Война с соседом

— Еще раз меня пихнешь, Малик — полетишь в окно! Соколовский отворачивался от назойливых ударов друга по плечам. — Ты что, глухой?! — рыжий был слишком зол. — Вставай, говорю! Парень скривил лицо, будто его не просто толкали, а беспощадно щипали кожу. Пытаясь сохранить тепло, которое образовалось в уютном коконе из одеяла и уголка дивана, Максим то и дело что ворочался из стороны в сторону. — Макс, твою мать! — Отвали, я не спал всю ночь! — Саша приехал! Вставай! Услышав имя отца, Макс замер, секундой позже высовывая голову из-под одеяла, и подорвался как ошпаренный, едва не упав на пол из запутавшегося в ногах пледа. Отряхнув рубашку, Сокол посмотрел на Эдика и, сонно потирая глаза, спросил: — Что, уже? — Да, — ответил Малик и указал в окно, — вон его машина стоит. В груди возникло какое-то странное чувство страха, словно Максим не справился с поставленной ему задачей. Почему-то, парню казалось, что отец разочаруется в нем, хоть на самом деле вины его в том, что случилось, не было. Но он же преемник. Он же — надежда и гордость отца. Как смеет он падать в его глазах? Нет, это было просто недопустимо! Взглянув в окно, Соколовский сжал кулак, прикрывая веки. Он не имел ни малейшего понятия о том, как отреагирует на все это Саша. Ему совершенно не хотелось сталкиваться с этими родными глазами и читать в них: «Ты опять облажался, сын…» Вдохнув полной грудью, брюнет направился в ванную, чтобы умыться ледяной водой. Нужно было убрать стресс с лица. Холодные капли стекали по щекам, приводя голову и мысли в порядок. Сам не зная почему, Макс невольно кусал губы, злясь от того, как тряслись его руки на раковине. Он взглянул в зеркало. Перед ним стоял совершенно иной облик того Сокола, которым он являлся: растерянный и пустой, до дрожи в коленках боящийся, что не оправдает возложенных на него надежд. Плечи дернулись от звука открывающейся двери. В квартиру вошёл мужчина. — Дядя Саша, здравствуйте, — протянул руку Малиновский, встречая Александра с порога. Сзади стояло несколько человек личной охраны, которых рыжий знал довольно-таки, хорошо. — Привет, Эдичка! — с улыбкой, ответил тот, пожимая ладонь парня. — Ну что, как дела у вас? И где, кстати говоря, Максим? — Привет, пап! — послышался сзади голос Сокола. Мужчина развернулся. Окинув брюнета любопытным взглядом, он слишком внезапно обнял своего отпрыска и сразу же задал интересующий его вопрос: — Как там Денис? Он не злится? Он не разочарован? Неприятное покалывание в животе отпустило, тело расслабилось само собой. Это был все тот же любящий папа, который не меньше остальных переживал за Лазицкого как за родного. — Его подлатали пару часов назад. — Голос Максима стал жестче. — Кирилл приехал ближе к полуночи, ребят подхватил. Дэн вроде как пошел на поправку, врач сказал, что желательно ему пролежать под наблюдением, и в больнице, но мы решили, что лучше пусть пока побудет здесь до твоего приезда. Для безопасности и его, и, собственно, персонала больницы. — Правильное решение, — похвалил Александр. — Если идет на поправку, значит все не так страшно. Наймем ему врача, который будет за ним присматривать, пока не вылечится. На несколько секунд в воздухе повисла тишина. Соколовский старший все еще кивал головой, судорожно улыбаясь, дабы не создавать паники среди присутствующих, а парни просто стояли столбами, не зная, что говорить. — Максим, — окликнула брюнета идущая по коридору Калинина. — Он очнулся и тебя зове… Ой. Светловолосая запнулась, замерев на месте, когда увидела перед собой подозрительного незнакомца. Без всяких догадок она сообразила, что это отец Соколовского, ведь сходство между ним и Максимом было просто невероятным! Сокол был благодарен ей за то, что она во время разбавила эту «молчанку». Тот моментально окутал ее любопытным взглядом. — Здравствуйте... В глазах мужчины Лера не увидела удивления от ее присутствия здесь. Что было крайне странным. Макс заметил, что она не на шутку растерялась, а потому взял инициативу в свои руки и представил отцу девушку: — Пап, познакомься, это