Война с соседом

Желваки зашевелились, ноздри расширились, зубы стиснулись, кулаки сжались. Твою мать, твою мать, твою мать!!! Это ебанный сон! Это тебе кажется. Нет, тебе не кажется. Она стоит… С ним. Не с тобой. С ним. Она сама его целует. Бомбит. Бомбит просто! Подогревай люди кровь гневом, она давно бы уже испарилась. — Макс, стой. — Раздался в помутневшем рассудке голос Малиновского и оклемавшись, парень увидел перед собой друга. — Макс, стой, я тебе говорю. Ты слышишь? Не смей даже делать шаг в ту сторону. Только через какое-то неопределённое время он понял, что ноги сами стали нести его в сторону Калининой. И что было хуже всего — он не мог никак воспротивиться этому. — Сокол, нет. Всё. Идём. — Рыжий буквально ухватил его за кофту, оттаскивая к противоположному выходу. — Идём, говорю. Или ты хочешь его прилюдно отпиздить? — Я хочу его придушить и вбить ему рожу во внутрь. — Глухо прошипел брюнет, силой отрываясь. Вырывается. Дрожь в груди вырывается, будто освобождает всех церберов, ревущих под рёбрами и рвущих глотку. — Пошли. В университетском кафе сегодня было огромное количество людей. Возможно потому, что сейчас был большой перерыв и все голодающие измотанные студенты при первой же возможности ускользнули пожрать. Теперь ясно, почему её не было на первой паре. Наверняка с ним всю ночь зажигала. Малику было плевать, что он здесь не учился. Он смахивал на студента, а значит, никто не заподозрит, что он здесь не учится. Взяв себе кофе, рыжий присел возле уткнувшегося в окно Максима, не отрывающего взгляда от стоящей на ступеньках в обнимку с Беляевым Калининой, которая вот уже больше минуты разговаривала с Черновой и Савиным. Эдик прекрасно понимал, что дай парню только повод и он моментально разнесёт всё в пух и прах. Это же его, по непонятным причинам, и огорчало. — Да ладно тебе, Сокол. Забей. Вы ведь расстались. — Эд, отвали, пожалуйста. — Прошипел брюнет. — Со мной всё хорошо. Максим хрустел пальцами, сжимая кулаки, а неугомонный друг продолжал сыпать соль: — Тогда почему ты выглядишь так, будто сейчас кого-то убьёшь? — Если ты не заткнёшься, то этим «кем-то» станешь ты. — Соколовский перевёл на него глаза и яростно пригрозил. Нельзя было сказать, что Малиновский испугался. Да, парень был способен на многое, но только не на такое. Не с лучшим другом. Трудно было догадаться, какие именно чувства сейчас испытывал Максим, он же практически никогда никому не открывался, предпочитая упрямо переживать все проблемы, без чьей-либо поддержки. И всё же, Эд не мог вникнуть, что именно заставило разбудить в брюнете его мирно спящих демонов. Простой заскок в настроении или тот факт, что давно забытая, как утверждал он сам, девушка стала встречаться с другим? Сдвинутые на переносицы брови, периодически покусываемые губы. Уж больно лихорадочно выглядел парень, глазея на блондинку. — Ты ведь не думал о ней раньше, что изменилось сейчас? — Малиновский! — ладонь грубо и громко хлопнула по поверхности стола. — Я тебе сказал, всё нормально. Ты можешь меня не трогать? — Да ради Бога. — Выставил ладони перед собой рыжий. — Я просто не понимаю, чего ты так психуешь. — Да потому что… Потому что! А что здесь ответить? Если ты сам не можешь разобраться в себе. Не можешь, да. И главное, почему? Почему именно она? Всё ведь было замечательно, ну с хрена ли опять тебя так несёт? За те месяцы многое изменилось. Сколько девушек было поменяно, сколько алкоголя было выпито, сколько денег и времени было потрачено и ничто, ничто не могло заполнить пустоту, оставленную этими 49-тью килограммами. — У тебя ведь