Будешь моей Вэнди?

— Вэнди, умираю хочу сладкого! — первое, что я услышала от Себастьяна в понедельник вечером, когда он зашел за нами с Соней, чтобы отправиться гулять по Нью-Йорку. Мы были в городе уже чуть меньше недели и пока успели посетить только Центральный парк и Метрополитен-музей. Случайная встреча с Себастьяном в пятничное утро обещала сделать поездку не просто интересной, а незабываемой. Сейчас же мужчина стоял в дверях квартиры, и его актерская игра была на высоте — с каждым мгновением все сильнее крепла мысль, что он вот-вот умрет от тяжелых страданий. Лицо его перекосило, губы дрожали, а немощные длани тянулись ко мне. Казалось, сейчас он упадет на колени и потеряет сознание. И только глаза, живые и смеющиеся, выдавали его с потрохами. И вот уже становилось ясно, что губы у него дрожат от сдерживаемого смеха, а гримасу страданий ему держать все сложнее. — Но для начала сойдут и обнимашки, — вздохнул Себ, поняв, что я не купилась на его актерскую игру. С Соней этот трюк бы прошел — фанатки есть фанатки. У нее стадия обожания Стэна-актера еще не закончилась, а у меня она так и не началась. Как и в первую встречу, я в нем видела мальчишку в теле тридцатитрехлетнего мужчины. Сдержав смешок, я обняла и потискала друга. Обнимать Себастьяна было забавно: сначала он напрягался всем телом, становясь твердым, а после выдыхал, и можно было даже пощупать его мягкие расслабленные бочка. Сам же мужчина неизменно обнимал крепко, до хруста ребер. По-медвежьи. — Марго тебя совсем не кормит сладким? — спустя минуту я отстранилась и поправила волосы, собранные в короткий хвостик. — Она на диете. И я, соответственно, тоже, — Стэн поморщился. — Сельдерей, брокколи, петрушка… Все или сырое, или тушеное. Вместо мяса — соя. А сладости она предлагает заменить курагой. А я ненавижу курагу! — Я тут напекла печенья. А в холодильнике есть шоколадная паста, — протянула я соблазнительно и хихикнула. — Так что проходи. Только разуйся, Соня только полы вымыла. — Разорву на много маленьких Себов, если испачкаешь полы, — подруга сладко улыбнулась, выйдя в коридор с ведром и тряпкой. — В нее вселилась домохозяйка, — громко шепнула я Себастьяну, встав на цыпочки. — Я проснулась от того, что она пыталась подвинуть диван вместе со мной и вымыть под ним. — У нее удалось? — Себ покосился на Соню с уважением и опаской. Та солнечно улыбнулась, тряхнув гривой русых волос, выбившихся из небрежной гульки. Себастьян запаниковал, делая шажок назад и оказываясь за моим плечом. Наблюдать за этими двумя с каждой встречей становилось все интереснее. Соня все чаще смотрела на Стэна без сердечек в глазах и вела себя как обычно, подстебывая мужчину, как и всех, с кем тесно общалась. Стэн иногда подыгрывал, а иногда стебался в ответ. — Конечно, у меня удалось, — фыркнула Соня наконец. — Я же Халк. — Хахалк ты, — брякнула я. — А ты хихилк, — покивала подруга и скрылась в уборной, дабы вернуть ведро и тряпку на место. Я действительно захихикала над странным словечком и потянула разувшегося Себа на кухню. С тем же успехом муравей мог бы попробовать тащить каштан. Амбициозно, но не выполнимо. — Ты маленький хихилк, — произнес Себастьян с нотками умиления в голосе, глядя на наши руки. Длины моих пальцев не хватало, чтобы обхватить его ладонь, так что я держала его за два пальца, словно ребенок. — И ты сейчас лопнешь от натуги. Интересно, когда я научусь стрелять лазером из глаз, как Циклоп в «Людях Икс»? Если Соню иногда бесили шутки про ее рост, то меня — про слабосилие. Ну не хватает мне массы тела для некоторых вещей. Что уж поделать? И все же мы оказались на кухне. Себастьян изливал душу, жалуясь на благоверную и ее диету. Теперь в их доме все было из овощей: на завтрак зеленый смузи, на обед тушеные овощи и соя, на ужин свежие овощи. Когда Стэн взмолился о сладком, Маргарита поставила перед ним тарелку с курагой, вяленым инжиром и кунжутом. Курагу мужчина ненавидел с детства, инжир скрипел песком на зубах, а кунжут застревал в них, мучая Себа маслянистым привкусом во рту. Все это Себ рассказывал нам с Соней, методично намазывая на несколько печений шоколадную пасту, кладя сверху зефир и зажимая его еще одним печеньем, пока вся тарелка не заполнилась сладкими бутербродами. Обнаружив карамельную посыпку, он украсил ею свое творение. — Чай, кофе, потанцуем? — предложила я, наблюдая за его кулинарными изысканиями. — Чай. И три ложки сахара. Спасибо, — меня одарили обаятельной улыбкой. — И мне, — подала голос Соня, собираясь утащить у Себа бутерброд. — Ай! Чего дерешься?! — это Себ шлепнул её по маленькой, но загребущей руке. Стэн протянул её нож рукояткой