Война с соседом

Чтобы эмоции вот прям зашкаливали, советую включить «Ryan Otter — Sorrow». Надеюсь, у меня получилось передать то, что было в голове)) «Когда летишь с моста, то понимаешь, что абсолютно все проблемы решаемы, кроме одной — ты уже летишь с моста». © Выживший самоубийца Сознание поплыло с первой же секунды, как только воздух ударил в лицо, по спине омерзительная волна мурашек, а уже через мгновение лёгкие не в силах сделать вдох, ведь тело ударилось о водную гладь, адским жжением расплываясь по рукам, ногам и корпусу. И нет, это совершенно не похоже на то, когда падаешь во сне, это куда хуже. В разуме мерцают непонятные вспышки света, сопровождаемые голосами. Дверь. Порог. Квартира. « — Так кто ты такая? — Я здесь живу. А ты? — Ты не ответила. — Ты тоже». Помутнение в глазах… Потеря концентрации… Звуки приглушает звон в ушах. Одежда пропиталась влагой моментально, волосы свободно развивались в воде, и лишь пара пузырьков воздуха выплыло из приоткрытых губ. Так значит вот что это такое… Ты чувствуешь лишь удушье, с которым даже сделать ничего не можешь. И в эти минуты начинаешь ненавидеть воду. «Я — Максим Соколовский, и приехал сюда, потому что это мой дом». Что произошло? Кажется, ещё пару секунд назад ноги устойчиво стояли на прочном асфальте, а у виска чувствовалось ледяное дуло пистолета. Но не менее ледяное, чем эта водная бездна. Градусов пять, не больше. И вот так вот будет последующие… последующую… бесконечность? Что там после смерти обычно бывает? Говорят, человек живёт в той среде, в которой пробыл последние моменты своей жизни. Мда уж… мрачновато здесь как-то. «Объясни мне, откуда эта гильза? У тебя что, с собой пистолет?». Свет отдаляется. Тело приближается ко дну. Вся жизнь пробегает, будто картинки в короткометражном фильме… «Тебе повезло, что рана неглубокая и прошла по краю». Забавно, но даже в данный момент, при такой холодной воде, на кисте все ещё ощущались прикосновения парня. Не в буквальном смысле. Лишь тактильные воспоминания. Но и их хватало, чтобы освежить память и напомнить, какими нежными были его касания. «Меня зовут Андрей Громов. Занимаюсь продажей антикварных вещей». Ещё один элемент сложной производной из жизни. Впрочем, это огромный талант — уметь развести. Не каждый сможет сыграть роль искреннего ангелочка, да ещё и так, чтобы ему быстро открылись и доверились. Кафе. Андрей. Музыка. «Я узнала, что такое огорчение, что такое предательство. Люди все прячут свои лица под масками». Умение открыть душу никогда не помогало тебе, глупышка. О, даже перед тем как я сдохну, ты не упустила возможности поглумиться. Макс. Вино. Откровение. « — Почему ты сюда переехал?  — Эта квартира моей сестры. Она погибла. — Хочешь сказать, аварию подстроили?» Не жизнь, а прямо боевик какой-то! Губы синели. Если внутри и осталось хоть что-то — это была ареЛ. Эта упёртая сука, вечно осуждающая и при жизни и при смерти. За Даулета я тебе говорила? Говорила! За отца говорила? Говорила! Ты никогда ко мне не прислушивалась и вот что имеешь теперь. Хотя должна признать, здесь твоей вины нет. Какая ирония, на закате жизни ты, наконец, воссоединила в себе единую личность. « — Я не могу ему врать, Макс. — Уверена, что любишь его? — Да. — А мне кажется, что ты себя обманываешь». Быть может, стоило сделать это ранее? Ну, оказаться на грани? И тогда бы ты не слушала эти вечные споры в своей голове? « — Он не очень хороший человек.  — Что между вами происходит?» Максим. Он всегда видел окружающих насквозь, чего, к сожалению, тебе было не дано. А ты, глупая, не слушала и вот теперь, как говорится, пожинай плоды. Страх. Обида. Разочарование. «Тебе все это время была нужна лишь информация!». Горячая, жгучая пощечина. Почему ты вспомнила именно ее? Разве человек не должен видеть только прекрасные моменты, перед тем как покинуть этот мир? «Я тебе обещаю, он за все заплатит». «Я не хочу, чтобы ты рушил свою жизнь» «Ты стала очень важна для меня. Я хочу быть с тобой». Удар. Ещё удар… Все медленнее. Но тогда, похоже, твоё сердечко юркнуло от радости. Да… Признай, ты бы хотела снова пережить тот миг. На кончиках пальцев начало колоть, а мышцы окончательно онемели. «Лера, он бандит! Вся их семья погружена в это дерьмо!» «Я знаю, кто встречался с Наташей. Мой дядя.» Упёртая! Упёртая, как баран! Ты никогда никого не слушала. Воздух из лёгких исчез, мозг стал работать на максимальной скорости, пытаясь привести тело в чувства, однако эти жалкие попытки не успехом. Глубь затягивала в себя все сильнее и сильнее. Даже еле видная полоса света полностью погасла, оставляя лишь водоросли, песок и тину. «Ты думаешь, твоя встреча с Соколом была случайностью?» Стук…стук.........стук. Эй, а ведь остановка сердца на самом деле не так уж болезненно. Куда страшнее и больнее было ощущение того, как разрываются лёгкие. Словно кто-то взял рёбра с двух сторон между солнечным сплетением и разорвал в разные стороны. «Именно ты — ключ ко всем его слабостям». Обидно. Очень обидно. Вот так уйти и осмыслить тот факт, что ты даже не попрощался. А сколько всего несделанного…несказанного. Мама, Максим, парни. Машка. Даже отец… И куда неприятнее то, что ты был инструментом в чьих-то руках. Что ж, возможно, это пойдет на пользу. Ведь если ты представляешь собой рычаг воздействия на другого человека, то твой уход станет своеобразной свободой и облегчением для него. «Максим сделает все, чтобы защитить тех, кого любит, не правда ли?» Поздно. Слишком поздно. Как в фильмах — не бывает. Остаётся просто принять тот факт, что конец неизбежен. Веки ослабляются, наступает темнота. Это финал? — Лера, дыши! Дыши! Ты слышишь меня?! Дыши! Кто это? Разве на той стороне знают моё имя? — Давай же, приходи в себя! Ай! На груди чувствовались сильные удары, а на губах тёплое дыхание. — Дыши! Лера! Слышишь? Очнись! Глаза улавливают размытые черты лица, уши все отчетливее слышат звуки. В лёгких, на удивление, становится легче. Вдруг под рёбрами и в горле начинает колоть, вода отступила. Калинина распахнула веки и закашлялась. Жадно вдыхая воздух, она держалась за шею, ощущая, как чья-то крепкая рука поддерживает её сзади. Хлопки по спине и уже практически не больно. — Тихо, тихо, тихо! Спокойно! Вот так вот. Дыши. Мокрые ресницы раздражали глаз, капилляры покраснели, однако силуэт, склонившийся перед ней стал ясным и чётким. Лера знала его. И на нем сияла улыбка. — Эдик? — Живая? — радостно и громко от шока спросил тот. С его волос стекали капли воды. — Кхм-кхм-кхм… Да вроде…кхм…да…кхм. — Головой не ударилась? Порядок? — Нет. Все… кхм…в порядке. Сжав пальцы, блондинка поняла, что опасность позади и она жива. На это так же отчётливо указывала дрожь, возникшая в результате дичайшего холода. Моросил мелкий дождь, но на коже он не чувствовался, потому как начиналась лёгкая гипотермия. — А ты… ты откуда здесь? — Я был в машине, на случай, если Громов что-то вычудит. — Хо…холод…но. — Сквозь стучащие зубы произнесла девушка, поглаживая плечи. — Сейчас, сейчас. Эй, дайте что-нибудь. Кофту, что угодно! Исходя из того, что вся его одежда была намокшей, именно он ее вытащил на сушу. От ветра его руки и тело тряслись, но он абсолютно за себя не переживал. Подбежавшие люди столпились у светловолосой, а рыжий тут же укрыл Леру тёплой толстовкой и курткой сверху. — Где… где Макс? — растерянный взгляд. Парень не отвечал, только лишь махал рукой, указывая, куда именно нужно ехать уже поспешившим на помощь людям. — Срочно подгоните сюда машину! Как бы ты не подхватила воспаление лёгких, с твоей-то температурой! Руки коснулись земли и травы, смешанной с землей. — Эдик… — светловолосая теребила рыжего за плечо. — Где Максим? Но Малиновский и сейчас попросту игнорировал её вопрос. Единственное, что его сейчас интересовало — Лера. — Малик! Парень развернулся и на пару секунд замер. Сзади показался один