есть Даша, — стал подбадривать рыжий. Но Сокол только отмахнулся. Да… Даша. Ефимова, бесспорно являла собой сильный антидепрессант, привлекала женственной красотой, с ней было легко. Она могла поддержать морально, дать дельный совет, пусть и незначительный и, естественно, заменяла ему Леру. Действительно. Только с этим человеком он мог её забывать. Хотя бы на какое-то время. — Красивая, стройная, умная… — продолжал хвалить избранницу друга рыжий. — И она… Она здесь. Эдик запнулся, а брюнет поднял голову, не понимая, что тот имел в виду. Но он не успел и глазом моргнуть, как на плече почувствовались нежные прикосновения тоненьких пальчиков, плавно движущихся к шее. — Максим, привет. Одногрупница появилась очень неожиданно, поставив Малика в ступор. Он был дико рад тому, что она не услышала их разговор. Красная блузка подчеркивала изящную талию, а чёрные брюки зрительно вытягивали силуэт, делая её ещё соблазнительнее. — Виделись. — Бросил в ответ Соколовский. Не обратив на его грубое приветствие никакого внимания, девушка уставилась на Малиновского, безмятежно попивающего кофе. — Привет. А ты…? — Я — Эдик. — Представился рыжий. — Друг Макса. Даша указала на брюнета, вопросительно спрашивая, что с ним не так, однако, получив в ответ лишь обыкновенное мотание головой, присела рядом и достала из сумки тетрадь. — Мы решили поехать в конце месяца на природу. Шашлыки пожарить. Ты как? — Я не хочу. — Грубо ответил тот, смотря в окно. — Почему? — тонкие брови обиженно приподнялись, образуя хорошо заметную продолговатую морщину на лбу. — Не знаю. Ефимова вновь посмотрела на Малика, не вдупляя, что она делает не так. Но, рукой махнув, Эдик объяснил мол, что всё нормально, продолжай говорить. А горящие голубые глаза тем временем прожигали в Беляеве плешь. Смеются… Они все смеются. Им весело! — Но я уже всех спросила, все подтвердили. Алиса, Воробьёв, Савин, Лера с Владом… Сердце юркнуло. Лера с Владом… Уже «С» Владом. Охуенно! Значит, уже весь универ в курсе того, что они вместе. Быстро же ты, дорогая, нашла мне замену. Собственно, чего было и ждать? Она ведь сама тебя бросила, хоть и продолжала с тобой общаться. Решила играть по своим правилам? Делаешь вид, будто счастлива с ним? Ну-ну, делай, посмотрим, чем это закончится. Решительно настроившись, в груди будто загорелся адское пламя, желающие из кожи вон вылезти, только показать, что ему и без неё будет хорошо. — А хотя знаешь, я передумал. — Резко развернувшись к блондинке, заявил Максим. — Я еду. Показалось, что он произнёс это так, чтобы Лера услышала даже через расстояние. Услышала то, как ему всё равно, услышала, что она потеряла. Даша расплылась в широкой улыбке. — Отлично! Спасибо, для меня это очень важно. Тогда я тебя внесу в список. — Конечно. — Ответил Макс, вновь залипая на развивающиеся светлые волосы. Одногрупница что-то начёркала в тетради, радостно покусывая губу. Малиновский усмехнулся, видя, сколько удовольствия она получила от его согласия. Видимо, стервочка и правда, питала к нему определенный интерес. — И… Там мы ещё скидываемся. На еду, воду, алкоголь. Ты сейчас сдашь или потом? — Ш-Что? — Сокол повернул голову и увидел в руках блондинки блокнот. — А, да, держи. Тут за нас двоих. Не глядя, он вытащил из кармана джинсов купюру и протянул Ефимовой, возвращаясь к своему «шпионству». — Максим… — ласково прощебетала Даша, целуя его в щёку. — Ты лучший! Не имея больше ни малейшего желания смотреть в сторону двора, парень сосредоточился на блондинке, пытаясь вспомнить полностью весь разговор. Однако, судя по её сиянию, его решение