Лучшие друзья

Пальцы путаются в её волосах – жгуче-чёрных, жёстких, про такие ещё говорят «точно проволка». Ноа ласково их взъерошивает, задирая чёлку, и улыбается широко, до болящих щек, потому что Одри смеется, смеется искренне, отпихивая его руку, но волосы не поправляя. Она такая уютно-домашняя, как говорится, свойская, развалившаяся на диване и вскрывающая упаковку цветных желатиновых мишек. – Что? – спрашивает недоуменно, а он лишь качает головой, потому что смотреть на неё и ощущать щемящую нежность в груди уже привычка, почти потребность. Смешно, безрассудно, но оттого ещё желанней и необходимо. – Знаешь, то, с какой кровожадностью ты отгрызаешь мишкам головы, наводит на подозрения, – шутит Ноа, и получает лёгкий тычок в бок. Кинолента летит на экране, сюжет стремительно разворачивается, а Ноа рассеян, почти за ним не следит, искоса наблюдая за Одри. В ней жизнь кипит, бьёт ключом, её мимика подвижна, отражая эмоции, что вызывает фильм. Это мило, чертовски, до безумия мило, и Ноа хочется обнять подругу, прижать к себе, вдыхая запах её кожи и ощущая жар тела. Мысль вызывает нервный смешок, он сам себе напоминает какого-то маньяка, однако поделать ничего не может. У мысли полет свободный, ничем не ограниченный, и от этого становится неловко. Ноа Фостер и Одри Дженсен – лучшие друзья. – Я скучаю по Рейчел, – вздыхает Одри, опуская голову на колени друга. Ноа нежно проводит кончиками пальцев по её виску вверх, заправляя короткую прядь за ухо. – Я тоже скучаю по Райли, – произносит в ответ, а на душе становится мерзко от собственной двуличности. Ему искренне жаль Райли, он хочет, чтобы она была жива... Но поцелуи Райли не выбрасывают из головы Одри. – Чёрт, если бы была возможность, я бы выстрелила в эту суку Пайпер ещё несколько раз, – у Одри черты лица обостряются, и в глазах вспыхивает неподдельная ярость. Ноа хочется пошутить что-нибудь о зомби, но все мысли в голове разбегаются по углам, точно тараканы при включившейся лампе. – Это только подтверждает мои подозрения, зародившиеся, когда ты ела желатинки, – улыбается Ноа. В груди жжёт отчего-то, Одри такая милая, когда смеётся, и он убеждает себя, что развеселить её долг любого друга. Ноа гладит её по плечу, прогоняя из головы мысли о поцелуе. Все знают, что Ноа Фостер и Одри Дженсен – лучшие друзья. Все знают, что Ноа Фостер – девственник и задрот по серийным убийцам, а Одри Дженсен – бисексуалка (что приравнивается в глазах общественности к «лесбиянка»). Все знают, что Ноа Фостер и Одри Дженсен – самый печальный дуэт в истории, и потому они только (подчеркивается всеми) лучшие друзья. Где-то в двенадцать Одри прощается, взмахивая рукой, и исчезает в ночной темноте. Где-то в двенадцать ноль две Ноа стоит, прислонившись к косяку входной двери, и пытается не думать о том, что лучшая подруга действительно лучшая и близкая, и пара из них получилась бы неплохая. Где-то в двенадцать ноль четыре Одри обхватывает себя руками за плечи и гонит прочь из головы разочарованный образ того, как её голова лежит у Ноа на коленях, а он наклоняется и целует девушку. Ноа Фостер и Одри Дженсен – лучшие друзья, это знают все. Ноа Фостер и Одри Дженсен – доказательство того, что дружба между парнем и девушкой существует. Пока один из них не влюбится. Или оба.