Война с соседом

— Ты застрелил брата Даулета… — слетели с едва дрожащих губ тихие слова. Шокирующая новость заставила всех оцепенеть от неожиданности и раскрыть глаза. На какое-то время наступила мертвая тишина. Теперь ясно. Теперь все пазлы стали на свои места. И мотив был ясен и, собственно, недоброжелатель найден. Все события, произошедшие за последние несколько месяцев, включая знакомство с Калининой, разборки с Громовым, подставы, покушения и прочее, всё это, так или иначе, имело отношение к так называемым «старым ранам». Соколовский, уже не удивляющийся ничему, задумчиво почесав подбородок: — Значит, нам срочно нужно всё проверить. Вполне возможно, что прошлое стучится к нам в гости. — Надо сказать об этом твоему отцу, — сразу выпалил Денис. — Не думаю, что ему стоит… — нелепо и почти тихо произнесла Калинина. Все присутствующие уставились на неё, недоумевая. Лера томно вздохнула. — Собственно, я хотела поговорить с тобой. Брюнет недовольно нахмурился, однако все же не стал высказываться при всех, согласившись поговорить наедине. Парни быстро смекнули и направились в кухню Лазицкого, оставляя эту парочку. На кухне их встретила жена Дениса, предложив чаю, пока те двое отошли в прихожую. Как только Калинина убедилась, что им никто не помешает, она начала: — В общем, Макс, наверное, сейчас мои слова покажутся тебе максимально вражескими. Я только не хочу, чтобы ты психовал и кричал на меня после них… Соколу это не нравилось. Ранее, блонда никогда не начинала разговор столь мрачно. Будто она сейчас скажет то, от чего ему станет плохо и чего он совершенно не хочет слышать. — Лер, ты можешь хоть раз… — Не перебивай меня, пожалуйста, — собеседница спокойно выставила кисть перед собой, ожидая пока паренёк утихомириться. Быстро заморгав, Макс сомкнул губы, а девушка продолжила: — Я очень хорошо тебя знаю. Знаю, что для тебя значит, семья и меньше всего хочу, чтобы ты с кем-то ругался. Но… — в горле пересохло, начала мучить жажда. — В общем, Макс, твоему отцу нельзя доверять. Её пристальный взгляд в глаза парня и он обомлел. — Что? — еле смог вырваться наружу единственный вопрос. — Он задумывает что-то, что не есть хорошо, я не собираюсь в этом разбираться. Вообще не полезла бы во всё это, если бы Кирилл меня не попросил. Соколовский скептично вгляделся в девушку, пытаясь найти в ней какой-то подвох. Он не до конца верил, что это всё ему говорит именно Лера. — Чего-о-о? Лер, что ты такое говоришь? — То. Послушай, я понимаю, как это выглядит… — Нет, ты сейчас серьезно?! Понесло. Его понесло. Это ощущалось в каждом его слове. Тембр голоса, движения, мимика. Все сводилось к тому, что парень вот-вот потеряет над собой контроль. — Я же просила меня не… — Ты же знаешь моего отца, — продолжал возражать тот, — он бы никогда ничего такого не сделал бы. — Как и не сделал, когда мне угрожал Громов? — ядовито бросила Калинина, обиженно смыкая губы. Брюнет замолчал. Его это окончательно добило. Нет, не просто добило, а раздавило. Стало злостно от того, что она могла бросаться подобными фразами в адрес его семьи. Он упорно не хотел принимать ничего из того, что Калинина пыталась ему донести. Желание общаться полностью пропало. — Мне кажется, тебе лучше уйти. Уйти. Блондинка опустила брови, расслабив лоб и приоткрыв рот. После чего безразлично, но с горечью кивнула. Ее ничуть не меньше огорчило то, что Соколовский просто так взял и выгнал её, даже не дав договорить. Словно она — пустое место, словно она — никто для него. Молча накинув сумку на плечо, девушка удалилась. Лишь только когда она смогла перешагнуть порог этого дома, можно было больше не прятать нахлынувших эмоций. Нет, она не плакала, но было до боли досадно, что он настолько сильно ей не верил. А ведь она никогда его не предавала. Ни разу. Даже повода не было. Не говоря уже о мыслях об этом. Увидев стоящего на улице Лазицкого, Лера неуверенно направилась в его сторону. Было уже плевать. Хотелось как можно скорее попасть домой. Соколовский яро вошёл в гостиную, пиная детский футбольный мяч, что попался под ноги. Этот звук услышал Малик и вопросительно двинул бровью. Заметив, что он появился