Война с соседом

Воскресенье: В ресторане практически не было посетителей. От силы 3-4 столика. Живая музыка, что обычно выступала на небольшой сцене среди красивых растений, уже давно исчезла, на фоне играла негромкая, монотонная песня. Эдик, вместе с Максимом зашли внутрь, снимая верхнюю одежду и вешая её в гардероб. — Ну? Куда? — задал вопрос Соколовский, обращаясь к другу. — Сейчас, — выставив палец, рыжий подошёл к миниатюрной темноволосой девушке, что приветливо улыбалась ему, идя навстречу, — добрый вечер! — Здравствуйте, — поприветствовала она, — у Вас заказан столик? — Да. На фамилию Соколовский. — Секунду… Максим, вопросительно повернулся, уставившись на Эдика, который продолжал общение с администратором, полностью игнорируя его недоумение. — Да, такой есть, — девушка закрыла блокнот и вежливо указала рукой вдаль, — пойдёмте, я Вас провожу. Территория ресторана делилась на несколько залов. Один — кофейно-закусочный, один — ресторан, и ещё один специально для частных посиделок. Каждый представлял свой стиль и свою цветовую гамму. Нежно-розовый, темно-бардовый, золотисто-шоколадный. Мебель, вместе с декором и картинами дополняли друг друга, создавая впечатление, будто зашёл в галерею, попить кофе. Тусклый свет, мягкие диваны, Макс был готов уснуть на них сразу же, как только присядет. Пока они направлялись к своему месту, брюнет подошёл ближе к Малиновскому и очень тихо сказал: — Знаешь, я конечно очень рад, что ты пользуешься моей фамилией, но всё-таки, заказ стола… Это слишком. Хоть бы предупредил. — Ну, извини, — улыбнулся тот, — больше не буду. — Вот, пожалуйста. Сейчас к вам подойдёт ваш официант. Приятного отдыха! Парни присели за стол. Дабы окончательно не отключиться, Соколовский сел в жёсткое кресло, облокачиваясь на спинку. Рыжий сел на диван по диагонали от него. Они некоторое время молчали, а вскоре Макс поправил рукав тёмно-зеленой, обтягивающей водолазки и закрыл лицо ладонями, судорожно выдыхая. — Ты точно уверен, что ничего не обломается? — Да сто пудов Макс, — подбадривал его Эдик, — не парься. Он переживал. Естественно! Как тут не переживать, когда ты проворачиваешь такое за спиной отца? За спиной друзей! Рискуешь всем, ради рискованного бонуса. Стоит ли он того? А что, если это ловушка? Что если эти неизвестные ему люди попросту хотят развести их? Нет, только не Макса. Он всегда почует, когда ему соврут. А если не почует, так увидит, а не увидит, так поймёт. Шансов у людей солгать Соколовскому практически не было, интуиция никогда не подводила. Посмотри на это с другой стороны, Сокол. Ты ведь сможешь помочь компании. Сможешь вытащить её из глубокой жопы. Разве ради этого не стоит попробовать? Хотя бы попытаться? Чтобы отец гордился. Чтобы он забыл о Кошине и перестал его мучить. Чтобы враги уважали. Чтобы, возможно, Лера вернулась к тебе. Сделать родных счастливыми. Сделать, наконец, настоящий, серьезный шаг в жизнь. — Добрый вечер, меня зовут Алина, сегодня я буду вашим официантом. Что-нибудь выбрали? Русая девчонка с горбинкой на носе достала блокнот с ручкой и приготовилась записывать заказ. — Да, мне, пожалуйста, грамм 100 виски, фруктовую и сырную нарезку, — Эдик поводил пальцем по меню, после обратившись к Максиму, — Сокол, ты что-то будешь? — Двойной эспрессо, — бросил стоящей справа официантке парень и прикрыл глаза. — Хорошо, что-нибудь из горячих блюд или попозже? — Нет, спасибо. Сейчас придут другие, может быть, они что-то будут, подойдите, пожалуйста, минут через 10. — Конечно. Девушка удалилась, а Малик полюбопытствовал, приподнимая бровь: — Не крепко ли? Двойной эспрессо на ночь глядя? — Эд, у меня глаза вот-вот закроются! — сладко зевнул брюнет, прикрывая рот, — надо как-то прийти в чувства. И правда, после выходных и природы хотелось упасть в кровать и хорошенько отдохнуть. Череп буквально разрывался от недосыпа и кишащих мыслей. Пожалуй, самой странной была разговор с Калининой. И с чего он так сорвался на неё тогда? Злился за то, что она была с Беляевым? Он и сам не знал. Маленькая ведь ничего плохого не хотела. Сама тянулась к тебе. Почему ты постоянно поступаешь как придурок, Макс? Нет, нет, Сокол, ты не должен о ней думать. Не сейчас. Никогда. Будет только хуже. Просто забудь. Ты только в очередной раз сделаешь ей больно. Подставишь самого себя, это никому не нужно. Лучше пусть она будет тебя ненавидеть за твой пофигизм, чем ты сломаешь жизни вам обоим. Вдалеке показалось несколько человек, идущий огромным кругом. Парочка охранников, высокий худощавый очкарик, явно смахивающий на юриста и посередине престарелый скукоженый мужчина, давно разменивающий 6ой десяток. Их точно так же поприветствовала администратор и указала в сторону парней. Заметив гостей, Эдик, не отрываясь от них, обратился к Максу: — Вон они. Брюнет поднял глаза. — Ты главное не фыркай. Они, конечно, ещё те засранцы, но помни, на кону огромные бабки, Макс. Поэтому