Лера. Моя соседка. Александр, приятно пораженный столь смазливым личиком блондинки, протянул ей руку, вежливо улыбаясь: — Значит ты та самая Валерия? Очень приятно, Александр Олегович. Калинина всегда злилась, когда ее называли полным именем, однако не в этой ситуации было строить из себя недотрогу. Да и вообще, обстановка была ей не понятна: в комнате лежал раненый человек, а у них тут вежливые светские знакомства. Где его беспокойство? Где страх? Где злость? ГДЕ всё это? Засмущавшись, ее губы расплылись в легкой усмешке и она ответила: — Взаимно. Лера. Калинина. Вдруг что-то переменилось в глазах Соколовского старшего, то ли удивление, то ли подозрение, от неожиданного дёргания бровью, мужчина переспросил: — Калинина? Вопросительно, она взглянула на Макса, который был не менее обескуражен поведением отца. — Ну да… На мгновение, опустив глаза, как будто задумавшись о чем-то, Александр сразу же поднял голову и улыбнулся еще шире. — Красивая фамилия. Однажды мне довелось знать человека с такой же фамилией. Молодежь стояла в шоке, не понимая, почему отец Макса так загадочно говорил. Хотя, в прочем, они привыкли видеть Соколовского в таких раздумьях и столь сосредоточенным. Возможно, именно по этой причине никто не стал продолжать эту странную тему. — Что ж… — обратился к Лере мужчина. — Пора бы навестить нашего бойца. Он… Сможет говорить? — Д-да, конечно. Пойдемте, — ответила та и указала на коридор. Кивнув, и Максим и Лера направились в комнату. Лазицкий лежал, прикрыв глаза. Не то, чтобы он спал, просто после наркоза жутко клонило в сон, как будто внутри сидел Дементор, пожирающий всё счастье и силы из тебя. Живот был перевязан, на изгибе локтя пластырь на коже, где ещё совсем недавно торчала игла и жуткий запах медикаментов, застоявшийся в воздухе. Дверь немного скрипнула, и Денис приподнял голову, пытаясь посмотреть, кто к нему пожаловал. Первым вошел Максим, а затем и его отец. — Макс… — хриплый голос заставил расшевелить засохшие губы. — Привет! — брюнет присел рядом. — Ну как ты? — Хреновастенько... — шатен не сразу увидел Соколовского старшего. — Но говорят, жить буду. — А куда ты денешься! — с ухмылкой произнес из-за спины сына мужчина. Лазицкий распахнул глаза и радостно, хоть и болезненно улыбнулся: — Александр Олегович, и Вы здесь? Рад видеть. Калинина так до конца и не поняла, почему Дэн называл отца Макса по имени и отчеству, а Эдик — ласково «дядя Саша». Об этом она собиралась расспросить у самого Максима, да только вот все момент не выдавался. — А где Кошин? — неожиданно для всех задал вопрос раненый. — Он в порядке, не переживай, — Ответил Александр. — Лучше скажи, как себя чувствуешь? — Слава Богу, уже лучше, — чуть сморщившись, шатен указал головой на блондинку, — если бы не Лера, сомневаюсь, до дожил бы до нашей встречи. Присутствующее мигом взглянули на Калинину, которая, от внезапного упоминания себя, немного покраснела, смущенно улыбнувшись. Да, несмотря на то, что Малик и Киря, в буквальном смысле, все же вытащили друга из-под пуль, настоящим ангелом-спасителем была именно Лера. Кто знает, что было бы, если бы ее не оказалось рядом. Справился бы Макс со своими эмоциями и предотвратил бы нежеланную трагедию? — Мы перевезем тебя в дом, — обратился к Денису Соколовский старший. — Так будет спокойнее. Ты должен встать на ноги, сынок. Эти слова ничуть не обижали Максима, потому как он давно привык к тому, что Саша относился ко всем трем парням как к своим детям, бережно храня каждого. Пусть они, временами, и доводили его до белого каления, в работе эти церберы были профи, и не уважать их за это было просто невозможным. Особенно когда они шли на не простые жертвы, такие как например эта: получить пулю за дело . Лазицкий кивнул, получив одобрительное поглаживание по голове. Спустя несколько минут в квартиру поднялась мед часть и кое-как шатена удалось увезти. Александр рассматривал комнату, блуждая по коридору и гостиной. Касался ручек дверей и проводил пальцами по полкам. Он словно что-то вспоминал, и Максим отчетливо