из охранников, держащий в руках плед и куртку. С левой стороны послышался звук колёс. — Сейчас. Он приподнял девушку на ноги, укрывая одеялом и сопровождая к машине. Там она сразу же переоделась в сухую толстовку и свои серые спортивные джинсы, которые непонятным образом оказались в салоне. Как только суматоха закончилась, Эдик, как и обещал, подошёл к светловолосой, дабы объяснить ей то, о чем она так тщательно и упорно хотела узнать. — Ты как? — Малиновский налил чай и протянул ей. — Давай согревайся. — Максим…? — Он побежал за Громовым. Вместе с Кириллом. — Что случилось? — отпив глоток, Лера убрала прядь волос, обеспокоенно захлопав ресницами. — Когда этот урод тебя столкнул… Макс… ему словно крышу сорвало. Я никогда раньше не видел его таким. Да, были моменты всякие, но чтобы вот так… Лер, я без преувеличений могу сказать, что он был готов напополам его разорвать. Мне страшно даже представить, что будет, когда он его поймает. — О, Господи… — блондинка закрыла лицо руками. Макс, пожалуйста, ради всего святого. Не сделай того, о чем потом пожалеешь. Хотя кого тут обманывать? Он ведь ни за что не остановится… — А Ира? Дабы не чувствовать дрожь в сердце, Калинина перевела тему. — Охрана взяла её, чтобы не сбежала. К нам уже едут. Светловолосая кивнула, а сама задумалась о тёте и о том, что ее ждет. В следующее мгновение чуть сморщив нос, напряглись брови. Малиновский это заметил и обеспокоено положил руку на её предплечье: — Точно ничего не болит? — Спина немного. — Призналась Лера. — Но это из-за удара о воду. Жжение такое, знаешь. — Это неудивительно. — Хмыкнул тот, оборачиваясь к реке. — Учитывая высоту моста, я вообще поражаюсь, как ты осталась жива. Блондинка прикрыла веки, томно вздыхая. До неё постепенно начинало доходить, что именно произошло. Этот идиот столкнул её. Громов. Столкнул. С моста. Вниз! Да о чем он только думал?! Что им руководствовалось?! — Эдик, думаешь, Максим…он…? — Не знаю, Лер. — Тяжко выдохнул парень. — Но я искренне молюсь, чтобы Громов успел сбежать. — Киря, ты можешь ехать быстрее?! Он не мог далеко уйти! Соколовский нервно стучал пальцами по ноге. Они направлялись в сторону, где буквально несколько секунд назад скрылась белая машина Громова.  — Да я и так выжимаю максимум, Сокол! — повышая голос, ответил Мрачный, сдавливая руль. — Значит, жми ещё больше! — стиснув зубы, психанул брюнет. По всей спине шел холодок, а в животе отвратительно щекотало. — Твою мать… Господи, нет… я не верю в это. — Бубнил себе под нос Максим, а друг лишь искоса поглядывал на него, пытаясь разобрать, что он там бормочет. — Надо было прыгнуть за ней… Вдруг она разбилась?! Блять вдруг… — Макс, Лера… — Я его просто уничтожу! — неожиданно закричал Соколовский, ударяя подлокотник. — Я уверен, с ней… — Сука, я его в порошок нахер сотру, конченный урод! — Успокойся! — постарался утихомирить его Кирилл, однако это было бесполезным. Брюнет то и дело что оглядывался по сторонам, в поисках чего-то. Он заметно нервничал, его бросало в жар, начинались приступы панической атаки, и все это еще смешивалось с дичайшей, адской злостью, заливавшей кровь 100градусовой температурой. Рядом с таким человеком не то, что в одной машине, в одном городе стремно было находиться. Но Кошин выдерживал. Пока машина мчалась по неровной дороге, Максим то и дело что перезаряжал оружие. — У тебя есть ещё один ствол? — В бардачке. — Кратко и по делу ответил Кошин. Сокол позвонил начальнику охраны, едущему на джипе за ними. Пока соединение с ним устанавливалось, парень не выдержал этой тишины и сорвался на сидящего рядом Кошина: — Ты можешь давить на педали, нет?! Нас даже козы обгоняют! В недоумении захлопав глазами, тот едва приоткрыл рот: — Но здесь нет никаких… — Обгоняли бы, если бы были, чего ты блять придираешься ко мне?! Максим психовал. И к нему в таком состоянии было лучше вообще не прикасаться, а лучше — даже не смотреть на него. — Вон