явно позитивно повлияло на её настроение. Ефимова сложила блокнот в сумку и встала: — Я тогда пошла, увидимся на паре. Спасибо, Макс. — Давай. — Попрощался Сокол, отвечая ей на поцелуй. Отбив ладонь Малику, одногрупница убежала, скрывшись за поворотом, а хитро лыбящийся Эдик обречённо и наигранно качал головой из стороны в сторону, подпирая подбородок. Его целью было поиграть на нервах друга и у него это получилось. Рассердившись, Максим закатил глаза: — Ну чего? — Давно я от тебя такой щедрости не видел. В ответ на свой сарказм Малик получил только поднятый средний палец и засмеялся, после чего, словно вспомнив что-то, полез за телефоном в барсетку. Его движения были интригующими и завораживающими, Соколовский не мог не обратить внимания на то, как рыжий искал нечто его волнующее. — Могу тебя взбодрить немного, если хочешь. — Предложил тот, всё еще втыкая в экран. — Ну? Максим нагнулся корпусом вперёд. — Короче, это на счёт того типа, которого ты здесь ищешь. Мой друг смог раздобыть кое-что. Смотри. Рыжий протянул Максу телефон и тот сразу же увеличил картинку. Выражение лица переменилось из недовольной злой гримасы в сияющую и счастливую моську. Почему-то всё тело расслабилось, а мозг, судя по ощущениям, выбросил долю эндорфина в, казалось бы, практически безжизненное тело. — У него татуировка на руке виде стрелы, пронзающей звезду. — Эд указал на чётко прорисованную фигуру. — Малик, это действительно отличная новость! Брюнет перекинул себе фотку на айфон и засунул его обратно в карман, после чего сделал глоток кофе из чашки Эдика и, наплевав на его недовольный вид, снова посмотрел в окно, но Калининой уже не было. Денис сидел в кабинете, судорожно перебирая стопки с бумагами. Столько мыслей посетило его за последние дни. Калинина не на шутку перепугалась, должно быть. О ней-то, я и вовсе забыл. Неплохо было бы извиниться… — Пап, ты скоро? Мальчик, в красных джинсах и с машинкой в руках забежал в кабинет, грустно утыкаясь носом в рубашку шатена. Лазицкий моментально забросил все свои дела, посвящая всё своё внимание сыну. Он подхватил его на руки, приобнимая за плечо: — Да, Тём, через 15 минут будем ехать домой. Бледноватый цвет кожи свидетельствовал о том, что мальчик до сих пор пребывал в лёгком кататоническом состоянии после не удачного завершения праздника. К счастью, тогда его уберегло лишь то, что он был внутри здания вместе с мамой и отделался лишь испугом. Однако и этого было предостаточно. Артём повис на шее отца, крепко обнимая его: — Ты нашёл этих плохих людей? — Нет, пока не нашёл. В кабинет зашла Лазицкая, но Денис не заметил её. Краем уха она услышала последние фразы из их диалога: — Но я обещаю, что найду. Застучав каблуками по паркету, Аня привлекла к себе внимание обоих, и мальчик тут же побежал в её сторону. Поцеловав мать в руку, ребёнок убежал вдаль коридора, оставляя родителей наедине. Покосившись на стоящую возле кабинета и дальше возле лифта охрану, Аня томно вздохнула, скорбно и горестно опуская взгляд. В воздух царила непонятная горечь. Серость, медленно высасывающая жизнь. Освещала комнату всего лишь настольная лампа, остальные источники света были выключены. В офисе можно было насчитать от силы парочку работников, так как время было позднее. И к каждому из этих трудяг мальчик подбегал, любопытно изучая, чем же они так заняты. — Он не улыбался с того дня, как всё это случилось. — Угрюмо хмыкнула Аня, глядя на то, как сын шатался из стороны в сторону. — Ань, я… Мужчина попытался ответить, но та яростно перебила мужа, горящим взглядом обжигая: — Ты ведь