видел, что именно. Тот день, когда эту квартиру подарили его сестре. Мягкая тоскливая улыбка прорезалась на тонких губах, а голова опустилась вниз. Он так старательно пытался скрыть вылезающую из него печаль, что от напряжения даже задержал на какое-то время дыхание. Вздохнув, мужчина поднял глаза и, глядя на «детей» сказал: — Сейчас прибудут наши люди, поставят здесь камеры, датчики движения, микрофоны. По поводу поставки о… — он запнулся, взглянув на Леру и тут же кашлянув, — товаре не переживайте. Время еще есть, так что скоро все будет как раньше. Макс, Малик и Калинина кивнули, хотя девушка сама не поняла, зачем поддалась стадному рефлексу. Соколовский уже собирался уходить… — И еще, — добавил Александр. — Я хочу, чтобы вы побыли у нас недельку, пока не затихнет этот вопрос. Все вместе. Договорив последние слова, он четко бросил взгляд на Леру, которая прижималась к Максиму, словно чего-то боясь. Лишь через пару секунд до нее дошло, что он имел в виду. Глаза распахнулись: — Но… как же моя учеба? А работа? Я… — Не волнуйся об этом, — успокоил её мужчина, намекая на то, что его люди уладят все вопросы. — Побудешь у нас некоторое время. — Что? — еще больше офигела Калинина. — Поче… Как? — Ты находилась в квартире на момент нападения, — Слишком быстро прояснил Малиновский. — Они могли легко отследить место, куда мы поехали, а потому при первой же возможности, попытаются наведаться сюда. Именно поэтому твоя жизнь так же под угрозой. — Сколько заботы, — недоверчиво, с опасением сказала Лера. — Учитывая то, что именно из-за вас моя жизнь теперь под угрозой. В голосе чувствовалась нота отчаянной иронии, которую Соколовский старший воспринял вполне с пониманием. Приподняв уголок рта, он произнес: — Мне нравится эта девушка! — а затем, уже более серьезно, — я надеюсь, мы быстро отыщем эту сволочь. А пока что, я должен ехать. Соберите все необходимые вам вещи, машина будет ожидать вас внизу. Постарайтесь не задерживаться. Последние слова Александр произнес, обращаясь исключительно к сыну. Все кивнули, а мужчина развернулся к Лере и положил ей руку на плечо. — Рад был познакомиться. Еще увидимся. — До свидания! — попрощалась блондинка, стараясь не подавать виду, что напугана. Громилы, что сопровождали отца Макса, вышли следом за ним. В комнате остались только Малик, Сокол и Калинина. Наступило неловкое молчание. Глаза девушки бегали из стороны в сторону, не понимая, как реагировать на все это сумасшествие. Надув щеки, рыжий потёр ладонями джинсы и сказал: — Ну, я это…кхм, пойду вниз, — он указал на дверь, — а вы догоняйте. — Угу...ж — нервно кивая, ответил Максим, переводя глаза на Леру, которая с растерянностью рассматривала стенку. Поджав губы, Эдик ушел. Вот они и остались одни. Всё, что произошло за последние сутки, сидело язвой внутри как у неё, так и у него. Они оба пережили одинаковую хрень, которая щекотливо взвывала в районе ребер. Не говоря уже о том, что колючий разговор так и не был окончен. Тишина была настолько идеальной, что в сквозь стену доносился звук открывающегося лифта. Но так же нельзя было стоять вечно. — Лер… — едва успел открыть рот Соколовский, как его прервала поднятая рука. Голос девушки немного осип: — Мне нужно собрать сумку. — Я могу тебе помочь… — Нет! — Почему? — Это моё решение. Не замечая собственной скорости, Калинина двинула с места, быстрым шагом направляясь в комнату. Парень дернул лицом от звука захлопнувшейся вдалеке двери. Моментально закрыв глаза, он приложил ладони к носу и рту, глубоко выдыхая в них, а затем невольно запуская пальцы в волосы. Злилась. Она злилась и обижалась. Что было вполне нормальным с ее стороны. Макс не должен был подвергать ее опасности и уж тем более, втягивать во все это. Он знал, каково это: сначала небольшая ситуация, вынуждающая тебя принять тот факт, что ты не отвертишься от предложения, потому как в противном случае, пострадаешь. Затем очередная угроза, убеждающая, что тебе следует оставаться на своем месте, ну, а в конце оплата за то, что тебе позволили быть в полной защите. И цена всегда для каждого была своя. Брюнет чувствовал. Чувствовал, что она уже одной ногой ступила туда, откуда потом так просто не выберешься. Причем он сам затащил её. Подобные эмоции он испытывал каждый раз, когда вспоминал разговор с сестрой, в попытках вытащить ее из этого дерьма. « — Макс, ты всегда, что ли будешь ходить за мной по пятам?  — Пока у тебя не появятся мозги — да. — Это моя жизнь, братик. Я вообще не понимаю, почему ты загоняешься. — Потому что он не такой человек, как ты думаешь, Наташ! Он не белый пушистый зайчик! — Макс, дорогой, прошу тебя, не стоит так переживать. Я давно уже не маленькая и прекрасно могу различать, что хорошо, а что — плохо. — Я знаю, просто… Ты не понимаешь, во что ввязываешься. — Это моё решение, просто прими как факт» В глазах вспышка света. Соколовский отдергивает руки от лица, словно щеки были раскаленными и обожгли ладони. «Моё решение…» Моёблятьрешение! Если бы ты тогда не приняла его, ничего бы не было! Ты бы осталась жива! Парень остановил себя на мысли, что пальцы стали впиваться в кожу, а зубы сжались с невероятной силой. Его ярость была направлена на давно погибшую сестру, но почему он вдруг резко обозлился? Потому что эти слова снова послышались ему. Правда, из других уст, но от этого не менее обжигающих. Твоё решение. Ты сама еще не знаешь, вот что вляпалась, Лерок… Ничего, я вытащу тебя! Любой ценой! Кто-кто, но не ты. Ты не познаешь этого, нет. Ты не пройдешь. Клянусь! Девушка достала со шкафа давно запылившуюся бежевую сумку и кинула её на кровать. Открыв дверцу, блондинка, не раздумывая, вытащила только самые необходимые вещи: три домашние футболки, двое штанов, шорты, пижаму, джинсы и две рубашки. Так как, предположительно, выходить в город она не собиралась, больше вещей нужно было, конечно, домашних. Помимо одежды, Лера так же взяла с собой пару учебников, ноутбук и зарядки и, на конец, собрала косметичку. После прилегла на диван, закинув руки за голову, и стала думать. Не хотелось ничего. Ни есть, ни спать. Просто лежать на своей кровати. Она не хотела уезжать. Не хотела, чёрт возьми! Ехать в чужой дом, непонятно куда, непонятно насколько. Пусть Максим и был для неё куда ближе, чем простой знакомый, всё равно ужасное чувство неловкости сжимало грудь. Что ей делать? Что будет с учебой, работой? Как же Машка, как же… Громов? Громов. О нём-то, девушка и напрочь забыла. Как собственно, и о том разговоре, что прервался вчера не самым удачным образом. Будет наяривать, будет, мать его! Потому что он упертый. Не брать трубки — поймет, что не в городе. Поймет, что не в городе — станет искать. А узнает, что она здесь — поймет, что с Соколовским. И что за чертовщина вообще творилась между этими идиотами?! Неужели они как-то связаны? Почему у Макса такая злость? И эти документы… Ох, как же всё невыносимо сложно. Она ненавидела случившееся, хоть и не винила никого. Она гневалась на судьбу, которая распределила всё именно таким образом. Почему ты всегда все решаешь?! Зачем так поступаешь со мной?! Судьба-злодейка, ответь! Не хочу! Не хочу никуда ехать! Нет! Нет! Нет! Разрывающиеся мысли прервал звук входящего звонка на телефон. «Тётя Ира». Внутри все сжалось на мгновение. Она не должна знать ничего о происходящем. Вдохнув поглубже, блондинка поднесла трубку к уху. — Да? — Лерочка, привет! — послышалось на другом конце. — Как ты там, солнце? — Всё хорошо. Только проснулась, — главное — не подавать виду. — А у тебя как дела? Почему так рано звонишь? Как Игорь? — Дорогая, всё в порядке. Я же знаю, что ты рано встаёшь. Мы работаем, он вот вчера только приехал из командировки. А как там твой сосед? Максим, кажется? О, Господи, только не этот вопрос. Спокойно, Лера. Держи себя в руках. Облизнув губы, блондинка стала перебирать волосы. — Э… Прекрасно, мы видимся только по вечерам и то, не каждый день. У него просто работа, учеба, свои какие-то дела. — А… Я поняла. Ну, вы хоть не ругаетесь? Проблем никаких? Девушка взглянула на собранную сумку и на свое отражение в натяжном потолке, вспоминая