он! — Мрачный увидел вдали отблески серебряных дисков. — Алло! Костя? — Соколовский, наконец, смог услышать голос проверенного человека. — Палите по колесам! Если эта гнида ускользнёт, я вас лично провезу по этим ямам как Ахиллес Гектора в Греции! WTF??? Извините… ЧТО? — Понял, Максим Александрович. — Ошарашенный подобным заявлением, Константин повесил трубку. Кошин съежился, все еще стараясь осознать смысл сказанной фразы с гримасой на лице. — Братан, это было в Трое, а не в Греции. — Что? — нахмурился брюнет, отвлекаясь от дороги и переспрашивая. — Ну… До Сокола дошло. Он возмущенно вскинул брови, оборачиваясь в пол оборота: — Ты серьезно? Кирилл молчал. Он просто не знал, что на это ответить. — Щас бы блять меня истории учить, Киря! — Макс пихнул его в плечо и указал за спину, — хочешь сам за багажником побежать?! — Воу-воу, все, полегче. — За дорогой следи. — Фыркнул парень и в то же самое мгновение по колесам автомобиля Громова стали стрелять люди из соседней машины. Один из охранников решил сократить время, и на полную дал газу, тем самым очень красиво и осторожно подрезав белый лексарь. Послышался грохот, скрип резины. Машина, перевернувшаяся несколько раз, остановилась, а из-под капота пошёл дым. Движение прекратилось, и первым вышел брюнет. За ним уже Кошин и остальная охрана. — Никому его не трогать, — приказал он. — Я сам разберусь. — Но Максим Александрович… — возразил один из мужчин. — Я сказал — сам! — рявкнул Макс и повисло молчание. Безусловно, они обязаны были выполнять свою работу и защищать Соколовского, однако в данной ситуации никто не смел отбирать у парнишки право мести. Тем более, что там от того дохляка мало что осталось. Быстрыми шагами, Макс несся к месту аварии. Вокруг было разлито масло, бензин и, казалось бы, все вот-вот должно было рвануть, но было плевать. — Ты блять только что купил себе билет на тот свет! — закричал Макс Громову, еле вылезшему из машины. Он закашлялся, практически падая от бессилия. Парень подошел к нему. — Че, подыхать собрался? Не-е-т, ты у меня так просто не отделаешься. С этими словами он набросился на Андрея и стал рвать его «как Тузик грелку». С костяшек содралась кожа, Громов пытался отмахиваться, уворачиваться и даже не плохо так заехал парню по губе и носу. Несмотря на все вышеперечисленное, он был слаб, слаб даже для того, чтобы защитить себя от беспощадных ударов по лицу и туловищу. — Ублюдок сраный! Ты хоть понимаешь долбаеб, что ты сделал?! Ты…мразь… — Брюнет бил Громова, проговаривая слова под каждый удар, — я тебя живьём…зака-паю! Ты… Он замахнулся, чтобы окончательно добить еле живого Андрея, однако в следующее мгновение его за руку схватил Мрачный. Соколовский тут же повернул к нему голову. — Макс, хватит. — Кратко отчеканил Кошин, оттаскивая друга от захлёбывающийся собственной кровью тушки. Ему не составило труда это сделать, так как брюнет был практически на пределе и потратил все свои силы, тяжко вдыхая воздух, лежа на полу. Взяв временное командование на себя, Кирилл махнул Косте и остальным охранникам, указывая, что они могут приступать к своей работе. — Заберите этот ущербный кусок говна, пока я сам его не добил. Испепелив Андрея взглядом, Кирилл обернулся к Максиму и спросил: — Макс, ты как? Нормально? В ответ было молчание. Сокол закрыл лицо руками, зарываясь в волосы. Его так трясло, словно пятилетнему ребенку показали фильм ужасов. Поджав губы, друг присел возле него на корточки, опираясь на собственное колено. — Эй. Ты отомстил ему. Слышишь? Ты сделал все, что мог. Он своё получит. Мы выиграли. — Пока ещё нет. — Все ещё отдыхиваясь, сморщился Соколовский, языком касаясь разбитой губы и сразу же прикладывая к ней пальцы. Он развернулся в ту сторону, откуда они приехали, и закрыл глаза: — Сука… не дай Боже. — Поехали! Связь не ловит. — Киря протянул другу ладонь, чтобы помочь ему встать. — Чем быстрее мы доедем, тем лучше для всех. Максим