Война с соседом

— Какого…? Ком горле встал так же быстро как и начало трястись тело. — Максим, кто там? — с волнением спросила сидящая в зале Лера. — Уроды! — тяжело дыша, пояснил брюнету Кошин. — Нас стали обстреливать как только мы из офиса вышли! Из них троих Малик держался уверенней всех, что очень сильно потрясло Макса. Голова стала мотаться от парней к гостиной, в которой находилась девушка. Он не был готов к тому, чтобы она увидела всё это. Но услышав хриплый кашель Дениса, Сокол нахмурился: — Ну и чего стоите? Давайте заходите! Он закрыл дверь. На мгновение потерев глаза, парень вдохнул, представляя себе, что сейчас будет. В голове сразу появилась масса вопросов, на которые нужно было как-то найти ответы. Калинина подорвалась на диван в полный рост от этой картины и дрожащими губами спросила: — Господи, Максим… Что это? — Лера! — обратился Макс. — Тащи сюда бинты и аптечку! Однако поражённая девушка застыла на месте, не понимая, что нужно делать. Растерянно, она глядела, как Дениса, полностью испачканного собственной кровью, уложили на диван. — Калинина, не тупи! — рявкнул Соколовский. Опомнившись, светловолосая побежала за медикаментами, а Максим стал аккуратно и быстро расстёгивать рубашку Лазицкому. — Как это случилось? — в спешке, он устроил допрос друзьям. — Хрен пойми, Макс, — рыжий поправлял подушку под головой Дениса. — Мы только на улицу вышли — по нам сразу же шманать стали! — Лобовуха? — Бля, да там откуда только не стреляли, Сокол, — перебил Эдика Кошин. — Крыши, машины, улица. На теле шатена была открытая рана, окруженная страшной темно-фиолетовой гематомой. Судя по всему, пуля задела селезёнку. Запах уже запекшейся крови проникал сквозь ноздри, вызывая легкую тошноту и головокружение. — Кто-нибудь ещё пострадал? — парень держал рубашку, стараясь успокоиться. — Из охраны двое, — ответил Малик. — Нам пиздец как повезло! Вообще удивляюсь, как мы оттуда живыми ушли. В это же мгновение возле дивана появилась Калинина, распаковывающая бинт. Макс выхватил кусок ваты, что лежала в небольшом чемоданчике. Протянув его Кириллу, тот налил на ватку перекись и Соколовский обратился к Лазицкому: — Сейчас будет немного больно, потерпи. Шатен кивнул и сжал губы, зажмурив при этом глаза. Секундой позже послышался дикий ор, перерастающий в нечеловеческий крик. Лера никогда не слышала раньше, что люди могут испытывать подобную боль, равносильную аду. Глядя на Дениса, на то, с какой силой он сжимал руку Кошина, ей хотелось плакать. Слезы сами навернулись на глаза, ведь увидеть то, как здоровый, взрослый и сильный парень буквально разрывает себе глотку от агонии, что происходила внутри, не всякий мог вынести. — Тихо, терпи, — говорил над ухом Малиновский. — Терпи, Дэн. Лера закрыла лицо трясущимися ладонями, а после на мгновение открыла, прикрывая рот. — Господи, ему же нужно в больницу! Зачем вы сюда его притащили? Как вы вообще прошли мимо консьержки?! Рыжий отмахнулся, считая что нет времени объяснять, что бабулю просто ловким обманом вытащили на улицу. Затем он сказал Максиму: — Пуля сквозная. — Я понял, — Соколовский кивнул и продолжил дезинфицировать рану. Однако вдруг Лера заметила, что руки парня стали дрожать. Причём, довольно сильно. Она понимала, что если он сейчас не забинтует как следует, Денису будет только хуже. Но и беспокоить его в этот момент девушка не хотела, потому как понимала, что это сейчас только помешает. — Ааааааа! Вновь скривился раненный и это стало последней каплей терпения. — Макс, — начала блондинка. — Давай я. Сокол проигнорировал её, ещё психованней теребя запутавшийся в руке бинт. — Сейчас…се-сейчас… — Его голос хрипел. Ему было очень страшно. Подобные чувства он уже испытывал и хорошо знал, как это больно. — Максим! — повысила голос та. — Давай я! — Калинина! — заорал Соколовский, дёрнувшись. — Чего ты под руку лезешь?! Ты мне мешаешь! Трезвый разум отключился и сам не понимая зачем, он