало рёбра так, что было сложно дышать? — резко сменила тему Ира. Никита улыбнулся, удивившись вопросу. — Я тебя люблю, — он сделал особое ударение на слове «тебя». — А до меня? — с налётом интригующей улыбки поинтересовалась Ира. — Нет… а ты? — Я — да… — с грустью ответила девушка. — Почему не получилось? — Как выяснилось, он использовал меня… с самого начала, — она сглотнула накопившуюся горечь — А ты терпела? — с сожалением спросил Ник. — Терпела… потому что сначала не верила, потом отказывалась верить. Да и вообще, я любила… — Ира запрокинула голову назад и про себя добавила: «И всё ещё люблю…» *** Последние события окончательно выбили из колеи Карину. Нет, она больше не плакала и не обвиняла никого, даже себя. Просто внутри неё щёлкнул какой-то выключатель, будто все чувства отключили по мановению волшебной палочки. Она не чувствовала ничего, ни любви, ни тоски, ни жалости… Толик изо всех сил старался поговорить с ней и объяснить, что между ним и Дариной не было ничего той ночью, что они встретились совершенно случайно. Но доверие Карины пошатнулось, как небоскрёб во время землетрясения, любые попытки Толика поговорить с ней или прикоснуться, она пресекала словами: «Не прикасайся ко мне!». Спать она ушла в другую комнату и стала готовить только на одного человека, то есть на себя. Толя для неё будто перестал существовать, она не слушала его речи, старалась не заходить в комнату, если там находился её муж, и отвергала любые его знаки внимания. А он их оказывал! Толик не возвращался домой без цветов, но они так и оставались лежать на том же месте, где он их оставлял, Карина их будто не замечала, будто не чувствовала их сильнейшего аромата, которым они взывали о помощи, чтобы их поставили в вазу. Конфеты и вино, которые приносил Цой, оставались в заводских упаковках, на них не было даже отпечатков пальцев Карины. С того дня и на неограниченный срок девушка делала всё именно так, как говорил Толик, вернувшись к ней — они просто сожители. Никаких чувств. Никаких обязательств. Никаких надежд.