один, рыжий спросил: — А где Калинина? — Уехала, — бросил, почти скрывая осадок тот, и уселся на диван. — Дэн собрался в город малому за лекарствами. Он её отвезёт. Швыряя на стол телефон и запуская руку в волосы, томно потирая глаза, Максим вздохнул и по его поведению Эдик догадался, что что-то произошло. — Вы поругались? — Не знаю… Более подходящего момента чем сейчас не было. Им нужно было поговорить. Выяснить всё, расставляя точки над «и». — Макс… Извини. Не хотел, чтобы так всё получилось. Ты имел право подумать на меня. Сам дурак. — Да ладно. Забудем. Они всегда умели так легко и просто прощать друг друга. Несмотря на тяжелый разговор с Калининой, парень в глубине души был очень рад, что они с Малиновский помирились, и что он, всё-таки, не был предателем. Но надвинувшиеся обстоятельства всё равно стояли комом в горле, не давая покоя. — Что делать будем? — Послезавтра должен приехать адвокат. Разберёмся. Внезапно в кармане завибрировал телефон. Неохотно, Соколовский достал его и ответил на звонок: — Да, малышка, — слишком уставшим голосом улыбнулся он. — Привет, — послышалось на том конце, — Ты дома? Занят? — Нет, я на работе. Да, занят немного. Ты что-то хотела? — Да так, просто думала может быть ты приедешь сегодня ко мне. — К тебе? — удивлённо вскинул брови парень, глядя на Малика. Рыжий тут же усмехнулся. — Ну я не знаю ещё, если раньше закончу, то приеду, хорошо? — Да, конечно. Ну всё, не буду отвлекать. Пока. — Давай, пока. Брюнет сбросил вызов и потёр переносицу. Однако потом заметил ухмылку на лице друга. — Что, твоя красотка скучает? — Да… — И что, у вас всё серьезно? — Не знаю… — бросил тот и встал с дивана, доставая пачку с сигаретами. — Пошли. Они вышли во двор, на крыльцо и Макс протянул Эдику пачку. Зажигалка показала пламя. Лёгкий ветер слегка дул по ногам. Выдыхая дым, брюнет продолжил: — Вроде она мне нравится. Я часто про неё думаю. Она постоянно мне пишет, спрашивает, что и как. — Ну это же хорошо, — улыбнулся рыжий, — не подумай, я рад, что у тебя наконец-то все хорошо и ты смог найти себе новую девушку. — Кто бы сомневался, что ты будешь рад. — Язвительно, но без издевки выпалил Макс, скупо поднимая уголок рта. С одной стороны его очень смешила эта ситуация, но с другой стороны это была Лера и от одной этой мысли его буквально бомбило. Малиновский опустил голову. Ему было и стыдно, и неудобно, и обидно. И всё же он понимал, что они должны были это обсудить. По-мужски, как друзья, без соплей и прямо. И Соколовский имел право требовать элементарного объяснения. — Да я… Слушай, я и сам не знаю, как так получилось. У меня и в мыслях не было вам мешать. Братан, чем хочешь поклянусь. Просто… Не вытерпев, Малиновский сделал очень большую тягу, судорожно втягивая никотин. — Тогда на мосту, когда она упала в воду, я… Меня как будто переклинило. Я будто знаешь, ощутил то, что чувствовал, когда малый мой брат был в опасности. Я ощутил тот же страх. И ни секунды не раздумывая бросился её спасать. Максим расслабил мышцы лица, усмирив свой гнев. Он хорошо понимал его чувства и то, что друг пытался ему сказать. — И когда мы выплыли, а Лера не дышала, я ощутил, что мне так хреново. Я всеми силами пытался её спасти и только когда она вдохнула, я понял, что у меня получилось. Всё изменилось после этого. Я будто искупил вину перед малым. И перед нашими с ним родаками. — Я понимаю тебя, — поддержал Соколовский, продолжая курить. — Ты пытался сделать как лучше. В конце концов ты спас Калининой жизнь, я тебе за это очень благодарен. — Не нужно благодарить. Тем более, что ни к чему хорошему это не привело. Я привязался и, честно тебе скажу, в глубине души я был рад, что вы расстались. Макс нахмурился и Эдик тут же продолжил: — Но не потому, что злорадствовал над тем, что тебе будет плохо, а потому что был уверен, что так Лера будет в безопасности. Подальше от нас. Брюнет кивнул. Он всё понял, не держа зла. И в последних словах он был полностью солидарен с рыжим. — Ну то, что подальше от нас, это да. Она ещё так встряла конкретно. — Да. И я был рад, когда она уехала, когда всё вроде бы закончилось. Тогда я даже не понимал, что