Пилотесса

После смерти Александра Петровича прошло несколько лет. Кузьмина окончила лётное училище с отличием и готовилась к стажировке в одной из перспективных авиакомпаний страны. Прекрасный диплом и характеристики оказали положительное влияние на приёмную комиссию, и Александра оказалась зачислена в штаб в качестве пилота, а лётных часов хватило на то, чтобы не проходить дополнительное обучение. Саша посвятила первый вылет любимому педагогу и от души надеялась, что подобный ритуал отныне стал для неё настоящим талисманом, способным защитить от любых бед в таком непредсказуемом небе. — Уважаемые пассажиры, — голос пилотессы в очередной раз неумолимо дрожал, и ей пришлось приложить немало усилий для того, чтобы окончательно успокоиться, — я, второй пилот Александра Кузьмина, и экипаж приветствуем вас на борту нашего самолёта «Боинг-727», выполняющего рейс по маршруту Москва-Владивосток. Полёт будет проходить на высоте девять тысяч метров со средней скоростью девятьсот километров в час. Время в пути составит восемь часов сорок минут, приятного полёта. Сашу охотно ставили на рейсы, и девушка несказанно радовалась превосходной возможности набраться ценного опыта. По прибытию во Владивосток Александра решила использовать несколько часов, что были даны на отдых, для прогулки по незнакомому городу. Кузьмина не стала переодеваться и отправилась в неожиданное путешествие прямо в штурманском костюме. Удивлённые взгляды прохожих-мужчин не оказались для пилотессы сюрпризом, а оживлённый шёпот за спиной лишь сильнее убедил Сашу в правильном выборе профессии. До обратного вылета оставалось достаточно времени, и Александра решила уехать на побережье. Солёный воздух Японского моря, крики голодных чаек и освежавшие брызги прохладной воды — картина при выходе из автобуса оказалась непередаваемой. Несмотря на пасмурную погоду, водная гладь мерцала всеми цветами радуги, и на берегу мирно наслаждались происходившим зрелищем несколько одиноких зевак. Саша заметила на пирсе молодого мужчину с бутылкой молока в руке и поджаристым батоном под мышкой. Незнакомец производил самое положительное впечатление, и девушка не смогла сдержать сдержанной улыбки. «Забавный малый», — подумала Александра и решила присоединиться к случайному встречному. Наглые птицы то и дело пытались вырвать из рук незнакомца заветный мякиш и издавали звуки, полные возмущения и недовольства, но мужчина совершенно не обращал на них внимания, изредка отмахиваясь от обезумевших чаек. На вид ему стукнуло тридцать, но он выглядел слишком забавно для своего возраста. На его лице остался тот неповторимый отпечаток вечной юности, что невозможно стереть никакими трагедиями и переживаниями, и это заставило Александру почувствовать по отношению к незнакомцу искреннюю симпатию. При виде Кузьминой мужчина неловко оглядел свой «советский» перекус и смущенно пожал плечами. — Приятного аппетита, коллега, — добродушно произнесла Александра, облокотившись о крепкие деревянные перила пирса. Море бушевало, и волны так и норовили затопить настил. — Спасибо, — кивнул пилот и представился: — Меня Алексеем зовут. Гущин, Алексей Гущин, — искренняя улыбка озарила лицо лётчика, и фуражка в этот момент чуть ли не сорвалась в пучину из-за очередного порыва ветра, налетевшего так внезапно. — Александра Кузьмина, весьма приятно, — ответила девушка и внимательно посмотрела на нового знакомого. В его добродушных морщинках вокруг лукавых глаз она узнала Александра Петровича и сразу же отвела взгляд в сторону побережья, сделав вид, что её внимание несказанно привлекла компания подростков, со звонким смехом швырявших гальку в солёную воду. К мучительному дежавю Кузьмина совершенно не была готова. — Рейсы вполне могу отменить, — произнёс Гущин и с беспокойством поднял голову к серевшему на глазах небу. — Кажется, нахождение здесь может оказать с нами злую шутку, лучше вернуться в город как можно скорее, — Алексей нахмурился и