Персики и гранат

— Милс, ты до сих пор где? — взорвался телефон гневным голосом Стайлза. Я потерла переносицу, прислоняя трубку обратно к уху. — Я уже успел пересмотреть каждый угол, куда заваливаются те, кто выпил больше положенного пунша от Джексона. И знаешь, меня это не удивило, но тебя там нет. И не говори, что ты с кем-то познакомилась, и вы поехали к нему, потому что я всё равно не поверю. Так где ты? Я фыркнула от такой недооценки моих женских способностей и скучающим взглядом оглядела помещение. Мы с Айзеком сидели на небольшой скамейке у стены, перед нами было штук шесть столов полицейских. В углу — шкаф, на полу разбросаны бумажки, на другом конце зала, на стене, висели часы, на которые я смотрела потускневшими глазами, провожая школьный вечер. А в дальнем кабинете расхаживал отец Стайлза, который пытался успокоить миссис Волрус, чья мусорка пострадала от моих колес, и снизить наказание до штрафа. Из-за какой-то ерунды мадамочка требовала, чтобы меня с братом заперли в камере на ночь в воспитательных целях. — Я в полицейском участке, Стайлз, — пробубнила я в трубку, обреченно смотря, как женщина размахивает руками, и как спокоен остается шериф. — Что? — возмутился друг, ветер от его размахиваний руками послышался в динамике. — Почему ты в полицейском участке? — Поздоровалась с мусорным баком, — констатировала я, нервно дергая замочек на кармане новых кожаных брюк. — Но я обещаю, что буду максимум через двадцать минут. Надеюсь, к тому моменту я застану тебя в твердом уме и здравой памяти? — Я напьюсь прямо сейчас, если не увижу твой зад здесь через двадцать минут, — возмущенно просопел друг. — Слышишь, двадцать минут! — Окей, засекай, — сдалась я, нажимая на красную клавишу отбоя. Этот чудик напивался два раза, и, кажется, того ему хватило на всю жизнь. Или, по крайней мере, до выпускного. — Видишь, кто-то же замечает твой зад, — протянул Айзек, который до этого тихо лежал, откинувшись о стену, и наматывал на палец красный галстук. Я прищурилась и, кладя телефон в маленькую сумку, висевшую на плече, обернулась к близнецу. — А тебе-то что, волнуешься за мой зад? — вздернула брови я. — А то, — в своей привычной манере изрек Айзек, кивая. Пару секунд, и мы, не в силах сдержаться, рассмеялись. Сколько раз за время моего прибывания в Бейкон Хиллс я поражалась, как он может быть таким в моем присутсвии — легким, смешным, почти аккуратным — и никчемным лузером в школе. Кажется, там его знает только стул у стола в кафетерии рядом с мусорным баком. — Ты всё ещё злишься? — я откинулась на стену и посмотрела в голубые глаза близнеца. — И это у меня еще нет прав на вождение мотоцикла, — буркнул Айзек, усмехаясь. — Поделись киоском, где купила свои. Я, прекрасно зная, что он слишком хорош, чтобы долго сердиться, положила голову к нему на грудь, смотря за картиной «Шериф и моська» перед собой. — Своих источников не выдаю, — проговорила я, вызывая его усмешку и поглядывая на часы. Уже минут, от силы, десять отец Стайлза пытается выпросить для меня шанс ночевать дома, а не в обезьяннике, а я ничем не могу помочь, просиживая в отделении штаны. Айзек аккуратно поднялся и махнул рукой в сторону разворачивающейся картины с шерифом и миссис Волрус. — Пойду попрошу, чтобы они не звонили отцу, — промямлил близнец, направляясь в сторону кабинета. — Нет, пусть этот крети… — иногда у меня не получается себя сдерживать, чтобы не называть отца кретином в присутствии брата. — Пусть он нас заберет! — Нет, он не… не сможет, — неуверенно ответил Айзек, бегом преодолевая расстояние до комнаты. Я пожала плечами, собирая руки на груди. В отделение вошла женщица, держа немыслимое количество разноцветных папок в руках. Она с грохотом вывалила все их на один из столов и громко спросила: — Мила? Я вздернула подбородок, смотря на женщину, и нахмурилась. — Мам? — зачем-то протянула я, хотя совсем и полностью в этом не сомневалась. Те же каштановые короткие волосы, которые растрепались во все стороны, и усталый вид. — Что ты здесь делаешь? — собирая рассыпавшиеся папки в стопки, спросила мама. — Я снесла мусорный бак, а ты что здесь делаешь? Я не видела маму около недели, потому