чувствую. Возможно, я думал, что всего лишь хотел загладить вину перед семьей с помощью неё. И ты знаешь, когда её не было, я и не думал, не вспоминал, мне было все равно. Но когда она появилась опять и особенно когда у Дэна очень весело закончился День Рождения, тогда я понял, что вся эта хрень возвращается. Причём ещё больше и сильнее. И она тоже начинает фигурировать в наших делах. Опять. Я как дурак в общем… Извини. — Да ладно, я понимаю все, чего ты. — Только не думай, что я на что-то претендую. — Слушай, давай не… — Я вовсе не хочу там… — Обсуждать это не будем, да… — Ну ты меня понял. — Да, понял. — Я не буду ее добиваться. Мне это не нужно. — Да я совсем не против. — Вдруг выпалил сам для себя Макс и прикусил язык. Эд удивился. — Что? Ты сейчас серьёзно? — Да ради Бога. Я-то уже тут «не хозяин в доме», как говорится. Тут тебе к её парню надо обращаться. — Я не хочу, нет. И не буду. Я не достоин того, чтобы с ней быть и уж точно не чувствую к ней Того что и ты… чувствовал… Да это привязанность, но я не стану, нет. Это пройдёт, уже проходит, просто мне нужно время. — Ну как знаешь. — Я не хочу просто, чтобы Лера могла попасть в нечто подобное. — Я тоже, не хочу, чтобы Даша вдруг пострадала. — Та ещё жизнь, правда? Молча докурив, они выкинули окурки и зашли в дом. — Да ладно. Четвертая пара была слишком нудной и неинтересной. Одногруппники как переговаривались, совершенно не слушая преподавателя. Влад наблюдал за тем, как Лера усердно зарисовывала чёрный квадрат в тетрадке, подпирая щёку ладонью. Вопреки всем ранее произошедшим событиям, Беляев безумно переживал за девушку, не зная, с какой лучше стороны зайти, дабы начать разговор. — Я вчера игру новую купил, — радостно похвастался он. — На «PlayStation». — Круто, молодец, — вздохнула блондинка, продолжая наводить свой кривой рисунок. На несчастном листике уже начала образовываться дыра, ведь ручка возилась на одном и том же месте. Вчерашний разговор с Лазицким, возле её дома всё никак не мог выйти из головы. Дэн старался убедить девушку, чтобы она побыла у него дома пару дней. Как и раньше, мужчина с тревогой относился к тому, что она, учитывая недавно всплывшие факты, продолжала оставаться одна в своей квартире. — Придешь? Голос Влада проникал в подсознание и Калинина лениво спросила: — Куда? — Ну, ко мне. Ты вроде хотела попробовать поиграть в неё. Помнишь, мы обсуждали недавно. «Не стоит отказываться от помощи, даже если ты в ней не нуждаешься». Светловолосая потёрла глазки и, кинув ручку на парту, ответила: — Извини, давай потом. У меня голова сейчас не об этом думает. А что если Денис действительно прав и стоит остаться у них на какое-то время? Так будет и безопаснее, и уж точно веселее, чем тухнуть в одиночестве, с ведром мороженного под грустные сериальчики. — А о чём? Ох, Беляев, ну что же ты пристал-то ко мне?! Ну ясно же дала понять, что не нужно меня трогать. — Или о ком? Парень таращился, вылупив глаза, пока на фоне вся группа принялась шелестеть листами с каким-то заданием, которое уже успел раздать преподаватель, несколькими секундами ранее. — Неважно. Что мы делаем? — Пока ничего, — хмыкнул парень. — Но мы будем дописывать лабораторную. И мне придётся вернуться к Антону. — Почему? — удивленно вскинула брови та. — Потому что тебя не было на прошлой паре и я делал ее с ним. — Ясно… — не придавая значения всему сказанному, кивнула Лера. Гора с плеч. Хотя бы здесь ей не нужно забивать себе голову. — Но как только мы сделаем, я тебе скину фотки. Можешь переписать, — заботливо чмокнул светлую голову Беляев и встал, направляясь к другу. Время тянулось медленно и скучно, периодически клонило в сон. Голову посещали разные мысли, хотелось просто очутиться на берегу моря, сидеть на лежаке и пить вино, болтая ножками по мокрому песку. Чтобы полностью погрузиться в себя. Чтобы слушать звук воды и ощущать соленый морской запах. Чтобы рядом были родные, чтобы был Макс… Точнее Влад. Или Макс? Или Влад? Да хоть кто-то, кто не будет доставлять проблемы. Хотя нет, лучше одной. Хотя бы на денёк. Прогуляться, не думая ни о чем, выключить телефон, надеть лёгкую тунику и уснуть