Говорящий, или Мальчик-который-говорит-со-змеями

— Том, я не хочу больше летать с ним. Ты видел, как он водит? Я уверена, что у него нет ни прав, ни удостоверения. Я боюсь, что мы не переживём еще одну такую поездку, — шептала Гермиона на ухо другу.       Они стояли и ждали Хагрида в «Дырявом Котле». Великан куда-то ушёл, а детей оставил на попечение бармена. Вид детей был очень… потрёпанным. Кудри Гермионы растрепались от сильного ветра, а кожа могла похвастать нежно-зелёным цветом. Том выглядел не лучше. Чёрные, как смоль волосы стояли колом, а недавно купленные дешевые очки заледенели, но уже начали оттаивать.       Том устало посмотрел на подругу и также шёпотом ответил: — Полностью с тобой согласен, Грейнджер. Попробуем в конце похода за покупками уговорить его отпустить нас обычным поездом. Герм, ты не беспокойся так! Мы же всё об этом мире знаем. От основания, до наших дней. Не забывай, наш учитель Темный Лорд, а мы его подопечные. Так что держи марку. Кстати милое платье, почему не надевала?       Взгляд Тома скользил по маленькой фигурке одетой в чёрное платье с юбкой «солнце». На этот раз Грейнджер решила перестраховаться и надела чёрные перчатки, которые ей подарил Том на прошлое Рождество. Так как они были отделаны чёрным кружевом, то надевать их было некуда, но сегодня как раз подходящий случай. — Платье хранила на особый случай. Мне его родители на вырост купили. Вот пригодилось… Том, поправь ворот.… Не так! Дай, я сама!       Гермиона встала на цыпочки, расстегнула две первые пуговицы рубашки Тома и начала поправлять ворот. Удовлетворённо кивнув, девочка полностью окинула взглядом своего друга. Черная рубашка, которая была куплена на рынке, хорошо сочеталась с платьем Гермионы. Черные брюки со стрелками, которые тщательно выглаживала Гермиона, идеально смотрелись на высокой фигуре Тома, а старые и начищенные до блеска чёрные башмаки просто хорошо подходили к чёрным лаковым туфлям Грейнджер. Эти образы можно было бы назвать мрачными и не подходящими для детей такого возраста, но ярко-зеленые глаза Смита и буйные кудряшки Гермионы разбавляли мрачность их нарядов. — Ну, чаго? Пошли?       Голос Хагрида отвлёк детей от разглядывания друг друга. Том взял за руку Гермиону и повёл её за полувеликаном.       Косой переулок представлял собой одну главную улицу с множеством ответвлений. Красивые домики, большие витрины, шум и гам — эти слова идеально подходили к описанию Косого переулка. Том вертел головой в разные стороны, желая рассмотреть всё до мельчайших деталей, но получив болезненный тычок от подруги, перестал заниматься этим неблагородным делом.       Гермионе тоже хотелось осмотреть всё вокруг, но укоризненные реплики Голоса не позволяли ей этого сделать. Девочка понимала, что Голос хочет сделать из них людей с хорошим воспитанием, но иногда его способы воспитания немного нервировали Грейнджер. Когда Гермиона хотела выговорить Голосу всё, что она о нем думает, то тот просто давил на слабые места и быстро успокаивал подступающую истерику.       Со временем Том и Гермиона привыкли к манере воспитания Голоса и даже начали применять все его советы на публике. Вот и сейчас, когда Том пришел в себя, на его лицо снова налетела обычная маска презрения и превосходства. Лицо Гермионы почти ничем не отличалось Тома, за исключением того, что любопытство ей скрыть было сложнее. Гермиона вообще была намного эмоциональней своего друга. Возможно, этого связано с тем, что она не проживала всю жизнь в приюте и ей все-таки немного, но перепало родительской любви и ласки. — Гарри, это банк Гринготс! Твои родители позаботились о тебе и оставили небольшое состояние, — игнорируя Гермиону, сказал Хагрид.       Великан про себя решил игнорировать эту злую девочку, которая так ловко запудрила мозги их Избранному. Ну, ничего! Директор Дамблдор наведёт мальчишку на путь «истинный». Эх, Великий человек Альбус Дамблдор!       Гермиона заметила отношение великана к себе и, уже было собиралась спросить напрямую об его некорректном отношении к ребёнку, как была осаждена репликой Голоса. «Детка, не обращай внимания на него. Дамблдор сильно запудрил мозги Хагриду и уже не излечить. Малышка Грейнджер, будь терпимее и не лезь на рожон, когда это возможно.»       