сорвался, забыв, кто стоял перед ним. — Да ты ему сейчас только хуже сделаешь! Дай мне бинт! — кажется, девушку уже абсолютно не волновал тот факт, что в квартире находились незнакомые люди. — Я сказал, я всё сейчас сделаю! Не лезь! — Макс! — вступился за Леру Кошин, что крайне удивило её. — Она права. Ты слишком нервный. Дай, пусть она сделает. — Нет… — мотал головой Максим. — Мне просто нужно время. Подождите. Он все отрицал, но как только случайно задел живот Лазицкого и шатен вновь закричал, Кирилл возмутился: — Ты его сейчас убьёшь! Я тебе сказал, отдай ей бинт! Немного засомневавшись в том, что делает, парень остановился, посмотрев на Дениса и, кивнув, передал марлю Калининой. Она моментально ринулась к Дэну, а Макс лишь отстранился в сторону, наблюдая за всем этим. Он и сам уже дико пожалел, что не смог сдержать свой гнев. К счастью, девушка с лёгкостью смогла перебинтовать бедолагу, практически избежав стонов. Его страдания окончились через несколько минут, однако он всё ещё тяжело дышал. Калинина взяла с подоконника чистое полотенце и очень нежно вытерла капли пота на лбу пострадавшего. — Вот так. Тише...Тише... Всё хорошо. — Её улыбка, подаренная на мгновение Денису, исчезла, как только девушка окликнула парней. — Ребят, это дело не решит. Ему нужно в больницу. И срочно. Хотя бы хирург какой-то, рану нужно зашивать. Пол, что минутой ранее окрасился в красный цвет, уже вовсю размазался. На удивление, только диван остался не испачканным, видимо это потому, что Соколовский успел подложить полотенце. Лазицкий, тяжело дыша, с еле открытыми глазами, молча взял девушку за руку. Вытерев пальцы от крови, Кошин вздохнул и, убедившись, что угроза жизни более ли менее, миновала, вытащил ключи и сразу направился к выходу. Сейчас он был куда мрачнее обычного. — Эд, — кинул рыжему через плечо. — На созвоне. — Киря, куда ты пошёл, мать твою?! — рявкнул Максим. — Я их убью нахер! Твари! — только выругался в ответ Кошин, надевая куртку. — Ты дебил? Не смей никуда ходить! — рыжий так же был недоволен. — Кошин! Однако тот, хлопнув дверью, ушёл, пропустив мимо ушей слова Малика. Макс отрицательно помотал головой, переглянувшись с Эдиком. Ему было так все равно сейчас. Он вышел на балкон, закрыв за собой дверь. С каждой секундой, шатен успокаивался, приходя в себя от болевого шока. Протирая его мокрым холодным полотенцем, Малик прикрыл веки, проклиная Кирилла: — Идиота кусок! Хотя, впрочем, все они были замешаны в этом уже не первый год. И все прекрасно понимали всю опасность. Раз Кошин поддался эмоциям и позволил себе уйти в столь опасный момент — значит посчитал так нужным. Никто не осуждал никого и никогда, потому что в их жизни существовали их правила, и каждый нёс ответственность за свою жизнь сам. Другой момент, когда дело касалось угрозы чьей-либо ещё жизни. Тогда уже проблемы решались по-другому. И Малик свято верил, что бестолковый раздолбай будет думать головой. Ещё некоторое время они с Калининой сидели в тишине, пока Эд не произнёс: — Вроде уснул. — Угу... — тихо кивнула в ответ Лера, поглаживая Лазицкого по руке. — Слушай, — рыжий обратился к блондинке, покосившись на дверь. — Ты не могла бы присмотреть за ним? Мне нужно отойти, кое-кого набрать. А то сейчас этот идиот ещё напортачит чего. Светловолосая легко кивнула. Малиновский достал двумя пальцами телефон из кармана, чтобы как можно меньше запачкать джинсы кровью и набрал чей-то номер, после чего резко пошёл в коридор. Убедившись, что Денис крепко заснул, Лера вышла на балкон, закрыв за собой дверь. Соколовский стоял у окна, высунув голову на свежий воздух и молча глядел вниз. Где-то из-за плеча виднелся дым от сигареты, которую парень сжимал пальцами. Калинина несколько секунд не шевелилась, приходя в себя от того, что только что произошло. Её руки немного задрожали, а плечи затряслись от воспоминаний той картины перед глазами. К тому же, голова была переполнена мыслями о