возле тёплого костра под звёздами, накрывшись одеялом. Свежий запах одеколона охватил весь воздух в радиусе метра, брюнет подошел к парте. Вот жучара. Даже помечтать нормально не даёт. — Привет, — поздоровался Максим. — Мне сказали, что все прогульщики делают лабораторную вместе. — Неужели из нашей группы ты не нашел никого другого? — закрывая лицо рукой, спросила девушка. — Ну ты единственная из присутствующих, кто не вызывает у меня отвращения, — пожал плечами Соколовский, садясь рядом. Ответа не последовало. Вместо этого блондинка максимально отвернулась, зарываясь в свой единственный домик — волосы. И уж точно не была настроена на общение. Не ходя вокруг да около, Соколовский оставил в стороне попытки шутить: — Послушай, я уже устал от этих наших разборок. Извини за вчера. Давай нормально поговорим. — Поговорим о чем? — спросила девушка. — Вчера ты ясно дал понять, что нам в принципе больше не нужно говорить. — Ты про что? — Ну, ты меня выгнал. — Во-первых, я не выгонял, а во-вторых, я так сказал, потому что разозлился на тебя за то, что ты мне наговорила. Перегнул, согласен. Но ты всё равно была не права. — Интересно в чём же? — недовольно повысила голос Лера и развернулась. — В том, что по доброте душевной предупредила тебя об угрозе? — Ты перешла границу. По-твоему, Мой отец — это угроза для меня? — Раз ты не видишь очевидных вещей, то мне нет смысла снова отвечать. Лера отвернулась, стараясь успевать записывать всё, что там издалека доносилось касательно предмета. — Ты не вправе наговаривать на близких мне людей, Калинина. — Всё, с меня хватит! — яро бросила та и подорвалась с места, сметая тетрадь в сумку. Однако стоило ей сделать шаг, как рука Соколовского, вцепившаяся в стол позади, перегородила ей путь, впиваясь в Ее живот. Инертно, девушка попятилась назад, чем мгновенно привлекла внимание окружающих, в том числе и Влада. Всего секунда и глаза пристально вглядываются в озлобленные глаза блондинки. Она, будто надменно смотрела на него сверху, недовольно поджав губы, а Макс не моргал, словно стараясь удержать её на месте этими переглядками. Ну давай же… Сядь на место и успокойся. Даже преподаватель подняла голову, услышав непонятные мешающие ей звуки. — Пропусти меня… — сквозь зубы прошипела Калинина. Желваки выступили на щеках парня, как бы намекая, что он не станет делать то, что она просит. Фыркнув, светловолосая силой откинула его руку и резко вышла к ступенькам, спускаясь вниз. Сокол глубоко вздохнул, закатив глаза: — Лера, блин! Казалось, ему было абсолютно плевать, что это было сказано слишком громко. Он надеялся, что она вернётся, и всё же, как только она оказалась у выхода, парень сам последовал за ней. — Соколовский, Вы куда? — возмутилась преподавательница, приподнимая свой морщинистый лоб. — Она забрала мою тетрадь. Я на минуту. Хлопнув дверью в аудиторию, Максим вышел в коридор и стал осматриваться по сторонам. Заметив силуэт уходящей девушки, он, незамедлительно побежал в её сторону. Схватив блондинку за плечи, парень силой развернул к себе. — Ну что происходит, Лера? Объясни. — Мне нечего тебе объяснять. — Не придуривайся. Я не слепой. Я вижу, что ты злишься на меня из-за нашего разговора. — Отцепись! Я просто хочу оградить себя от тебя. Раз и навсегда. — Калинина, за что ты так на меня злишься? — За то, что ты придурок! — оттолкнула его в плечи девушка, прокричав на весь пустой коридор. Парень пошатнулся назад, изумленно уставившись на неё. — Ты считаешь, я могу тебе врать, могу ляпать языком, настраивать против отца. Ты что, так сильно мне не доверяешь? — Я никому не доверяю. Ты поддалась эмоциям и сейчас выдумываешь. Вдруг и тебе мозги кто-то запудрил? Я не узнаю пока не поговорю. Его слова словно прошлись ножом. Дверь аудитории открылась и оттуда вышли все одногруппники. Тишина заменилась еле слышным звуком болезненного хлопка по мужской щеке. Калинина его ударила. — Я не верю своим ушам… То есть, по-твоему, я могу передать тебя? После всего… Заметившие этот недоброжелательный жест в адрес Максима, все ребята молча замерли, боясь вмешаться. — Я совсем не то имел в виду, — Соколовский проигнорировал