что она приходит слишком поздно, а уходит слишком рано, чтобы застать ее дома. А в больницу ко мне она ни разу не пришла из-за работы. Из-за горного льва, что привел нас в Бейкон Хиллс. Я бы считала это забавным, не знай всей правды. Во-первых, это не горный лев, а во-вторых, глупо будет отрицать, что обида на маму грызла меня изнутри. Даже Дерек Хейл был у меня в палате, а не она. — Работаю, — коротко ответила она, убирая с лица светло-каштановые пряди. Я кивнула, делая вид, что всё прекрасно понимаю. Расследование журналиста, что отнимает у нее свободное время. Нет, мне грех было жаловаться с моей-то насыщенной жизнью в этом городишке. Я поерзала на скамейке. — Мам, из-за чего вы с папой расстались? — резко спросила я, чувствуя, как этот вопрос давно уже щекотал горло, а другой возможности пока не предоставляется. Мама тяжело вздохнула, перестав читать ярлыки на цветных файлах, и посмотрела на меня. Никогда не думала, что такой серьёзный разговор в рамках «Мама — дочь» пройдет в подобных обстоятельствах. Хотя я даже была рада, что мы не особо часто разговариваем и что, например, все мои познания о половом созревании я получила сама, избегая этих неловких объяснений пестиков и тычинок. — Однажды я пришла домой после долгого рабочего дня, — вдруг начала она, нервно стуча пальцами по столу. Я видела, какой дискомфорт ей доставляет эта тема, но по какой-то причине она не могла от меня отвязаться. — Ты уже спала, Айзека в постели не было. Опуская подробности, эта скотина запирала Айзека в холодильнике в подвале в наказание. Из-за этого я подала в суд, но благодаря хорошим адвокатам и всей удачи Лейхи у меня получилось забрать только тебя… К чему эти вопросы? Только скажи мне, что эта сволочь не принялась за старое. Мама сжала челюсть, а я до боли закусила губу, проклиная себя за бесхребетность и всю дурь в моей голове. Если в семье Лейхи битье — метод воспитания, то с этим уж точно не справлюсь ни я, ни близнец. И всё это время, что я нахожусь рядом с ним, я покорно верила и думала, что он просто платится за свой статус лузера в школе, а не за выпады со стороны биологического кретина. Что ж, Мила, ты заслужила награду «Худшая сестра-близнец года». — Этот моральный урод же не принялся за старое? — надавила мама, загоняя меня в тщательно выстроенную клетку. От разоблачения, за которое меня убил бы Айзек, но я бы не чувствовала угрызений совести, меня избавил брат. Он вышел из кабинета шерифа, немного нервной походкой направляясь к нашей лавочке. Проследив за моим обеспокоенным взглядом, мама обернулась. — Айзек, — протянула она, бросая все свои бумаги и твердой походкой подлетая к близнецу. — Что с твоим лицом? По ее выражению лица я видела, насколько сильно она ненавидит нашего отца. Я сцепила руки в кулаки. Близнец неловко попытался отвернуться, прикрывая старания этого недоумка, но мама строго взглянула в его голубые глаза. Я, почувтвовав жар всей этой обстановки, подлетела ближе. — Айзек, это он сделал? — продолжала мама этот допрос, словно не понимая, что сами эти слова сейчас словно бьют его по синякам. — Скажи мне. — Мама, это сделал лакросс, — пролепетал близнец, нервно проводя рукой по своим кучерявым волосам. Я колебалась, стоя рядом, не зная, стоит ли потеря доверия собственного близнеца возможности избавиться от вечных мучений. От всего этого фиаско, что терпела я внутри себя с каждой секундой, меня спас шериф. — Ладно, мне удалось договориться о штрафе в тридцать долларов и извинениях перед миссис Волрус, — сказал отец Стайлза, когда вышел из кабинета. Следом за ним выползла разрушительница школьных праздников и балов миссис с пострадавшим мусорным баком. — Извините, — выдавила я, хватая Айзека за руку и таща за собой к выходу. Близнец, неуклюже переставляя ноги, волочился за мной. Эта ситуация явно подействовала ему на нервы хуже любых других разговоров. А ведь еще несколько минут назад мы смеялись над его неумелой заботой о сестрице. То бишь, мне. Я плюхнулась на байк и вперилась глазами в брата. — Ты ведь не встречался с ней с тех пор, как мы приехали? — спросила я, цепляя пальцами замочек на кармане. — Ну… она мне звонила, — неуверенно