прошу тебя, если вдруг твоё эго раздуется, будь добр, ебани себя мысленно по лицу. — Не учи меня, Малик, — буркнул Соколовский, — я не идиот, сам знаю. — Вот и прекрасно… Малиновский провёл ладонями по коленям и вдохнул побольше воздуха, успокаивая дрожь в груди. Первым, кто начал разговор оказался тот самый мужичок в очках и с барсеткой: — Простите, что в такое время, у нас запланирован утренний самолёт, к сожалению, ждать нельзя. — Ничего страшного, — успокоил его Эдик, — мы сами только что приехали. Крепкое рукопожатие каждому из присутствующих и, наконец, обе стороны присели. Престарелый мужчина, с мешками под глазами, развалился в удобном кресле и обратился к Максиму: — Значит, это ты — младший Соколовский? Голос его был сиплым, будто он вот-вот перестанет говорить. Брюнет, не удивившись, кивнул. — Похож на отца. — Максим, это Арсений Геннадьевич, — представил его юрист, — а меня зовут Андрей Иванович. — Очень приятно! — Времени немного, так что предлагаю начать незамедлительно. — Слушаем. Беспардонно закурив сигару, старик начал: — Значит, смотри, пацан, дело важное, очень важное. я бы лично не приезжал не будь это необходимо. Понимаешь, с твоим отцом у нас давно разговор не сложился, но теперь я думаю, всё изменится. Что? Очередной друг в ссоре с отцом? Как же он заебал! — Хорошо, что именно Вам нужно? — Макс держался уверенно, стараясь не перебивать собеседника. — Как вы уже поняли, речь пойдёт об очень важной сделке, нужно переправить около 7 тонн взрывчатки на Ближний Восток, — суть проблемы выдвинул юрист, — но загвоздка в том, чтобы товар шёл путём грузовиков, а не поезда. — Почему именно так? — Потому что так будет намного легче пройти таможню. От вас будет требоваться только сохранность товара. Все расходы мы берём на себя. — Какая вам с этого выгода? — прищурившись, поинтересовался Соколовский. — О, — воскликнул Геннадий, бросая в пепельницу окурок, — вот это я понимаю, деловой подход. Молодец парень, я ждал этого вопроса. Теперь обсудим детали. Среда: Кофе практически остыл, когда прямо перед носом не пойми откуда возник стеклянный чайник, внутри которого настаивался мятный чай. Беляев залипал в телефон, закинув кроссовок на колено, перед ним плюхнулся Савин, потирая ладони и готовясь к уплетанию вкусного бургера. — Хорошо, что сегодня есть час перерыва, я так хочу есть! Горячий, сочный бутерброд так вкусно пах, что во рту начали собираться слюнки. Влад спокойно втыкал, то и дело что периодически зевая. Антон заметил, что друг сегодня не особо активный, а потому даже успел немного расстроиться: — Ты чего кислый такой? Чтобы Беляев и не пошутил за день? Нет, такого точно никогда не было! — Да не выспался, хрень всякая снилась, — пояснил тот, складывая пальцы в замок на затылке. В последнее время шатен ощущал дикую утомлённость, никак не связанную с учёбой. То ли причиной был жёсткий недосып, то ли перемены в личной жизни, то ли погода. Никто не ведал, где располагался сам источник проблемы. Однако факт оставался фактом — дичайшая нехватка сна приводила к омерзительному давлению на голову. — А Лера где? Чего её на паре не было? — Она не хотела на философию идти, — Влад отпил глоток кофе и взял с тарелки Антона маленькую ванильную печеньку. — Из-за конфликта с Родионычем? — Савин приподнял брови. — Угу… — Ясно. Ответ был довольно очевиден. Калинина не приходила ни на единый урок с того момента, как поругалась с философом и, исходя из логичных соображений, ходить к нему дальше она, в принципе, и не собиралась. — Да кстати, — вытирая рот салфеткой начал Антон, — ты мне так и не рассказал, как вы на выходных? Оторвались? Оторопев, Влад искривил мимику: — В смысле? — Ну, на природе, — добавил друг и хитро улыбнулся, — было что-то? Беляев практически сразу догадался, стоило появиться этой пошлой лыбе. Он облокотился на левую сторону кресла и отрицательно закачал из стороны в сторону: — Да нет, вообще ничего. Ну, точнее как, всё к этому шло, но она почему-то в последний момент передумала. Тогда она почти была готова. Как вдруг нечто остановило её. Словно в буквальном смысле кто-то схватил её и привёл в чувства, не хило стряхнув. И причиной было нечто больше, чем просто «я не готова» или «я не хочу». Калинина всем своим видом показывала, как ей плохо и что её что-то тревожит. Только Беляев никак не мог сообразить, что именно. Её разум был не с ним, он был в одиночестве. Где-то там, глубоко зарытый в самой себе. Там, куда никто не мог проникнуть. — Да ладно? Чего так? Савин был обескуражен услышанным, и, на удивление, у него пропало желание шутить. — Без понятия, — пожал плечами Влад, глядя в окно, — может, устала. Хотя она такой вялой стала именно после нашего разговора. Когда её все расспрашивали. — Ну, тогда это вполне объяснимо. Девочка освежила воспоминания, набралась впечатлений. Прошлое нахлынуло, — начал тараторить слишком очевидные факты Антон, — она тебе ничего не