вчерашнюю ночь. И окровавленные руки перед глазами. Есть, есть! Бог мой, конечно есть! И ты даже представить себе не можешь, какие. — Нет-нет. Никаких проблем. Наверное, это был первый раз, когда Калининой удалось правдоподобно солгать. Скорее всего, благодаря тому, что разговор был телефонный, не требующий визуального контакта глаз. — Это хорошо. Рада, что вы смогли найти общий язык. Нет, она не могла не сказать, что уезжает, как никак, эта женщина до смерти переживала за нее и тело уже испытывало неприятное щекотание от одной только мысли, что девушка умолчит. — Да, кстати… — Калинина кашлянула в кулак, садясь на кровать. — Я уезжаю на недельку. — Как уезжаешь? Куда? — встревожено стала расспрашивать Ирина. — Ммм… В поход. Мы с группой идём, так что… Да. — Ясно. Зайка, ну ты мне звони обязательно. А то мы совсем не общаемся последнее время. И предупреждай заранее, куда и когда собираешься уезжать. — Хорошо, конечно. Извини, что сразу не набрала, я просто… Не знала, что намечается поездка. Как-то спонтанно всё получилось. И правда, такое обычно не планируют. Такая жопа сваливается с неба на голову сама, без ожиданий, что ее позовут. — Всё, моя девочка. Я побежала! — уже в спешке говорила Ира. — Будь умницей и звони мне. Звонок оборвался прежде, чем Лера успела что-либо ей ответить. Возможно, это было и к лучшему, ведь особого желания сейчас говорить с кем-то у неё не было. Поднявшись с кровати, светловолосая посмотрела на своё отражение в зеркале, всё ещё надеясь открыть глаза и осознать, что всё это — сон. Очередная бесполезная попытка и она хватает сумку за ручки и резким рывком поднимает её, после чего, бесшумно шаркая носками по полу, выходит из комнаты. На улице гремел гром. Две машины, что стояли возле подъезда, покорно ожидали, не съезжая с мест. Максим и Лера ехали в лифте, делая вид, что не замечают друг друга. Блондинка бегала глазами по кабине, с ужасом представляя, как сейчас будет выходить из подъезда. Ей хотелось верить, что всё обойдется, ведь там, по словам Александра, надежные люди, которые помогут в любой ситуации. И все же, создавалось впечатление, что это какая-то игра. Или же пранк. Ну не бывает такого в реальной жизни. Не бывает! Соколовский видел напряжение в её пустых глазах, он видел, как дрожат губы, и насколько бледным было лицо. Он и сам волновался не меньше, однако старался не показывать этого. И это его «безразличие» жутко выводило Калинину. Не выдержав, она огрызнулась: — Тебе что, совсем всё равно на то, что происходит?! Парень перевел на нее взгляд, опустив голову чуть вниз. Что это с ней? — В смысле? — Мы выходим из дома, где в нас вот-вот могут начать стрелять, а ты ведешь себя так, словно мы отправляемся на прогулку! Её раздражительность была ее защитной реакцией. Способом укрыться от страха, сидящего внутри живота и наводящего самые жуткие мысли в голову. — Я просто хочу верить в лучшее, Лерок, — не совсем ожидаемо, но вполне понятно ответил Макс. — Не переживай. Когда он говорил эти слова, девушка чувствовала себя куда спокойнее. Как никак, рядом стоящий Максим таки создавал чувство «как за каменной стеной», пусть он и сам выглядел не совсем готовым. Да и кто готов выйти в свет, где в любую секунду из любого угла некие недоброжелатели могут выстрелить в спину? Хотя шанс того, что сейчас им грозила опасность, был критически мал. Ведь люди, совершившие нападения на парней вчера, не глупы и вряд ли станут стрелять сразу повторно. Стараясь идти как можно быстрее, Макс практически летел в сторону машин, придерживая Леру под локоть. К счастью, рисковать не пришлось — обстрела не было, а значит, можно было спокойно ехать за город. Малиновский уже сидел возле водителя, печатая что-то на планшете. Усевшись на заднее сиденье, Калинина обратила внимание на охранников, сидящих посредине на втором ряду в креслах. Сокол присел напротив девушки, чтобы она была в его поле зрения. Светловолосая в последний раз бросила на него, как ему казалось, осуждающий взгляд и, воткнула наушники в уши, погружаясь в свой безопасный мир.