отозвался близнец, садясь на заднее сидение. Я фыркнула, напяливая на голову шлем. Мама даже не нашла времени, чтобы встретиться со своим сыном. Вся поглощенная работой. Вся в деле горного льва. Обида и гнев на родителей смешались во мне, хлестко ударяя по лицу. Уже ночной воздух был разряжен, кромка тьмы прорезалась лучами фонарей, пока я, давя на газ, мчалась к школе. Не прошло и десяти минут, как я прицепила к мотоциклу цепь, крепя его на стоянке для велосипедов. Один ее вид теперь всегда вызывал во мне страх, липким месивом распространяющимся по телу. Громкая музыка донеслась из помещения, когда Джексон, выходя на веранду, приоткрыл дверь. — Вперед, Айзек, — пихнула я братца локтем в плечо, видя, как он попытался отвернуться при виде Уиттмора. — И пусть ты сегодня увидишь то, что обычно разглядываешь ночью на экране компьютера! Я улыбнулась, смотря на то, как близнец краснеет, но все-таки более уверенно идет в здание школы. Джексон усмехнулся, облакачиваясь о стену с совершенно вальяжным видом. По нему сейчас можно было сказать лишь то, что он выполнил свою обязанность, оппоив всех новичков в этом деле, а сейчас втихаря смывается. Я стиснула зубы, дабы не высказать этому королю бутылок всё, что о нём думаю, и начала подниматься по ступенькам. — Пунша, МакФлай? — спросил Уиттмор, приподнимая брови и протягивая мне дорогую флягу с булькающим напитком. Учитывая мое настроение после этих разговоров в полицейском участке, предложение было довольно заманчивым, но если Стайлз всё-таки хлебнул, то в таком состоянии я его точно не дотащу домой. Я уже собиралась ответить что-то про оригинальность нулевого и двух десятых уровня Джексона, как до нас обоих донесся крик. Голос, так искаверканный мольбой о помощи, был подозрительно похож на тот, чей мы с Уиттмором оба знали. Мы переглянулись и помчались в сторону, откуда исходил крик. На поле для лакросса были включены все лампы, а в центре лежала в луже крови Лидия Мартин. Ее перламутровое платье превратилось в разрезанные лохмотья, по рукам и животу тянулись глубокие надрывы. Подбегая к ней, я упала на колени, щупая пульс на руке. — Помоги мне, — попросила я, обращая внимание застывшего Уиттмора на себя и пытаясь поднять девушку. — Сейчас, — отозвался парень, подхватывая красавицу школы на руки. — На стоянке машина, надо отвезти ее в больницу. — Так поехали! — взвилась я, направляясь к тому месту, откуда мы пришли. На мгновение где-то в темноте, что стелилась дальше за светом фонарей, блеснули два красных огонька. Мой желудок стянуло в узел, а стайка мурашек пробежала по спине. Наткнувшись на меня сзади, потому что я глупо стояла на месте, высматривая там непонятно что, Джексон что-то проворчал, но свернул и быстрым шагом понес Лидию к машине. Я побежала следом, догоняя. Аккуратно положив девушку на задние сидения, парень боязливо оглядел свои перепачканные кровью руки и сел на водительское сидение. Я, не дожидаясь его приглашения, бесцеремонно плюхнулась рядом, поворачивая ключи зажигания. — Ты знаешь, кто это сделал? — сглотнув, спросил Уиттмор, пока мы мчались в Бейкон Мемориал. Я затарабанила пальцами по сидению, не в силах собраться с мыслями. Скотт говорил, что Джексон знает и хочет сам стать оборотнем, но стоит ли сейчас этому неосведомленному алкоголику знать, что к чему? — Догадываюсь, — буркнула я, извлекая из сумочки телефон. Пара кнопок — и долгие гудки оповестили о начале вызова. — Стайлз! Стайлз, черт возьми, где ты? — Лидия, — запыхавшись, выдохнул Стилински. — Лидия на поле для лакросса, надо срочно ее отвезти в больницу! — Мы с Джексоном этим занимаемся, — ответила я, косясь на сосредоточенного на дороге парня. — Где ты? Я вся натянулась, как тетива, слыша тяжёлые вздохи друга. Нервозность бежала по моим венам, заставляя в нетерпении сидеть на месте. Страх окутал меня с ног до головы. — Питер, — выдохнул друг, и я услышала знакомое тарахтение мотора его джипа. — Долгая история, расскажу в больнице. Но Лидия, если выживет, станет оборотнем, а быть оборотнем Лидии совсем не пойдет, ты понимаешь? Скотт попытается убедить Дерека помочь ему, но… — Стайлз! — одернула друга я, чувствуя, как на него наползает