говорила о том, что случилось в прошлом году? — Нет. Мы почти не говорим об этом. Только про её родителей и всё. — Странно… — отпивая чай, протянул Савин и вдруг спросил, — кстати, а ты не заметил, как они с Соколовским об этом говорили? Парень озадаченно поджал губы, глядя в левый верхний угол, вспоминая выходные: — Эм…нет. Что именно я должен был заметить? — Ну, они так общались, словно нас всех рядом и близко не было. Антон был довольно внимательным и часто замечал самые мельчайшие детали, неважно, в чём и неважно, где. Неспроста он весь вечер наблюдал за поведением Калининой, то и дело что расспрашивая о её прошлогодних «приключениях». Такова уж была его натура. Просто необходимо было знать всё и про всех. И вовсе не ради любопытства, а ради того, чтобы понимать, кто находится рядом. — Не знаю, — пожал плечами шатен, — по-моему, ты преувеличиваешь. Мы все одинаково говорили. — Твоё дело… — увёртливо закончил тему Антон, хитро, но, не показывая, засматриваясь на экран мобильного. Владу этот взгляд очень не понравился, он насторожился: — Что? — Да нет, ничего. — Блять, давай не томи! — ударил по столу кулаком тот, яростно стискивая зубы, — что? Беляева дико выводило подобное поведение друга. Вот всегда, он не упускал ни единой возможности посмеяться или утаить то, что так важно было для Влада. Жучара, ничего не скажешь. Отодвинув от себя чашку с блюдцем, что стояла между ними, Савин подался вперёд: — Короче, помнишь Комарова? — Конечно. Наверное, не было в универе человека, который бы не знал этого парня. Тот ещё раздолбай и прогульщик. Его особенностью было то, что он влиял на людей. Негативно. Даже тот же Соколовский не раз попадал в критические ситуации, находясь в его компании. Да и самого Влада с ним некогда свёл неожиданный случай. К счастью для обоих, это знакомство было быстрым и недолгим. Влад по сей день благодарил Бога за то, что не сел тогда к нему в машину и избежал того, что, собственно, случилось с другим, таким же «другом». Поймали на наркотиках. Только вот Комарова отмазали, а бедолага крепко влип. Учитывая тот факт, что эта дрянь вообще была не его, становилось вдвойне обиднее. — В общем, у него есть друг. На пару лет старше, уже вроде как за границу уехал. Так вот, этот друг знал Соколовского. — И что? — скептично спросил шатен. — А то, — твёрдо продолжил Савин, — он сказал, что Максим с Лерой были знакомы уже тогда. Ещё до того, как он сюда перевёлся. Парень замолчал. Подобная новость не на шутку удивила, заставляя задумываться над всем тем, что ты знал, и сомневаться, а правду ли ты знаешь. — Ты уверен в этом? — Абсолютно. Их видели вместе пару раз, среди общих людей. И как я понял, общались они куда больше, чем просто знакомые. На последнем слове Антон акцентировал внимание, пальцами показывая кавычки. Взгляд скользнул по висящим на стене картинам. — А чего она тогда ничего не рассказывала? — Правильнее будет, не «она», а «они», — уточнил Антон, и посмотрел на друга, — Макс тоже, знаешь ли, особо не махал ей рукой, когда появился впервые у нас на паре. Да ну, что за бред? Такого не может быть. Шатен был поражён. Он не был расстроен или обижен, хотя смириться с мыслью, что Лера ничего ему не рассказала, он был не в состоянии. То есть… Если ты знаешь, что новенький одногрупник — твой знакомый, то почему бы об этом не известить? Зачем скрывать это? А что если у них произошёл конфликт? Хотя они вроде нейтрально относятся друг к другу. Не похоже, что в их «общении» присутствовала ненависть. Влад задумчиво почесал подбородок, бегая глазами по улице. Савин, дабы более ли менее сбалансировать ситуацию, дополнил: — Я ни на что не намекаю, но я бы на твоём месте поговорил с ней. В ответ показался кивок. Прошло не больше 7 минут, как в помещение зашла Калинина. Она быстро подбежала на уже знакомый столик и поздоровалась с парнями: — Привет. Фу-х, думала, не успею. — Здарова, Лерка! — протянул ей ладонь Савин, — как дела? — Лучше всех, — дала ему «пять» та, — замёрзла только немного. Она повесила чёрную куртку на рядом стоящую вешалку, чуть выше шарф и присела к окну, напротив Влада. Савин уступил ей место, а сам поправил кофту. Сегодня блондинка выглядела очень красиво: голубая кофта, заплетённые колоском волосы, бежевая помада и чёрные джинсы. — Держи, — Беляев протянул ей чашку с уже налитым горячим чаем. — О, спасибо! — улыбнулась светловолосая, дыша тёплым воздухом в ладони. Пока она согревалась, Антон почесал затылок и обратился к друзьям: — Ну, ладно. Вы тут посидите, я пойду, покурю. — Давай, — бросил ему шатен, наблюдая, как друг удаляется на улицу. Они остались одни. Калинина молча принялась доставать из сумки учебник по английскому языку. Она забыла сделать задание, и была очень счастлива, что ей представилась возможность доделать всё сейчас. Точнее как доделать… Списать с телефона. Беляев разглядывал столь сосредоточенное лицо, пропуская мимо ушей её