поднялся на ноги, сплевывая кровь, и подошёл к едва стоящему на земле Громову, которого поддерживал Костя. — Слышишь, тварь… — он схватил Андрея за волосы. — Молись блять, чтобы с ней все было хорошо, потому что если на ней будет хотя бы одна царапинка, клянусь, Киря — он указал на Кошина, скрестившего руки на груди, — тебе уже не поможет. Да и вообще тебе никто не поможет. Уяснил? Тот невнятно что-то промычал. Наградив его окончательным ударом в живот, Максим закатил рукав и открыл дверь салона. Машина, на которой Кошин отправился за Соколом, остановилась у въезда на мост. Тот самый мост, где едва не погибла Калинина, напоминал девушке конечную станцию жизни. Ей страшно было даже смотреть в ту сторону, ведь по спине моментально проходили мурашки, напоминающие о том ужасном и бесконечном падении. Дверь открылась, и из салона вышел Максим. Весь в крови, с разбитым лицом и костяшками, в помятом спортивном костюме и изнурительным видом. К парню тут же подбежали и медики и охрана, однако он игнорировал их всех, пытаясь в спешке найти её. Он ведь даже не знал, жива ли она. Последнее, что запомнилось из всей той картины, как Калинина скрылась за бетонной плитой, полетев вниз, а дальше все было как в тумане. Мозг не был властен над телом, руки сами тянулись к пистолету, а ноги несли вперёд. Трудно было даже представить, что сейчас творилось в его голове. А что если она погибла? Тогда где тело? А если его не нашли? Блять, как же омерзительно-кошмарны эти мысли, сжиравшие остатки каких-либо чувств. — Максим! — окликнул родной голос, и брюнет повернулся в другую сторону. За толпой ходячих рабочих показалась она. Да, живая. Здоровая. Стоит. — Лера! Соколовский подбежал к блондинке, чуть ли не врезаясь в остальных. Её до смерти напуганные глаза были полны и страха, и радости, и злости, и непонимания. Секунда и…он уже чувствует эти маленькие плечи в районе груди, а мокрые волосы чуть намочили его нос. Черт, какие же у неё ледяные руки. Замёрзла, моя маленькая. — Ты цела? — Сокол взял её обеими руками за подбородок. — Да. — Я до жути за тебя перепугался. — Поцелуй в лоб и сердце замерло. Он вдохнул её запах и впервые за долгое время испытал счастье. Больше никто из них не произнёс ни слова. Нет, никогда. Больше никогда от меня не отойдешь. Ни на шаг. Боже, спасибо! Спасибо, что не забрал ее у меня! Внезапно раздались крики позади парня светловолосая заметила суматоху. Во всей толпе людей, размахивающих руками, она заметила… Нет… Черт, нет… Калинина отстранила Макса от себя, а тот вопросительно взглянул на неё, не понимая, что он сделал не так. Но стоило ему увидеть того, кто стал причиной её коматоза, волосы встали дыбом. К ним в прямом смысле нёсся Юрий Леонидович, а позади него Куратковский. Оба были безумно напуганы, а второй и вовсе — до чертиков разозлённый. — Что он здесь делает?! — блондинка вмиг нахмурилась, ненавистно стиснув зубы. Мужчина побледнел, пугливо подходя к белокурой. — Доченька, ты в порядке? — Калинин волнительно коснулся её руки, которую та резко отдёрнула. — Откуда ты… — она запнулась, разочарованно обратившись к Соколу, — ты ведь обещал, что не скажешь ему. Брюнет не успел и рта открыть, как Юрий принялся его защищать. — Лера это не он. Это Игорь мне позвонил. Максим здесь не причём. Следом возле девушки вылез и Куратковский, с точно такими же обеспокоенными бусинами разглядывая племяшку. — Я в порядке. — Выставила перед собой руки та, ограждая себя от излишнего внимания и заботы. — Эдик вытащил меня. Игорь перевел глаза на Сокола и схватил его за воротник: — Ты что, вообще?! Она из-за тебя чуть не погибла сегодня!! А если бы там были арматуры?! Если бы она себе шею свернула?! Ты думаешь своей башкой?! — Игорь, он здесь не причём. — Пыталась успокоить мужчину блондинка, однако усилия Кошина были куда успешнее. Он просто на просто придерживал Игоря за плечи, дабы только не началась драка. — Он