обещал, что это прекратится! Лазицкий стыдливо кивнул. — Обещал. — Ты говорил, что больше не будет никаких опасностей. — Продолжала выдвигать обвинения Аня. — Денис, объясни мне, что происходит? Вы ведь всё уладили. — Я не знаю, милая. Не знаю. Все на ушах, все ищут. Убирая прямые волосы за спину, женщина досадно выдыхала в закрывающие лицо ладони. Они не понимали друг друга. — Твой сын на тебя смотрит. Он пытается быть как ты, везде сравнивает тебя с собой, мечтая однажды стать таким как папа. А что папа делает? Папа продолжает играть в супермена. — Родная, пойми, я не имею ни малейшего представления о том, кто это был. И правда, за последнее время всё было спокойно, и именно по этой причине, Лазицкий добился того, что жена к нему вернулась. Что теперь? Всё идёт на повтор? — Артём мог пострадать! Твои близкие, включая меня, могли пострадать. Ты сам мог погибнуть! — Думаешь, мне легко?! — прикрикнул на Аню тот, вскакивая со стула. Лазицкая промолчала, едва сдерживая слёзы. Упираясь кулаками в стол, шатен попытался объясниться: — Я пытаюсь уберечь вас! И обеспечить всем необходимым. — Такой ценой?! — заорала на комнату шатенка, теряя контроль над эмоциями. — Да! — не сбавляя громкости, произнёс неучтиво Дэн. И снова молчание. На этот раз долгое и болезненное. Лазицкий ощутил всю колкость своих брошенных слов, хоть уже их невозможно было вернуть назад. Они до глубины души коснулись сердца женщины и, не желая больше разговаривать, сказала: — Я всегда тебя поддерживала, во всех твоих решениях, все трудности, всё это. Я всё принимала и не возражала тебе, помогая, как только могла. Но вы заигрались в эти игры. Работа, которая подвергает опасности твою семью — не работа, а чёрт знает что! Аня встала, закидывая упавшую с плеча лямку сумки, а вместе с ней и рукава черной туники. Диалог приблизился к не самому позитивному концу. Они отдалились, и на сей раз на очень далёкое расстояние. Остановившись в дверном проёме, женщина бросила: — Зря я забрала заявление о разводе. Нужно было оставить. Распахнув глаза от услышанного, Дэн поднял голову, но увидел лишь уходящие каштановые волосы. Он выбежал, наплевав на своих работников, наблюдающих за этим скандалом и прямо в коридоре, практически у лифта, остановил жену, хватая за локоть. — Аня… Аня! Та развернулась, отчаянно поджимая губы. Вдруг двери лифта открылись, кнопка потухла и перед ними появился Соколовский старший. Естественно, он догадался, что вышел не очень удачно, но что уж сделаешь, он хотел поговорить с Денисом и даже их ссора с женой не могла помешать этому. — Анечка, — улыбнувшись, поприветствовал шатенку бизнесмен. — Здравствуйте, Александр Олегович. — Поздоровалась Анна, после обратившись к мужу. — Я Вас оставлю. — Ань… — поспешил возразить Дэн. — Мы едем домой. Хмурый вид главы компании означал лишь то, что предстоит тяжелый разговор. Или неприятные известия. Так или иначе, но этот диалог был неизбежен. Аня уже давно была внизу, зайдя обратно в кабинет, Лазицкий увидел как она шла внизу по улице вместе с ребёнком и охраной, усадившей их в машину. — Александр Олегович, вы ведь не думаете, что это может быть случайностью? — Меня беспокоит эта ситуация. — Вдумчиво вгляделся в окно на ночной мегаполис Александр. — Если на финансового директора Onic Prise было совершено покушение, то принимать меры нужно немедленно. Весь город уже в курсе того, что произошло. Слава Богу, по новостям этого показывать не стали. Лазицкий не рассчитывал на столь приятную новость и удивленно поднял брови: — Вы договорились? На губах бизнесмена промелькнула ухмылка