бурчание себе под нос об упражнениях. Парень собирался с мыслями, чтобы задать вопрос о том, что так сильно его интересовало, а Лера же, наоборот, всё думала о вчерашнем звонке отца, после которого ещё полночи не могла уснуть. Правда, она нисколько не показывала этого, пытаясь отвлечься на уроки. — Как дела? — нарушил тишину первым шатен. — Порядок, — записывая правильные ответы, сказала светловолосая. Она очень быстро писала, будто спешила, как на диктовке конспекта, но на самом деле, она старалась заглушить размышления касательно Громова, споря с самой собой, как лучше поступить. — Лер… — М? — откликнулась та, не поднимая головы. — А почему ты не говорила мне о том, что вы с Соколовским были знакомы ещё до универа? Калинина посмотрела на парня и, явно обескураженная услышанным, пробубнена: — С чего ты взял? В груди неприятно защекотало, желание провалиться сквозь землю пришло так же внезапно, как и, собственно, сам вопрос. — Ну, так, просто интересуюсь. Неловко. И ей и ему. Ей — потому что боялась спалиться и проговорить много ненужных вещей, ему — потому что боялся отпугнуть, боялся, что блонда ещё сильнее замкнётся в себе, если услышит хотя бы один вопрос на личную тему. Однако никаких истерик не последовало. Лера взяла себя в руки и нагло соврала: — Да, мы… Виделись пару раз, на чьём-то Дне Рождения, я уже не помню. А что? — Ну не знаю, обычно люди хотя бы здороваются, когда видят друг друга или радуются что видят знакомого человека в своей группе. А вы первое время вообще не общались. Что-то произошло? Возле правого виска мысленно возникло нечто холодное, а уже мозг сам додумал и вспомнил ледяной пистолет, от которого началась мигрень. Съёжившись, девушка стянула рукава с локтей до запястий: — Слушай, да… Я его толком не знала даже. Нас познакомили чисто «привет-пока», я и имени его не запомнила, только вот когда он зашёл. Врунишка. Какая же ты лгунья, Калинина. Было очень страшно. Буквально за каждое слово, так как казалось, что Беляев сейчас выпалит что-то вроде: «да я всё знаю, можешь мне не рассказывать» и тогда всё пойдёт насмарку. — Понятно. Наклонившись над учебником, светловолосая возобновила списывание. Только не показывай своего волнения, Лера, не показывай. Иначе он всё поймёт. Погрузившись в английский язык, Калинина включила экран, приблизив фотографию и продолжила писать прямо в учебнике. Влад прикусил губу, не отлипая от неё всё с той же темой: — А кто у вас был общий знакомый? Калинина приподняла подбородок, прекратив стучать ручкой по столу и вертеть её в разные стороны пальцами. Она прищурилась, наклоняясь вперёд: — Почему тебя это так волнует? — Не волнует, — слишком наигранное отрицание, — я просто интересуюсь. Нельзя? — Можно, но… Ты таким тоном это говоришь, как… — Каким? — перебил её Влад. — Вот таким. Резким, жёстким, как будто я дала тебе повод для ревности. А вот и первая ссора. За полтора месяца они ни разу не выясняли отношения, а сегодня ни с того ни с сего. Было так непривычно и одновременно напряжённо. — Я не ревную тебя, — шатен укоризненно сомкнул губы ломаной линией. — Тогда что? Что именно тебя беспокоит? Блондинка в упор не понимала, с каких катушек слетел Беляев. Однако ещё больше было непонятным, откуда к нему вообще пришла мысль задуматься о ней и Максе. Сам бы он никогда бы и не додумался до этого. Очевидно, что его кто-то надоумил. Вот только кто? Никто не знал, что они были знакомы. Лера никому не говорила. Никогда. Кто мог знать? — Мне показалось, что вы как-то не так общались. Тогда на природе. Когда речь зашла о твоём бывшем. « — Он действительно идиот, если смог отпустить тебя так просто. Но раз так вышло, значит, ты просто достойна лучшего. — Ты так думаешь? — Уверяю тебя.» — Тебе показалось. Я отвечала всем на их дурацкие вопросы. Или мне нужно было их всех послать? — Нет… — шатен взял светловолосую за руку и более спокойно, выдал, — послушай, я не пытаюсь раздуть ссору, я всего лишь узнаю. Мне небезразлична твоя жизнь, в том числе и то, что произошло с тобой. То, что ты так тщательно от меня скрываешь и не даёшь помочь. — Давай закроем эту тему, — грубо отчеканила та, отстраняя руку к себе, — я не хочу это вспоминать. Это… Не самая приятная часть моей жизни, не хочу, чтобы это коснулось тебя. — Как скажешь… — выдохнул парень и Калинина, как ни в чём не бывало, вновь стала переписывать задание, думая о Соколовском.