истерика. — В больнице, всё в больнице. Смотря на ту бешеную скорость, с которой билось мое сердце, любой бы оборотень оглох, а у меня начался нервный тик. Пока Уиттмор ехал в больницу, я теребила выпавшую из пучка прядь волос, била пальцами подбородок, дергала ногой, заламывала руки и предпринимала все попытки успокоить набегающий страх перед Хейлами. Когда парень известил, что мы приехали, я быстро вывалилась из машины, втягивая носом воздух, который тут же заполнил мои легкие. Уиттмор поднял Лидию на руки, ее окровавленная рука безвольно свисала, заставляя меня держаться из последних сил. Я открыла перед Джексоном дверь и громко привлекала к себе внимание персонала. Врачи суетливо забрали Мартин из рук парня и увезли на срочный осмотр. Я в сердцах пнула стену и завалилась на скамейку. Гулкие удары в груди давили на рёбра. Я начинаю ненавидеть то, что мне постоянно приходится оказываться в больнице. Лидия не была моей близкой подругой, но я бы не позволила ей истечь кровью на поле. Также, как не позволила бы это сделать даже надоедливому Джексону, который сейчас мозолил глаза своим безучастным видом. — Знаешь, я никогда так быстро не трезвел, — поделился Уиттмор. Раньше бы я обязательно заметила, что это было самое глупое из его высказываний, но сейчас мне был необходим глоток чужих слов. — Дай флягу, — выдавила я, потянувшись трясущейся рукой к парню. — Э, МакФлай, по-моему, тебя и так тащит, — отмахнулся Уиттмор, аккуратно сгибая мою руку в локте и кладя на скамейку рядом со мной. В приемную влетел Стайлз, что радовало так это то, что он был трезв. Даже слишком для школьного вечера. — Лидия! С ней всё в порядке? — хватаясь за стены, спросил Стилински, смотря на мое развалившееся туловище на лавочке. — Расслабься, мачо, всё будет хорошо, — отозвался Джексон раньше, чем я успела набрать в грудь больше воздуха. — Тогда нам надо к Скотту, в дом к Хейлам, — выпалил Стилински, резко дергая меня за руку. Я вскочила на ноги и, шатаясь, бегом пошла к выходу. — Срочно! Прямо перед моим носом двери приемной распахнулись, представляя мне со Стайлзом отца Эллисон и еще одного здоровенного мужчину. Наперевес с оружием этот семьянин не внушал ничего, кроме того, что у меня в горле быстро собрался комок, которым я поперхнулась. — Привет, ребята, — приторно дружелюбный голос я восприняла скептически, лишь нервно подергивая бровью, потому что стояла ближе всего к мужчинам. — Вы не знаете, где Скотт МакКол? — Я последний раз видел его на танцах, — вырулил этот быстро катящийся со склона вниз валун Стайлз, крепко сжимая в кармане ключи от джипа. — Он танцевал с Дэнни. Мистер Арджент смерил нас снисходительным взглядом светлых глаз, и в какую-то секунду мы со Стайлзом оказались брошены на носилки. Больно ударившись рукой о бортик, я хрипло застонала, а над нами склонился отец милой брюнетки, которая, кажется, пошла не в отца. — Я повторю еще раз, дабы не навредить вам, где ваш друг? Где Скотт МакКол? Надо признать, это звучало более, чем убедительно, особенно, если, наклоняясь к нам, ружье мистера Арджента колыхалось у меня перед носом. Джексона, совсем не безобидно, схватил второй мужлан под руку. — Разгребает всё, что вы там натворили, — зло фыркнула я, понимая, что всё реально летит под откос. — И что же Скотту приспичило за нами разгребать? — всё также спокойно, будто он ест кукурузные хлопья, поинтересовался мистер Арджент. — Ваш нарушенный кодекс, — поймав мою мысль, ответил Стайлз, вжимаясь в носилки. — Чушь, — чуть ли не оборвал его на полупредложении мистер Арджент. — Никто из охотников не нарушает кодекс. — Не нарушал, — поправила я. Адреналин — опасная штука, пока он бурлит в крови всё кажется таким бесстрашным, но ты не успеешь и оглянуться, как тебя пронзит самая обычная пуля. — Но что, если кто-то всё-таки нарушил? Мужчина склонил голову набок, смотря словно сквозь Джексона. Ни один мускул не дернулся на его лице, чему я сейчас позавидовала. — Кейт бы этого не сделала, — твердо протянул он, снова переводя взгляд с меня на Стайлза. Мы с другом переглянулись. Такая старая, как мир, уловка сработала. — Мы не упоминали имени, мистер Арджент, — тихо сказал