и он развернулся: — Денис, неужели ты и впрямь думаешь, что для меня вопросы с прессой могут быть нерешаемыми? — Нет, я не о том. — Начал оправдываться Лазицкий. — Я… — Вот и не забивай себе голову мелочами. — Кратко отчеканил мужчина, почёсывая подбородок. — Нужно сосредоточиться на том, чтобы выяснить, кто за этим стоит. Какие у тебя версии? Соколовский сел за стол, сложив руки в замке, смирно предвкушая следующие идеи. — Николай Петрович смог пробить по базе данных наших бывших конкурентов, никто из них не задействован в этом. Информация достоверная. — Значит, не призраки прошлого? — Не думаю. — Отрицательное мотание головой и Дэн сложил руки на поясе, поглядывая на пол. — Мне кажется, здесь дело в другом. Это либо месть лично мне, либо… Не знаю. На запугивание или угрозы это не похоже. Метод не самый действенный. Больше смахивает на привлечение внимания. — Хочешь сказать, намекают, что это только начало? — Не исключение. Но, так или иначе, медлить не стоит. Нам ещё не хватало повторных выходок. Пусть подобные «фейерверки» были привычными для них, очередных сюрпризов не хотел никто. Александр задумался, закуривая сигарету прямо в кабинете. Денис терпеть не мог дым в помещении, хотя опять-таки, делать замечания Александру не мог. Решившись на не самое удачное предложение, Лазицкий всё же высказал: — Возможно, Макс мог бы узнать через… — Нет, о Максе забудь. — Отрезал тот, резко перебивая шатена. — Ему нужно думать сейчас об учёбе. Мы в состоянии справиться с этой проблемой самостоятельно, а им с Кириллом это сейчас ни к чему. Ухватившись, за последние слова, шатен не мог не поинтересоваться: — Да, а что на счёт его отца, Александр Олегович? Вы что-нибудь узнали? Да, он не смел перечить Соколовскому, так как уважал его мнение и принятые решения. Да и плюс ко всему, следующий вопрос был куда более актуален, нежели глупый спор о Максе и том, что для него будет лучше. — Ничего. Однако кое-что удалось выяснить. Пару недель назад его обнаружили в Швейцарии в местном аэропорту. — А жену? — Нет, видимо, они скрываются по отдельности. Договорив последнее предложение, Соколовский вдохнул никотин. Как никак, отец Кири работал с ним и то, как поступил Кошин старший по отношению к нему, не могло быть незамеченным или забытым. — Мне кажется, они вернутся. — Подбодрил шатен. — Должно быть, у них была веская причина покидать страну, никому ничего не сообщив. — Я очень на это надеюсь, сынок. Ему принадлежат 12% акций. Не приведи Господь, если этому недоумку вздумается что-то с ними делать. В противном случае, отдуваться будет Кирилл. Дэн раскрыл рот, смотря на Александра, всё так же безмятежно держащего на груди руки крестом. — Но, он ведь не… — Денис! Ты знаешь правила. И он знает. И они знают. Они знали, на что шли, когда подвергали сына такому риску. Кошин и его жена не глупые люди, я очень надеюсь на то, что их намерения оправдают их действия.

***

Дождь бил по лобовому стеклу, а дворники сметали стекающие вниз капли. Фролова вела машину. Точнее как вела… Медленно… очень медленно давила на газ, тоскливо взвывая. Вот только запланируй сделать с утра укладку и выйти пораньше, всё! Обязательно попадёшь под дождь и в пробку. Рядом сидела Калинина, отпивая чай из стаканчика. Она так же была недовольна, хоть и пыталась не показывать этого. В мыслях бушевали идеи о том, как лучше организовать праздник, заказанный ранее той самой эффектной женщиной, которую Петрова готова была стереть в порошок. Лениво подпирая голову кулаком, пышногрудая вздохнула: — Если мы будем стоять так на каждом светофоре, то точно