пощечину и потянулся к ее локтю. — И вообще…  — Я и так старалась сделать все, чтобы тебе помочь. — Убрав от него руку, продолжила девушка. — Все это время я получала из-за тебя, я вывозила все это говно, поддерживала и помогала, даже несмотря на то, что мы расстались, а ты, вот так…? Глаза в глаза. Осадок внутри и мурашки по спине. — Свинья ты, Соколовский, — выплюнула Калинина. — Что происходит?! — раздался разозленный голос Влада. — Соколовский, какого хрена ты делаешь? Он был настроен агрессивно, судя по тому, что с наездом схватил брюнета за кофту, отодвигая Леру за спину. — Лера, что случилось? Он тебя обидел?! — ярко повторял Беляев, указывая за спину большим пальцем. — Нет, я… — девушка не успела ничего сказать, потому что Влад не стал дальше слушать. — Ты совсем охренел?! Какого черта ты Ее трогаешь вообще?! — Не лезь ко мне! — прорычал Макс, грубо отпихивая его руки от себя. Назревал сильный конфликт, а потому стоящие рядом парни одногруппники, немедля подскочили к ним, но… — Я тебя спрашиваю! У тебя что, проблемы какие-то? Что ты ей сделал?! — Сейчас проблемы будут у тебя, — выпалил Сокол, стискивая зубы. — Ещё раз меня тронешь… — Лера, что за фигня между вами? Что он сделал?! — Ничего, он просто придурок… — постаралась уклониться от ответа та и собиралась увести парня. Они было сделали пару шагов назад, попятившись, как вдруг Соколовский выдал: — Хватит ему мозги парить, Калинина. Скажи уже наконец. И прекратим этот детский сад. Беляев оторопело перевёл взгляд на девушку. — О чем он? Что ты должна мне сказать? Блондинка растеряно поджала губы, приоткрывал рот. Никогда прежде она не чувствовала себя столь скованно и постыдно. — Я ее бывший парень. Мы встречались. Соколовскому видимо надоели эти игры в конспирацию, и он решил стелить правду матку безо всякого чувства угрызения совести. Все же один фактор он таки не учёл: здесь были все подружки его Даши. — Что? Почему ты не сказала? — Влад обратился к светловолосой. — Потому что ты ей не нужен. — Злорадно усмехнулся Макс, за что получил косой упрёк от Леры. — Так что давай забирай свои шмотки отсюда и вали пока я тебе не навешал. Как и любого пацана, Влада зацепили эти слова и он, совершенно отключив кнопку «стоп» пошел на рожон. — Хочешь меня ударить? Ну так ударь! — заорал Беляев, провоцируя парня. — Мальчики, не надо, прекратите! — кричали одногрупницы. На весь коридор раздавались вопли и крики. Все были поражены происходящим, в том числе и сама Калинина, которая всеми силами пыталась пробиться хотя бы к одному из них, но ее удерживали мужские руки кого-то из друзей, отчего приблизиться к разъярённым парням не было возможности. Но она этого не видела. Ведь мозг и сердце были заняты совсем другим. — Пацаны, хорош уже. Разойдитесь! — пытались успокоить их Воробьев и Савин. — Ударь, что стоишь?! — продолжал Влад, глядя на столь же злого Максима. — Или ты смелый такой только когда девочку надо обидеть? — Я ее никогда не обижу, а вот тебе по твоей роже могу дать с удовольствием. — Так давай, чего ты ждёшь?! Ещё раз подойдёшь к ней, я тебе руки сломаю! — Отвали, я сказал! — вскричал Соколовский и отпихнул Беляева от себя. Тот не выдержал и заехал брюнету кулаком прямо в челюсть. Сокол принял удар, пошатнувшись. Стоящие сзади парни удержали его за плечи, а остальные два пытались сдержать Антона. Лера с ужасом закрыла рот рукой, до дрожи в коленях испугавшись. Однако стоило Максу взяться за губу и увидеть на ней нехилый сгусток крови, удерживать друзьям пришлось уже его. — Сука! — мгновение и крепкий кулак замахивается, врезаясь в нос Влада. Началась драка. Они не просто толкались. Они буквально вкладывали в удары всю скрытую ненависть друг к другу, которая по-своему сидела внутри каждого. Костяшки горели, некогда аккуратно выглаженная одежда стала помятой, а пол был испачкан кровью. Их лица пылали жуткой горькой желчью, отступать никто не собирался. Калинина с большим усилием сумела избавиться от назойливых ладоней на своих плечах и поспешила остановить этот бессмысленный мордобой. — Прекратите оба! — закричала она. В эту же секунду Соколовский нанёс свой окончательный удар.