вперед. Подруга заломила бровь, смотря на него с сомнением. — Ты предлагаешь мне тебя пырнуть, чтобы получить печенье? Себ, я, конечно, люблю сладкое, но ты вроде хороший, жалко тебя убивать… — Нож в печень, никто не вечен, — пробормотала я на русском, наливая в чашки заварку из маленького чайника с уродливыми цветами на боку. — И я хочу узнать, сойдутся ли Баки и Стив! — привела аргумент Соня в пользу сохранения жизни Себастьяна. — Эта сучка Шерон… Как у нее только совести хватило сосаться со Стивом?! Ну все, Соня села на любимого конька… После поездки в Румынию она заставила меня пересмотреть вместе с ней все фильмы о Капитане Америка, чтобы я понимала о чем речь и кто все эти персонажи. Подсесть на Марвел я не подсела, но теперь не гуглила каждый раз незнакомое имя. — Не знаю, я пялился на задницу Эванса, — усмехнулся Себастьян. — Так вот почему у тебя было такое довольное выражение лица, — протянула, насыпая в чай сахар. — Не «Вперед, мужик! Затащи ее в постель», а «Какая у него задница… Вот бы потрогать!» — Ты меня раскусила, — он весело хрюкнул и откусил от печенья, продолжая говорить с набитым ртом, — но за задницы мы друг друга трогали и не раз. У Хемсворта самая упругая. Соня пискнула и съехала по стулу вниз, всхлипывая от смеха и зависти — Себастьян трогал двух Крисов за задницы, а она нет. Я поставила перед ними обоими чашки с чаем, стараясь не расплескать. Меня трясло от смеха. — Так зачем ты дал этой ненормальной нож? — спросила, вытащив из Сониных пальцев гипотетическое орудие убийства. — Дай рыбаку удочку, — многозначительно заявил Стэн, сунув в рот остаток печенья. — Пусть сама делает себе бутерброды, а не ворует у меня. — Жадина, — голос у девушки все еще был тоненьким от смеха. Она вытерла уголки глаз и посмотрела на него с негодованием. — Может, твои вкуснее! — Поэтому и не делюсь. Потому что они вкуснее. Я закатила глаза и отпила свой несладкий чай, после чего собрала Соне бутерброд. Маленькие, но загребущие руки утащили лакомство с тарелки почти молниеносно, вызвав новый приступ смеха у нас с Себастьяном. Сунув бутерброд в рот, Соня порывисто меня обняла, подхватила чашку с чаем и удалилась к большому зеркалу в спальне — наводить красоту. Я не удивилась: выбрать из десяти нюдовых помад какую-то одну — задача, требующая времени и усилий. — Вот что мне делать с Марго? — вздохнул Себ, откусывая от бутерброда. — Она с этой диетой и сама скоро свихнется, и меня с ума сведет! Только представь, ест салат из сельдерея и помидоров и смотрит видео на Ютубе, как люди пробуют фастфуд. — А ты пробовал говорить ей комплименты и подбадривать? Мол, ты у меня и так стройная, я тебя люблю, не вреди себе… Мужчина посмотрел на меня удивленно, не донеся до приоткрытого рта бутерброд. Будто я ему Америку открыла! — Понятно, — протянула я, закатывая глаза и отпивая чай. — Доставай телефон и звони. Будем налаживать твою личную жизнь. Ей-богу, Себ, будто ты мелодрам никогда не смотрел! — Смотреть было некогда, я в них снимался, — сострил он, но послушался. Несколько гудков и знакомый раздраженный голос Маргариты. Не скажу, что скучала по благоверной лучшего друга, хоть и не знакома с ней лично. Но нервы Стэну эта кудрявая особа треплет будь здоров. Себастьян завел беседу с рядовых вопросов о настроении, делах и планах на вечер. Я старалась не сербать чаем и подсказывала едва слышно фразы, подводящие к теме разговора. Тон Себа становился все мягче, а я краснела, слушая то, что по идее не предназначено для моих ушей. Будто будучи ребенком в щелочку подсматриваешь, как родители целуются — немного стыдно. — Кошечка, я к чему все это, — Стэн коротко глянул на меня в который раз, ища поддержки; я ему кивнула с одобряющей полуулыбкой, — Ты очень красивая. И я обожаю, когда ты сидишь вечерами на диване с миской хлопьев в тех пижамных штанах. И когда мы готовим вместе по выходным на гриле… Поняв, что друг прекрасно справляется сам, а Маргарита смягчилась, я выскользнула из кухни, не сдерживая глупой умиленной улыбки. Смущение и неприятное чувство стыда сменились легкостью и счастьем — так радуешься за героев фильма в конце, когда для них наступает тот самый хэппи энд. Пару минут спустя мы стояли в коридоре уже вдвоем с Соней, и я не могла сдержаться и не обнять подругу, делясь своей радостью и теплом. Соня не сопротивлялась. — Девчонки, планы отменяются на сегодня, — раздался голос Себастьяна. Интонации наигранно виноватые. Подняв глаза, я вижу, что он светится от счастья. Помирился с Марго. — Меня ждет романтический ужин в мясном ресторане. Вы же не обидитесь? Я без слов притянула его в объятья, улыбаясь еще шире. Люблю хэппи энды.