не успеем. — Да уж. — Поддержала блондинка, смотря, как в соседнем ряду машины начали двигаться вперёд. В салоне играла негромкая музыка. — Это ж надо было попасть в пробку, когда семинар по философии! Да, Филипп Родионович Марков был, наверное, самым заносчивым, омерзительным и раздражающим преподавателем во всём универе. Его подход к ученикам не устраивал никого, включая даже ректора, тем не менее, единственным его преимуществом был тот факт, что он идеально знал свой предмет и действительно давал знания. Оля до жути переживала, ведь этот маразматик не пускал никого, кто опаздывал в аудиторию хотя бы на минуту. Так что надеяться на сдачу реферата сегодня девушка уже не могла. А вот Калининой было плевать. Сама не зная почему, она не боялась его, возможно потому, что он проявлял к ней определенный интерес. С одной стороны, да, это играло ей на руку, но с другой… Стоит только вообразить, о чём он думает, когда пялится на её грудь… По коже тут же пробегает холодок, вызывая рвотный рефлекс. — Да ладно… Одногрупница перепугано покосилась на неё, удивляясь такому спокойствию. — Это же Марков! — Я попробую с ним договориться. Калинина сняла серые кроссовки и пожала под себя ноги, уткнувшись лбом в кресло. — Лер, это семинар. — Продолжала возражать та. — Ты что, не знаешь, как он работы принимает? Раз в 100 лет. Потом опять полгода будет свои лекции читать! О, я-то, как раз знаю, как он работы принимает. — Не переживай. — Успокоила подругу девушка и бросила взгляд на зазвеневший телефон. Пришло сообщение. — Кто там? — Фролова проехала пару метров и вновь остановила машину. — Влад. — Кратко пояснила Лера, тыкая в экран. — Спрашивает, где я. — Скажи, что мы, скорее всего, будем к следующей паре. Пальцы с невероятной скоростью напечатали нужный текст. После чего блондинка заблокировала айфон и сделала музыку в салоне чуть громче. Заиграла песня «Не могу». Калинина отпила глоток чая и погрузилась в свои мысли. Милая атмосфера, всё прекрасно, да только вот не Оля должна была сейчас сидеть «за рулём мерседеса». — Так что, вы теперь вместе или как? А то я слышала вчера от Алисы, что вы прямо у всех на виду целовались. Девушка немного спрятала лицо, ощущая, как начали гореть щёки. — Он сам… Меня поцеловал. Подруга не совсем правильно поняла её ответ и изумлённо приоткрыла рот. — Ну, то есть, именно вчера. Да, она и впрямь, не надеялась, что Беляеву приспичит поцеловаться при всех. Она бы, может, и возразила, если была в состоянии устоять перед его губами. — Ясное дело, такой-то красоткой и не похвастаться. — Оля улыбнулась, искренне хваля Леру. — Так, а что Соколовский? Дыхание замирает. — А что он? — Он в курсе? — Думаю, да. — Пожала плечами светловолосая. — И что? Даже никакой драки не будет? Лера нахмурилась. — Ну, вы ж расстались. Где хэйт? Где драма? Мне нужны эмоции! Шутница. — Ну что, мы дети, что ли? Разошлись и разошлись. Что теперь, убиваться из-за этого? Тем более, он быстро мне замену нашёл, так что… Я вообще на счёт этого не задумываюсь. — И что же это, даже вырывания волос не будет? — театрально расстроилась Оля. — Неа. — И боя в грязи? Снова отрицательное мотание головой. Оля махнула рукой, поджимая губы: — Да ну вас, вы не интересные какие-то. На что Калинина засмеялась. — Оль, ты без пяти минут жена, а в голове как будто тебе лет 14. И правда, у красотки свадьба скоро, а она всё подростковые разборки на свою голову ищет. Вот ей нужно чтобы что-то обязательно происходило. — В душе всегда буду моложе. Да, подобного рода шутки всегда были присущи ей. И что было самым потрясающим — никто никогда на неё за это не обижался. Она, в каком-то роде, походила на Петрову и в ту же секунду как Лера это поняла, она решила, что их обязательно нужно познакомить. — И что, у вас всё серьёзно? — Трудно сказать. Мы встречаемся два дня. — Ну ты сама-то, что чувствуешь? Лера задумалась, глубоко вздыхая: — Не могу тебе точно ответить. Но он мне нравится. Очень нравится. Отношение ко мне, чувство юмора, с ним весело, интересно. Он симпатичный, милый парень. И не проблемный. — Ясно. Ну, я рада за вас. Главное, чтобы у вас всё было искренне. Грустно улыбнувшись, Калинина отпила кофе и протёрла лобовое стекло, сама надеясь на то, что она себя не обманывает. Прозвенел звонок. Группа вместе с преподавателем стала собираться, кто-то вытирал записи с доски, кто-то смеялся. Беляев надел куртку, пытаясь набрать номер Леры, однако, как только она неожиданно для всех появилась в аудитории, тут же сбросил вызов. — У нас здесь следующая пара. - Предупредила Алиса всех присутствующих и удивлённо окутала взглядом двух прогульщиц, буквально влетевших в кабинет. — Филипп Родионович, можно? Калинина решительно подошла к столу, где валялось куча бумаг, листиков и прочей дребедени, вывалившейся из потёртого портфеля. — О, запоздалые студенты. — Послышались нотки высокомерия в голосе мужчины. Шатенка стояла неподалёку от подруги, боязнено косясь на философа. Робко сжатые пальцы свидетельствовали о том, что она дичайшее его боялась. Простите, мы… В курсе, что пропустили семинар, мы в пробке застряли. — Голубушка, меня не интересует ничего, что происходит в ваших жизнях, всё, что меня волнует — это ваши оценки. И то… Моя задача — читать материал, ваша — подготавливаться, если вы не успели… Что ж, ваши проблемы. — Философ поправил на носу очки. — Я понимаю, но… Нам важно это. — Светловолосая упорно настаивала на своём, следуя за злорадствующим в душе преподом, который лениво перевёл на неё глаза, стоило ей последовать вперёд. — Мы не пропустили ни одной Вашей пары, и Вы знаете, что мы всегда готовимся. Я прошу Вас, возьмите наши рефераты. Мужчина посмотрел на протянутые бумаги и хитро ухмыльнулся, складывая руки перед собой в замок: — Знаете, Вы — удивительная девушка, Валерия. Пожалуй, наверное, Вам я сделаю исключение. — А Фролова? — А Фролова упустила свой шанс. Хотя бы потому, что сама не подошла и не попросила. Так что, жду вас в пятницу, после занятий. — Так не пойдёт. — Громко заявила Калинина вслед уходящему мужчине. Хамовато фыркнув, Родионович усмехнулся: — Вы что, ещё и условия мне будете ставить? — Я считаю это не честным по отношению к Оле. Она готовилась даже лучше, чем я, она — отличница. Это глупый критерий отбирать студентов лишь по своей прихоти. Оля, стоящая рядом ахнула: — Лера, ты что, с ума сошла? Молчи и соглашайся. — А опаздывать на лекции своего преподавателя нормально? — с тем же высокомерием заговорил тот. — Преподаватель ведь не тратит ни своё время, ни силы, да? — Это Ваша работа. — Язвительные слова вылетели в воздух, эхом разлетаясь по кабинету. Аудитория затихла. Захлопав ресницами, преподаватель гордо задрал нос: — Подобного хамства в свою сторону я ещё не слышал. Вы ведёте себя не корректно. Я не вижу смысла продолжать наш разговор. — Не корректно? Замерев от неожиданного поворота событий, Калинина сложила руки на груди. Ну всё, сейчас понесёт!! Почувствовав, что таймер на часах её терпения вот-вот подойдет к концу, Беляев строго выпалил: — Лера, хватит. — Помолчи, Влад. — Обернувшись, ответила та и вновь вернулась к объекту своей ненависти. — Не корректно поступаете