***

Александр Соколовский сидел за столом, ковыряя вилкой в тарелке. Сзади стоял охранник, на входе ещё пара человек, за ними он наблюдал через окно второго этажа. Напротив сидела Света, помешивая луковый суп. В ресторане час пик. Людей было предостаточно, но, к счастью, никто не глазел в их сторону. — Ты отлично выглядишь, дорогая, — подметил мужчина, акцентируя внимание на её коралловой кофте, коралловой помаде и ухоженной прическе. Некогда взъерошенные волосы сейчас были аккуратно уложены в стильное каре. Улыбнувшись, Соколовская вытерла уголок рта и потянулась к стакану с апельсиновым соком, так как алкоголь ей был противопоказан: — Спасибо, решила сегодня нарядиться. В город выбраться. — В город? — нахмурил брови тот, — ты мне не говорила. — Да, я… Хочу купить кое-что. Давненько по магазинам не ходила. Позже заеду к врачу, возможно, на процедуры поеду. — У тебя ещё остался какой-то курс? — Да, минеральные ванны, какие-то лечебные массажи для спины, плюс, врач сказал, что уже можно добавлять в рацион лёгкие тренировки. Женщина говорила об этом с огромным энтузиазмом, и буквально светилась, а вот Соколовский, наоборот, насторожился: — Не рано ли? — Саша, прошёл почти год! — начала Светлана, — я практически здорова. Я уже не могу сидеть в 4х стенах. Я хочу работать, хочу развиваться, хочу привести себя в форму. — Ты и так отлично выглядишь, милая. Мне кажется, силовые нагрузки будут тебе только во вред. Может, стоит потерпеть ещё месяц-другой? Бизнесмен безумно переживал за жену. Она и так перенесла нелёгкие 2 года своей жизни, бегая из больницы в больницу. Подобное стремление отпугивало, заставляя 1000 раз подумать, правильным ли оно будет. С одной стороны, её можно было понять — неподвижные 700 дней, что высосали часть души, в край надоели. С другой стороны — осторожность. Не приведи Господь, если пойдут осложнения. Это было не нужно никому. — Так я ведь не рвусь в тренажёрный зал. Я говорю о более пассивных нагрузках. Вроде йоги или пилатеса. Чтобы кости размять. А то я словно застыла на одном месте. Слова зазвучали более убедительно, мужчина отпил глоток красного вина: — Допустим, а у тебя уже есть какие-то места на примете? — Конечно, я созванивалась со своим тренером, он посоветовал очень хорошую девочку. Сказал, что со следующей недели она может заниматься со мной персонально, пару раз в неделю. Серые глаза загорелись, словно маленький ребёнок просил у родителей игрушку. Примерно так Светлана смотрела на мужа, ожидая только лишь одобрения на её просьбу. Обдумав все «за» и «против», Александр кивнул: — Ну, хорошо. Если ты так хочешь этого… — Хочу, очень хочу! — сжала брови блондинка, прижимая к себе кулачки. — Не смею мешать, — выставил руки перед собой Александр и усмехнулся. Он был искренне рад видеть женщину цветущей и пахнущей. Она снова сияла, снова красилась, снова выглядела идеально и элегантно. Из тех иссушенных костей, бледного тона кожа и хриплого голоса Соколовская вернулась в свой прежний облик — эксцентричный, яркий и нежный. — А совмещая это с бассейном и массажами, гляди через месяц смогу вернуться на работу! — окунулась в мечты женщина, подпирая подбородок ладонью. — Ну, я бы так не горячился, — поубавил энергичности бизнесмен, — походи несколько недель, а дальше уже видно будет. — Как там Максим? На что мужчина удивился: — А ты что, с ним не созваниваешься? Желваки с уже слегка обвисающей кожей принялись выступать на щеках, как только стейк оказался во рту. — Мы говорили несколько дней назад. Думала, может, он хоть с тобой поддерживает связь. — Нет, — отрицательное мотание, — Свет, со мной ровно так же, если не меньше. Глянув мельком в окно, на проезжающие на перекрёстке машины, женщина обхватила локти обеими руками и томно протянула, щурясь от света: — Саш, скажи, что происходит с нашим сыном? Неужели его действительно так подкосила ситуация с той девочкой и… вашими махинациями? Соколовский не надеялся когда-то обсуждать эту тему. Тем более, с женой. Однако, она всё-таки, спросила, игнорировать он не мог. Сложив приборы на край тарелки, Александр прожевал предпоследний кусочек мяса и сложил кисти перед собой, скрещивая пальцы: — Не знаю. Мне не нравится то, что с ним происходит. Соколовская повернулась к нему. — Когда он переехал в квартиру Наташи, он был полностью погружён в работу. Он как проклятый пахал и днём и ночью. За месяц, за месяц… — повторил два раза мужчина, выставляя палец вверх, — он провернул 2 огромных дела, на которые у нас обычно уходит по полгода на каждый. Более того, он ответственно подходил не только к перевозке груза, но так же и к финансам, даже в универе умудрялся учиться. Как только появилась эта Лера, всё пошло под откос. Слишком резко переменилась тема, Светлана воспротивилась: — Ты ведь говорил, что она тебе нравится. — Так и есть, — поджав губы, согласился брюнет, — она очень симпатичная, милая и воспитанная девушка. Но у него есть обязанности, о которых он забыл, стоило ей крутнуть своим хвостом. Обязанности перед компанией, обязанности перед самим собой. Блондинка скептично цокнула, недовольно скрещивая руки на груди: — Я тебя не пойму, Саша, разве ты не хочешь, чтобы Максим был счастлив? — Он наш сын. Естественно, я хочу, чтобы он был счастлив, родная. Но он сошёл со своего пути, как только она появилась в его жизни. Я думал, ладно, Лера Калинина не проблема, пусть любят друг друга. Когда это его останавливало, если он мог совмещать