Максе. Она не знала, что сказать. Она в принципе, не осознавала необходимости говорить сейчас с ним, ведь последний их разговор оборвался в довольно-таки, неудачное время, не говоря уже о той любезности, которую они проявляли по отношению друг к другу 10 минут назад. Оба понимали, что просто сорвались, однако ни один ни вторая извиняться не собирались. Но их ссора не была сейчас столь важной. Потом. Всё потом. Светловолосая вдохнула и, подойдя в упор к Максиму, потянулась к пачке с сигаретами. Сокол заметил этот жест и с недовольством, но пониманием, стал наблюдать за тем, как Лера подкуривала. Такая уж сложилась ситуация. Бросив зажигалку на подоконник, она прильнула к плечу парня и нервно сделала затяжку. Мысли потихоньку сползались в одну кучу, а в груди постепенно становилось легче. За эти несколько секунд они не проронили ни слова. Они просто поняли друг друга без слов. Каждый погрузился в себя. Он думал. Она анализировала. Для него страхом было то, что она увидела. Для неё — то, что она увидела. Затмевавший рассудок дым летел в лицо, а слова всё никак не могли сформироваться в нужную цепочку. — Макс… — первой начала Калинина. — Скажи мне… Что это сейчас было? — А это, Лера, моя жизнь, — с каплей иронии ответил тот, добавляя, — ты же хотела узнать. Ты узнала. Она не ответила. Да это и не нужно было. Парень всё вполне понимал, хоть её игнорирование сжирало его изнутри. В какой-то момент он даже усмехнулся от безнадежности и, вдохнув никотин, спросил: — Не того ты ожидала, а? И вправду, чего она ожидала? Он ведь не единожды предупреждал, что его жизнь — не простая штука, однако, могла ли она предположить, что настолько? Возможно, она не до конца понимала. Возможно то, что ей довелось увидеть — лишь цветочки, в сравнении с реальной угрозой? В таком случае, а может ли она ему доверять? Где гарантия того, что с ней не произойдет то же, что и с Денисом? Теперь стало ясно, почему Максим так скрывал свою жизнь. Очевидно, он не хотел, чтобы Лера узрела его темную сторону. Ведь если на его друзей, судя по их рассказам, ни с того ни с сего стали стрелять прямо посреди улицы — это значило, что все куда хуже, чем кажется. — Что… что будет теперь? — аккуратно поинтересовалась блондинка. — Твой друг, он… — Поправится, — ответил Макс. После повернул голову назад и сквозь балконную дверь осмотрел спящего — Да, — ещё раз утвердил он сам для себя. — Он крепкий засранец, и не из таких передряг выкарабкивался. От этих слов у Леры прошли мурашки по телу, вплоть до головы. Даже думать не хотелось, что именно он имел ввиду. Выкинув окурок, девушка присела на кресло, стоящее в углу и согнула колено, прижимая его к себе. Соколовский так же докурил и теперь его глаза не отрывались от Калининой. Он наблюдал за каждым ее действием, пытаясь понять, что сейчас она испытывает. Поменялось ли ее мнение касательно него? О, безусловно. Сам-то, как думаешь? Она только что стала невольным свидетелем того, как твои друзья притащились к тебе домой, один из которых был ранен и заляпал всю квартиру своей кровью. Счастья от подобного особо не попытаешь, верно? Облизнув губы, парень присел перед ней и мягко положил ей руку на колено. — Даже не представляю, о чём ты сейчас думаешь. Молчание в ответ. Девушка просто сверлит пустоту. Максим не обижается на нее за это. Нужно просто найти подходящие слова, которые, как на зло, запутывались в голове. Сокол чуть скрипнул зубами, продолжая говорить: — Лер, я… Знаю, что ты сейчас чувствуешь и знаю, что ты полна сомнений и недоверия ко мне, но… — Недоверия? — перебила резко та, подняв брови. Для него это было сюрпризом, что блондинка вот так вот внезапно ответила. И что страшнее всего, он не мог понять, что означала её эта примитивная интонация. В его глазах Лера искала объяснение, а в ее читался лишь вопрос: «Ты серьёзно?» — Ну… Светловолосая приоткрыла рот, издав звук насмешки, после чего нахмурилась и непонятного бешенства. — Соколовский, я