прав, Лер. — Устремив взгляд в пол, неожиданно согласился парень. Далее разговор не состоялся, ведь вдалеке послышалась сирена полиции и блондинка молниеносно вспомнила о тёте: — А где Ира? Дверь черного джипа отворилась и накачанный, огромный наемник выволок женщину на улицу, едва завидев полицейские мигалки. Игорь, переключившись с Максима на свою жену, ненавистно поставил руки на бока, и как только она подошла, язвительно спросил: — Ну что, ты добилась, чего хотела? — С предателями не разговариваю. — Ирина отвернулась, гордо задрав нос. — Чего? — Игорь разгневался куда сильнее. — Ты в себе вообще, дура?! Ты хоть осознаешь, что ты наделала? Ты разрушила все, что у тебя было! — Я разрушила?! — возмутилась Авдеева. — Не-е-е-т. Это ты разрушил. Ты и твоя шлюха. Вы разрушили нашу семью! Если бы ты не ушёл к своей Наташе, ничего этого не было бы. К ним направлялись легавые, что-то переговаривающие по рациям. Игорь замолчал. Он тяжко вздохнул, облизнув губы. — Возможно, ты права. И я признаю эту ошибку. Но то, что ты сделала с Наташей… Этого я тебе никогда не прощу. — Мне не нужно твое прощение, Игорь. Мне нужна была месть. Соколовский сжал кулак и скулы напряглись. Но больше он не мог ничего добавить к словам Куратковского, ведь к женщине подошел один из полицейских и обратился: — Ирина Авдеева, вы обвиняетесь в покушении на жизнь человека и незаконное удержание его в неволе. — Что? Нет! — воскликнула Калинина. — Она не удерживала. Я была в курсе. Нет, пустите её! Она не виновата. — Лера… — Максим удерживал её за предплечья. — Лера, её будут судить. Ты ей не поможешь. Девушка не веря в то, что происходит, изо всех сил вырывалась, стараясь убедить полицию в том, что они все не так поняли. Ей были до ужаса неприятны мысли о том, что Иру могут посадить. Однако маленькую, невзрачную пищалку даже никто и слушать не хотел. Тогда Куратковская подошла к племяннице и улыбнулась: — Солнце, ты куда лучше, чем я себе могла только представить. Надеюсь, ты всегда будешь так защищать семью. Спасибо тебе. — Ира… — на глазах выступили слезы. Поцеловав ее в щеку, она добровольно, без сопровождения села в машину. — А с тобой, — Куратковский ткнул пальцем в лицо Максу, — я еще разберусь, подонок. Юрий и Игорь отошли для дачи показаний, при этом дядя ни спускал глаз с племяшки. Соколовский приобнял Леру, задумываясь над сказанным ему несколько секунд назад. — Макс, у нас получилось! Получилось! Малиновский показался из-за угла автомобиля. Его переполняла радость. — Чего? — спросил Соколовский, абсолютно не интересуясь темой. Калинина прислонилась к груди брюнета, однако все так же продолжала держать руки опущеными. — Мы выбили себе его наркоту. Мы это сделали! Блондинка распахнула веки. — Что? — Она подняла голову, обращаясь к Максиму. — О чём он? — Ну… — замялся Эд. — Громову-то, теперь этот товар не нужен. Так что, план удался. Мост как засада сработал. Соколовский зажмурился, мысленно закатывая глаза, а Кирилл сделал «рукалицо», поражаясь такой тупости рыжего. Калинина перешла на стадию «завелась»: — Ты выбрал это место, потому что оно было удобным? Потому что здесь можно было легко и безболезненно перехватить себе его товар? — О-о-о-о, — протянул в своём репертуаре Кошин, приподнимая голову. — Мда, неловко. Ладно, пошли Эдик. Им есть что обсудить. Мрачный похлопал Малика по спине и удалился, а вслед за ним направился и рыжий. Брюнет вдохнул полной грудью. — Это правда или нет? — Да, правда. — Честно ответил тот. Девушка растеряно уставилась в пустоту. Уголки рта дрожали, а слова не могли вырваться наружу. Он явно задел ее этим. Макс прикоснулся к ее плечу: — Лера… — Я чуть не погибла здесь! — вскрикнула светловолосая, отскакивая от него. — Я понимаю, ты злишься. Но это… Он заткнулся, стоило ее нежным пальчикам накрыть его губы. — Не сейчас. Я хочу отдохнуть. Этой фразой она окончила не шибко позитивную беседу и пошла в сторону скорой помощи.