Гермиона всегда прислушивалась к таким редким советам Голоса, а сейчас и вовсе задумалась над своим поведением. А ведь и правда, она слишком эмоциональна. В их с Томом ситуации это совсем не помогает, но девочка с трудом сдерживала свои эмоции. Грейнджер вечно удивлялась, в кого из родителей она могла пойти характером? Папа был вечно спокойным, как удав. А мама была скупа на эмоции на людях и только в кругу семьи её сердце оттаивало. Так в кого же?       Том был поглощён раздумьями насчет своих родителей. Голос рассказывал, что они пытались скрыться от того Темного Лорда, но потерпели неудачу, когда доверились не тому человеку. Ещё Голос говорил, что перед тем как пойти к ним домой, Волдеморт все разузнал о семье Поттеров. И по воспоминаниям Голоса, оказалось, что ни Джеймс Поттер, ни тем более Лили не работали и не зарабатывали денег. Так откуда же у них деньги? Ведь глава рода Поттер фактически выжег с гобелена своего наследника, а о маглорожденной матери и говорить нечего. Голос не утаивал о родителях Тома ничего и рассказывал всё, что только знал о них. И всё что Смит слышал о Джеймсе Поттере, его совершенно не радовало. Детский максимализм Тома давал знать о себе, и мальчик отгораживался и замыкался от всех после таких рассказов о родителях. Даже его любимая подруга в те моменты не могла добиться от Смита ничего кроме резких и обидных ответов. Том понимал, что обижал подругу, но что-то хамское и самоуверенное говорило в нем, что Гермиона простит ему всё и даже больше. Оно нашептывало ему, что каждый его проступок будет прощён и этим можно пользоваться без зазрения совести, но Смит старался погасить в себе эти постыдные позывы. Иногда, когда Голос узнавал о таких мыслях, то Том слушал многочасовую нотацию о благодарности и долге. Голос утверждал, что Том должен быть благодарен подруге за её заботу и терпение, но мальчик лишь отмахивался от назойливых речей и не пытался даже поблагодарить Гермиону за всегда идеально выглаженную одежду или красивую стрижку. Смит принимал это, как должное и не задумывался о том, как устает подруга.       Голос же задавался вопросами: «Когда у малышки Грейнджер лопнет терпение?„и ‚Как Том будет возвращать доверие и любовь подруги?‘.       В это время дети и Хагрид находились уже в банке. Банк представлял собой большое и шикарно обставленное помещение с высокими стенами и потолком.       К ним подошел гоблин и вежливо спросил: — Чего желают юные господа?       На Хагрида гоблин, казалось, намерено, не обращал внимания, чем вызвал еле заметную довольную усмешку на губах Гермионы. ‚Не забывайте, что я говорил вам о гоблинах! Они хитрые и изворотливые тва… существа. Не доверяйте никому, а особенно им!‘ — раздалось в головах Тома и Гермионы.       Дети еле заметно кивнули, и Том поспешил ответить гоблину на вопрос.  — Да, видите ли, мои родители перед смертью оставили мне небольшое состояние, и я хотел бы взять некоторую сумму денег… — Не большую сумму денег… — в разговор влез Хагрид и был остановлен тремя недовольными взглядами.       Грейнджер была недовольна тем, что великан бесцеремонно влез в разговор. Том был недоволен тем, что в его планы влез какой чужой чел… великан, а гоблин был недоволен почти сорвавшимся знакомством с будущим перспективным клиентом. Том продолжил: — Простите его. Так вот, я бы хотел забрать некоторую сумму галеонов… ‚Скажи, что хочешь провести проверку крови для подруги. За свой счет, конечно же! Все потом!‘ — ворвался в мысли Тома Голос. — … и провести проверку крови для моей подруги. За мой счет, конечно же! — ослепительная улыбка и предупреждающая мысль ‚Так надо!‘, направленная Грейнджер.       Девочка мрачно посмотрела на своего друга и послала ему в ответ мысль ‚Мы еще поговорим!‘. Хагрид удивленно переводил взгляд то на Тома, то на Гермиону. Он был удивлен осведомленности Избранного о магическом мире, ведь Дамблдор говорил, что мальчик не знает об их мире и будет рад, что попал в сказку. Эх, Великий человек директор Дамблдор. — Фамилия, имя и ключ от сейфа. — Гарри Джеймс Поттер. Хагрид, где ключ? Я надеюсь, ты его не потерял, как поздравления на мой День Рождения? — нахально спросил Том, получив мысль от Гермионы с неприличным содержанием.  — Эмм… Гарри! Почему ты себя так ведешь? Ведь ты же добрый мальчик! — великан попытался укорить Тома в стиле ‚Дамлдоровского обаяния‘. — Хагрид, где ключ? — настойчивей спросил Том. — Где-то тут…ммм… я же его сюда вложил или… а… вот он! — воскликнул Хагрид и подал золотой ключ в руку… гоблина.       Великан заметил недоумевающий взгляд Избранного и поспешил ответить: — Этот ключик тебе не нужен пока! Хех, ведь у тебя для этих… как их называют?.. А! Финансовых дел есть твой опекун! Альбус Дамблдор! Великий человек он. Так Гарри! Ты сейчас поедешь с… подругой в свое хранилище, а мне надо кое-что забрать!       Великан потрепал Тома по голове и ушел в нужном ему направлении. Грейнджер же презрительно фыркнула на такое открытое неуважение. Том был солидарен с подругой. — Значит, Мистер Поттер желает забрать небольшую сумму денег и провести проверку крови для подруги? Всё правильно? — черные и хитрые глаза гоблина таинственно блестели в свете множества хрустальных люстр. — Я говорил насчет неопределенной суммы. Каково финансовое положение в Магической Британии? — спросил Том по наводке Голоса.       Гоблин клыкасто улыбнулся и довольно произнес: — За десять сиклей можно купить буханку хлеба… ‚Врёт‘ — констатировал Голос. — Уважаемый… — Том вопросительно уставился на гоблина. — Крюкахват. — Уважаемый Крюкахват, не делайте из нас идиотов, пожалуйста. Говорите правду, ведь мы с вами честны. ‚Пока‘ — одновременно подумали Том и Гермиона, и усмехнулись друг другу.       Гоблин разочарованно вздохнул и сказал меньшую цену. Голос в головах детей подсчитал примерную сумму и сказал ее Тому. Гермиона возмущенно вспыхнула, когда поняла, что её не поставили в известность. ‚Думают, что откажусь от денег!‘ — догадалась девочка — ‚Неужели, такая большая сумма?‘       Том прошептал на ухо гоблину сумму, взял за руку обидевшуюся Гермиону и повел её за Крюкахватом.       Поездку на тележке никто из детей не запомнил из-за нещадного бьющего ветра. Остановившись возле очередного углубления в стене, пассажиры вылезли из тележки и подошли к большой железной двери. Гоблин провел длинным и кривым пальцем по узору на двери, взял руку Том и распорол ладонь длинным ногтем. Том лишь поморщился от боли. Крюкахват не отпуская распоротой ладони, приложил её к железному узору на дверях. Замки защелкали, и дверь хранилища с эффектным звуком отворилась, давая разглядеть детям большие груды золотых, серебряных и медных монет.       Гермиона мысленно восхитилась блеском монет и пообещала себе, что когда она вырастет, то у неё тоже будет хранилище, заваленное всеми драгоценными металлами.       Гоблин довольно сверкнул глазами, предчувствуя в будущем еще одного перспективного клиента. А чутьё его еще никогда не подводило! Крюкахват вытащил из кармана небольшой мешочек и начал складывать в него монеты, мысленно подсчитывая каждый галеон, кнат и сикль. Закончив пополнять мешочек, гоблин отдал его Тому. — Теперь проверка. Пройдёмте в мой кабинет. Не беспокойтесь мистер Поттер, я уже отсчитал сумму за проверку, — сказал гоблин, чем успокоил Смита.       Гермиона волновалась из-за предстоящей процедуры и задавалась вопросом ‚Зачем Голосу понадобилась эта проверка?‘.       А Голос сам не мог ответить на этот вопрос, он видел в Гермионе кого-то, но не мог понять кого. Знакомые черты лица не могли оставить Голос равнодушным. Этот породистый нос с горбинкой и буйные кудри кого-то неуловимо напоминали Голосу. Кого-то кого он знал и кого… возможно любил. Но кого? Ведь с каждым днем воспоминания стираются под гнётом знаний для его подопечных.       Оказавшись в кабинете, дети начали напряженно наблюдать за Крюкахватом. Он метался от шкафчика к шкафчику, видимо что-то ища. Вызволив старый потрепанный пергамент из нижнего ящичка стола, гоблин взял ладонь Гермионы и порезал ее по диагонали каким-то кривым ножиком. ‚Ритуальный кинжал‘ — пояснил Голос в головах у детей.       Кровь Гермионы маленькими капельками полилась на пергамент. С каждой каплей на бумаге отчетливо проявлялись буквы.       Гоблин отпустил ладонь Грейнджер, не забыв её залечить, и внимательно вгляделся в кровавые строки на пергаменте. Что-то, прочитав, Крюкахват довольно улыбнулся и сказал: — Не думал, что увижу вас, юная мисс Лестрейндж…