несколько дел одновременно? Но я ошибся. Эта девчонка не только вскружила ему голову и заставила забыть о своём долге, но так же в результате стала причиной огромнейшего риска. Не нарочно разумеется, не думай, я не совсем монстр. Хотя по словам казалось, что он не просто монстр, а настоящий тиран. — Говоришь так, будто ты ненавидишь её, — трактовала, размахивая рукой, женщина, — она же невинный ребёнок. — Они давно не дети, Света, — прохрипел мужчина, злобно помешав напиток в бокале и поставив кулак на скатерть, — ей не место в жизни Максима, если с ней он забывает о том, кто он и для чего был рождён. Быть управляющим — написано для него самой судьбой и раз наша дочь не смогла занять это место, он априори не может не взойти. Прикрыв лоб ладонью, Соколовская сделала глоток сока, кусая томатную брускетту. Она мыслила особо детально, стараясь лояльно подходить не только к разговору, но и решению ситуаций. Александр присмотрелся к жене, наклонившись вбок и полюбопытствовал: — Вижу осуждение в твоём взгляде. Ты с чем-то не согласна? — Ты прислушивался к моему мнению практически всегда, и всё же здесь я с тобой не соглашусь. Тонкие пальчики с серебристым колечком принялись водить по окружности стакана.  — Имеешь право. Я тебя слушаю. — Я задам тебе всего один вопрос, — она приподнялась со стула, усаживаясь поудобнее, — если Максим будет главой Onic Prise, он сможет быть счастливым без неё? Александр призадумался, после чего дал довольно увёртливый ответ: — Я сейчас глава, и я счастлив. — Да, потому что у тебя есть любимый человек и это я. А он? Если он будет один? Без Леры? — Я тебя прошу, — отмахнулся Соколовский, уплетая последний кусочек свинины, — вокруг него полно девиц, готовых из кожи вон лезть, только чтобы он выбрал одну из них. Это не проблема. Да, помучается, погрустит, запьёт горе алкоголем, а потом ему станет легче. Потом боль отступит, и он поймёт, что таких как она миллионы. Он полюбит, не сомневайся, и я очень надеюсь, что полюбит ту, которая сама будет им дорожить, которая будет опорой до конца жизни. И тогда он поймёт, что я был прав. Вот чего я хочу для нашего сына. Светлана промолчала. И это было хорошо, ведь бизнесмен дополнил свою речь очередным монотонным размышлением: — Я не против того, чтобы он был с Лерой Калининой. Мне вообще без разницы, он ей небезразличен, так же как и она ему, я это видел. Если она сможет принять его жизнь и всегда поддерживать его во всём, не задавая вопросов — пожалуйста, никаких претензий к ней нет. — Тогда в чём проблема? — настырно перебила блондинка. — Проблема в том, что она не будет это делать, — отчеканил Александр и встал из-за стола. Он подошёл к окну, разглядывая крыши домов, по привычке, и завёл руки за спину, закрывая веки. — В тот раз она ясно всем дала понять, в том числе и ему, что ей не по душе такая жизнь, — придирчивое разведение рук, — что ж, её выбор. Мне было безумно жаль её, когда я узнал, что она упала с моста. История с её семейкой никоем образом её не касается, девочка была насильно втянута в эту игру злобными игроками. Её не за что винить. Если бы не этот идиот Громов и психически нездоровая жена любовника нашей дочери — ничего бы этого не было. Наташа не пошла бы против семьи, а Макс и дальше шёл вперёд. — Мы не выбираем, чему случаться, а чему — нет, — подытожила Света, грустно произнося эту отчаянную, но правдивую речь. — Конечно. Так устроен мир, но моей главной задачей сейчас стоит то, чтобы научить Макса выдерживать все трудности. Сделать его достойным преемником и отличным руководителем нашей Империи. И у меня это получится, не сомневайся. — Я никогда в тебе не сомневаюсь, — нежный голос, и на душе потеплело. Бизнесмен улыбнулся, разворачиваясь к жене: — Спасибо! Через минуту к ним подошёл официант, с очередной порцией стейка. Поражено захлопав ресницами, женщина спросила: — Ты что, не наелся? К сожалению, нет. Одной порции мне определённо, мало. Он подошёл сзади к жене и помог надеть пальто. Светлана, поправив волосы, поцеловала Александра в щёку. Мужчина жестами позвал одного из охранников и сказал: — Витя тебя проводит. Попрощавшись, Соколовская удалилась, оставляя мужа одного. Он вернулся на своё место, отвечая на пришедшее сообщение. Отрезав сочный кусок стейка, мужчина отложил айфон и принялся пережёвывать мясо, параллельно наблюдая за тем, как в заведение входит Лазицкий. Он поздоровался со Светой и зашёл внутрь. Быстрым шагом поднимаясь по лестнице, Дэн отдал своё серое пальто подошедшему мужчине. Оставшись в одной кофте и пиджаке, шатен поприветствовал охранника и прошёл к бизнесмену за стол. — Доброе утро, Денис! — пожал ему руку тот. — Доброе, Александр Олегович, — парень присел рядом, — как Ваши дела? — Лучше обычного. Сам как? — Порядок. Только что из больницы. Теперь стало ясно почему от парня доносился лёгкий запах медикаментов. — И что говорят врачи? — От сквозного в бочину и следа