Вы, многоуважаемый Филипп Родионович. — Калинина, не переходите границы. У всех есть проблемы, Вы думаете, мне легко вести поток из 100 человек? — То есть мне пожалеть Вас? Хорошо, я разбавлю Ваш пафос. Я работаю сама, без родителей, мне трудно совмещать работу и учебу и я попросила Вас элементарно, по-человечески, взять мой реферат, над которым я сидела две ночи! Да ладно я, но Фролова… Она учит материал, не пропускает ни единой лекции и это для того, чтобы в непредвиденно сложившейся ситуации услышать, что она «упустила свой шанс»? Так решают вопросы умные люди? Это неуважение и ко мне и к ней. Вы думаете, я не понимаю, каким способом вы хотите поставить оценку? Считаете меня совсем глупой? Растоптала. Морально вдавила в грязь. Перед кучей студентов! Философ не мог ей ничего ответить. Он был настолько поражён услышанным, что попросту потерял дар речи. Никто из присутствующих не смел прерывать нависшее молчание. Протерев очки и сняв их с кривоватого носа, Родионович прохрипел: — У Вас незачёт, Калинина. — Да пошёл ты! — шепотом выплюнула светловолосая, но так, что мужчина, как и все остальные, прекрасно это услышали. Пулей вылетев из кабинета, Лера закинула сумку на руку, пытаясь одной рукой застегнуть пуговицу кофты, как вдруг она, совершенно не глядя, врезается в идущего навстречу человека. — Ой. — Глаза поднимаются и улавливают силуэт Соколовского, изумлённый взгляд которого метался по её нервному лицу. — Прости, я тебя не заметила. — Ты в порядке? — парень чуть наклонил голову в бок, чувствуя, как внутри неё бушевало нечто непонятное, а сердцебиение вот-вот могло вызвать землетрясение. — В полном. До жути озлобленная гримаса настолько насторожила брюнета, что он и вовсе позабыл о том, что видел вчера во дворе. Перекинув сумку на другую руку, Лера, не попрощавшись, ускользнула к выходу, оставляя Макса стоять в полнейшем недоумении. Сзади вышли одногрупники, обсуждая произошедший конфликт и указывая на Калинину. — Что это с ней? — Максим пожал руки парням. Савин, Чернова и Воробьев переглянулись, от чего стало не по себе. — Я что-то пропустил? — Да, представление. — Сложив руки на груди, начала Элина. — Не понял. — Лерка нашего философа только что в пух и прах разнесла. — Указав на кабинет, более точно рассказал Ян. Моя девочка… Никто не успел договорить, так как из-за двери показался Родионович, истерично ищущий в портфеле ключи от кабинета. — Знаете, Михаил Иванович, такого хамства мне давно не приходилось слышать. Это возмутительно! Нет! Нет! Я поставлю вопрос об её отчислении! Группа ушла, дабы не сталкиваться и не попадаться ему под руку. Макс пристально слушал всё, о чём толковал этот очкарик, уже давно догадавшись, что речь шла именно о Лере. Подойдя к нему ближе, Соколовский не рассчитал расстояние и философ врезался в него, роняя на пол и телефон, и учебники, и журнал. — Осторожнее, юноша! — сварливо возмутился тот, собирая бумаги с пола. — Простите. — Извинился Соколовский, поднимая и вручая ему папку. Оглядев явно незнакомого студента, Филипп Родионович поправил пиджак. В этот момент рукав его рубашки приподнялся, а то, что заметили глаза в следующий момент, подвергло брюнета в шок. На дряблой, уже свисающей коже виднелись едва заметные чернила. «У него татуировка на руке виде стрелы, пронзающей звезду». — Раздались слова Малиновского. Сердце застучало. Ещё раз зарычав от недовольства, препод проворчал: — Бардак! Быстрым шагом скрывшись вдали, преподаватель продолжил беседу по телефону, а брюнет намертво прикованный к полу, старался сложить в голове пазл. Да, Макс, ты его нашёл.