сразу стал выглядеть гораздо старше реального возраста. — Саша, Вы в Москву летите? — поинтересовался пилот, когда вдалеке показался очередной автобус. — Нам нужно на берег, стихия набирает обороты, я не хочу простудиться и не желаю этого и Вам. — Да, вылет буквально через несколько часов, — подтвердила Саша и сошла с пирса на скользкую гальку, почерневшую от накрапывавшего дождя, — а Вы? — В Санкт-Петербург, — ответил Алексей, в растерянности озираясь по сторонам в поисках убежища для оставшейся еды. — Не хочется мусорить, — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд Александры и, сняв головной убор, в задумчивости почесал затылок. Тем временем автобус остановился возле специального навеса, и водитель настойчиво сигналил, призывая пару пройти в салон. В конце концов его терпение кончилось, и пилоты услышали недовольную реплику в свой адрес: — Либо я вижу вас на борту своего недолайнера, либо можете оставаться здесь сколько угодно, но учтите — через полчаса вместо пирса останутся лишь обломки, — Саша и Алексей отбросили все сомнения в сторону и проследовали в автобус, отметив про себя идеальную чистоту и приятный запах, царивший в салоне. Пилотов встретили испуганные пассажиры, и Гущин заметно напрягся. Он не любил, когда прямо под его носом происходили вещи, которые он не мог контролировать, и погода за окном лишь ухудшила ситуацию. — Пристегните ремни, совсем скоро мы окажемся в безопасной зоне, — попросил водитель, и каждый из присутствовавших путешественников выполнил его просьбу ради собственного блага. Асфальт мирно гудел под колёсами машины, и Саша то и дело с опаской смотрела на сидевшего рядом Гущина. Мужчина покрылся испариной, его щёки горели лихорадочным румянцем, а глаза приобрели характерный стеклянный оттенок. Кузьмина не была первоклассным медиком, но знаний, полученных во время обучения в училище, хватило, чтобы опознать первые признаки заболевания. Пилотесса осторожно дотронулась до рукава кителя соседа, заметив, что он задремал, и произнесла: — Лёша, Вы хорошо себя чувствуете? — Гущин в ответ с неимоверными усилиями разлепил тяжёлые веки и хрипло произнёс, достав из кармана носовой платок: — Нет, — коротко произнёс он и промокнул ненавистный пот, — кажется, что мой сменщик окончательно меня заразил, а сам пошёл на поправку, эдакий негодяй. Из Санкт-Петербурга я летел в роли запасного пилота на случай, если придётся срочно занять вторую вахту. Думаю, что теперь мой полёт вообще под угрозой, буду доставлен на борт в качестве пассажира, да ещё и с температурой, а я, знаете ли, безумно мечтал об этом рейсе, — Алексей сделал паузу и отмахнулся, — однако, хватит пустой болтовни. Я и так высказал вслух много лишнего. Мои проблемы я должен решать сам, точка. Лётчик закончил монолог и посмотрел на часы. Стрелки на циферблате остановились, и механизм совершенно не хотел подчиняться рукам пилота. Гущин оставил бесполезное занятие и посмотрел на Александру. Девушка молча отвернулась и прислонилась лбом к прохладному стеклу. Кожа горела огнём от дикой досады, бушевавшей внутри, и дело оказалось далеко не в строгом тоне попутчика или его нежелании делиться с Сашей сокровенными мыслями. «Кузенька, ты достойна самого лучшего, помяни мои слова», — раздалось в голове у Саши, и она стиснула зубы в надежде, что никто из присутствующих не заметил её фиаско. Всё время, что Кузьмина находилась рядом с Гущиным, она ощущала присутствие учителя рядом с ней. Его заботливый голос, усмешка и лукавый взгляд возникли, словно галлюцинация, и совершенно не хотели убираться восвояси. Радость Александры не знала границ, когда автобус остановился возле одного из терминалов аэропорта. Девушка вышла из салона, даже не удосужившись раскрыть зонт, и резко пресекла Гущина, моментально оказавшегося рядом: — Свои проблемы я решаю сама, честь имею, — сухо произнесла Саша и зашагала в сторону пропускного пункта, оставив растерянного Алексея в одиночестве.