не осталось, а вот с рукой немного сложнее. — Что там? — Да сустав слегка сместился в плече. Видимо, когда я упал на бок. Но это со временем тоже пройдёт. — Слава Богу. За стол подошёл официант и шатен сделал свой заказ, в виде пасты и зеленого чая. Как только юнец покинул территорию, Александр смог перейти к той теме, ради которой, они, собственно, и встретились, помимо общего обеда: — Что там, кстати говоря, по поводу твоего фейерверка? — Глухо… — ответил Денис, а после оправдываясь, — но есть другая новость. Более радостная. — Ну? — «Thunder Industries» практически обанкротилась. Та прибыль, что мы взяли весной, теперь полностью принадлежит нам. Мы сможем вернуть часть наших средств. Да, этого будет немного, в сравнении с тем, сколько увёз Кошин, однако это поможет нам закрыть многие незаметные проблемки. — Например? — Сможем погасить долг в банке. — А какой у нас там долг? Соколовский настолько увлёкся поимкой сбежавшего партнера и отца Кирилла, что напрочь запамятовал о висящих долгах компании. — Мы брали на реконструкцию здания и создания парковки в нашем приватном бизнес-центре. Далее, есть небольшая загвоздка в офисе Малиновского. Там тоже не вcё было гладко. Примерно пару недель назад проверка нагрянула. Начали проводить обыск, по отчетам и документам. Чёрная бухгалтерия и прочее. В общем, чтобы дорогу туда забыли, на чай тоже придётся дать. — Ясно. Что-нибудь ещё? — Вроде больше ничего критичного, пожал плечами Дэн, — новая партия товара проходит успешно. Вот уже завтра наш поезд должен быть в Риме. Эдик контролирует там всё. У него естественно есть подстраховка, на случай непредвиденных ситуаций, но уверяю, там не о чем беспокоиться. — Максим не лезет? — Нет, учиться как школьник, — отшутился Лазицкий, вскоре продолжая более серьёзно, — ничего не расследует. — Замечательно. Слушай, я бы хотел обсудить с тобой ещё один момент. Пока мы наедине и есть возможность. — Да что ты так себя разглядываешь? Скоро дыру в зеркале прожжёшь. Кирилл вот уже полдня бурчал как старая бабка, огрызаясь на любое действие окружающих его людей, которое ему не нравилось. Маша стояла напротив зеркала и с отчаянием вертелась из стороны в сторону, глазея на свою фигуру. — Мне кажется, я поправилась. Мои джинсы еле налезли. — Может, беременная? — неудачно пошутил Мрачный, продолжая стучать телефоном по тумбочке и дёргать ногой. Фыркнув, девушка закатила глаза: — Очень смешно. Они сидели у Маши дома вот уже больше часа. К счастью, родители, которые уж очень невзлюбили избранника своей дочери, мотались по городу, а потому переживать по поводу их внезапного приезда не стоило. Брюнет размышлял над чем-то своим, сосредоточенно водя языком по нижней губе. Однако, рыжая внезапно вцепилась за одну деталь и ехидно повернулась, стая руки в боки: — А если бы была, то что? Словно током ударило, тот перевёл на неё взгляд и на выдохе замычал: — Не начинай, пожалуйста. Парень прилёг на кровать, отворачиваясь в другую сторону, и принялся искать важную информацию, но Маше и этого было мало. Непоседливая капризная сучка, живущая в ней, залезла на матрас, и нависла над Кошиным, любопытно всунув свой клюв в его телефон. — Нет, мне интересно, — волосы спадали на его лицо, щекоча нос, — ответь. Если бы была? То что? Ты бы бросил меня? Киря убирал эти лезущие в глаза локоны, сварливо отстраняясь: — Петрова, я тебя прошу, угомонись. Когда будешь — вот тогда и поговорим. — Ладно. Я поняла. Маша обиженно слезла на пол, снова подходя к зеркалу. Кошин, зажмурившись, тихо проматерился и поднялся, подходя к девушке сзади. Она непринуждённо расчёсывала волосы, полностью избавившись от каких-либо эмоций. Обняв рыжую за талию, Мрачный поцеловал оголённое плечо и сказал: — Маша, я тебя очень люблю. И мне бы очень хотелось, чтобы ты меньше переживала из-за всякой ерунды. Не спеши никуда и не заглядывай наперёд. И тогда всё будет хорошо, лады? Девушка улыбнулась, забывая все не столь важные обиды и приобняла Кирилла за левое предплечье, прислоняясь к нему ближе. Зазвонил телефон. Мрачный взял трубку, а Маша, как и раньше, принялась убирать в комнате, параллельно с этим печатая на ноутбуке реферат. — Да, привет, Макс, — поздоровался Киря, а Петрова сразу навострила уши. Кто знает, о чём они будут ля-лякать. Возможно, про Леру разговор зайдёт. Петрова обязана быть в курсе всех событий, даже если они совершенно её не касаются. Просто это было слишком очевидно. Максим никогда не звонил попросту. В каждом его разговоре, в каждом звонке, ну или почти каждом, фигурировала Калинина, поэтому не исключение, что и в этот раз речь пойдёт о ней. — Как успехи с преподом? — полюбопытствовал Кирилл, разминая шею и спину. — Пока никак, — глухой ответ в динамике и Сокол продолжил, — мне нужно придумать, как найти те документы, которые мне очень сильно нужны. — Варианты? — Пока никаких. Кошин вздохнул, потирая переносицу: — М-да, я тебе говорил, что