Стилински. — Никто из нас не сказал, что это Кейт, — добавила я. — Но вы же догадывались. Отец Эллисон, скрипя зубами, ударил ладонью о полку, что возвышалась над нами. Все врачи и медсестры были заняты случаем с Лидией, чтобы заметить подобную картину у них в приемной. Неожиданно мистер Арджент резко поднялся и вышел из помещения, бугай прекратил заламывать ошеломленному Джексону руки и поплелся за хозяином. — Вперед! — сосчитав в уме до десяти, вскочила я, кидаясь к выходу. — Нам надо в дом Хейлов. — Там наверняка будет Питер, я всё ещё помню нашу встречу с Альфой в школе, — неуверенно сказал Стайлз, понимая, что мы не смогли бы справиться даже с двумя людьми, не то, что с этим супер-убийцей века. — А ты, нет? — Послушай сюда, чувак, мы должны это сделать, — выдавила я, кивая. — Мы должны просто это сделать. Ради Скотта, который там, может, умирает. Мы его не бросим, чудила, никогда. Стилински поднялся на ноги, смотря на свои потертые кеды, он взял меня за руку, когда мы направились к выходу. Только сжимая вспотевшую ладонь друга, я поняла, насколько меня трясет. — Эй, и вы просто так уйдете? — Джексон напомнил о себе не в самом лучшем виде, разводя руки в стороны. — И часто вы так делаете? Мы со Стайлзом переглянулись, не решаясь спросить, что такого мы делаем часто. — Вы же не ввалитесь туда так просто, без оружия? — нагло уставился на нас Уиттмор. — Ну, это был наш план, только в голове он звучал как-то лучше, — ответил друг, сжимая мою руку в ладони. — Я достал это у того мужика, который заламывал мне руки, потому что я находился в вашей, так называемой, компашке, — видя наше замешательство, проговорил Уиттмор, кидая мне что-то маленькое и сверкающее. Неловко поймав предмет, я взглянула на него. Это оказалась толстая пуля, чем-то схожая с той, которую Скотт достал для Дерека в не самый лучший день его жизни. — Может, пригодится. — Блеск! — крикнула я, кидая пулю в сумку и вылетая из отделения. — Спасибо, Джексон! Голубенький джип срезал на каждом повороте, пока Стайлз выкручивал руль на все сто восемьдесят градусов. Всё это время Уиттмор, не решившийся остаться в больнице, фыркал и подпрыгивал на месте на очередной яме. Оказавшись на окраине города, Стилински сквозь дебри леса продирался к дому Хейлов. Кажется, мы успели совсем не вовремя. Пахло гарью, сырые листья с деревьев липли к моим кедам, когда я выскочила из машины. Огромное лохматое чудище склонилось над сморщенным на земле Скоттом. Даже не верится, что этот громила с горящими злобой алыми глазами вполне симпатичный Хейл. Вытаскивая из сумки пулю, которую дал Джексон, я нашла глазами Эллисон. Она склонилась на земле возле мужчины, вероятно, ее отцом. Рядом валялся бесстрельный арбалет. Резкий и громкий гудок заставил меня подпрыгнуть на месте и чуть не выплюнуть сердце, что так рьяно билось в горле. Все обернулись на звук, в том числе и Альфа, отвлекшийся от растерзания моего друга. — Эй, Эллисон! — громко крикнула я, на что девушка подняла на меня взгляд. Повертев в руке снаряд, я кинула его в руки брюнетки. Как я и ожидала, она прекрасно поймала его и зарядила оружие отца. Затаив дыхание, перестав слушать шуршание деревьев, я напрягла зрение, даже не поправляя очки. Пару секунд — и пуля вонзилась Питеру куда-то в подреберье. Мои надежды на то, что это волчий аконит или что-то вроде того, рухнули, когда тело Альфы всполыхнуло ярким пламенем. Запах паленой шерсти разнесся мигом, заставляя задыхаться. Я уткнулась носом в рубашку Стайлза, что сразу подскочил ко мне. Лес наполнил громкий вой Питера, когда он, сверкнув глазами, упал на землю, подпаляя сухие листья. Из дома выскочила еще одна фигура, в которой я признала Дерека. Моментальное движение — и младший из Хейлов уже стоит возле своего дяди, не реагируя на просьбы Скотта, возносит когтистую руку и перерезает Альфе горло. Волнение задребезжало под моей кожей ещё сильнее. Я тихо вскрикнула, смотря из-под руки Стайлза за всей этой картиной. Дерек, расправляя плечи, поднялся, выпрямившись во весь рост. — Теперь я Альфа, — его хриплый, гортанный голос вызвал по всему телу мурашки, а замечательные зеленые глаза сменились красным огнем.