Возвращение

      Вечером на улице было прохладно. Мистер Голд всё ещё тяжело дышал, переживая неудачу, и от его дыхания клубился редкий пар. Тёмного не особо заботило, как обернется обряд для него самого, но он переживал за Белль.       Его жена не ставила для себя невыполнимых задач. Она понемногу строила свою немагическую жизнь, училась чему-то новому и хотела лишь одного — жить подальше от зловещих кинжалов, вездесущих ведьм и вечных проклятий. По иронии судьбы, как бы она не стремилась к этому, кинжал удерживал её своими чарами. Для самого Румпеля магия и тёмные планы давно потеряли былой интерес. Несмотря на то, что он всё еще любил тьму и свой кинжал, он бы не позволил магии всё испортить. Не в этот раз.       Мужчина посмотрел на свою старую лавку, которая находилась в конце квартала, на такие знакомые улицы и старые машины. Он помнил, как робко улыбалась Белль, предлагая ему как-нибудь сходить поесть гамбургеров; помнил, как избивал тростью Кита, когда тот приставал к Лейси; помнил их свадьбу; помнил долгие зимние вечера в Тёмном замке. Сторибрук ещё хранил воспоминания об их хрупком счастье. Сейчас Голд как никогда чувствовал, что на протяжении многих лет его верными спутниками были пустота в душе и разбитые чашки.       Чертыхнувшись про себя, Тёмный развернулся и уверенными шагами направился обратно в сторону библиотеки. Если и сейчас он не сделает того, что должен, то точно будет последним трусом.       Двери распахнулись, и в библиотеку ворвался холодный ночной воздух. Мистер Голд, не обращая внимания на смущённую Реджину, сидящую рядом с его женой, не проронив ни слова, подошел к Белль и впился в её губы отчаянным поцелуем. Гэтсби верил в зеленый огонек, свет неимоверного будущего счастья, которое отодвигается с каждым годом. Пусть оно ускользнуло сегодня, не беда — завтра мы побежим еще быстрее, еще дальше станем протягивать руки… И в одно прекрасное утро… Так мы и пытаемся плыть вперед, борясь с течением, а оно все сносит и сносит наши суденышки обратно в прошлое.*