ты сказочный дол… В эту секунду он подкосился на Машу и поправил себя: — …идиот? Да, как ни крути, а всё равно не мог он материться так при ней. Учитывая, что в самый крайний случай Петрова сама гнула похлеще него, перед таким хрупким созданием не очень-то хотелось выглядеть хамоватым работником со стройки. — Пошёл ты, — расплылся в улыбке Максим. — А Комаров там что? — перевёл тему Мрачный. Вдруг на лопатках ощутились острые ноготки, после чего пальцы обвили живот и Кирилл замер. Петрова. Что это она вытворяет? Парень обнял её одной рукой, продолжая разговаривать: — Должен был отдать в этот понедельник, но я его пока здесь не вижу. — Маша, перестань! — шёпотом кричал на девушку Киря, отходя от игривых штучек рыжеволосой. — Если через 3 дня не объявится, будем по-другому искать, — окончил Соколовский. Упорная лисичка не отступала, начиная покусывать парня за ухо и лезть руками под футболку. — А ты уверен, что он вообще придёт? — секунда и трубка уже в другом ухе, а губы шёпотом ругают девушку, — Маша, я занят, дай минуту. Петрова и сама не понимала, что на неё нашло. Просто ей захотелось поиграть. В самый, чтоб его неподходящий момент! Когда Кошин говорил с Максимом. Хотя ей было плевать, она хотела одного. И она, как и любая женщина, будет добиваться, пока не получит желаемое. — Хрен его знает… — безнадёжно подытожил Максим, — я его не видел с того дня, когда мы увиделись на улице в универе. Так что ничего точно сказать не могу. Пальцы запустились в волосы и Кошин окончательно отключился: — Ладно, я наберу тебя… — медленно сдаваясь в лапы этого создания, протараторил брюнет другу, — Позже… Всё, пока! Только успев нажать кнопку блокировки, парень развернулся к разбушевавшейся Маше и подхватил её за бёдра, целуя и кусая розоватые губы. Повалив девушку на кровать, он завёл ей кисти за голову и сказал: — Ну, всё, ты сама напросилась. Момент и… Он начал адски щекотать её за рёбра, а та кричала от смеха что есть силы. Повесив трубку, Макс подошёл к кофе аппарату. Пара уже началась. В коридоре не было ни души. Ох, да каких же чёртиков ему не хотелось идти на эту нудную лекцию. Кровь жаждала расправы, выброса адреналина, погони и стрельбы! Не стрельбы, так хотя бы решения и заключения новых контрактов. Чтобы как раньше. Направить всю энергию в нужное русло. Принести что-то полезное компании. Но никак не сидеть за партой и страдать хернёй, выслушивая бесполезную болтовню одногруппников. Нет, они, конечно же, были довольно приятными людьми. Все они. Да только вот, всё равно, это было не то. Ему чего-то не хватало. Перчинки, что ли. Наверное, причиной этому послужило то, что Сокол ощущал себя несколько старше своих лет, учитывая то, какая жизнь у него была. Единственной, кто хоть как-то радовал была Калинина. Раз увидишь — не важно, в ссоре или нет, и всё — становиться легче. Непонятно как, но легче. За углом послышался звук открывающейся двери, а вместе с ней и тихое шептание: — Нет. Игорь, я понятия не имею, как это произошло. Он позвонил и сам всё мне рассказал. Я думала, он не серьёзно, но… Соколовский опомнился, раскрыв рот, и молниеносно повернулся в сторону звука. Калинина. Почему когда я думаю о тебе, ты всегда появляешься? Стоп! Она сказала: «Игорь». Куратковский. Больше некому. Но почему у неё такой взволнованный голос? И кто ей звонил? — Я не знаю… Судя по шагам, Лера находилась в нескольких метрах от Макса, хоть и не видела его. Наполнившийся кофе стаканчик давно ждал, пока его достанут, однако Соколовский напрочь забыл о нём, прислушиваясь к разговору девушки с любимым дядей. — Так, а что я сделаю? — светловолосая заговорила чуть громче, — а если он выйдет и захочет меня увидеть? Или мне с телохранителями ходить теперь? Он же больной, никто не знает что у него в голове. Брюнет нахмурился, сдавив кулак. Да о чём ты, мать твою, говоришь?! На миг показалось, будто это паранойя, и, наверное, Максим бы проигнорировал специально услышанный диалог, если бы не жуткие слова вроде «телохранителей» и фразы «он же больной!». Главное, сдержаться. Дослушать до конца, раз уж ты в это полез. Интуиция подсказывала, что надвигалась огромная туча, темнее которой была только сама смерть. Тихо и медленно открыв крышку, брюнет вытащил капучино и, дабы хоть как-то заткнуть и успокоить себя, отпил глоток горячего напитка. — И что мне делать? Ты ведь говорил, что всё будет нормально. Куда мне теперь? Если Громов выйдет, то первой к кому он наведается, буду я! В ушах раздался оглушающий звон. Макс распахнул глаза, судорожно сглотнув. Сознание поплыло в пространство, и только рука трепетно и с лёгкой дрожью поставила пластиковый стаканчик обратно на машинку. Не выдержав, Сокол решительно ступил вперёд. — Что ты сказала? Из уст сорвались громкие, до жути перепуганные слова, а быстро повернувшаяся Калинина опешила, застыв на месте. — Я… — едва смогла вымолвить она, смотря в упор на парня, — я перезвоню…