только что спасла жизнь твоему другу. Неужели ты думаешь, что не доверяй я тебе, я бы позволила им остаться? Да они бы у меня летели в ближайшую больницу, подальше от моего дома. Здесь он, наверное, впервые, не стал поправлять ее словом: «нашего», потому как в данную минуту это было бы неуместно. Максим чувствовал одновременно и радость и смятение от подобного наезда. С одной стороны, он испытывал счастье за то, что Лера ему, всё же доверяет, но с другой… С другой эти её напряги, от которых и без того сейчас тошно. — Лер, давай уже ложиться, — Максим решил как-то перевести тему. — Завтра будет очень трудный день. Да и сегодня был не лучше. В чём в чём, а здесь она не могла с ним не согласиться. Помимо полученных впечатлений, разум затуманивался сном. Сон — самая мощная сила, давила на виски, заставляя веки закрываться. Правильно говорят: утро вечера мудренее. Разбираться со всем приключившимся нужно завтра. С документами, с обстрелами и вообще с тем, что, чёрт возьми, сейчас творилось в жизни. Калинина согласилась и, обойдя боком Макса, вошла обратно в дом. Ей хотелось верить, что несчастный раненый все еще спит. И в этом она не прогадала: сопел как младенец. Избитый младенец. Соколовский бросил на друга сочувственный и заботливый взгляд. Он очень любил Дениса, и искренне надеялся на то, чтобы он поскорее очнулся. Лера покосилась на запачканный грязный пол и тяжело вздохнула. Заметив это, Максим сказал: — Мы всё здесь уберём. Не волнуйся. В это же время за углом показался Эдик, чье лицо отражало измотанность и усталость. Девушка предположила, что ей лучше сейчас уйти. Она обратилась к Соколу: — Я оставлю аптечку здесь, если что-то понадобиться — буди. Максим кивнул. — Да и ещё, — Лера добавила, — на счёт врача я не шучу. Твой друг весь бледный. Ему нужна срочная медицинская помощь. — Мы позвонили знакомому, он должен скоро приехать, не переживай. — Успокоил ее брюнет. Пройдя мимо рыжего, она пожелала парням спокойной ночи и удалилась в свою комнату. Стоило двери закрыться, как Малик сразу же бросил на друга короткий взгляд. Зная друг друга столько, сколько знали они, было не сложно угадать то, кто что из них скажет. Наверное, по этой причине, Максим и Эдик молча простояли минуты 2. После чего Сокол, все же начал: — Куда Кирилл поехал? — Не знаю. Могу предположить, что на работу Глаза столь же измотанные, лишь на лице появилась злая гримаса: — Вы чудом спаслись, а ему мало? Хочет, чтобы и его подстрелили нахер?! В голосе друга Малиновский почуял страх. Очевидные для него вещи сейчас всплывали на поверхность. Максим боялся боли. Но не своей, а боли своих близких. Каждый раз, когда он видел страдания тех, кого любит и кем дорожит, ему словно крышу сносило. И рыжему было безумно жаль того человека, который да-да-стрелял-в-него, ведь обычно Сокол не знал пощады. — Все хорошо, он с нашими парнями, — постарался хоть как-то утешить его Эдик. — Я позвонил Саше, он сказал, чтобы мы сегодня оставались здесь. Послал нам кучу охраны. И врач должен скоро приехать. Макс подошёл к окну и слегка отдёрнул занавеску. Тем временем рыжий все пытался начать не совсем приятную тему. — Я так понимаю, твоя Лера уже обо всем в курсе? Не было времени чтобы церемониться. Чем чётче ты задавал вопрос, тем быстрее получал на него ответ. И неловкость здесь была ни к чему. — Нет. Она просто напугана. Я её успокоил. — Хорошо. Рыжий сел на диван. Однако тема все же, показалась ему незаконченной. Потому он поднял глаза: — Знаешь, Сокол… Это моё мнение, но я бы не стал ей доверять. Эти слова задели парня, и несмотря на то, что он был слишком истощён для споров. — Мордашка у неё милая, конечно… И тем не менее… — Она спасла жизнь нашему другу, Малик, — Оборвалось из уст Соколовского. — Дай ей шанс. Она заслужила его. Кажется, после своей же фразы, Макс перестал внимать ответ рыжего и уставился на улицу, где во двор уже заехало несколько знакомых джипов.